Анализ "Поющие в терновнике" К. Маккалоу

             «Поющие в терновнике»  — роман особого рода с точки  зрения своей жанровой специфики. Он содержит в себе элементы того жанра, который английские критики называют «романс» (romance). Его кяасси.....ними образцами  поправу считаются рыцарские романы раннего средневековья, однако черты этой жанровой разновидности можно обнаружить и много позднее, в романтическую эпоху, например у Вальтера Скотта. Обычно под «romance» разумеют повествование, содержащее героические, захватывающие неординарные деяния, сцены и события, колоритные, яркие — в противовес «novel», который базируется на материале бытовом, повседневном.

             Эта романтическая  стихия романа определяется исторически  обусловленными особенностями австралийского литературного развития. Сами реальные условия, в которых жили и трудились австралийцы, поставленные лицом к лицу с суровой природой на огромном, почти безлюдном континенте, объясняют их склонность к романтическому мироощущению с его культом одинокой, гордой, независимой личности. Вспомним, что в Австралии Байрон н Вальтер Скотт сохраняли роль художественных образцов долгие годы после того, как у себя на родине мода на них уже померкла. Исследователи свидетельствуют о популярности своего рода «байронического» героя, человека ярко выраженного индивидуалистического склада, в чем-то загадочного, как одного из излюбленных персонажей австралийской беллетристики. Уже первые образцы национальной прозы несли отчетливую романтическую печать, представляя собой сочетание обстоятельных описаний реалий местного колорита с приключенческой интригой и остродраматическими сюжетными ходами. В сущности, этот художественный принцип получает развитие у Колин Маккалоу.

             В особенностях характеристики персонажей чувствуется романтическая  приподнятость. Писательница словно бы очищает своих героев от всего сугубо бытового, повседневного, приземленного, она показывает их в решающих для них жизненных ситуациях. Поэтому к ним и не следует подходить с мерками плоско-бытового жизнеподобия.

             Роман строится как хроника семьи Клири. Но спокойное течение их несколько однообразного бытия прерывается событиями бурными, экстраординарными. И причина тому — не столько внешние обстоятельства (хотя и они, конечно, играют свою роль), сколько сами характеры героев, людей упрямых, не умеющих идти на компромиссы. Среди них выделяются три наиболее интересно задуманных образа: это Фиона, ее дочь Мэгги и Ральф де Брикассар.

             Образом Фионы, значительным и во многом типичным, автор воздал должное австралийской женщине  — труженице, хранительнице семейного очага, выносящей на своих плечах все тяготы ведения домашнего натурального хозяйства, в то время как ее муж с гуртами овец месяцами кочует вдали от дома. Фиона — мать шестерых детей, хозяйка, постоянно занятая то на кухне, то на огороде, сдержанная, немногословная, гордо несущая свою тайну, никогда не жалующаяся на судьбу. Кажется, годы не властны над ней: она «настоящая красавица», лицо «строгое, суровое», «безукоризненная фигура», весь ее облик светится женственностью. Рядом с ней Падрик Клири — простой рабочий, крепкий, кряжистый, привыкший к тяжелому труду овчара, человек с ярко выраженным чувством собственного достоинства.

             Погруженность в  быт, в трудовые будни не лишает, однако, героев Маккалоу особой внутренней одухотворенности, способности чувствовать сильно и глубоко.

             Второе поколение  — дети несут родовые черты  Клири. Они трудолюбивы, спаяны крепкой  привязанностью друг к другу, умеют  постоять за себя. Четырехлетней девочкой появляется на страницах романа Мэгги  — главная героиня произведения, которой суждено прожить в книге целую жизнь. С видимой симпатией обрисован этот характер, самобытный и притягательный, остающийся в читательской памяти. В отличие от большинства персонажей романа, предстающих на его страницах сложившимися людьми, образ этот дан в развитии. На наших глазах ребенок превращается в девочку, затем в юную цветущую девушку, милую в своей наивности, явно наследующую материнскую женственность и обаяние.

             Переезд семьи Клири  в Австралию, где богатая сестра Пэдди Мэри Карсон, владелица поместья Дрохеда, предлагает ему должность старшего овчара в своем огромном хозяйстве, обозначает завязку главной коллизии романа. Здесь ненавязчиво, но решительно входит в произведение социальная тема.

             Мотив нравственной чистоты и благородства семьи Клири оттеняется фигурой Мэри Карсон. Противопоставление брата и сестры дано в плане не только психологическом, но и социальном. С высоты своего положения и состояния Мэри Карсон третирует семью Клири как бедных родственников. Ее отношения с Пэдди носят чисто деловой характер. Богатство, власть развили в ней черты внутренней жестокости и одновременно самодурства. Питая неразделенную страсть к священнику Ральфу де Брикасса-ру, обостренную к тому же чувством ревности к Мэгги, она подвергает Ральфа изощренному моральному испытанию, избрав своим оружием деньги, понимая, сколь цепка их власть над людскими душами.

             Принцип романтического сгущения красок, даже заострения дает себя знать в обрисовке Мэри Карсон, этой «старой паучихи», несущей черты мрачной злодейки. В немощном теле этой семидесятидвухлетней женщины бушуют страсти сильные и злые. Готовясь перейти в иной мир, она устраивает пышный прием и честь дин своего рождения, являясь гостям в белом платье, СЛОВНО невеста, что странно контрастирует с ее возрастом. Символическую выразительность приобретает сама картина ее смерти: закрытое в спальне, тело Мэри подвергается быстрому разложению, облеплено мухами, источает отвратительный запах. Даже в смерти продолжает она быть причиной зла: ее завещание разлучает Ральфа и Мэгги.

             Мотив дегуманизирующей власти денег входит в роман и  через образ мужа Мэгги — Люка О'Нила. Этот выходец из бедняков, сезонник, мастер на все руки, стригаль и овчар, отличный работник, более того, самозабвенно любящий труд, одержим всепоглощающей страстью — стать хозяином, выбиться «в люди», иметь свое дело. Деньги становятся для него неким фетишем. Апофеоз его устремлений даже не ферма, а счет в банке, «аккуратные ряды цифр», обозначающие сумму, положенную на его имя. Женитьба превращается в средство достижения этой цели. Погоня за деньгами, отупляющий физический труд огрубили его, выхолостили все человеческие чувства и привязанности.

             Но все же не люди, подобные Мэри Карсон и Люку О'Нилу, движимые злобой или темными эгоистическими страстями, определяют нравственную атмосферу романа. В нем, несмотря на события горькие, порой трагические, отражающие сложность самой жизни, господствует в целом стихия чувств светлых, гуманных. Человек добр, утверждает своим произведением Колин Маккалоу. И этой своей привлекательной особенностью ее роман противостоит модной беллетристике, создаваемой писателями антигуманистической направленности, для которых человек — слаб, порочен, подчинен животным, биологическим инстинктам.

             Через весь роман проходит мотив человеческой солидарности, дружбы. И это не прекраснодушная иллюзия писательницы: ведь для людей труда, нередко разбросанных по бескрайним просторам континента, взаимовыручка, помощь друг другу являются жизненной необходимостью. В скольких произведениях мировой литературы читали мы о том, как алчность, собственнические инстинкты разъедают естественные родственные привязанности и связи. Семья Клири привлекает своей внутренней спайкой. И не только Клири. Муж и жена Мюллеры искренне заботятся о Мэгги. Во время страшного пожара местные фермеры сообща противостоят грозной стихии. Жертвы кризиса, бродяги, находят в Дрохеде стол и кров. И здесь писательница развивает одну из глубинных тем прогрессивной австралийской литературы — тему товарищества людей труда, столь ярко представленную в творчестве ее классика Генри Лоусона, поэта и новеллиста социалистической ориентации.

             В романе несколько  сюжетных линий, мотивов, тем. Но безусловно, что все они подчинены одной главной истории — большой и светлой любви Мэгги и Ральфа де Брикассара. С ней связана внутренняя, лирическая линия всего романа. 

             Если женские образы — Фионы, Джастииы и особенно Мэгги  — ощущаются как живые, в своей  плотской реальности и самобытности, то Ральф де Брикассар выписан в сугубо романтическом ключе. Есть на нем даже печать очевидной идеализации: человек редкой красоты, высокообразованный, обаятельный, прирожденный дипломат, не просто духовный наставник своей паствы, но умеющий быть и простым пастухом, овчаром, несмотря на изысканные манеры, мастер на все руки, объект неосуществленных вожделений Мэри Карсон, как, впрочем, и других женщин, твердо хранящий верность католическим принципам безбрачия священнослужителей, он, подчиняясь аскетической догме, кажется, накрепко подавил в себе человеческие страсти и влечения. Встреча с Мэгги преображает его. Уже тогда замечает он в ней то еле уловимое обаяние женственности, которое составит существо ее натуры. Именно такой останется она и в памяти читателей. По-своему трогательна эта дружба священника и девочки-подростка, дружба, перерастающая в привязанность, затем в любовь, для Мэгги еще смутную, неосознанную. Через всю жизнь пронесет она это чувство к своему первому и единственному избраннику, и та смятая, случайно уцелевшая от пожара роза, которую она подарит Ральфу, станет залогом прочности ее любви, многозначным символом.

             Наверно, есть в этой немного грустной истории двух «однолюбов»  налет сентиментальности и даже литературности. Иным читателям она может показаться далекой от реальной жизни. Но учтем жанровые особенности этого романа. Позволительно ли мерить романтическое сгущение красок мерками бытового правдоподобия? Думается, что в любви Мэгги и Ральфа есть своя глубинная правда, выражающая всю силу и трагизм этого чувства в его самых высших проявлениях.

             Переключая в последних  частях романа внимание на Дэна и Джастину — тех, кто представляет третье поколение, писательница обращается к новым  идейно-нравственным коллизиям. Дети Мэгги уже нарушают семейную преданность земле. Дэн, прекрасный и чистый юноша, пойдет по стопам отца, станет католическим священником, вступит в орден иезуитов. Его трагическая гибель окажется роковым ударом и для Ральфа.

             Безусловно, есть в  обрисовке Дэна, как и его отца, известная идеализация. И все же отношение писательницы к католицизму не лишено критического начала. Утверждая непреходящую ценность всего ,первородного, живого, естественного, романистка

             самой логикой воссозданных ею событий обнажает антигуманность католической догмы безбрачия духовенства, являющейся вызовом самой человеческой природе. Проблема эта охотно обсуждалась в литературе начиная с эпохи Возрождения: в новеллистике Боккаччо, например, остроумно обыгрывались изощренные проделки монахов, чьи плотские вожделения восстают против запретов, наложенных на них саном. В романе служение католическому богу фактически означает отречение от жизни, оно оборачивается глубочайшей жизненной драмой для Ральфа и Мэгги. В уста своей героини писательница вложит слова горького укора всевышнему, отнявшему у нее любимого. Да и самому Ральфу, перед лицом земной красоты Мэгги, бог будет казаться порой «колоссом на глиняных ногах». Гордыня и честолюбие Ральфа, его преданность сану обнаружат в конце концов всю свою эфемерность на фоне реальной земной любви — может быть, самого прекрасного, что он познал в жизни. Историзм романа проявляется и в обрисовке различных поколений семьи Клири. Дочь Мэгги — Джастина, ставшая актрисой, покинувшая родной дом и живущая в Европе,— еще один интересно задуманный женский образ. Она несет родовые черты Клири, горда, независима, самостоятельна, и в то же время она — человек иного времени, круг ее интересов, идеалов шире, чем у ее немного «провинциальных» родителей, а нравственные нормы — иные, свободные. Рядом с ней фигура ее возлюбленного Хартгей-ма кажется, однако, бледной, сама история их отношений — несколько надуманной, описывая ее, писательница, думается, сбивается на штампы «светского» романа, воссоздавая «красивую жизнь» людей, не обремененных материальными заботами.

             В целом в обрисовке  своих героев Колин Маккалоу избегает полутонов, она тяготеет к линиям рельефным, резким, краскам пронзительным  и броским. Ральф де Брикассар  не только великодушен и блестяще образован, он также являет собой феномен редкостного физического совершенства. Вот каким, например, Ральф видится Мэри Карсон: «...высок, безупречно сложен, тонкое аристократическое лицо, во всем облике удивительная гармония и законченность,— далеко не все свои создания господь бог одаряет столь щедро. Весь он, от волнистых черных кудрей и изумительных синих глаз до маленьких изящных рук и ступней, поистине совершенство». Перед нами — испытанные атрибуты романтического портрета. Такой же выразительностью, неординарностью отличается и внешность ряда других героев — Фионы, Мэгги, почти всех членов клана Клири.

             Яркое, удивительное торжествует в романе над буднично-прозаическим, повседневным. Возлюбленный Фионы, отец Фрэнка, не просто известный человек, но государственный деятель, именем которого названы на его родине улицы. Джастина не только становится актрисой, она блистает в шекспировском репертуаре — в ролях Офелии, Дездемоны. Мэри Карсон — богатейшая женщина Австралии. Ральф де Брикассар, начавший свой путь в австралийском захолустье, делает головокружительную карьеру. Его старинный знатный род насчитывает более полутора тысяч лет, его дальний предок был бароном при Вильгельме Завоевателе, а все до Брикассары, истые католики, стойко защищали веру. Ральф приезжает к Мэгги на остров Матлок, безлюдный и сказочно прекрасный.

             Даже самый уход героев из жизни, как правило, освещен  особо трагическим светом. Дэн, наследовавший  от Ральфа не только физические, но и  нравственные качества, гибнет в море, спасая двух женщин; Пэдди умирает в пламени лесного пожара; Стюарт убит диким вепрем; Ральф испускает последний вздох на руках у Мэгги.

             Романтическая тенденция  романа дает себя знать и в разлитой в нем своеобразной атмосфере  целомудрия, в акцентировке мотивов  одиночества, безбрачия. Это — результат вдовства (Фиона и Мэри Карсон), неудачной семейной жизни (Мэгги), многолетнего пребывания в тюрьме (Фрэнк), развода (Лион Харт-гейм), принадлежности к католическому духовенству (Ральф де Брикассар и Дэн). В ряде случаев черта эта, например у братьев Мэгги — Боба, Джека и Хью, оставшихся неженатыми, кажется психологически малодостоверной, хотя Фиона и говорит о присущей всем представителям рода Клири холодности. Вообще поведение влюбленных героев, их неискушенность носят заметный налет «викторианства», «джентильности», кажется возвращением к классическим английским романам прошлого века, столь чтимым австралийцами. Любимые книги семьи Клири — и детей и родителей — романтико-приключенческие сочинения, рассчитанные на юношеский возраст, где и поцелуй, не говоря о каких-либо рискованных описаниях, был редкостью.