Теория общественного договора

Теория общественного  договора

  Основой данной теории  является положение о том, что  государству предшествовало естественное  состояние человека. Условия жизни  людей и характер человеческих  взаимоотношений в естественном  состоянии представлялись не  однозначным образом. Гоббс видел  естественное состояние в царстве  личной свободы, ведущей к "войне  всех против всех"; Руссо считал, что это есть мирное идеалистическое  первобытное царство свободы;  Локк писал, что естественное  состояние человека - в его неограниченной  свободе.

  Сторонники естественного  права считают государство результатом  юридического акта - общественного  договора, который является порождением  разумной воли народа, человеческим  учреждением или даже изобретением. Поэтому данная теория связывается  с механическим представлением  о происхождении государства,  выступающего как искусственное  произведение сознательной воли  людей, согласившихся соединиться  ради лучшего обеспечения свободы  и порядка.

  Поль Гольбах (1723 - 1789), например, определял общественный  договор как совокупность условий  для организации и сохранения  общества. Власть монарха является  производной не от божьего  провидения, а от самих людей.  Данный тезис, положенный в  основу договорной теории происхождения  государства и права, был наиболее  ярко и обстоятельно развит  Полем Гольбахом в его работе "Священная зараза или естественная  история суеверия".

  Выступая против широко  распространенной в средние века  идеи божественного происхождения  власти королей, "являющихся представителями  и подобием бога на земле", Гольбах пишет, что в практическом  плане эта идея служила оправданием  всемогущества, бесконтрольности  властей, произвола монархов и  их ближайшего окружения. Идея  божественного происхождения власти  монарха, констатирует Гольбах,  привела во многих странах  к тому, что "государь стал  единственным источником милостей". Он "развращал общество и разделял  его, чтобы властвовать". Далее  Гольбах замечает, что "воля  монарха заняла место разума". Прихоть монарха стала законом. 

 Таким образом, Гольбах  сделал вывод, что государи, "обоготворенные  религией и развращенные попами", в свою очередь, развращали  души своих поданных, выносили "среди  них борьбу интересов", уничтожали  существовавшие между ними отношения, "делали людей врагами друг  с другом и убивали в них  нравственность".

  Аналогичных взглядов  на природу власти, государства  и права придерживались и другие  сторонники и последователи договорной теории происхождения данных институтов.

  Оспаривая идеи божественного  происхождения государства и  права, Александр Радищев (1749 - 1802) считал, что государство возникает  не как результат некого божественного  провидения, а как следствие молчаливого  договора членов общества в  целях совместной защиты слабых  и угнетенных. Государство, по  его мнению, "есть великая махина, цель которой есть блаженство  граждан".

  Джон Локк (1632 - 1704) исходил  из того, что всякое мирное  образование государств имело  в своей основе согласие народа. Оговариваясь в известной работе "Два трактата о правлении" по поводу того, что "с государствами происходит одно и то же, что и с отдельными людьми: они обычно не имеют никакого представления о своем рождении и младенчестве", Локк вместе с тем обстоятельно развивал идеи относительно того, что " объединение в единое политическое общество" может и должно происходить не иначе, как посредством "одного лишь согласия". А это, по мнению автора, и есть "весь тот договор, который существует или должен существовать между личностями, вступающими в государство или его создающими".

  Вопрос о том, что  собой представляет Общественный  договор, каковым должно быть  его содержание и назначение, равно как и многие аналогичные  им вопросы получили наиболее  яркое и основательное освещение  в ряде трактатов Жан-Жака Руссо  (1712 - 1778) и особенно в его знаменитом  труде "Об Общественном договоре".

  Основная задача, которую призван решать Общественный договор, состоит, по мнению Руссо, в том, чтобы найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде".

  Рассматривая государство  как продукт Общественного договора, порождение разумной воли народа, а точнее - человеческим учреждением  или даже изобретением, Руссо  исходил из того, что каждый  человек передает в общее достояние  и ставит под высшее руководство  общей воли свою личность и  все силы. В результате "для  нас всех вместе каждый член  превращается в нераздельную  часть целого". Это коллективное  целое, по мнению Руссо, есть  не что иное, как юридическое  лицо. Раньше оно именовалось  "гражданской общиной". Позднее  - "Республикой или Политическим  организмом". Члены этого политического  организма называют его "Государством, когда он пассивен, Суверенитетом,  когда он активен, Державою - при  сопоставлении его с ему подобными".

  Государство рассматривается  Руссо как "условная личность", жизнь которой заключается в  союзе ее членов. Главной его  заботой, наряду с самосохранением,  является забота об общем благе,  о благе всего общества, народа. Огромную роль при этом играют  издаваемые законы, право.

  Руссо выдвигает и  развивает идею прямого народного  правления ибо, согласно Общественному  договору, "только общая воля  может управлять силами государства  в соответствии с целью его  установления, каковая есть общее  благо".

  Народ, рассуждает  мыслитель, не может лишить  самого себя неотчуждаемого права  издавать законы, даже если бы  он этого и захотел. Законы  всегда являются актами общей  воли. И никто, даже государь, не  может быть выше их. Законами  являются лишь такие акты, которые  непосредственно принимаются или  утверждаются путем проведения  референдума самим народом.

  Наряду с исключительным  правом на принятие законов  у народа имеется также неотчуждаемое  право на сопротивление тиранам.  Короли, писал по этому поводу  Руссо, всегда "хотят быть неограниченными". Хотя им издавна твердили, что  "самое лучшее средство стать  таковыми - это снискать любовь  своих поданных", однако это  правило при дворах всегда  вызывало и будет вызывать только насмешки".

  Власть, возникающая из  любви поданных, несомненно, наибольшая, но она непрочна и условна. Поэтому "никогда не удовлетворяются ею государи". Личный интерес любых повелителей состоит прежде всего в том, "чтобы народ был слаб, бедствовал и никогда не мог им сопротивляться". Конечно, замечает мыслитель, если предположить, что поданные всегда будут оставаться совершенно покорными, что государь был бы заинтересован в том, чтобы народ был могуществен, "дабы это могущество, будучи его собственным, сделало государя грозным для соседей". Но так как интерес народа имеет "лишь второстепенное и подчиненное значение" и так как оба предположения несовместимы, то естественно, что "государи всегда предпочитают следовать тому правилу, которое для них непосредственно выгодно".

  Таким образом, у любого правителя всегда сохраняется свой собственный, отличающийся от народного, интерес и соблазн сосредоточения в своих руках как можно больше государственной власти. Последнее же приводит не только к тому, что "расстояние между государем и народом становится слишком велико и государству начинает недоставать внутренней связи", но и к тому, что в политическом режиме устанавливаются признаки открытого игнорирования прав и свобод народных масс, признаки деспотизма. В этих условиях, как следует из Общественного договора по Руссо, народ может реализовать свое естественное право на сопротивление. При этом, заключает он, восстание, которое "приводит к убийству или свержение с престола какого-нибудь султана, это акт столь же закономерный", как и те акты, посредством которых он только что распоряжался жизнью и имуществом своих подданных. "Одной только силой он держался, одна только сила его и низвергает".

  Из всего сказанного  о естественно-правовой теории  происхождения государства и  права следует, что ее сторонники  исходят из того, что народ  обладает естественным, неотчуждаемым  правом не только на сознание  государства на основе Общественного  договора, но и на его защиту.

  Несмотря на то, что  научность договорной теории  оценивалась достаточно неоднозначно  и противоречиво, вплоть до  полного отрицания ее исторической  самостоятельности, тем не менее некоторые аспекты данной концепции нашли свое реальное воплощение в практике государственного строительства. Примером этого могут служить Соединенные Штаты Америки, которые в своей конституции юридически закрепили договор между народами, входящими в их состав, и определили цели этого договора: утверждение правосудия, охрана внутреннего спокойствия, организация совместной обороны, содействие общему благосостоянию.