Государственный строй Франции

Ришелье не уничтожил генерал  – губернаторства как учреждения, но он положил начало той политике, конечной целью которой было превращение  должности генерал-губернатора в  почётную и доходную синекуру для  придворной знати — в пышный титул  без всяких действительных функций. А военное командование постепенно перешло в руки главнокомандующих  в провинциях. Как правило, это  были незнатные и небогатые дворяне, что заставляло их дорожить своей  должностью и не противоречить государственным  интересам. Что касается финансовых присутствий, то Ришелье даже не пытался  их реформировать: для этого понадобилось бы выкупить у казначеев их благоприобретенные должности, на что потребовалась  бы колоссальная сумма, которой у  правительства не было. Поэтому кардинал пошел своим излюбленным путем» наряду со старым учреждением создал новое — интендантство, которое  даже не было оформлено законодательно. Оно появилось и развивалось  постепенно, путем правительственной  практики. Королевские комиссары и интенданты послужили тем материалом, из которого Ришелье создал провинциальные интендантства.

Так быстро рос и развивался разветвленный бюрократический  аппарат французского абсолютистского  государства. Чиновники имели свои особые привилегии и до середины XVII века назывались «людьми мантии». Первоначально  чиновничество в классовом отношении  было однородным. Оно возникало в  основном в городах и вербовало  своих членов из среды городского патрициата и именитого купечества [3, c. 377].

С учреждением главнокомандующих  в провинциях и провинциальных интендантов  было положено начало той административной централизации, которая составляет характерную черту абсолютной монархии Франции. И Ришелье может с  полным основанием считаться истинным родоначальником этой централизации. Людовик XIV является в этом отношении, как, впрочем, и во многих других, лишь продолжателем дела, начатого первым министром Франции, кардиналом Ришелье.

Царствование Людовика XIV (1643-1714) представляет собой последний  шаг вперед в деле упрочения и  закрепления абсолютизма во Французском  королевстве путем развития административной системы. После смерти Ришелье (1642 год) и последовавшей за ней смерти Людовика XIII (1643 год) произошла новая  реакция против королевского абсолютизма. Фрондирующая феодальная знать поднялась, чтобы возвратить себе свободу, поднялся также парламент, чтобы возвратить себе былое политическое влияние. Но сравнительно быстрое и полное фиаско этой фронды в 1648-1653 годах представляет собой лучшее наглядное свидетельство успехов, сделанных королевской властью при поддержке Ришелье. Отмененное по настоянию фрондирующих парламентов новое могучее орудие центральной власти в лице провинциальных интендантов (случилось это в 1648 году) было немедленно восстановлено, получив ещё большее значение в качестве общегосударственного органа. После того, как в Бретани было учреждено интендантство, не осталось более ни одного уголка в королевстве, где бы центральная власть не имела своего постоянного и непосредственного агента. С тех пор вся Франция оказывается покрытой сетью административной централизации.

С централизацией административной машины рука об руку идет ее бюрократизация [6, c. 356]. С тех пор, как после смерти кардинала Мазарини в 1661 году должность нового министра перестала существовать, четверо статс-секретарей вместе с канцлером и генерал-контролером сделались непосредственно подчиненными королю взаимозависимыми начальниками отдельных ведомств, то есть министрами в нашем понимании этого слова. После упразднения должности суперинтенданта в том же 1661 году должность генерал-контролера приобрела новое значение во многом благодаря личным качествам и характеру деятельности своего первого представителя — Жана Батиста Кольбера, бесспорно самой выдающейся личности из всех министров Людовика XIV. В деятельности Кольбера с 1661 года по 1683 год находит себе небывало широкое развитие та правительственная опека, первые отчетливые признаки которой наблюдались в царствование Генриха IV. Эта опека над всеми сторонами народного хозяйства вырабатывается при Кольбере в законченную и стройную систему. Он уже не довольствуется ролью покровителя и поощрителя, а берет на себя руководство всей экономикой государства. Кольбер выписывает из Англии мастеров и специалистов по части стальных изделий, которые до того времени Франция получала с Британских островов. Германия снабжала Францию жестяными изделиями — Кольбер спешит сманить несколько немецких мастеров этого дела. Своему посланцу в Венеции Кольбер поручает добыть наперекор местным строгим регламентам несколько зеркальных дел мастеров. Он стремится не только пересадить во Францию различные отрасли производства, но и довести их до такой степени совершенства, чтобы французские изделия сделались в состоянии не только конкурировать с зарубежной продукцией, но и по возможности стать вне конкуренции.

Что касается парламентов, то им пришлось испытать на себе последствия  своего участия в неудавшейся  фронде: вопросы управления снова  были изъяты из их ведения [3, c, 415]. С превращением интендантства в постоянное и общее для всей страны учреждение полномочия финансовых присутствий окончательно перешли к интендантствам. Наконец, относительно сословного представительства известно, что в последний раз Генеральные штаты были созваны в 1614-1615 годах, начиная с царствования Людовика XIV остатки сословного представительства продолжают жить лишь в провинциальных штатах Лангедока, Бретани, Прованса, Бургони и нескольких маленьких областей. Но и в отношении сохранившихся провинциальных штатов были приняты все меры к тому, чтобы они как можно меньше служили помехой для центральной власти и ее областных органов.

Городское и сельское местное  самоуправление оставалось до Людовика XIV практически нетронутым. Теперь правительственная  опека привела систему самоуправления в упадок. Поводом к такому вмешательству, сопровождавшемуся массовым отчуждением  коммунального достояния, главным  образом, общинной земли, послужила  неоплатная задолженность городов. Королевским эдиктом 1692 года все  городские должности, бывшие ранее  выборными, объявлялись продажными в пользу королевской казны. Эта  новая политика правительства по отношению к городскому и сельскому  самоуправлению является одним из первых образцов фискальной политики, ставшей  впоследствии неизменным атрибутом  французской монархии. Фискальность находила отражение и в росте налогового бремени, который далеко опережал рост платежных сил населения. Значительно увеличивается число прямых и косвенных налогов, объявляется денежный сбор даже с таких актов, как крещение, бракосочетание и погребение. Общая совокупность лежащих на крестьянах повинностей — в пользу казны, церкви и сеньоров — часто поглощала весь доход земледельца, вследствие чего запашки сокращались, и прежде пахотные земли превращались в пустыри. Сбор подати редко проходил без вмешательства вооруженной силы и напоминал действия победителей в поверженной неприятельской стране.

Кроме того, были введены  монополии различного рода, частью государственные, частью отдаваемые на откуп компаниям капиталистов (винная, соляная и некоторые другие). Несмотря на страшное увеличение налогового бремени, далеко опережающее прогресс народного  хозяйства, возрастание государственных  доходов все-таки не поспевало за быстро растущими расходами [3, c. 426]. Красноречивей всего говорит об этом та сумма долгов, которую Людовик завещал своему преемнику. По вычислениям статистика Ловассера, сумма эта составляла до 3,5 миллиардов лир, что в 20 раз превышало годовой бюджет государства. Закономерен вопрос — откуда такое возрастание долгов?

Причинами этого явления  стали три фактора: быстрый рост административного аппарата, расходы  на установление культа королевской  власти (Людовик XIV был щедр на руку по отношению к своим придворным), и, наконец, внешняя политика. На последнем  факторе можно остановиться подробнее. Идея мировой гегемонии, основоположником которой стал Филипп II Испанский, нашла  себе спустя столетие нового выразителя в лице Людовика XIV. Результатом этой политики были, прежде всего, войны  которые с незначительными перерывами тянутся кровавой полосой через  все продолжительное царствование Людовика XIV. По приблизительным подсчетам  эти войны поглотили по меньшей мере полный доход государства за 10 лет. Кроме того, они вызвали гибель до 1,5 миллионов человек взрослого мужского населения, что было чувствительной потерей для страны [6, c. 448].

Но внешняя политика Франции  не ограничивалась войнами. Там, где  послушания нельзя было завоевать, его  покупали. Как точно заметил историк  Ардашев, «дело, незаконченное французскими солдатами, предоставлялось завершать  французским луидорам». Так, многие из германских князей состояли на постоянной жаловании у Людовика XIV. В числе «пансионеров» французского короля находился и английский монарх, чье послушание обошлось Людовику в несколько миллионов. Система дипломатических подкупов была распространена Людовиком почти на всю Европу. «Пансионеров» французского короля можно было найти в Швейцарии, Италии, Генеральных штатах Голландии и даже в отдаленной Швеции. Словом, внешняя политика Людовика XIV была разорительным делом для Французского королевства.

Что касается сентиментальной  личности монарха, то нужно отметить, что его слабостью были придворные церемониалы, двор короля увеличивался и рос изо дня в день. Роскошные  балы давались с завидной частотой и постоянством. Если читать «Мемуары»  самого Людовика невольно складывается впечатление, что он был и творцом  своего собственного культа и Людовик  почти боготворил себя в своих  же собственных глазах, и дворцовый  церемониал был частью той религии, которую французский король пытался создать. По словам Сен-Симона, Людовик XIV «на обоготворение своей власти потратил все свое царствование». В тех же «Мемуарах» читаем: «Нация целиком заключается в особе короля». Это положение, заключающее в себе ту мысль, которая прозвучала в приписываемом Людовику XIV изречении «государство это — я», отмечает собой принципиально важный поворот в эволюции абсолютной монархии во Франции. Это уже не благодушный абсолютизм Генриха IV, и даже не категорический абсолютизм Ришелье; потому как и тот и другой ставили во главу угла государство и его интересы — Людовик же поставил туда особу короля. С этой поры направление французского абсолютизма резко разошлось с курсом просвещенного абсолютизма, девиз которого провозгласил Фридрих II Прусский: «Государь есть первый слуга государства» [3, c. 370].

Наконец, логическим следствием учения о божественности королевской  власти было проникновение последней  католицизмом. Со времени Людовика XIV французская монархия порывает с  традициями, завещанными Генрихом IV и Ришелье, в глазах которых «хороший француз важнее хорошего католика», и делает решительный шаг назад, возвращаясь к изжившим себя традициям  Филиппа II Испанского, чьим правнуком  был Людовик XIV. В 1685 году вышел королевский  указ, которым отменялся Нантский эдикт 1589 года, предоставлявший протестантам свободу вероисповедания. Король в  качестве «старшего сына католической церкви» не желал более терпеть  еретиков в своем государстве. Началась настоящая травля протестантов. Несмотря на запрещение, они целыми толпами  бежали из страны. За 65 лет после  отмены Нантского эдикта Францию  покинули более 400 тысяч человек, в  том числе немало коммерсантов, предпринимателей и заводских рабочих, что значительно  затянуло развитие капиталистических  отношений. Естественно, что такая  политика привела к упадку благосостояния страны. Людовик XIV, умирая, оставил  своему наследнику разоренное королевство  и такую брешь в государственных  финансах, которую едва ли даже можно  было заделать: общая сумма оставленного им государственного долга превышала  в 20 раз валовой и в 25 чистый доход  государства. Блестящее по видимости  царствование было, вероятно, самым  тяжелым из всех пережитых Францией. В нем ключ к пониманию неизбежности Великой французской буржуазной революции в 1789 году, положившей конец  абсолютной монархии.

Заключение.

Таким образом, данная работа посвящена теоретическому анализу государственного строя средневековой Франции.

В работе рассмотрен государственный  строй страны в период феодальной раздробленности, в период словесно-представительной империи и в период абсолютной монархии.

В период феодальной раздробленности  во Франции активно развивалось  сельское хозяйство. Это способствовало возникновению новых и возрождению старых римских городов как центров ремесла и торговли. В этот период король Франции являлся единственным главой, который, как мы установили, избирался крупными землевладельцами.

Как мы выяснили, в период феодальной раздробленности действовала  дворцово-вотчинная система, которая  состояла из министериалов.

В судебной системе действовала  сеньориальная юстиция - судебную власть между собой делили сеньоры, причем объем их судебных правомочий определялся  ступенью иерархической лестницы, на которой они находились.

В период представительной монархии во Франции наблюдается  развитие городов и установление экономических связей между городами и деревнями. Это явилось следствием преодоления феодальной раздробленности  и улучшения экономического положения  в стране в целом. В этот период французское общество разделилось  на три наследственных сословия. Их мы рассмотрели в работе.

Как мы выяснили, установление абсолютной монархии во Франции связано, главным образом, с именами кардинала  Ришелье и короля Людовика XIV. Этот период характеризуется объединением обособленных первоначально феодальных территорий в королевский домен, а, соответственно, укреплению королевской  власти. В стране произошла централизация  королевской власти, которой подчинялась  вся территория государства.

Таким образом, все три  периода характеризуются своими особенностями государственного строя  Франции.

В результате,мы сумели достичь поставленной цели путем решения исходящих из нее задач.

Список использованной литературы

1.  Батыр К. И. История феодального государства Франции. / К. И. Батыр. – М.: Дашков и К, 2007.

2.  Виппер Ю. А. Государственный строй зарубежных стран. / Ю. А. Виппер. – Челябинск: Южный Урал, 2008.

3.  Графский В. Г. История государственного строя Франции. / В. Г. Графский. – М.: Феникс, 2007.

4.  Жидков О. А. История государства и права зарубежных стран. / О. А. Жидков. – Магнитогорск: МИК, 2007.

5.  Корсунский А. Р. Образование раннефеодального государства в Западной Европе. / А. П. Корсунский. – М.: ИНФРА-М, 2008.

6.  Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права / О. А. Омельченко. – Магнитогорск: МИК, 2009.

7.  Рогожин В. А. Цивилизация средневекового Запада. / В. А. Рогожин. – СПб.: Питер, 2008.   

  В XVI в. во Франции стала складываться абсолютная монархия. Возникновение этой новой формы монархии вызвано тем, что с конца XV века в стране началось формирование капиталистического уклада в промышленности и сельском хозяйстве: 

  ♦ в промышленности появилась  мануфактура, а с ней - наемная  рабочая 
сила, вербовавшаяся из разорившихся мелких ремесленников, подмастерьев и крестьян;  

  ♦ выросла внешняя торговля  с другими европейскими странами, с Востоком, а через Испанию  - и с Америкой; 

  ♦ капиталистические и полукапиталистические отношения в сельском хозяйстве приняли форму срочной аренды.  

  Развитие капиталистического уклада  ускоряло разложение феодальных  отношений, но не уничтожало их: 

◊ в городах ремесло, мелкие цеховые и свободные ремесленники, и торговцы существовали во всех отраслях, где не было мануфактур; 

◊ сохранялась собственность сеньора на крестьянские земли и, как следствие, феодальные платежи, церковная десятина и т. д.  

  К XVI в. французская монархия утратила существовавшие ранее представительные учреждения, но сохранила свою сословную природу. Первые два сословия - духовенство и дворянство - полностью сохранили свое привилегированное положение. При 15 млн. чел. населения страны в XVI - XVII вв. к духовенству относилось примерно 130 тыс. человек, а к дворянству - около 400 тыс. человек, то есть подавляющую массу населения во Франции составляло третье сословие (в состав которого вошло крестьянство).