Анализ статьи С.Эйзенштейна "Монтаж" 1938г.

МИТРО 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Реферат по предмету «Теория и практика монтажа» 

     Анализ  статьи С.Эйзенштейна «Монтаж» 1938г. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Работу  выполнила

     студентка факультета неигрового телефильма

     Анна  Финатова 
 
 
 
 

     Сергей  Эйзенштейн в статье «Монтаж» 1938 года поднимает немаловажные вопросы, волнующие  явно или интуитивно людей творческих, в особенности кинематографистов.

     Признаться, я думала, что уж монтаж-то нужно  осваивать только практически. Теперь понимаю ошибку. Она была в неправильном осознании сути монтажа. Мне думалось – это занятие чисто интуитивное  по соединению кадров различной крупности  между собой (конечно я немного  лукавлю, я думала так на первом курсе). Однако я все же не отрицаю своей  ограниченности в вопросах монтажа.

     Автор начинает с доказательства того, что  монтаж – это не только то, что  думала я, а также нечто, способное собрать историю воедино и сделать ее «максимально взволнованной».

     А дело тут в «эффекте Кулешова», который, как справедливо утверждает автор, относится отнюдь не только к кинематографии, но и к другим видам искусства. Поставь два кадра рядом- и  получится третий. Но не просто третий, а совершенно новый, связывающий  два предыдущих и, между прочим, вносящий свою определенную лепту в историю  в целом!

     Так в чем же была ошибка тех первых энтузиастов, провозгласивших «несомненную важность» этого явления?

     Эйзенштейн  видит здесь целых две ошибки. Первые, в том числе и автор, выделяли прежде всего сам «эффект», не очень заботясь о содержании тех  двух образующих этого «эффекта». Они  были пленены той разноплановостью, которая рождала вопреки всему  нечто совсем новое.

     Другие  же, напротив, увлекались содержанием  самих кусков, забывая о монтаже  как таковом.

     Так как же нам соблюсти все правила  и сделать полноценное произведение? Ответ прост. Больше внимания, а точнее, основное внимание следует обращать на главную, основную мысль, если хотите, сверхзадачу. Именно она, утверждает автор, «родит» вам и нужное содержание кадров-ячеек и нужные способы  сопоставления этих ячеек. Искать нужно  именно такие кадры и именно так  их монтировать, чтобы именно этот конкретный рождаемый образ воздействовал  на зрителя должным образом –  таким, как задумал его автор, то есть мы с вами.

     Далее Эйзенштейн рассматривает два термина  – «образ» и «изображение»  и их различия.

     Он  описывает самый обычный, но интересный процесс рождения образа в голове человека. Вы видите изображение, ваша память начинает искать связующие элементы. Найдя, составляет их в цепь различных  изображений. Повторив их какое-то количество раз, человеческая память вырабатывает одну большую ассоциацию, именуемую  образом. В нем присутствуют и  запахи, и цвета, и линии композиции, тактильные ощущения. Все это рождает  эмоцию.

     Удивительно другое -  наша память делает все  это как бы неосознанно, наше сознание не принимает здесь никакого участия. Но художник! Художник все свое внимание и умение сосредотачивает на процессе сложения в цепь тех самых изображений, дабы у зрителя возникло чувство. Это очень важно с точки  зрения создания образа. Автор произведения должен именно вовлекать зрителя в запоминание изображений. А уж образ он составит сам, притом каждый человек – свой. В этом вся и прелесть – не давать вывод, а дать направляющие,  чтобы никто не почувствовал постоянного присутствия вашего и вашей мысли, а думал, что это он сам догадался и ,безусловно, прав.

     Хотя  существует наверное и другой кинематограф, где зрителю не дают никакого «пинка», а позволяют ему самому во всем разобраться. Все таки я в этом очень сомневаюсь. Ведь нужно помнить  завет учителя: главное – мысль  автора, отсюда все вытекает!

     Эйзенштейн  подчеркивает, что и актер, и художник, и писатель должны сосредоточить перед своим внутренним взором тот образ, который хотят представить на суд зрителя. Задача – воплотить этот образ в несколько частных изображений, ситуаций, которые в совокупности, при том самом «монтаже» вызовут в сознании зрителя тот самый образ, исходный для автора. Как проста мысль, и как трудно ее воплотить!

     Зритель в своем роде становится соавтором. Ведь воображения людей не поддаются  диагностике и классификации. Безусловно у всех разный жизненный и эмоциональный  опыт. И каждый человек, вникающий  в произведение выносит все равно  что-то свое. Но Эйзенштейн, оказывается, со мной согласен. Он считает, что зритель  «творит образ по точно направляющим изображениям, подсказанным ему автором». Значит зрителю никуда не уйти.

     Как из трех-четырех деталей вырастает  цельный образ мы можем увидеть  в «Полтаве» Пушкина. Автор отмечает последовательность этих деталей –  по возрастающей. Сначала звук, потом нечто, характеризующее героя, затем сам герой, но: сперва основная деталь его облика, затем все крупнее и крупнее до самой высшей точки, когда мы видим в данном случае Петра на коне, то есть ракурс снизу.

     Эйзенштейн  приводит Маяковского, как «режиссера поэзии», если можно так выразиться. В его «рубленой строке» автору важны кадры и их границы. Маяковский пишет не в одну строчку, а лестницей, как опытный монтажер. Причем он инстинктивно  соблюдает «эффект  Кулешова», то есть дает два образа, а третий является качественно новым  по восприятию.

     Эйзенштейн  также приводит в пример Грибоедова, а точнее «Горе от ума».

     Здесь автору интересны ранние редакции произведения. В них пунктуация оригинальная. Более  того, Грибоедов ставит не запятые  между словами, а восклицательные знаки! И притом чем дальше по тексту, тем восклицательных знаков становится больше – автор статьи делает вывод об укрупнении крупности планов. В этом прослеживается «монтажность». Автор отмечает, что писатели думают зачастую как режиссеры, используя те же самые методы. И вывод, соответственно, такой же: методы художников разных направлений одинаковы, и цель их едина – заставить зрителя, слушателя проникнуться поднятым вопросом, задуматься над проблемой, решить что-то для себя в рамках цельного произведения.