Искусство эпохи викингов

  На  металлических изделиях бронзового  века, а также среди наскальных  рисунков нам встречаются корабли  с носовыми таранами. Нетипичный  для европейского кораблестроения,  таран похожего типа можно  найти в начале 20-го века на  долбленках в Сибири, центральной  Африке и южной части Тихого  океана. Этот таран на деле  был защитным элементом подводной  части лодки. С присоединенным  к нему искривленным суком,  таран выступает как волнорез, при этом защищая уязвимый  нос лодки. Со временем деревянный  волнорез скандинавского образца  бронзового века сросся с орнаментированным  штевнем и привел к появлению  великолепных резных носовых  украшений на кораблях викингов.  

Вид вырастающих  в морской дали чудовищ должен был приводить в ужас врагов и, несомненно, наводил панику на мирные прибрежные селения других стран. Известно, что при возвращении к родным берегам норманны зачехляли или  даже снимали носовые фигуры, чтобы  не испугать своих жен и стариков. Кроме устрашающих драконов и  змей, корабли викингов иногда несли  менее воинственные фигуры - резные изображения быка, льва, оленя или  дельфина, а транспортные и рыбацкие суда часто не имели никаких украшений. Драккар короля норманнов Вильгельма Завоевателя, совершившего в 1066 г. захватнический поход в Англию, нес на форштевне позолоченную фигуру льва, а на ахтерштевне - деревянное изваяние вождя, дующего в боевой рог, со знаменем в другой руке.

Эти находки  свидетельствуют, что викинги-корабелы, стремясь к созданию совершенной  машины для набегов, создавали наиболее экстремальный из всех традиционных вариант корабля. Соотношение длины  к ширине больше, чем 6:1 (а в рапироподобном драккаре из Хедебю оно равняется 11.4:1) сочеталось с мелкой осадкой, что позволяло лонгшипу приставать к любому берегу и проникать в любые европейские воды. Главной задачей мастера было обеспечение скорости корабля под парусом и на веслах в равной степени. И кораблестроители-эксперты искали пути сохранения прочности корабля при минимальной массе за счет упругости конструкции. Они остругивали доски до двух сантиметров - толщина пальца - и убирали каждую лишнюю щепку с ребристого остова. Это стремление к техническому совершенству приводило к созданию шедевров кораблестроения, новые эстетические и технические решения гармонично сочетались, например, в изящных обводах носа и кормы. Придворный бард воспевал хвалу дракону короля Харальда Hardruler'а: "И человек ведет ледяным потоком свой корабль-змея, что подобен взмахам орлиных крыльев". 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Устройство жилищ. Архитектура.

Основное  строение усадьбы - низкий и длинный  деревянный дом. Конструкция дома викинга  во многом зависела от климата и  имеющихся недалеко строительных материалов. В тех районах Скандинавии, где  было много древесины, дома строили  из деревянных каркасов, на которые  настилали доски, бедные люди строили  стены своих жилищ из прутьев  обмазанных глиной. Крыши обычно крыли  тростником или соломой. В странах  с суровым климатом, таких как  Ирландия или Гренландия, древесины  было мало, поэтому местные жители сооружали стены своих жилищ  из камня и дерна.

Дом в  основном состоял из одной длинной  комнаты называвшийся залом, в котором  домочадцы вместе ели, спали и  работали. В отдельном помещении  могли жить отец с матерью, а сыновья  с женами и детьми жили в общем, зале. В средней части дома находился  очаг, выложенный из камней, на нем приготовляли пищу и им же отапливали жилище. Дым  от очага выходил через специальное  отверстие в крыше, но, не смотря на это, в зале все равно оставались частицы дыма. В домах не было окон со стеклами, вместо этого в  стенах имелись небольшие отверстия, которые на ночь закрывались ставнями, поэтому в зале всегда царила полутьма. Пол зала был из утрамбованной  земли покрытой тростником или соломой. Вдоль стен, где меньше сквозняков располагались длинные скамьи.  

Ночью люди спали на них, используя подушки  набитые перьями и пухом, укрывались шерстяными одеялами и звериными  шкурами. Одежду и оружие вешали на крючки, или же просто прислоняли к  стене. Ценности, запасную одежду и  постельные принадлежности держали  в сундуках и ларцах. В домах  было мало мебели из-за недостатка места. Люди сидели на табуретах или на скамьях располагавшихся по периметру зала. Столы использовались, как для еды, так и для работы.  

Существование отдельных культовых мест, так  называемых "капищ", используемых в ритуальных целях..

Значение "капища" в повседневной жизни  было велико. Это был большой дом. В боковых стенах, ближе к углам, были прорезаны двери. Внутри стояли столбы почетной скамьи; они были закреплены гвоздями; гвозди эти звались боговыми. Внутри капища было большое святилище. В помещении была постройка вроде  хора в нынешних церквях, и там  посреди пола стоял жертвенник, как  алтарь в церкви. Поверх него лежало незамкнутое кольцо весом в двадцать эйриров. На нем следовало приносить все клятвы. ... Вокруг жертвенника в задней части капища стояли боги.

Из саг  складывается довольно устойчивое представление  о том, как должно было выглядеть "капище" и какие должны быть у него элементы. Само "капище" представляло собой отдельностоящее деревянное строение с окнами и дверями, внутри "капища" располагалось святилище, на некотором возвышении на полу стоял жертвенник, на нём стояла жертвенная чаша и лежало клятвенное кольцо. В задней части капища располагались боги. 

Вместе  с тем, в такой "реконструкции" скрыта неизбежная ловушка, в которую  попадают многие, особенно, современные  скандинавские язычники. В корпусе  саг существуют довольно подробные  описания храмов в Скандинавии, но такие  свидетельства записаны довольно поздно, и на них могли оказать влияние  описания языческих храмов Ветхого  Завета или Виргилия, или их схожесть с большими каменными церквями. Вплоть до настоящего времени археологические исследования не сумели установить существование хоть какого-то большого здания, использовавшегося как храм, или очертания такового под церквями. Наиболее убедительным свидетельством дохристианского священного места является таковое в Мэрэ на Тронхеймском фьорде, где, как известно, в эпоху викингов существовало важное святилище. Средневековая церковь там изначально располагалась на острове, и следы более ранних строений были обнаружены под ней. Самое раннее датируется примерно V веком н. э., и отмечено ямками для столбов, которые поддерживали главные столбы здания. Наиболее обоснованным и с точки зрения свидетельств саг (в частности, Саги об Олаве Святом, XCI) и археологических данных представляется предположить, что "капища" были постройками, которые располагались непосредственно в пределах самого хутора и использовались одновременно для повседневной жизни и для культовых целей.

Соответственно, при проведении празднований, касающихся только одной семьи, культовые действия могли проводиться в каждом празднующем  доме. Во время культовых мероприятий, дом становился "капищем", в  остальное время он служил местом повседневной жизни всего рода. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Поэзия  древних скандинавов.

Большой подъем изобразительного искусства  — лишь один из показателей глубоких сдвигов в мироощущении и мироотношении норманнов, происшедших накануне эпохи викингов и в течение ее. Другим, не менее ярким симптомом их духовного подъема, связанного с ломкой традиционного строя жизни, явился расцвет поэзии. 

В период, непосредственно следующий за эпохой викингов, в XII и XIII вв., в Исландии происходит беспримерный в тогдашней Европе подъем культуры, выразившейся и в  появлении замечательных повествовательных  произведений — саг, и в оформлении эддических песен о богах и героях огромного культурно-исторического содержания, и в творчестве выдающихся историков, среди которых наиболее известны Ари Торгильссон и Снорри Стурлусон. Главное же — поэтическое творчество этого периода в Исландии было достоянием не узкой элиты общества; оно питалось народными корнями и находило отклик у всех исландцев, независимо от их общественного положения и образованности. 

Расцвет творчества скальдов приходится именно на это время. Скальды — не профессиональные поэты в современном смысле слова. Скальд обычно был воином, дружинником  конунга или другого хавдинга, подвиги которого он воспевал; но скальд мог быть моряком, бондом, заниматься торговлей и т.д. Среди сочинителей стихов мы найдем мужчин и женщин, старых и молодых, людей знатных и даже конунгов, и простых бондов. Все интересовались поэзией, любили ее, и очень многие проявляли склонность к стихосложению. Собственно, правильно говорить не о том, кем еще мог быть скальд, а о том, что в определенной ситуации люди самого разного общественного положения и занятий могли обратиться к поэтическому творчеству, сочинить песнь. Поэзия была одним из нормальных, общепринятых способов выражения чувств, передачи сведений. Она не выделилась в особое занятие и на считалась редким даром избранных. Конечно, в те времена были и выдающиеся скальды, такие, как Эгиль Скаллагримссон или Сигват Тордарсон, песни которых служили образцом, а сами они пользовались широкой популярностью среди потомков именно как большие поэты, но в своей жизни были викингами, дружинниками, домохозяевами и т.п. 
 
 

Расцвет творчества скальдов приходится именно на это  время. Скальды — не профессиональные поэты в современном смысле слова. Скальд обычно был воином, дружинником  конунга или другого хавдинга, подвиги которого он воспевал; но скальд мог быть моряком, бондом, заниматься торговлей и т.д. Среди сочинителей стихов мы найдем мужчин и женщин, старых и молодых, людей знатных и даже конунгов, и простых бондов. Все интересовались поэзией, любили ее, и очень многие проявляли склонность к стихосложению. Собственно, правильно говорить не о том, кем еще мог быть скальд, а о том, что в определенной ситуации люди самого разного общественного положения и занятий могли обратиться к поэтическому творчеству, сочинить песнь. Поэзия была одним из нормальных, общепринятых способов выражения чувств, передачи сведений. Она не выделилась в особое занятие и на считалась редким даром избранных. Конечно, в те времена были и выдающиеся скальды, такие, как Эгиль Скаллагримссон или Сигват Тордарсон, песни которых служили образцом, а сами они пользовались широкой популярностью среди потомков именно как большие поэты, но в своей жизни были викингами, дружинниками, домохозяевами и т.п. 

По форме и  содержанию скандинавскую поэзию эпохи  викингов можно разделить на три  группы: рунические стихи, эддические стихи и скальдические стихи. Говоря о рунических стихах, мы имеем в виду образцы поэзии, запечатленные на рунических камнях и в некоторых других надписях. Образцы этой поэзии можно встретить повсюду в Скандинавии и, в особенности, в Швеции. Почти все они датируются приблизительно 970-1100-ми годами. Это, как правило, краткие хвалебные стихи в память об именитых людях, отличающиеся простым размером и легко доступные для понимания. Так, на камне из Хеллестада в Сконе, относящемся примерно к 1000-му году, стихи предваряет традиционная фраза: «Эскиль воздвиг этот камень в память о Токе, сыне Горма, своем славном предводителе». Далее следуют стихи:  
 
Он не обратился в бегство  
В битве при Упсале.  
Воины воздвигли  
В память о своем собрате  
Камень на кургане,  
Вырезав на нем руны.  
Те, кто был всего ближе  
К Токе, сыну Горма.  
 
По ритмике и стилю, но не по содержанию, большинство рунических стихов напоминает стихи эддические. Эти последние обычно повествуют об общегерманских или скандинавских героях древности или о скандинавских языческих богах. Эти стихи сохранились в немногочисленных рукописях, записанных в Исландии в 1200-1300-х годах. Авторы их неизвестны, и установить, когда они были созданы, в эпоху викингов или позднее, не представляется возможным. Их происхождение неизвестно. Вместе с тем, смысл многих изображений, относящихся к эпохе викингов, можно установить именно с помощью эддических стихов. В первую очередь это относится к историям о Сигурде, убийце Фафнира, в которых рассказывается о мужестве и подвигах, о сокровищах и предательстве, о любви и судьбе. Сюда же можно причислить историю о рыбалке бога Тора, когда он поймал на удочку Мидгордского Змея. На этом основании можно сделать вывод, что подобные саги и мифы уже существовали в эпоху викингов. Строфика эддических стихов воспроизведена на некоторых рунических камнях. 
 

В Средние  века название "Эдда" (т.е. "Книга  из Одди", или "поэтика") было дано "учебнику" для скальдов (придворных поэтов), составленному Снорри Стурлусоном (1179-1241) приблизительно в 1222-1225, когда скальдическая поэзия стала уступать место римам — романтическим послесредневековым исландским стихам. Целью книги, очевидно, было сдержать такое развитие и, знакомя с величавой старинной поэзией, привить любовь к ней. Поэтому за прологом, лаконично и ярко представляющим историю мира после Адама и пришествие богов из Турции в Швецию, следует первый раздел, Видение Гюльви (Gylfaginning), где весьма занимательно излагаются важнейшие аспекты древнескандинавской мифологии. Представлено все это в форме диалога между Гюльви и тремя языческими богами-асами, оживленного вкраплениями из Старшей Эдды. Во втором разделе, Язык поэзии (Skáldskaparmál), столь же блестяще излагаются легенды о богах и дан разбор поэтического языка, включая хейти (поэтические синонимы) для богов, людей и вещей, а также кеннинги (метафоры); для иллюстрации здесь приведено множество примеров из поэзии скальдов. Третья часть, Перечень размеров (Háttatal), — принадлежащая перу Снорри хвалебная поэма из 102 строф о норвежском короле Хоконе IV Хоконсоне и ярле Скули; каждая строфа этой поэмы написана новым размером. Неоценимое пособие для понимания сложной скальдической поэзии, произведение Снорри ценно прежде всего как великолепный источник сведений о древнескандинавской мифологии и преданиях.