Убийство при превышении пределов необходимой обороны

3.2. Субъективные признаки  убийства при превышении  пределов необходимой  обороны

     Для правильного решения вопроса  об установлении наличия явного несоответствия защиты характеру и опасности  посягательства следует исследовать  весь комплекс субъективных критериев, представляющих важность для юридической  оценки совершенного преступления. В  частности, должны быть подвергнуты  всестороннему анализу такие  важные в данном аспекте и взаимообусловленные  критерии, как форма вины, мотив, цель, эмоциональное состояние, а  также индивидуальные психологические  особенности личности обороняющегося.

     С субъективной стороны убийство при  эксцессе обороны представляет собой  противоправный акт лишения жизни  нападающего, предпринятый обороняющимся  с косвенным или прямым умыслом  по отношению к превышению пределов допустимой защиты и наступившему общественно  опасному последствию – смерти нападающего.

     Изучение  конкретных уголовных дел данной категории свидетельствует, что  для данного вида убийства наиболее характерен косвенный умысел. ²⁸ При этом в качестве обязательного признака субъективной стороны данного убийства выступает цель защиты личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства (ч.1 ст.37 УК РФ).

     Осуществляя защиту от преступного посягательства, обороняющийся осознает, что превышает  ее пределы, предвидит реальную возможность  наступления последствий в виде смерти или тяжкого вреда здоровью, этого результата он не желает, так  как стремиться к достижению общественно  полезной цели, но, избрав любые из находящихся  в его распоряжении средства для  ее достижения, сознательно допускает  возможность одного из названных  последствий.

     Преступление, явившееся результатом превышения пределов необходимой обороны, в  большинстве случаев совершается  с внезапно возникшим, неопределенным (не конкретизированным) умыслом. Виновный при этом сознает, что своими действиями превышает границы допустимой защиты, предвидит их общественно опасные  последствия в виде причинения тяжкого  вреда личности нападающего. Но в  отличие от определенного умысла, когда виновный желает причинить  потерпевшему конкретный вред, при  неопределенном умысле виновный желает (или сознательно допускает) причинение потерпевшему любого вреда, не представляя  себе точно его размер и тяжесть. Поэтому при квалификации превышения пределов необходимой обороны, совершенного при неопределенном умысле, наряду с направленностью умысла должны также учитываться фактически наступившие  общественно опасные последствия.

     В качестве примера можно сослаться  на материалы уголовного дела по обвинению  Т. в убийстве.

     Потерпевший Ч. и осужденный Т. после распития спиртных напитков по настоянию первого  стали бороться. Во время борьбы Ч. не смог одержать победу над Т., это  его разозлило, и он стал наносить удары кулаком в разные области  тела Т., свалил его с ног и, находясь с верху, начал душить.Т., теряя  сознание, подобрал нож, лежавший на полу (упавший со стола во время борьбы), и нанес ему два удара Ч. В область грудной клетки со стороны  спины. От полученного телесного  повреждения Ч. скончался. ²⁹

     В данной ситуации Т. в силу алкогольного опьянения и стрессового состояния, в какой-то мерее даже безысходного положения (лежит на полу, сверху Ч. держит и производит удушение за шею) не мог точно взвесить характер опасности  и избрать иные средства для предотвращения посягательства. Чтобы освободится  от удушающего захвата, Т. подбирает  нож и наносит им удар, желая  потерпевшему причинить любой вред, то и охватывалось сознанием виновного. После первого удара ножом  захват ослабился. Ч. уже не представлял  опасности для Т., но в пылу борьбы, страхе за свою жизнь Т. наносит еще  удар ножом в спину сидящему на енм Ч. Суд первой инстанции квалифицировал данные действия по ст.103 УК РСФСР, обратив  основное внимание на наступившие последствия, при этом не учел и не дал должной  оценки обстоятельств происходящего. Судебная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев материалы дела, переквалифицировала  содеянное на ст.105 УК РСФСР. Согласно новой редакции ст.37 УК РФ подобные действия не должны считаться и превышением  пределов необходимой обороны, здесь  наличествуют признаки правомерной  обороны.

     Эта разновидность (неконкретизированный прямой умысел) умышленной вины, как  показывает изучение материалов судебной практики, является типичной при совершении рассматриваемого преступления.

     Вместе  с тем может иметь место  совершение данного преступления и  с прямым, конкретизированным умыслом, где наступивший результат строго соответствует заранее поставленной цели. Виновный в такой ситуации сознает, что при отражении нападения  он может использовать меры, позволяющие  защитить подвергшееся посягательству благо путем причинения меньшего вреда нападающему, понимает, что  избранные средства заведомо могут  повлечь причинение смерти, при этом предвидит реальную возможность  или неизбежность причинения такого вреда и желает его наступления. Осознавая явность несоответствия защиты характеру и опасности  посягательства, обороняющийся, тем  не менее, преднамеренно лишает жизни  посягающего.

     Как характерный пример можно привести уголовное дело рассмотренное Президиумом  Верховного Суда РФ в отношении К., осужденного по ст.103 УК РСФСР. ³⁰

     11 февраля 1990 г. Между К. и С.  произошла ссора по поводу  нарушения очередности заказа  и исполнения музыки в ресторане.  Разрешение спора было перенесено  в более безлюдное место на  вечер 12 февраля 1990г. с участием  посредников. В ходе разбирательства между К. и С. произошла словесная перепалка с обоюдными оскорблениями. С. был более агрессивно настроен, неоднократно угрожал расправой, демонстрируя туристический топорик, который в конечном счете применил и нанес им К. легкие телесные повреждения. На что К. ответил следующими действиями: сбегал к автомашине, достал из салона ружье, специально захваченное, зарядил его, вернулся на площадку и направил ружье в сторону С. Последний, увидев вооруженного ружьем К., бросил в его сторону туристический топорик, но не попал, затем снял с себя кожаную куртку и стал ею прикрываться от направленного на него заряженного ружья. После этого К. с целью умышленного убийства на расстоянии 5-7 метров произвел выстрел из ружья в С., причинив ему ранения, несовместимые с жизнью.

     Суд первой инстанции действия К. квалифицировал по ст.103 УК РСФСР. Однако Президиум  Верховного Суда РФ переквалифицировал действия К. на ст.105 УК РСФСР, указав при  этом, что: "в процессе разбирательства  С. постоянно проявлял свое агрессивное  настроение и поведение, неоднократно угрожал применением и применил в отношении К. топорик. При этом убийство С. совершенно в процессе продолжавшегося  общественно опасного посягательства с его стороны, однако связано  с неотразимостью средств защиты и нападения в конце конфликта".

     Однако  с подобными выводами Президиума Верховного Суда РФ трудно согласиться. Как известно, превысить пределы  необходимой обороны возможно лишь тогда, когда защищающийся находится  в состоянии необходимой обороны. В данном случае видно, что агрессивно настроенный С. угрожает К. расправой  и даже наносит ему легкие телесные повреждения. К. в такой ситуации находиться в ситуации необходимой  обороны и мог ответить С. соответствующими действиями с целью пресечения посягательство, даже с причинением вреда жизни  и здоровья С. Но чтобы ответить на оскорбление, нанесенные С., К. покидает площадку, бежит за ружьем к своему автомобилю и, взяв ружье, возвращается к месту разборки.

     В этой ситуации роли меняются, уже К. выступает в роли посягающего, а  С. – защищающегося, т.е. находиться в состоянии необходимой обороны. Поскольку после того, как К. покинул  площадку, он вышел из состояния  необходимой обороны, все последующие  действия К. носят умышленный характер и направлены на самочинную расправу с С.

     Как мне кажется, квалификацию действий К. по ст.103 УК РСФСР, произведенную судом  первой инстанции, следует считать  более верной.

     Однако, если в подобной ситуации результат (смерть потерпевшего) по тем или  иным обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, не наступил, налицо покушение на убийство; если бы было состояние необходимой обороны – то покушение на убийство при превышении пределов необходимой обороны.

     Прямой  умысел характерен, например, для ситуаций, когда потерпевший в течение  продолжительного периода времени  нагнетает психотравмирующую обстановку.

     В связи с тем, что анализируемое  преступление может быть совершено  с прямым умыслом, заслуживает рассмотрения вопрос о стадиях совершения данного  деяния как этапах реализации умышленного  преступления. Поскольку преступление, ответственность за которое предусмотрена  ч.1 ст.108 УК РФ, совершается под воздействием посягательства или его непосредственной угрозы со стороны потерпевшего, умысел при его совершении чаще всего  является внезапно возникшим. Внезапно возникший умысел также может  иметь место, когда обороняющийся  совершает определенные действия по подготовке к акту необходимой обороны. Следует подчеркнуть, что в данном случае имеется в виду приготовление  к правомерной защите, а не к  превышению ее пределов. Обороняющийся  до начала отражения посягательства не намерен причинять нападающему  чрезмерный вред, он готовится лишь к отражению нападения. Если же виновный решает использовать нападение как  повод для причинения вреда человеку, с которым находится в неприязненных  отношениях, и заранее готовится  к осуществлению преступного  намерения, то в основе его действий лежат низменные мотивы и цели, не свойственные для необходимой  обороны.

     В этом отношении показательно уголовное  дело по обвинению М., рассмотренное  Кировским районным судом г. Красноярска. Обстоятельства, изложенные в деле таковы: М., С. и Х., работая на электровагоноремонтном заводе, долгое время враждовали, учиняли  между собой драки. Однажды между  С. и Х. завязалась ссора, которая  перешла в обоюдную драку. На шум  из ремонтного цеха выбежал М. Увидев происходящее, он якобы с целью  защиты Х. ударил С. металлическим ломом  по голове. От полученного удара  потерпевший вскоре скончался.

     М. по поводу обстоятельств убийства на предварительном следствии показал, что у него по отношению к С. уже длительное время существовала обида и глубокая личная неприязнь. Кировский районный суд г. Красноярска  справедливо осудил М. по ст.103 УК РСФСР (ч.1 ст.105 УК РФ), ввиду того что виновный, совершая убийство под предлогом  необходимой обороны, на самом деле руководствовался личными неприязненными побуждениями. ³¹

     В теории уголовного права и судебной практике считается общепризнанным, что стадия приготовления как  этап неоконченного преступления применительно  к убийству при превышении пределов необходимой обороны исключена. В соответствии с ч.2 ст.30 УК РФ, уголовная  ответственность наступает лишь за приготовление к тяжким и особо  тяжким преступлениям. Преступления, совершенные  при эксцессе обороны, исходя из санкции  статей к таковым не относятся, а, следовательно, ни в теоретическом, ни в практическом аспекте уголовная  ответственность за приготовление  к преступлениям, совершенным при  эксцессе обороны, невозможна.

     Относительно  возможности покушения на убийство при превышении пределов необходимой  обороны среди ученых и практических работников высказываются противоречивые мнения. Н.Д. Дурманов, И.С. Тишкевич и  М.И. Ковалев считают, что покушение  на преступление, предусмотренное ч.1 ст.108 УК РФ, невозможно. ³² Другие же авторы допускают такую возможность. В.Ф. Кириченко, в частности, определяет покушение на превышение пределов необходимой обороны как "действие, непосредственно направленное на причинение такого результата, достижение которого следует рассматривать как совершение преступления с превышением пределов необходимой обороны". ³³ Н.И. Загородников и С.В. Бородин исходят из общего положения о возможности покушения на любое преступление, совершение которого возможно с прямым умыслом, к числу которых относится и рассматриваемое деяние. ³⁴ Между тем судебной практике известны неединичные случаи квалификации покушения на убийство при эксцессе обороны. В частности, Верховным Судом РФ был опротестован приговор в отношении Поварова, призванного виновным в убийстве и покушении на убийство при превышении пределов необходимой обороны. ³⁵

     Установление  уголовной ответственности за покушение  на превышение пределов необходимой  обороны, по моему мнению, невозможно, так как лишь при наступлении  общественно опасных последствий, предусмотренных законом, содеянное  при эксцессе обороны может быть признано преступлением.

     Л.А. Андреева по этому поводу обоснованно  отмечает, что "если реальный вред не причинен, то сам факт совершения оборонительных действий, выходящих за пределы допустимости, не представляет той общественной опасности, которая обязательна для признания  деяния преступлением"³⁶. Если обороняющийся, намереваясь убить посягающего, не достиг поставленной цели и реально причинил тяжкий вред его здоровью, то при установлении всей совокупности необходимых обстоятельств, по моему мнению, может быть поставлен вопрос о квалификации содеянного по ч.1 ст.114 УК РФ, предусматривающей ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны.