Эпоха дворцовых переворотов (1725-1762)

эпоха дворцовых переворотов (1725-1762)  

Дворцовый   переворот  - это захват политической власти в России XVIII столетия, имеющий причиной отсутствие чётких правил наследования престола, сопровождающийся борьбой придворных группировок и совершающийся, как правило, при содействии гвардейских полков.  

Единого научного определения дворцового переворота  нет, причём отсутствуют и чёткие временные границы этого явления. Так, В. О. Ключевский (автор термина) датирует эпоху  дворцовых переворотов с 1725 до 1762 годы. Однако на сегодняшний день есть и другая точка зрения — 1725-1801 гг. (Дело в том, что В. О. Ключевский не мог в публичной лекции, читавшейся в середине 80-х годов XIX века, упоминать о  перевороте  1 марта 1801 года — это было категорически запрещено).  

Существует  мнение, что и восстание декабристов 1825 года было также, в своём роде, дворцовым переворотом, однако это суждение большинство учёных считают спорным и необоснованным.  

Советская историческая наука отрицала существование этого  «особого» периода в истории; и в научной литературе понятие  «эпоха   дворцовых   переворотов» всегда было заключено в кавычки. Это показывало отношение и к термину, и к самому явлению.   

Мы будем  придерживаться определения, данного  Ключевским. В этот период у власти находились следующие исторические персоны:

 
Екатерина I Алексеевна (Марта Скавронская) 1725-1727 гг.

Петр II 1727-1730 гг.  
Анна Иоанновна 1730-1740 гг. 
Анна Леопольдовна 1740-1741 гг. 
Елизавета Петровна 1741-1761 гг. 
Петр III 1761-1762 гг. 

Виновником  нестабильности верховной власти в XVIII веке в России оказался именно Пётр I, который в 1722 году издал «Устав о наследии престола» Этот нормативно-правовой акт закреплял за самодержцем право назначать себе любого преемника по своему усмотрению.

Таким образом, круг возможных претендентов на престол  расширялся.  

Переворот в пользу Екатерины  Алексеевны  

После смерти императора дипломат и сподвижник Петра I Андрей Иванович Остерман вступил  в союз с самым влиятельным  лицом петровской эпохи — А. Д. Меншиковым с целью возведения на престол императрицы Екатерины. Хотя, имелись и другие претенденты, в частности, сын царевича Алексея  — Пётр, (будущий Пётр II). Герцог Гольштейнский  — муж старшей цесаревны Анны Петровны — также пытался повлиять на исход событий, хотя по брачному контракту 1724 года эта чета лишалась права наследования российского  престола. В противовес альянсу Меншикова-Остермана  в России существовала ещё одна группировка, которая сплотилась вокруг герцога  Гольштейнского, мужа Анны Петровны.  

Однако даже введение в состав Верховного тайного  совета не помогло герцогу сколько-нибудь повлиять на события (он не говорил  по-русски и вообще имел весьма слабое представление о жизни в России). В результате переворота, устроенного  Меншиковым при поддержке гвардии, у власти оказалась именно Екатерина I.    

Политические  перестановки в эпоху  Петра Второго  

После смерти Екатерины I в 1727 году снова возник вопрос о власти. На этот раз объявлен императором  был именно сын Алексея — Пётр II (согласно Тестаменту Екатерины I). Кстати, следует отметить, что в июле 1727 года (то есть спустя полтора месяца после смерти Екатерины) Указом Верховного Тайного Совета был изъят «Устав о наследии престола».

Анна Петровна и руководимая ею «гольштейнская»  группировка, сделали неудачную  попытку заговора против Меншикова-Остермана, а, в конечном счёте, против воцарения  малолетнего Петра. (Кстати, в этом заговоре приняли участие не только гольштейнские немцы, но и граф П. А. Толстой, и генерал Бутурлин). Замышленный переворот не удался. А. И. Остерман, сделавшись воспитателем и наставником юного царя, старался выполнять свою работу самым добросовестным образом. Однако, несмотря на все свои старания, Остерман так и не сумел оказать до́лжного влияния на мальчика-самодержца.

Разумеется, личное, неформальное общение с государем  дало Остерману поистине безграничные возможности — так исподволь  готовилось свержение Меншикова. Последний не хотел довольствоваться своей, и без того, громадной властью, чем, в конечном итоге, восстановил против себя весь политический и придворный бомонд. Следует отметить, что А. И. Остерман снова играет не самую главную роль в свержении «полудержавного властелина»: Остерман лишь содействует клану Долгоруких. Дело в том, что именно это семейство, благодаря дружбе Ивана Долгорукого с малолетним царём, быстро набирало силу при дворе и в политике. Меншиков же, открыто помыкавший Петром, напротив, терял свою былую власть. Остерман «поставил» на Долгоруких: иноземец в России (пусть и увенчанный славой искусного дипломата) может вершить свою политику лишь в тесном союзе с русскими олигархами. Однако в 1730 Пётр II умирает.  

Анна Иоанновна и её «кондиции»  

После смерти Петра II вновь возник вопрос о наследовании престола. Попытка Долгоруких возвести на престол бывшую царскую невесту  — Екатерину Долгорукую не увенчалась успехом. Традиционно соперничающее  с Долгорукими семейство Голицыных  выдвинуло в наследницы Анну Курляндскую  — племянницу Петра I. Анна Иоанновна получила корону ценой подписания Кондиций, ограничивающих её власть в пользу Верховного тайного совета. В России вместо абсолютной устанавливалась ограниченная монархия.

Однако большинству  аристократов (да и представителям иных слоёв населения) такая затея  «верховников» не пришлась по душе. Они считали Кондиции попыткой установить в России режим, при котором вся полнота власти будет принадлежать двум фамилиям — Голицыным и Долгоруким. После того, как Анна Иоанновна публично разорвала Кондиции, клан Долгоруких был подвергнут репрессиям. Время правления Анны Иоанновны было временем жестокой борьбы около трона. В борьбе участвовали её всесильный фаворит Бирон, фельдмаршал Б. Х. Миних, всё тот же Остерман и новое лицо придворной политике — Артемий Петрович Волынский.

В результате Волынский был казнён по обвинению  в государственной измене и попытке  совершения дворцового переворота против Анны.

Уже в 1730 году Анна Иоанновна озаботилась вопросом о наследнике. Так как своих детей у неё не было, то все свои надежды она возложила на свою племянницу — Елизавету Христину Мекленбургскую. Получив при крещении имя Анны Леопольдовны, она была объявлена преемницей. Вернее, наследником был объявлен будущий ребёнок Анны Леопольдовны.

Указом от 17 декабря 1731 года самодержица восстановила в силе петровский «Устав о наследии» 1722 г. А затем население России принесло присягу на верность ещё  не родившемуся сыну царской племянницы.

В 1732 году в  Россию прибыл принц Антон Ульрих Брауншвейг Беверн Блакенбург Люнебургский, отпрыск одной из самых древних монарших фамилий Европы — Вельфов. Он приехал в Россию под видом поступления на русскую службу, но главной его миссией было стать супругом Анны Леопольдовны. В 1739 году состоялась его помолвка и свадьба с Анной Леопольдовной, а в 1740 году родился долгожданный наследник.

Таким образом, устранялась угроза со стороны возможных  претендентов — Елизаветы Петровны и Карла Петера Ульриха Гольштейнского (будущего Петра III). В 1740 году умирает  Анна Иоанновна. В России, несмотря на то, что провозглашён наследник — Иоанн VI (некоторые авторы называют его Иоанном III), назревает очередной дворцовый переворот…Бирон провозглашён регентом.    

Регентство  Бирона — переворот  Миниха

Краткий период регентства Эрнста-Иоганна Бирона в  исторических трудах освещён и оценён вполне однозначно. Регентство Бирона, которое стало возможно при деятельной поддержке всё тех же Миниха, Остермана, Черкасского, продолжалось не долее  трёх недель. Это говорит исключительно  о неспособности Э. И. Бирона к самостоятельному управлению государством, о его неумении (вернее — нежелании) консолидироваться с теми, кто мог быть ему полезен.

Даже получив  право на регентство, Бирон продолжает бороться с Минихом. Это время  характеризуется также и противостоянием  регента и Анны Леопольдовны. Кроме  того Бирон окончательно восстанавливает  против себя и супруга принцессы  — Антона Ульриха.  

В стране зрело  недовольство регентом. 8 ноября 1740 года произошёл очередной дворцовый  переворот, только «душой» заговора был как раз генерал-фельдмаршал  Б. Х. Миних. Кстати считается, что первый «классический» дворцовый переворот произвёл именно фельдмаршал Б. Х. Миних. Крайне честолюбивый Миних рассчитывал на одно из первых мест в государстве, но ни новых постов, ни ожидавшегося звания генералиссимуса он от регента не получил. Адъютант Г. Х. Манштейн подробно описывает арест Бирона и его семьи в своих «Записках о России». Иначе говоря, немцы совершили переворот против немца же. Кроме немцев, разумеется, пострадали и русские приверженцы регента. Например, А. П. Бестужев-Рюмин — впоследствии известный политик елизаветинского правления.  

Был опубликован  и Манифест от имени младенца-императора, из которого следовало, что бывший регент попирал законные права его, императора, родителей и вообще имел дерзость всякие «…противные поступки чинить». Таким образом, дворцовый переворот  получил официальное обоснование! Историки всегда однозначно оценивали  этот переворот. Вот как пишет  С. М. Соловьёв:«Россия была подарена безнравственному и бездарному иноземцу как цена позорной связи! Этого переносить было нельзя».  

«Патриотический»  переворот Елизаветы  Петровны  

25 ноября 1741 года произошёл очередной (и  не последний в XVIII столетии) дворцовый  переворот, и был он инициирован  Елизаветой Петровной, младшей  дочерью Петра I.

Об этом перевороте написано очень много и практически вся историческая (а тем более — художественная), литература трактует это событие, как «торжество русского духа», как окончание иноземного засилья, как единственно возможный и даже вполне законный акт.

В. О. Ключевский называет Елизавету следующим образом: «Наиболее законная из всех преемников и преемниц Петра I». Имя цесаревны Елизаветы называлось при каждой смене правителей с 1725 года, но всякий раз корона доставалась кому-нибудь другому. Елизавета всегда весьма спокойно относилась к советам и призывам действовать ради восшествия на престол. Надо сказать, что и в 1741 году «дщерь Петрова» поддалась на уговоры своего окружения только под влиянием страха перед неизвестным будущим.

В общественном мнении Елизавета волею политических обстоятельств заслужила репутацию  главы некоей «русской» партии, противостоящей засилью иностранцев при дворах Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны. В этом отношении Елизавета 1741 года была полной противоположностью Елизавете 1725 года.

После кончины  Петра именно его дочери считались  наряду с Екатериной главными покровителями  иноземцев. Елизавета в союзе  с Анной Петровной были символами  гольштейнского влияния на русский  двор. (Тем более, в тот момент Елизавета считалась невестой Любекского князя-епископа Карла — Августа, который впоследствии умер от скоротечной болезни).

Следует отметить, что Елизавета не была какой-то особенной  русской патриоткой, просто она становилась  центром притяжения той придворной группировки, которая в настоящий  момент оказалась отстранённой от власти. Патриотические чувства сторонников  Елизаветы были вызваны не столько  неприятием иностранцев, сколько собственными интересами.

Лёгкость, с  которой Миних устранил Бирона, повлияла и на решимость сторонников Елизаветы. К тому же гвардейцы ощущали себя особой силой, так сказать, «гегемоном». Сам Миних в своё время им так  и заявил: «Кого хотите государем, тот и быть может».

Кроме того, существуют неумолимые факты, говорящие  о том, что Елизавета сотрудничала с французскими и шведскими агентами влияния — Шетарди и Нолькеном, и что именно иностранные дворы сыграли не последнюю роль в антиправительственной (по существу) авантюре цесаревны.

Ночь переворота вошла не только в учебники истории, но и в легенды. Известна фраза, с  которой цесаревна повела гвардейцев на штурм: «Знаете ли вы, чья я дочь?» Этого было вполне достаточно — авторитет Петра был слишком велик во всех слоях общества.

Победа Елизаветы  привела к власти новое поколение  царедворцев и видных политиков  -семейство Шуваловых, М. И. Воронцова, братьев Разумовских, возвысила и А. П. Бестужева — Рюмина.

Разумеется, что после низвержения Миниха, Остермана, Левенвольде, а также Брауншвейгской фамилии, немецкое влияние при русском дворе практически сошло на нет.

Однако, утвердившись на престоле, Елизавета объявила своим  наследником Гольштейн -Готторпского принца Карла — Петера — Ульриха, сына Анны Петровны, супругой которого спустя некоторое время стала София — Августа — Фредерика Анхальт — Цербстская (Фике). Юная принцесса хорошо выучила уроки, которые преподала ей русская история переворотов -она успешно воплотит их в жизнь.