Превышение пределов необходимой обороны

2.2. Условия правомерности  необходимой обороны,  относящиеся к общественно опасному посягательству.

    Сами  эти условия в ст. 37 УК РФ не определены. В ней говорится лишь, что защита возможна от общественно опасного посягательства. Однако за этим положением кроется совокупность существенных обстоятельств. Необходимо, в частности, уяснить понятие посягательства, его соотношение с преступлением, обозначить начальный и конечный моменты посягательства и др.

    Под посягательством понимается деяние, направленное на причинение вреда. Как правило, оно выражается в действии, но возможно и в форме бездействия либо нарушения специальных правил, что на практике встречается реже. Например, возможно бездействие матери, не кормящей новорожденного ребенка, которое пресекается применением к ней насилия либо угрозы насилия. Или, предположим, превышение скорости пьяным водителем, создающим аварийную обстановку, пресекаемое путем причинения вреда водителю либо управляемой им автомашине, с тем чтобы предупредить аварию.

    Посягательство  должно быть общественно опасным, т.е. быть направленным на причинение вреда социально значимым ценностям, в качестве которых выступают, как отмечалось, интересы и личности, и общества, и государства, если они охраняются уголовным законом. Посягательство должно исходить от человека; не может признаваться необходимой обороной защита от нападения, предположим, животного, от действия техники, стихийных сил. Из общего правила имеется одно исключение, когда животное или техника направляются, используются человеком, являющимся их собственником. Например, при использовании собаки как средства разбойного нападения либо автомашины как средства доставки похищенного имущества либо источника опасности в дорожном происшествии защищающийся может ограничиться убийством собаки либо уничтожением (повреждением) автомашины. Такие действия совершаются в состоянии необходимой обороны, поскольку причиняемый вред относится не к животному или машине, а к человеку. Если же опасность исходит от животного либо техники, не управляемых человеком или управляемых человеком, не являющимся их собственником, то их уничтожение или повреждение может рассматриваться как действие, совершенное в состоянии крайней необходимости. Общественно опасным является посягательство, которое сопряжено с причинением значительного вреда. Если действия человека направлены на причинение незначительного (малозначительного) вреда, они не могут иметь уголовно-правового значения. Посягательство может быть преступным, т.е. содержать состав преступления, но может и не быть таковым. Требование защищаться только от преступных посягательств, если бы оно было закреплено в уголовном законе, могло привести к неоправданному ограничению права личности на необходимую оборону. Защищающемуся в известном смысле безразлично, содержится ли в посягательстве состав преступления, поскольку смысл необходимой обороны не в том, чтобы покарать преступника, а защищать от него социально важные интересы. Поэтому в качестве источника опасности при необходимой обороне могут признаваться общественно опасные действия, совершаемые, например, невменяемым, лицом, не достигшим установленного законом возраста либо действующим невиновно.

    Возможны  ситуации, когда защищающийся действует  против заведомо малолетнего или  психически больного человека. Данное обстоятельство не влияет на юридическую оценку оборонительных действий, ибо против таких лиц можно защищаться на общих основаниях. Однако оно может приобрести решающее значение при оценке превышения пределов необходимой обороны. Против таких лиц должен применяться минимум сил и средств, необходимых для пресечения преступных посягательств. Так, нет необходимости причинять телесные повреждения подростку, похищающему с прилавка какую-либо вещь, если достаточно ограничиться его удержанием. Посягательство может совершаться как умышленно, так и по неосторожности. Неосторожное посягательство также опасно, и возникает необходимость его пресечения, как в приведенном примере с нарушением пьяным водителем правил дорожного движения. Однако опасность неосторожных посягательств не всегда очевидна. Трудно, например, сделать вывод, к чему приведет превышение водителем скорости либо проведение монтажных работ без страховочных устройств. Поэтому при оценке оборонительных действий против неосторожных посягательств особое внимание нужно обращать на реальность опасности причинения вреда. Необходимая оборона допустима, когда неосторожными действиями фактически начато причинение вреда. Так, врач, по неосторожности набравший в шприц отравляющее вещество вместо лекарства и готовящийся сделать инъекцию, представляет реальную угрозу, и против него может быть применено насилие. Если же действия носят подготовительный характер, например, медсестра набирает ошибочно такое же вещество, чтобы передать шприц хирургу для инъекции или даже передает его, то нет еще необходимости действовать против нее с причинением вреда; может оказаться достаточным словесное предупреждение либо совершение действий иного, ненасильственного характера. Существуют деяния, внешне сходные с общественно опасными посягательствами, но в действительности не являющимися таковыми, а напротив, представляющие собой правомерное поведение. Против таких деяний нельзя защищаться путем причинения вреда лицам, совершающим их. Если кто-то причиняет им вред, то не может быть признан действующим в состоянии необходимой обороны и подлежит ответственности на общих основаниях. Все такие ситуации можно обозначить словом «нельзя».

    1. Нельзя применять те или иные средства защиты против любых правомерных действий. Так, запрещается вмешиваться в действия хирурга, собирающегося делать операцию, если нет оснований опасаться наличия у него злого умысла; в действия пожарного, ломающего соседнюю с горящим домом постройку с целью предупреждения распространения пожара; в действиях человека, сжигающего на пустыре свою автомашину, и т.п. Эти действия связаны с получением результата, похожего на вред, являющегося таковым при иных условиях, но в данной обстановке общественно полезного.

    2. Нельзя противодействовать законным представителям власти, например работникам милиции, задерживающим правонарушителей. Сам задерживаемый не имеет права сопротивляться правомерным действиям работника милиции, и иное лицо не вправе вмешиваться в такие действия милиционера, требуя, например, освободить задерживаемого. Виновные в этих случаях могут быть привлечены к ответственности за применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК). Запрет на противодействие представителям власти и иным лицам, осуществляющим правоохранные мероприятия, обязателен при условии, что их деятельность законная. Это значит, во-первых, что существует нормативный правовой акт, позволяющий им в определенных условиях причинять гражданам вред, и, во-вторых, конкретная ситуация, в которой был причинен вред, отвечает таким условиям. В противном случае их действия будут противоправными, они не могут рассчитывать на послушание, а граждане, против которых такие действия совершаются, и иные лица могут оказывать им противодействие, признаваемое необходимой обороной. Так, не вызывает сомнений право на необходимую оборону против таких действий представителя власти, которые не связаны с исполнением ими своих служебных обязанностей, например, выражающиеся в совершении хищения, хулиганства и т.д.

    В литературе обсуждается также вопрос о праве не необходимую оборону против действий должностных лиц, которые «по существу незаконны», но выполнены «с соблюдением предусмотренных законом формальностей». Имеются в виду ситуации типа такой, когда с предъявлением соответствующего документа арестовывается человек, не считающий себя в чем-либо виновным. Отдельные авторы обоснованно считают, что против таких действий «необходимая оборона не должна применяться». Правда, неординарность такой ситуации требует дополнительной аргументации. С одной стороны, гражданину объективно причиняется вред (его лишают свободы, конфискуют имущество, изымают нужные вещи и т.п.), для которого, как впоследствии выясняется, оснований не было. Можно предположить, что такие действия должностного лица являются как бы незаконными и против них, следовательно, можно действовать по правилам необходимой обороны. 
Но такой вывод был бы поспешным и не основанным на законе. Дело в том, что в ряде случаев сам закон допускает возможность фактически необоснованного причинения вреда и, таким образом, признает правомерными действия лиц, причиняющих такой вред. Например, одним из оснований для задержания гражданина по подозрению в совершении преступления является указание на него кем-либо как на лицо, совершившее преступление. Ясно, что такое указание может быть ошибочным либо даже злонамеренным. Тем не менее закон обязывает правоохранительные органы задерживать подозреваемого независимо от обоснованности указаний против него, а значит, причинить вред, который может оказаться необоснованным. Здесь действует обоснованность юридическая, в какой-то мере условная, но оговоренная в законе. Если юридические условия выполнены, то лицо может быть, например, задержано, предано суду и даже осуждено. Задача правоохранительных органов в том, чтоб эти условия были не формальными, а соответствовали фактическим данным. Однако при этом не исключены ошибки, в последующем могут появиться фактические данные, противоречащие ранее выявленным юридическим условиям, и решение будет отменено. Поэтому, если причинение фактически необоснованного вреда юридически правомерно, действовать против причинителя по правилам необходимой обороны нельзя. Закон устанавливает, что для этих ситуаций существуют иные, юридические средства защиты.

    3. Нельзя противодействовать тому, кто сам действует при правомерных обстоятельствах, в частности, в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, при исполнении законного приказа, задержании преступника и т.д. Действия такого лица, объективно причиняющего вред, являются правомерными и потому причинение вреда ему не может признаваться необходимой обороной. Так, не будет необходимой обороны в применении насилия к человеку, который сам подвергся нападению и пытается защищаться или задержать преступника; к человеку, который, спасаясь от погони (крайняя необходимость), вбегает в дом, сломав при этом дверь; к военнослужащему, который, действуя по приказу начальника, задерживает нарушителя. Применяемое к таким лицам насилие будет противоправным. Реализация рассматриваемого условия на деле представляет определенную сложность, поскольку требует от граждан проявления внимательности при возникновении обстановки, похожей на посягательство. Порой требуется разобраться в конфликте, прежде чем принять то или иное решение. Конечно, это условие в определенной мере снижает активность граждан, предпочитающих скорее не вмешиваться, чем допустить ошибку в оценке ситуации. Положение спасает институт мнимой обороны, в силу которого при добросовестном заблуждении якобы обороняющегося последний признается действовавшим в состоянии необходимой обороны.

    4. Нельзя признавать необходимую оборону в действиях лица, спровоцировавшего посягательство. Речь идет о «провокации обороны», исключающей правомерность защиты. Лицо не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны, если оно специально вызвало (спровоцировало) нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий, например, для расправы. Ответственность в таких случаях наступает на общих основаниях. 
Типичными примерами провокации обороны являются подкидывание кому-либо чужого имущества с тем, чтобы, «уличив» его таким образом в хищении, расправиться с ним физически или путем необоснованного привлечения к уголовной ответственности; инспирирование драки, чтобы вовлечь в конфликт определенное лицо и расправиться с ним; провоцирование ссоры и оскорбления с целью создать повод для расправы и др. Природа провокации такова, что «посягающий» совершает действие, направленное на причинение вреда, не по собственной воле, а по инициативе других лиц, он лишь реагирует на искусственно созданные другими лицами обстоятельства, которые выступают в качестве действительной причины конфликтной ситуации. За создание провоцирующей обстановки и наступившие последствия должно отвечать то лицо, которое умышленно создало их, оно не может оправдываться ссылкой на необходимую оборону. Всегда ли исключается ответственность лица, спровоцированного на посягательство? Если это лицо действовало против провоцировавшего, то ответственность может быть исключена, если оно в свою очередь действовало в соответствии с правилами необходимой обороны или крайней необходимости. Если же кто-то был спровоцирован на совершение противоправных действий против других лиц, то он должен отвечать за содеянное. Например, на вечеринке Н., имея намерение расправиться с Д., договорился с друзьями, чтобы те убедили Д., будто бы его жена сожительствует с другими мужчинами. Пьяный  Д., поверив оговору, начал выяснять с присутствовавшей здесь же женой отношения, стал бить ее и замахнулся ножом, угрожая убийством. Воспользовавшись ситуацией, Н. набросился на Д. якобы с целью пресечения его преступных действий и нанес ему тяжкие телесные повреждения. То, что Н. спровоцировал посягательство со стороны Д., бесспорно, и он подлежит ответственности на общих основаниях. Однако и Д. должен быть привлечен к ответственности, так как он ни при каких условиях не имел права учинять над женой расправу. 
Точно так же решается вопрос, когда спровоцированный причиняет провокатору вред, явно больший, чем это вызывалось необходимостью. Здесь может иметь место превышение пределов необходимой обороны или состояние аффекта, вызванное неправомерными действиями других лиц. В этих случаях спровоцированный совершает действия, незаконно направленные против интересов других лиц. Если провоцируемый реально не причинил никому вреда, то виновные в провокации должны нести ответственность за провокацию по закону. В этом плане интерес представляет юридическая природа так называемой провокации взятки либо коммерческого подкупа. Она состоит в том, что должностному лицу без его согласия передают, например, деньги в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа. Возникает ситуация, родственная «провокации обороны», поскольку должностное лицо побуждается к неправомерным действиям, что служит основанием для расправы с ним.

    Хотя  должностное лицо действительно  берет деньги, однако в этом акте нет всех признаков получения взятки, предусмотренной ст. 290 УК. Одно из оснований для признания получения взятки состоит в том, что должностное лицо должно получить вознаграждение за совершение в интересах дающего какого-либо действия по службе. Это условие должно быть реальным, а не вымышленным, иначе получение такого вознаграждения не создает опасности для нормальной деятельности аппарата государственного управления, являющейся объектом посягательства при взяточничестве. При провокации взятки отсутствует посягательство должностного лица на установленный для получения взятки объект посягательства, поскольку «взятка» давалась в целях разоблачения его, а не для причинения ущерба интересам служебной деятельности. Отсутствует и покушение на получение взятки: хотя должностное лицо и имело намерение за «вознаграждение» причинить вред интересам службы, однако, это «вознаграждение» в действительности не являлось таковым, провокаторы не передавали деньги в пользование этому лицу, а намеревались изъять их после инсценировки. Таким образом, при всей видимости существования обоснованного посягательства провокационный характер его оснований создает лишь видимость посягательства, не обладающую свойством реальности, что не дает оснований для действия в отношении такого «посягающего» по правилам необходимой обороны. Поэтому УК РФ  впервые ввел ответственность за провокацию взятки или коммерческого подкупа (ст. 304 УК).

    5. Нельзя причинять вред человеку, оправдываясь состоянием необходимой обороны, если он еще или уже не осуществляет посягательства. Последнее характеризуется некоторыми временными параметрами, имеет начальный и конечный моменты, начинается, осуществляется и заканчивается. Причинять вред посягающему можно только во время осуществления посягательства с целью пресечь его. Применять меры воздействия, связанные с причинением вреда, до начала посягательства, равно как и по окончании его — недопустимо. Начало и окончание посягательства характеризуется понятием наличности посягательства. Так, В. поссорился с К. к ним подошел Т. и упрекнул В. в недостойном поведении. В. набросился на Т. и избил его, мотивируя свои действия тем, что опасался возможного совместного нападения на него К. и Т. Между тем, поведение Т. не давало никаких оснований опасаться посягательства с его стороны. Действия  В. нельзя считать необходимой обороной. Причинение же вреда человеку, окончившему посягательство, является актом расправы с ним, самосудом, местью за содеянное, что российским правом не допускается. За совершенное посягательство виновный должен отвечать перед судом на основании закона. Оборона против того, что окончилось, теряет смысл. Так, П., зайдя в дом своей сестры З. застал ссору ее с мужем. Последний ударом кулака свалил З. на пол и стал выходить из помещения, явно не имея намерения продолжать насилие. Тем не менее П. напал на Б. и стал наносить ему побои, причинив тяжелое расстройство здоровья. Свои действия Л. объяснил состоянием необходимой обороны, однако признавать ее нельзя, поскольку посягательства уже не было. В подобных ситуациях, характеризующихся окончанием посягательства, единственно возможной реакцией на содеянное является задержание посягающего с целью доставки его в органы милиции. Здесь действуют другие правила, хотя и сходные во многом с необходимой обороной. Наличность посягательства — требование в определенной мере условное в том смысле, что четких временных границ посягательство, как правило, не имеет. Как говорилось в 156-м Воинском Артикуле Петра I , «Не должен себе есть от противника первый удар ожидать, ибо через такой первый удар может такое причиниться, что и противиться весьма забудет».