Заповедники России

Содержание

I. Введение

Заповедник  – участок земли либо водного  пространства, в пределах которого весь природный комплекс полностью  и навсегда изъят из хозяйственного использования и находится под охраной государства. Заповедование природы в России имеет давнюю историю и восходит к особо охранявшимся для охоты лесам времён ещё Киевской Руси. В 1870—1880-х гг. на территории Российской империи появляются первые частные резерваты —в Малороссии («Аскания-Нова»), под Самарой и под Воронежем. В 1915 г. на Саянах ив 1916 г. на Байкале начинают работу первые государственные заповедники (Саянский и Баргу-зинский). К 1935 г. в стране было уже более 50 заповедников, а в 1951 г. — 128.

Наша заповедная система уже тогда не имела  равных в мире, и даже в годы Великой Отечественной войны ни один резерват не был закрыт или отдан под хозяйственное использование (что, однако, произошло в начале 1950-х гг. и в 1961-м).

Сегодня в России существуют 101 заповедник и 39 национальных парков (парки стали появляться у нас в последние 20 лет), сеть которых охватывает все регионы и типы ландшафтов — от арктических тундр Таймыра до песчаных пустынь Тувы; от гейзеров и вулканов Камчатки до акватории Японского моря.

На уроках географии  мы изучали уникальные природные  объекты России. Меня заинтересовала данная тема, поэтому я выбрал её для реферата.

Цель реферата – охарактеризовать наиболее  знаменитые заповедники Русской равнины.

Задачи:

- изучить литературу  по теме;

- осветить природные  особенности Кандалакшкского, Центрально-Лесного,  Приокско-Террасного заповедников  и заповедника «Брянский лес».

II. Основная часть. Уникальные природные объекты России

2.1. Кандалакшский заповедник

Кандалакша  – это красивое название произошло  от карельского «лакша», что означает «залив»,  имени реки Канды, впадающей  в этот залив¹.

Острова Русского Заполярья... Стихия ветра, воды  и камня. Огромные «бараньи лбы» — отполированные прибоем глыбы гранита. Разноцветный ковёр из мхов, лишайников, вороники и багульника. Стланиковые заросли можжевельника и невысокие, искривлённые ветром сосны. Пьянящий морской воздух, наполненный криками чаек и крачек. И само северное море — когда шумное и сердитое, когда ласковое, умиротворённое; чёрно-синее или стальное, под стать свинцовому небу, с пенными гребешками на волнах или с искрящимися на солнце весёлыми бликами. Сотни островов с лесками и скалами и тысячи безлесных и плоских островков-луд разбросаны вдоль берегов Карелии и Кольского полуострова в водах Белого и Баренцева морей. Это всё птичьи острова, страна северных пернатых, которые возвращаются сюда весной огромными стаями, чтобы за короткое полярное лето вывести потомство и, умножившись в числе в два, а то и в три раза, снова устремиться через земли и воды на юг, кто в Средиземноморье, кто на экватор, а кто и дальше — на юг Африки или вплоть до ледяного щита Антарктиды.

Морские птицы  благоденствовали здесь многие и  многие тысячи лет, пока не появился на берегах северных морей человек. И тогда «райские острова» превратились для птиц в ловушку, где они ежегодно теряли всё потомство, хотя и продолжали, следуя инстинкту, возвращаться в места своего рождения. Гаги уничтожались ради удивительно мягкого и теплоёмкого пуха, сбор которого стал массовым промыслом, грозившим истреблением этой замечательной морской утки.

Прежде всего  для сохранения гаги в 1932 г. и был  организован первый в России морской  заповедник, названный Кандалакшским. В него вошли группа островков «во главе» с Ряшковом и большой и лесистый остров Великий (в Кандалакшском заливе Белого моря), архипелаг Семь Островов (крупнейший из них — Харлов), Гавриловские и Айновы острова в Баренцевом море. Очень скоро задачи заповедника расширились до охраны и изучения всех здешних морских птиц и зверей. А кроме того, он призван был беречь хрупкую красоту островов севера России (приложение, 1).

Заповедник  начинается с Кандалакши, откуда небольшие  боты уходят к острову Ряшков, где  в избушках живут егеря, а с весны по осень — учёные и приезжающие помогать им студенты-биологи. Остров небольшой (около 2,5 км в длину и менее 1 км в ширину) и находится в центре многочисленной группы островов в северной части Кандалакшского залива. По виду это типичный «северянин»: царство корявых сосен на каменистых кряжах с белым ягелем и арктоусом; заросли карликовой берёзы, багульника, морошки и вороники; покрытые зелёными мхами огромные моренные валуны. Лишь у заболотинок и озерцов стоят седые от лишайника узкие высокие ели. На озерках лесистых островов гнездятся гоголи, свиязи и другие лесные утки. На каменистых мысах с можжевельником селятся гаги и крохали. Безлесые же луды — царство крикливых чаек и крачек, тучи которых взмывают в воздух при приближении лодки. Под защитой крачек устраивают свои гнёзда морские утки и кулики.

В сотне километров южнее архипелага с Ряшковом, на самом полярном круге, лежит остров Великий — южный форпост заповедника. Это как бы большой кусок карельской земли (длина острова около 20 км) со скалами, еловыми лесами, лесными озёрами и болотами, где нога тонет в мягком ковре из черники и мха. В этом таёжном уголке заповедника гнездятся глухари, ястребы и неясыти, здесь легко повстречаться с лосем и медведем. Осенью по ручьям и речушкам в глубь острова поднимается кумжа, чтобы метать икру в пресных лесных озёрах, называемых «кумяжьими ламбинами». В салмах и губах вокруг острова Великого, особенно в Бабьем море, постоянно видишь тюленей — нерпу и морского зайца. Иногда они выбираются из воды и отдыхают на обсыхающих во время отлива камнях. Изредка удаётся заметить и белого полукита-полудельфина, именуемого белухой.

Совсем иной мир, иная природа на заповедных островах у мурманского берега Баренцева моря (Гавриловские и группа Семи Островов). Здесь высятся гранитные скалы, о которые разбиваются волны, нагоняемые арктическими ветрами. Никаких деревьев — ни елей, ни сосен. Вокруг только камень и тундра с ягелем, вороникой, арктоусом и дриадой, а то и с одним накипным лишайником. Береговые обрывы и плоские вершины островов усеяны птицами — чайками, кайрами, тупиками и бакланами, их тут многие и многие тысячи. Шум прибоя и завывания ветра перебиваются крикливым многоголосьем пернатых, которые время от времени срываются со скал и устремляются к воде, где плавают и ныряют, добывая себе пропитание — рыбу (приложение, 1).

На самом  северо-западе Мурмана, в водах залива Варангёрфьорд у границы с Норвегией, лежат два «крайних» заповедных острова — Большой и Малый Айновы. В отличие от Семи Островов они почти лишены обрывов. Аскетичных северян поражают здесь роскошные «цветники» из золотой купальницы и лиловой герани, малиновые поля дрёмы и иван-чая, белоснежные — ромашки. Тут гнездятся тысячи чаек, крачек, гаг и тупиков. Местами невозможно ступить, чтобы не раздавить яйцо или птенца. «Главная» заповедная птица Айновых островов — тупик (представитель северной семьи чистиковых птиц). Это арлекин пернатого мира, у него забавно раскрашенное «лицо» и огромный яркий плоский клюв, за который тупиков прозвали северными попугаями.

Тупики вырывают в торфяной оболочке островов норы с ответвлениями-галереями, где и  выводят потомство. Многие пары тупиков  создают в почве своего рода подземный  лабиринт. За рыбой тупики вылетают на море, где ныряют и плавают под водой, помогая себе крыльями, как пингвины.

В 1990 г. на новгородской части Валдая был организован  крупнейший в Европе Валдайский национальный парк площадью 1 58,5 тыс. га.

2.2. Центрально-Лесной заповедник (Валдайский)

Идея заповедования обширного дремучего хвойного леса в центре России созрела ещё в начале XX в., и в 1926 г. на поиски такого нетронутого лесного массива отправилась экспедиция смоленского зоолога Г. Л. Граве. В результате был выбран участок на западе Тверской области, на Валдайской возвышенности, где среди берёзовых и сосновых лесов в окружении верховых болот сохранился большой еловый остров, часть древнего Оковского леса, о котором упоминается ещё в «Повести временных лет» — древнейшем летописном своде X—XII вв. Здесь, к северу от станции Нелидово, в 1931 г. и был, наконец, организован Центрально-Лесной государственный заповедник, которому в 1985 г. присвоили статус биосферного².

На территории заповедника (и в его охранной зоне) находится шесть массивов верховых болот. Самые крупные из них — Катин мох (почти 4тыс. га) и Старосельский мох (около 600 га). Большое болото – это целый мир со своими озерками и речками, подводными течениями, полянами и лесочками. Качается, дышит толща сфагновых мхов — где зелёных, где белёсых, где красных или рыжих. По рыже-зелёному полотну раскиданы островки из цветков и ягод болотных растений: пушицы, морошки, голубики, клюквы. У озерков и мочажин держатся утки, гнездятся журавли и разнообразные кулики. По окраинам болот кормятся глухари, тетерева и белые куропатки, посещают их лоси и медведи.

На протяжении последних столетий болота активно  уничтожались человеком ради добычи торфа, нефти и газа и для расширения территории под поля, а между тем они являются важнейшим хранилищем пресной воды в природе. Законы природных взаимосвязей неумолимы, и без болот не смогут существовать леса и озёра, обмелеют (как Волга) большие европейские реки. Наконец, на болотах гнездятся многие редкие птицы. По этим причинам болота всегда включают в охранную территорию при создании заповедников и национальных парков.

История заповедника  полна драматических моментов. Осенью 1941 г. его территория оказалась в зоне оккупации немецких войск. Центральная усадьба была разграблена, погибли научные коллекции, рукописи, музей, библиотека. Новый научный коллектив сформировался лишь к 1948 г., а уже через три года заповедник упразднили решением «свыше». В тот печально памятный 1951 год по постановлению Совета министров СССР было ликвидировано 88 из 128 заповедников страны (!), общая площадь заповедных земель сократилась более чем в 11 раз. Территории лесных заповедников передавались лесхозам. Только в 1960 г. Центрально-Лесной заповедник удалось восстановить, однако он лишился почти трети своей первоначальной площади.

Центрально-Лесной заповедник часто называют еловым, так как ельники и смешанные елово-широко-лиственные леса занимают свыше половины его территории. Там, где леса заболочены, под ногами зелёный ковер из мха, что делает лес особенно дремучим, сказочным, «берендеевым». На склоне гряды или холма повсюду видна черника, бросаются в глаза цветки майника, седмичника, линией. На вершинах холмов растут 40-метровые ели-великаны в два-три обхвата толщиной. Высокие липы, клёны и ильмы подпирают кроны елей. Среди трав здесь уже немало более южных, скорее дубравных, чем таёжных видов: медуница, сныть, пролесник.

В сумрачном  еловом лесу мелькают светлые пятна  — «окна» на местах упавших при  сильных ветрах старых деревьев. Значительная часть редких таёжных видов растений связана с валежником. Рыхлая, влажная древесина — лучшее место для укоренения царственной ели. На своём деревянном «троне» она растёт, не боясь ни засухи, ни затенения травами. «Ковёр» таёжного леса образуют разнообразные грибы, мхи и лишайники. Среди них выделяются красные мухоморы и лесные кладонии (приложение, 2).

Любят ветровальные «окна» и звери. Лоси могут полакомиться тут молодыми древесными побегами, медведь угощается ягодами в зарослях малины и смородины. На территории заповедника проживает до 70 медведей, и «хозяина тайги» по праву считают одним из символов резервата. В берлоги медведи залегают в конце ноября, и за всё время существования заповедника здесь ни разу не встречали зимой шатунов.

 «Валдай» в переводе с угро-финского означает «светлый», «чистый». Тысячи родников порождают сотни речек, которые сбегают в разные стороны с Валдайской возвышенности. Отсюда — из маленького ключа — берёт начало великая Волга, здесь же истоки Днепра и Западной Двины, а также собирается большая часть вод Невы, Меты и Волхова. В лесах и болотах самой заповедной территории берут начало многие ручьи и речки бассейна Волги (Тудовка, Жукопа, Тюдьма) либо Западной Двины (Межа). Эти речки-соседи в своих истоках объединяют удалённые на тысячи километров моря, потому через древний Оковский лес и пролегал один из важнейших торговых путей «из варяг в греки», связывавший Балтику со Средиземноморьем. Было тут множество волоков, по которым перетаскивали (волочили) суда и грузы и вокруг которых возникали селения. В их названиях навсегда отразилась эпоха волокового промысла: на карте Валдая и сейчас соседствуют Переволочье, Волочок и многочисленные Волоки.

2.3. Приокско-Террасный заповедник

На стыке  трёх областей — Владимирской, Рязанской и Московской —лежат полесья Мещёрской низменности. На её песчаных буграх высятся сосновые и дубовые леса, а между ними тянутся бесконечные болота. Многие из них осушили для добычи торфа, но в сердце Мещёры, в бассейне реки Пры, сохранились острова большой болотно-полесной страны. Один из них — Окский заповедник (приложение 3).

Первоначальной  целью его создания было восстановление популяции выхухоля, но в дальнейшем задачи расширились, и в 1985 г. ему придали статус биосферного. В 1979 г. в заповеднике организовали питомник редких видов журавлей, а в 1982 г. сюда переехал из Киргизии питомник хищных птиц³.

Ока — река пограничная. На протяжении многих сотен лет (до XV в.) она была важнейшим рубежом обороны южной границы Московского государства от набегов кочевников. И этот рубеж возник не случайно, так как совпадал с естественной «экологической» границей между двумя природными зонами — «северной лесостепи» и «южной тайги». Пограничные с лесостепью хвойные леса — с сосной и елью — использовались как засечные: там возводились засеки — заграждения из поваленных деревьев на пути конного вражеского войска. Так издревле возникли сначала Приокская, а затем и Заокская засечные черты.

Собственно  засеками назывались заграждения из наваленных деревьев. О них упоминают русские летописи начиная с XII в. Вместе с засеками засечную черту образовывали валы, рвы, частоколы, крепости. На Оке перегораживались броды и перелазы, устанавливались сваи и частоколы по дну и берегам реки. Ширина засечной черты была различной: от нескольких десятков метров — там, где имелись только рвы и валы, небольшое болото или река, — до нескольких десятков километров сплошных лесов. Приём засекания леса по краю оборонительной линии широко использовался в России вплоть до XIX в., в том числе и в Бородинской битве.