Таможенная реформа П.И.Шувалова

     Для Петра 1 экономические цели служили  только фундаментом, на котором ему  не терпелось воздвигнуть храм собственного политического могущества. Главным  предметом его забот было создание постоянного войска и флота по западноевропейскому образцу. Вероятно поэтому и протекционистские меры до конца первой четверти XVIII в. применялись довольно редко и лишь в отношении тех иностранных товаров, которых в самой России производилось достаточно.

     Только  в 1723г. Петр 1 пришел к убеждению, что  главной причиной отставания мануфактурного производства в стране была конкуренция иностранных изделий. Именно в это время был принят ряд правительственных решений резко протекционистской направленности. В частности, распоряжением о взимании пошлин с привозных товаров вводился оригинальный прием для определения окладов ввозных пошлин: если в стоимостном отношении внутреннее производство какого-либо товара достигало 25% соответствующего импортируемого аналога, то пошлина составляла четвертую часть цены последнего; если трети - третью часть; если половины - 50%; если превышало привоз - 75%.

     Таким образом, размер пошлинного обложения  стал варьироваться в зависимости  от степени развития внутреннего  производства. Затем Коммерц - коллегией, ведавшей с 1718 г. таможенными сборами, был выработан проект общего таможенного тарифа. Основанием для определения пошлин по тарифу 1724г. явился указанный «арифметический» масштаб для обложения товаров пошлинами. Новизна тарифа 1724 г. проявилась и в том, что перечень привозных и отпускных товаров был составлен в алфавитной последовательности. Около половины товаров были обложены ценовыми пошлинами. Остальные - с массы или меры.

     Изменения произошли и в самой организации  таможенной службы. С конца XVII в. заведование  таможнями осуществлялось таможенными бурмистрами. В 1720г. их должностные обязанности перешли к оберцольнерам, поставленным на фиксированное денежное довольствие. В отличие от тамож-бурмистров, выполнявших свои обязанности на началах гражданской служебной повинности, оберцольнеры уже являлись представителями чиновничества. При них состояли целовальники, которые вместе с ними отвечали своими личными средствами за поступления в казну таможенных доходов в неменьшем размере, чем в предыдущие годы.

     Для успеха таможенных мероприятий правительство стремилось укрепить государственные границы. На западе их охрана возлагалась на регулярные войска. К концу царствования Петра I здесь существовало 15 крепостей, в том числе 11 морских (Петербург, Крондштадт, Шлиссельбург и др.) и 4 сухопутных (Псков, Великие Луки, Смоленск и Брянск). Между крепостями в перед ними была создана цепь форпостов. Согласно указу 1723 г. на важных дорогах учреждались “крепкие” заставы; второстепенные дороги заваливались лесом или перекапывались рвами; у лиц, стремившихся миновать заставы стороной, изымались товары.

     Регламент 1724г. и примечания к таможенному  тарифу 1724 г. внесли существенные изменения  в “таможенные обрядности”. Если раньше всякое действие или бездействие  купца, направленное к ущербу казенного  интереса (например, заниженные цены товара при декларировании, указание неверной массы и т.п.) наказывалось конфискацией товара, то теперь вводилась целая система взысканий; за открытую контрабанду, а также сокрытие товара от таможенного контроля следовала его конфискация; за частичное сокрытие изъятию подлежали только необъявленные излишки; в случае занижения стоимости товар очищался пошлиной по максимальной ставке. Отменялась прежняя система правильности таможенной оценки товара, когда сам голова или его помощники должны были присутствовать при заключении торговой сделки и т.д.[4]

     После смерти Петра I таможенная политика, проводившаяся  в период его царствования, была подвергнута острой критике. В правящих кругах пришли к тому заключению, что внутреннее производство не развилось в первой четверти XVIII в. настолько, чтобы в его интересах стеснять привоз иностранных товаров. Показательно в этом отношении заключение Комиссии о коммерции - высшего экономического органа страны ("к коему Коммерц-коллегия входила с рапортами") о состоянии игольного производства: “Игольная фабрика самая вредительная государству, понеже на оной фабрике ни единой доброй иглы не делают, от чего государство, паче крестьянство, терпят великую нужду:

     - в негодности тех игол;

     - что иностранные иглы продавались  тем временем по 10 алтын тысяча, а иглы негодные здешние продаются  по 20 алтын и выше”. 

     Одновременно  обнаружилась неспособность таможенной службы и таможенной инфраструктуры противостоять ввозу контрабандных товаров, приток которых провоцировался тарифом 1724г. Более того, сам механизм взимания таможенных платежен, отличавшийся крайним несовершенством, не побуждал таможенных чиновников радеть о казенном интересе. В самом деле, оберцольнерам было предоставлено право и даже вменено в обязанность принимать на себя товар, цена которого при перемещении через границу сознательно занижалась, с уплатой купцу-нарушителю объявленной стоимости товара с прибавлением одной пятой части. Это вынуждало оберцольнеров не только вступать в коммерческие отношения с купцами-перекупщиками, но и закрывать глаза на явные злоупотребления со стороны торговых людей, которые с этого времени могли без опасений занижать стоимость товара на 20%. Ведь если рублевый товар оценивался купцом в 80 коп., то таможенный чиновник, пожелавший оставить товар за таможней, уплачивал купцу 96 коп. Последний только выигрывал от такой “сделки”, позволявшей развязаться с целой партией товара. Оберцольнер же оставался внакладе, поскольку ему было невозможно реализовать даже за 96 коп. то, что торговец- профессионал продавал на месте за 1 руб.

     Денежное  и иное содержание таможенников было крайне незначительным. Низшие чины вовсе  не получали жалования и должны была кормиться из таможенных доходов. Неудивительно, что таможенные чиновники стяжали славу наиболее продажных. Их нравственный облик был настолько непривлекателен, что возникали предания, будто в прежнее время все споры в таможне разрешались быстро и справедливо.

     В интересах развития внешней торговли и для пользы “лучшего распорядку в купечестве” в 1729г. был издан  вексельный устав. Примерно к этому  же времени относится создание национальной таможенной статистики. Таможням было предписано составлять реестры привозным и отпускным товарам по всем статьям тарифа. С на чала 40-х гг. XVIII в. составлялись ведомости о внешней торговле по всей империи. Наконец, в 1731г. был принят Морской пошлинный регламент или устав, определивший порядок захода иностранных судов в российские порты и подробно описавший процедуры таможенных формальностей. В частности, всякому корабельщику вменялось в обязанность сочинить на собственном языке и предоставить таможенную декларацию с указанием названия судна, своего имени, национальности и страны отправления, а также с подробным описанием ввозимых товаров. При этом иностранцам под угрозой “великого неотменного штрафа запрещалось, чтоб никого из таможенных служителей при отправлении их дела непристойными словами не поносили или весьма побоями не оскорбляли”[5].

     В середине 18 века в России взималось 17 различных таможенных сборов. Процедура  осмотра товаров и записей  в книгах была весьма сложной. Все  это серьезно препятствовало расширению торговли и по инициативе графа П.Н.Шувалова, который направлял внутреннюю политику России в 50-х годах 18 века и придерживался протекционистского внешнеторгового курса, в 1753-1757 годах была проведена крупная таможенная реформа.

     Данный вопрос мы и рассмотрим в следующем параграфе реферата.

      
2. Таможенный проект  графа Шувалова

     Хотя  таможенные пошлины составляли значительную часть государственного дохода  существование внутренних таможен и обложение внутренней торговли таможенными пошлинами самым негативным образом сказывались на формировании общероссийского рынка и развитии внутреннего товарообмена. Например, на пути от Троице-Сергиевой Лавры до Москвы, то есть на расстоянии в 60 верст, торговец должен был уплатить сбор в четырех или пяти местах, в том числе и там, где он объезжает мост или гать. На оплату этих сборов, пошлин с продажи товара и на содержание лошади в пути у крестьянина зачастую уходила половина суммы, вырученной от продажи товаров. К тому же взимание сборов сопровождалось массой злоупотреблений со стороны, как верных сборщиков, так и таможенных откупщиков.

     Отмене  внутренних пошлин в России предшествовали некоторые изменения в системе  внутренних торговых сборов. Как уже  отмечалось, начало XVIII века сопровождалось введением новых пошлин, но уже во второй четверти XVIII века обнаружились признаки ослабления системы внутренних таможен, несоответствия их целям развития товарооборота.

     С 20-х годов XVIII века один за другим стали  появляться проекты перестройки таможенной системы во всех ее звеньях. Все эти проекты, однако, возникали и обсуждались независимо друг от друга, так как до 1750-х годов еще не существовало единой концепции перестройки таможенной системы в целом. Шестнадцатого марта 1753 года граф П. И. Шувалов, занимавший руководящее положение в правительстве Елизаветы Петровны, внес в Сенат новый проект, предложив отменить  «во внутренних городах внутренние все сборы, кои во внутренних таможня  собираются», а суммы этих сборов «расположить на портовые и пограничные таможенные сборы», для чего, по его расчетам, следовало повысить пошлины во внешней торговле с 5 до 13 копеек с рубля, а также заменить  устаревший тариф 1731 года новым тарифом.

     Сенат одобрил проект П. И. Шувалова 18 августа 1753 года. Спустя четыре месяца, 18 декабря, сенатский доклад утвердила императрица Елизавета Петровна, а 20 декабря был опубликован именной манифест «Об уничтожении внутренних таможенных и мелочных сборов». В манифесте признавалось, «какие от сборщиков внутрь Государства таможенных пошлин происходят отягощения подверженным к платежу оных», указывалось, что от «грабительства и воровства» и других злоупотреблений при сборе таможенных пошлин «купечеству помешательство в торгах, перебойка товаров и прочие убытки следуют». Внутренние таможенные пошлины объявлялись препятствующими «умножению благополучия и силы Государства и народа», вследствие чего всемилостивейше повелевалось «все Таможни, имеющиеся внутри Государства (кроме портовых и пограничных) уничтожить». В манифесте перечислены 17 видов упраздняемых внутренних сборов. Среди них главным видом были таможенные пошлины «с товаров, с хлеба и со всяких съестных припасов». Провозглашалась отмена проезжих пошлин («с найма извозчиков», «с извозу», «с плавных судов», «привальные» и «отвальные», «с мостов и перевозов (кроме Санктпетербурга)»). Были отменены и остальные внутренние торговые и канцелярские сборы, которые собирались сверх пятипроцентной внутренней таможенной пошлины.

     12 мая 1754 года Елизавета подписала  сенатский доклад, предусматривавший перестройку пограничной таможенной системы по юго-западной и южной границам. К декабрю 1755 года по сухопутным границам России было создано 27 пограничных таможен (не считая 6 сибирских) с целой системой форпостов и застав на всем протяжении государственной границы. Кроме того, имелось 15 портовых таможен[6].

     Портовые  и пограничные пошлины стали  единственными таможенными пошлинами  в стране. Необходимо отметить, что в России ликвидация внутренних пошлин произошла раньше, чем в других европейских странах.

     Таким образом, закончилась целая эпоха  в истории российской таможенной политики.

     1 декабря 1755 года императорским  указом был принят таможенный  устав России, отражавший новые экономические реалии, сложившиеся с связи с отменой внутренних таможен и таможенных сборов. В его 15 главах подробным образом рассмотрены различные аспекты таможенной политики Российского государства. В преамбуле устава, в частности, еще раз объяснялись причины, побудившие правительство освободить внутреннюю торговлю от обременительных таможенных пошлин: «Сколь нужно есть установление доброй и порядочной коммерции с окрестными государствами, способом которой надежное бывает государственных доходов приумножение, столь надлежит за главное при том почитать, чтобы сбором внутренних пошлин народ отягощен не был, но установленным к тому порядком пользуясь, мог бы беспрепятственно продолжать к приумножению государственного интереса полезную с иностранными государствами коммерцию, довольствуясь разными выгодами в обращениях внутри государства нашего торгов. Вследствие чего в прошлом 1753 году Сенат наш через поданный нам доклад всеподданнейше доносил, что изобретенным средством нашим сенатором и кавалером графом Шуваловым, о котором он в предложении своем подробно изъяснил, ко облегчению всенародному надлежит все внутренние таможни уничтожить, и разного звания пошлинные и прочие изнутри нашего государства собираемые сборы, от которых всегдашнее нашим подданным происходит отягощение и немалое разорение, оставить; что мы к немалому нашему удовольствию, видев из оного общенародную пользу и облегчение, всемилостивейше конфирмовали»[7].

     По  всей стране ликвидируемые таможни  должны были составить отчет и  «в самой скорости» передать свое делопроизводство — «все дела и книги» — в местные губернские и провинциальные канцелярии. Туда же переходили и таможенные чиновники — «приказные служители»

     Радикальная таможенная реформа 1753 года, освободившая внутреннюю торговлю от обременительных таможенных пошлин, за счет роста ставок тарифа при заграничной торговле принесла российской казне значительную прибыль. Так, если при императрице Елизавете Петровне таможенные сборы составляли, как указывалось, около 900 тыс. рублей в год, то в начале царствования Екатерины II пограничные таможни доставляли казне уже свыше 2 млн. рублей.