Политика военного коммунизма

Вторая половина 1920 г. ознаменовала собой кульминацию политики «военного коммунизма». Правительство взяло курс на отмену денежной системы: был введен бесплатный проезд на транспорте, отменена плата за почтово-телеграфные операции с учреждений, стали бесплатными пользование телефоном, водопроводом, газом, электричеством, топливом, жильем. Были приняты декреты об отмене платы за лекарства и даже за предметы широкого потребления.

Итак, предпосылки военного коммунизма были заложены широкой национализацией промышленности, созданием мощного централизованного государственного аппарата (в том числе ВСНХ), введением продовольственной диктатуры, опытом военно-политического нажима на деревню (продотряды, комбеды).

Продовольственная диктатура – система чрезвычайных мер советской власти по организации продовольственного снабжения (централизация заготовки и распределения продовольствия, монополия хлебной торговли, реквизиция хлеба, продразверстка и др.) Проводилась в жизнь Наркомпродом, вызвала массовые выступления крестьянства. Отменена с введением НЭП.[11]

13 мая появляется декрет ВЦИК и СНК «О чрезвычайных полномочиях народного комиссара по продовольствию», названный Лениным декретом о продовольственной диктатуре. Подтверждалась хлебная монополия и твердые цены. Лица, имевшие излишки хлеба и не сдавшие их, объявлялись врагами народа. За нарушение декрета – суд, тюремное заключение сроком не менее 10 лет. Наркомпрод получал широчайшие полномочия вплоть до отмены решений местных Советов и применения военной силы.

Правда, и в этом декрете еще не звучала «железная поступь пролетарских батальонов», о которой мечтал Ленин. Может быть, поэтому 20 мая на заседании ВЦИК его глава Я.М. Свердлов предложил создать «для борьбы с деревенской буржуазией» организации бедноты. Вот его логика: «Жертв будет меньше, если большевики сейчас же возьмутся за организацию бедноты, не дожидаясь, когда кулаки организуются и нападут на нас».

При наркомпроде создается Продармия. В инструкции ее бойцам предлагалось, явившись в деревню, устроить сход из бедняков и фронтовиков. Избрать на нем комитет из 5-7 человек и передать ему всю власть. Отдать приказ о сдаче оружия. Уклоняющихся карать вплоть до расстрела. Вооружить бедноту. Заготавливать хлеб.

26 мая, взяв за основу ленинские тезисы, СНК издает постановление «О продовольственной политике». В стране до нового урожая вводилось военное положение (вот когда у нас начались битвы за урожай!) на июль и август. Продармия стала главным средством борьбы с голодом. Военный комиссариат и Красная Армия должны основное внимание обратить на заготовку хлеба.

Общая численность продотрядчиков к осени 1918 г. составила 80 тыс. человек. Из них погибло к концу года 20 тыс.

СНК требовал: «Ни одного шага в сторону отклонения от хлебной монополии! Никакого повышения твердых цен! Все рабочие должны от каждой тысячи выделить продотряд, который в централизованном порядке ведет заготовки».

11 июня 1918 г. ВЦИК издает декрет «Об организации и снабжении деревенской бедноты». Местным Советам и продорганам предписывалось создавать (под руководством наркомпрода) комитеты деревенской бедноты – комбеды. Их задачи: помогать продорганам в изъятии и распределении хлеба; распределять сельхозмашины и предметы первой необходимости. В августе 1918 г. создано 31 тыс. комбедов, к декабрю их уже 130 тыс. Их состав: 10-15% рабочих, 25-35% бывших фронтовиков, 30-45% бедноты.

Первое, что сделали комбеды, учли на корню весь урожай. Его еще не было, но он же как бы и был. Раз учли, то столько и должны заготовить. Ленин – о значении комбедов: «И нами теперь сделан первый и величайший шаг социалистической революции в деревне». «Через полгода отчаянно трудного советского управления мы пришли к организации крестьянской бедноты, жалко, что не через полнедели, - вот это наша вина!»

Однако центральная власть не унималась. Все казалось мало мероприятий, потому что и хлеба было меньше необходимого. Так, в августе СНК издал серию декретов. Названия характерны: «О привлечении к заготовкам хлеба рабочих организаций», «Об организации уборочных и уборочно-реквизиционных отрядов», «Положение о заградительных реквизиционных продотрядах, действующих на железнодорожных и водных путях». Ленин написал воззвание: «Товарищи рабочие! Идем в последний, решительный бой!»

Вот только бой этот, а точнее войну, власть вела против своего народа, против его Советов. Отсюда ко второй половине 1918 г. в 16 губерниях России прошли не менее 130 крупных крестьянских восстаний, охвативших целые уезды и губернии. Осенью 1922 г. Ленин скажет: «Крестьянские восстания… до 1921 года… представляли общее явление в России…».

Так, с июля по декабрь 1918 г. крестьянами было убито 22 тыс. государственных служащих.[12]

Таким образом, черты политики военного коммунизма прослеживались еще в первых экономических и социальных мероприятиях советского правительства.

С одной стороны, политика военного коммунизма была вызвана представлением части руководства РКП(б) о возможности быстрого построения безрыночного социализма. С другой стороны, это было вынужденная политика, обусловленная крайней разрухой в стране, нарушением традиционных экономических связей между городом и деревней, а также необходимостью мобилизовать все ресурсы для победы в гражданской войне. Впоследствии многие большевики признали ошибочность политики военного коммунизма, пытались оправдать ее тяжелым внутренним и внешним положением молодого Советского государства, обстановкой военного времени.

Политика военного коммунизма включала комплекс мероприятий, затронувших экономическую и социально-политическую сферу.

Политика военного привела к уничтожению товарно-денежных отношений. Ограничивалась продажа продовольствия и промышленных товаров, они распределялись государством в виде натуральной заработной платы («черный рынок» возник, процветала спекуляция).

В период военного коммунизма во политической сфере установилась безраздельная диктатура РКП(б). Партия большевиков перестала быть чисто политической организацией, ее аппарат постепенно срастался с государственными структурами.

Она определяла политическую, идеологическую, экономическую и культурную ситуацию в стране, даже личную жизнь граждан. Деятельность Советов приобретала формальный характер. Независимость потеряли профсоюзы, поставленные под партийный и государственный контроль. Не соблюдались свобода слова и печати. Издательская деятельность жестко регламентировалась и была ограничена.

Страна жила в обстановке классовой ненависти. В феврале 1918 г. была восстановлена смертная казнь. Противников большевистского режима заключали в тюрьмы и концлагеря (Декрет о красном терроре – сентябрь 1918 г.). Развернулся произвол ВЧК и местных властей, что вело к разгулу террора.[13]

Какими же были последствия политики «военного коммунизма»? С одной стороны, она позволила сконцентрировать все усилия для борьбы с внутренней и внешней контрреволюцией, и в этом смысле была вынужденной.

С другой стороны, попав на неподготовленную материальную и культурную почву, социалистическая идея претерпела жестокое перерождение: вместо обобществления пришло огосударствление, вместо свободного развития каждого – трудовая повинность, вместо самой передовой демократии – жесткая диктатура, вместо справедливости – уравнительность. Пренебрежение к экономическим законам, интересам человека, его потребностям привело к тому, что страна оказалась в тяжелейшем кризисе.

Самым опасным следствием такой политики был разрыв союза пролетариата и крестьянства. Крестьянство активно вмешивалось в военные события в качестве «третьей силы».

3. Значение политики военного коммунизма.

С 1918 г. по весну 1921 г. в Советской России осуществлялась политика так называемого «военного коммунизма»  это продовольственная диктатура; национализация крупной, средней, частично мелкой промышленности, а также транспорта; запрещение торговли, рынка, свертывания денежного обращения и переход к регулируемому государством прямому товарообмену; трудовая повинность и милитаризация народного хозяйства; подчинение всей экономической жизни страны единому плану.

В проведении такой политики Россия не была первопроходцев. Экономическое состояние многих стран – участниц мировой войны не позволяло их правительствам осуществлять эквивалентный обмен между городом и деревней и толкало к принудительному регулированию хозяйственных отношений. Так, Германия еще в 1915 г.  ввела хлебную монополию, фиксированные цены, нормированное распределение промышленных товаров и продовольствия, трудовую повинность и т.д.

Таким образом, «военный коммунизм»  это российский вариант широко практиковавшегося в 1914-1917 гг. государственного регулирования экономики. Но «военный коммунизм» в России оказался более радикальным, чем государственный капитализм в Германии, США и других странах. этот радикализм объясняется рядом причин. Одна из них состоит в том, что экономика России пострадала в наибольшей степени по сравнению с экономикой других участвовавших в мировой войне стран.

Обострение экономического кризиса в немалой степени способствовала реализация Декрета о Земле. Увеличив крестьянские наделы лишь на 5-10%, «черный передел» 1917-1918 гг. ликвидировал 20 тыс. помещичьих хозяйств, которые поставляли на рынок около половины товарного хлеба. В итоге, как свидетельствует зав. статистическим отделом Народного комиссариата земледелия Б.Н. Клипович, «…положительные результаты раздела на малоземельных и безземельных слоев крестьянства были ничтожны, отрицательные же были чрезвычайно ощутительны, ибо были разрушены культурные хозяйства, снабжавшие рынок большим количеством продуктов». Попытки повысить товарность путем принудительного обобществления крестьянских хозяйств успеха не принесли.[14]

Так, введение хлебной монополии и продовольственной диктатуры, объявление «крестового похода» против деревенской буржуазии при содействии комитетов деревенской бедноты, созданных в июне 1918 г., позволило насильственным путем изъять значительное количество хлеба у зажиточных крестьян. В промышленные центры и голодающие районы в 1918-19 гг. было направлено 140 млн. пудов хлеба. В то же время все эти меры оттолкнули от советской власти середняков, составлявших 60% крестьянства, стали одной из причин срыва мобилизации в армию и роста в ней дезертирства.[15]

Оценка значения политики «военного коммунизма» не может быть однозначной. С одной стороны, попытки запретить торговлю, а также с помощью бедноты силой взять хлеб у зажиточной части крестьянства, усиливая классовое противостояние, удлинили и углубили гражданскую войну. С другой стороны, «военный коммунизм» позволил мобилизовать массы на разгром белого движения. Однако как путь строительства нового общества он себя не оправдал.

Гражданская война и «военный коммунизм» оказали огромное влияние на все последующее, политическое, экономическое развитие страны, на социальную сферу и психологию народа.

Первое следствие – хозяйственная разруха, приведшая к острой нехватке продовольствия и промышленных товаров первой необходимости. Весьма ощутимы были людские потери. С 1917 г. по 1922 г. население России сократилось на 13-16 млн. человек, при этом большая часть погибла от голода и эпидемий. С учетом снижения прироста населения по сравнению с мирным временем потери населения России составили 25 млн. человек. Войны и революции – орудия отрицательной селекции, а если учесть, что из 1,5-2 млн. эмигрантов (после 1917 г.) значительную часть составляли интеллигенция, то одним из серьезнейших последствий революции, гражданской войны и политики «военного коммунизма» можно считать качественное ухудшение генофонда народа.

Глубочайшим социальным последствием рассматриваемых событий явилась ликвидация целых классов российского общества – помещиков, крупной и средней буржуазии; серьезные удары были нанесены по зажиточному крестьянству. Значительно сократилась численность фабрично-заводского пролетариата, но зато росло число служащих.

Карточное («пайковое») снабжение продовольствием, а также промышленными товарами первой необходимости закрепляло порожденную общинными традициями уравнительную справедливость, привычку к общему низкому, но более или менее равному уровню жизни. Не создавая должных материальных стимулов, уравнительность снижала эффективность и качество труда, что тормозило развитие страны.

1917-1920 г., сам характер борьбы – кто не с нами, тот против нас – содержали мало условий для развития демократии. Напротив, в соотношении демократия и диктатура перевес все больше и больше склонялся в сторону последней. Причем такое развитие событий представляется закономерным. Отсутствием победоносной мировой революции не оставляло большевикам другого способа удержать власть, решать сложнейшие экономические проблемы кроме максимального использования возможностей государства, его политической системы. Но строительство нового общества при опоре на государственное принуждение неизбежно вело к свертыванию демократии. Национализация банков, крупной и средней промышленности, фактическая национализация, вместо провозглашенной социализации, земли, ликвидация экономически независимых классов неизбежно вели к уничтожению многопартийности и укреплению монопольной власти РКП(б).[16]