Гастев рассматривал пролетариат как класс, особенности мировосприятия которого диктуются спецификой каждодневного механистического, стандартизированного труда. Новое искусство должно раскрыть эти особенности посредством поиска соответствующего языка художественного высказывания. «Мы вплотную подходим к какому-то действительно новому комбинированному искусству, где отступят на задний план чисто человеческие демонстрации, жалкие современные лицедейства и камерная музыка. Мы идем к невиданно объективной демонстрации вещей, механизированных толп и потрясающей открытой грандиозности, не знающей ничего интимного и лирического», — писал Гастев в работе «О тенденциях пролетарской культуры» (1919). 

Идеология Пролеткульта нанесла серьёзный ущерб художественному развитию страны, отрицая культурное наследие[1]. Пролеткульт решал две задачи — разрушить старую дворянскую культуру и создать новую пролетарскую. Если задача разрушения была решена, то вторая задача так и не вышла за рамки неудачного экспериментаторства.

   «КУ́ЗНИЦА» — лит. объединение, существовавшее в Москве в 1920—31. Основано группой поэтов, вышедших из Пролеткульта (В. Александровский, М. Герасимов, В. Казин, В. Кириллов, С. Обрадович, Н. Полетаев, С. Родов, Г. Санников). Стремление освободиться от опеки теоретиков Пролеткульта, пытавшихся регламентировать поэтич. практику, подчинив ее выработанным ими догмам, привело участников «К.» к провозглашению «полной свободы в выборе творческих методов», обращению к мастерству, профессионализму (1921, первая декларация группы). «К.» выступила инициатором создания независимого от Пролеткульта Всерос. союза пролет. писателей (учрежден в 1920). Вместе с тем теоретич. платформа «К.» во многом оставалась в рамках Пролеткульта с его вульгарно-социологич. представлениями о путях развития новой послеоктябрьской культуры. Все же требование худож. образа и правды в иск-ве (программные статьи Александровского, Обрадовича) отличали «кузнецов» в лит. дискуссиях того времени. Поэзия «К.» — яркий образец пролет. романтич. лирики эпохи воен. коммунизма. С наступлением нэпа многие поэты «К.» испытали творч. кризис (одно из наиболее острых проявлений общего кризиса абстрактного романтизма в нач. 20-х гг.). К сер. 20-х гг. «К.» складывается в новый творч. коллектив: на первый план выступает оформившаяся к этому времени сильная группа прозаиков-реалистов — Ф. Гладков, Н. Ляшко, А. Новиков-Прибой, М. Волков, П. Низовой, В. Бахметьев и др. В качестве программных произв. группа выдвигает романы «Цемент» Ф. Гладкова и «Доменную печь» Н. Ляшко. Во 2-й пол. 20-х гг. «К.», оттесняемая РАППом, играет все менее заметную  
 

роль в лит. жизни. Пережив острую вспышку внутригрупповой борьбы, она вливается в РАПП (1931). В 1920—22 «К.» выпускала журн. «Кузница», в 1924—1925 — двухмесячный «Рабочий журнал», в конце 20-х гг. — «Журнал для всех», «Пролетарский авангард».

  «Перевал»

"ПЕРЕВА́Л" —  лит. группа, возникла в Москве в кон. 1923. Свое назв. ведет от статьи гл. ред. ж. "Красная новь" А. Воронского "На перевале", многие положения к-рой легли в основу платформы "Перевала". Группа издавала периодич. сб-ки "Перевал" (1924—28, вышло 6 сб.), "Ровесники" (1930—32), антологию "Перевальцы" (1930). Первоначально группу составили поэты и писатели, вышедшие из "Октября" и "Молодой гвардии" (М. Светлов, А. Ясный, М. Голодный и др.). Позднее к "П." присоединились прозаики А. Веселый, А. Малышкин, М. Пришвин, А. Платонов, И. Катаев, А. Караваева, Н. Огнев, поэты Э. Багрицкий, Д. Кедрин, критики Д. Горбов, В. Правдухин, А. Лежнев и др. Под Декларацией Всесоюзного объединения рабоче-крестьянских писателей "П." (Красная новь, 1927, № 2) подписалось около 60 чл. группы. Декларация была направлена против претензий РАППа единовластно руководить лит-рой, против "схематизма", голого бытописательства, "отсутствия мастерства" у ряда "пролетарских писателей". "Перевальцы", отмечая "свою органическую принадлежность к рев-ции" и признавая соц. заказ, настаивали на его органич. сочетании с творч. индивидуальностью писателя. Важным пунктом программы "П." была борьба за реализм, отсюда неприятие рационализма, техницизма, голых агитац. форм, пропагандируемых ЛЕФом и конструктивистами. Теоретики "П." выдвигали лозунги "искренности", "моцартианства", "правдивости" в иск-ве, "нового гуманизма" и др. Теоретич. установки "П." и ряд худож. произв. его членов (рассказ Катаева "Молоко" и др.) вызывали резкую критику со стороны РАПП и парт. печати. В 1930 "П." покидают Малышкин, Пришвин, А. Новиков, П. Павленко и др. Новая декларация "Перевал и иск-во наших дней" (1930) свидетельствовала о кризисе, переживаемом группой. "П." прекратил свое существование после партийного постановления от 23 апр. 1932 "О перестройке лит.-худ. орг-ций". 

     Об  объединении 

После революции  многие футуристы решительно встали на сторону новой власти и выражали готовность к активному сотрудничеству с ней. К футуристическому искусству  проявлял интерес народный комиссар просвещения А. В. Луначарский, сам  выступавший как критик и драматург. В аппарате у Луначарского в первые послереволюционные годы работало немало недавних футуристов. Современники даже жаловались, что «борьба против футуризма получила страшную видимость одной из форм контрреволюции». 

Именно от имени  Наркомпроса стал издаваться футуристический орган — газета «Искусство коммуны» (1918), вокруг которой объединилась группа наиболее политически активных футуристов. Здесь и были сформулированы основные принципы теоретической платформы будущего ЛЕФа: создание действенного революционного искусства, поиски новых форм художественной выразительности. 

В начале 1923 г. группа преобразовывается в литературно-художественное объединение ЛЕФ (Левый фронт [искусств]), которое возглавил В. Маяковский. Кроме него членами объединения  стали: Н. Асеев, Б. Арватов, О. Брик, В. Каменский, Б. Кушнер, С. Третьяков, Н. Чужак, Б. Пастернак (до 1927 г.). Впоследствии к ним примкнули С. Кирсанов, В. Перцов и др. Близки к ЛЕФу были художники (А. Родченко, В. Степанова, В. Татлин), деятели кино (С. Эйзенштейн, Дзига Вертов, Л. Кулешов), писатели, критики и теоретики искусства (В. Шкловский, А. Лавинский). 

ЛЕФ призывал к созданию утилитарных произведений, имеющих определенную функцию. Его идеологи (Арватов, Брик, Третьяков, Шкловский и др.) выдвинули теорию искусства как «жизнестроения», теорию «социального заказа» (согласно ей, художник являлся только «мастером», выполняющим задания своего класса), идею «революции формы» (что вело к отрицанию художественно-познавательных функций искусства, недооценке классического наследия), а также программу «производственного искусства», способствовавшую зарождению художественного конструктивизма. Лефовцы отрицали многие традиционные виды художественного творчества (в т. ч. станковую живопись в изобразительном искусстве, художественный вымысел в литературе), противопоставляя им документ, т. н. «литературу факта». 

Эта вульгарно-социологическая  концепция оказала влияние и  на лирику Маяковского, выступившего против «вселенского» быта за полное растворение  индивидуальных форм жизнедеятельности  людей в коллективных формах. Лефовцы афишировали себя как «гегемона революционной литературы» и нетерпимо относились к другим группам. Они пришли к отрицанию художественной условности, а из литературных жанров признавали только очерк, репортаж, лозунг. 

Впрочем, говоря о  ЛЕФе — так же как и о других литературных объединениях 1920-х годов,— о противоречивых и путаных положениях его программы, необходимо помнить и о том, как часто и решительно опровергали ее своими поэмами и стихами поэты, эту программу подписавшие. 

Объединение издавало свой журнал «ЛЕФ» (1923-1925). Затем (в 1927 г.) был организован другой журнал меньшего объема «Новый ЛЕФ», прекративший свое существование к концу 1928-го, когда  ряды лефовцев покинул Маяковский. В начале 1929 года объединение ЛЕФ по инициативе Маяковского было преобразовано в РЕФ (Революционный фронт [искусств]), куда не вошли Третьяков, Чужак и др., оставшиеся на старых лефовских позициях. Но после разгромной статьи в «Правде» (4 декабря 1929 г.) и вступления Маяковского в РАПП (Российскую ассоциацию пролетарских писателей) РЕФ прекратил свое существование.     
 

       Имажини́зм — литературное направление в русской поэзии XX века, представители которого заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов — метафора, часто метафорические цепи, сопоставляющие различные элементы двух образов — прямого и переносного. Для творческой практики имажинистов характерен эпатаж, анархические мотивы. На стиль и общее поведение имажинизма оказал влияние русский футуризм. Связь термина и концепции «имажинизм» с англо-американским имажизмом дискуссионна.Содержание [убрать] 

Имажинизм как поэтическое  движение возник в 1918 году, когда в  Москве был основан «Орден имажинистов». Создателями «Ордена» стали приехавший из Пензы Анатолий Мариенгоф, бывший футурист Вадим Шершеневич и входивший ранее в группу новокрестьянских поэтов Сергей Есенин. Черты характерного метафорического стиля содержались и в более раннем творчестве Шершеневича и Есенина, а Мариенгоф организовал литературную группу имажинистов ещё в родном городе. Имажинистскую «Декларацию», опубликованную 30 января 1919 г. в воронежском журнале «Сирена» (а 10 февраля также в газете «Советская страна», в редколлегию которой входил Есенин), кроме них подписали поэт Рюрик Ивнев и художники Борис Эрдман и Георгий Якулов. К имажинизму также примкнули поэты Иван Грузинов, Матвей Ройзман, Александр Кусиков, Николай Эрдман. 

В 1919—1925 гг. имажинизм  был наиболее организованным поэтическим  движением в Москве; ими устраивались популярные творческие вечера в артистических  кафе, выпускалось множество авторских  и коллективных сборников, журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном» (1922—1924, вышло 4 номера), для чего были созданы издательства «Имажинисты», «Плеяда», «Чихи-Пихи» и «Сандро» (двумя последними руководил А.Кусиков). Ряд поэтов выступил с теоретическими трактатами («Ключи Марии» Есенина, «Буян-остров» Мариенгофа, «2х2=5» Шершеневича, «Имажинизма основное» Грузинова). Имажинисты также приобрели скандальную известность своими эпатажными выходками. 

Помимо Москвы («Орден имажинистов» и «Ассоциация вольнодумцев») центры имажинизма существовали в провинции (например, в Казани, Саранске, в украинском городе Александрии, где имажинистскую  группу создал поэт Леонид Чернов), а  также в Петрограде-Ленинграде. О  возникновении петроградского «Ордена воинствующих имажинистов» было объявлено в 1922 г. в «Манифесте новаторов», подписанном Алексеем Золотницким, Семеном Полоцким, Григорием Шмерельсоном и Влад. Королевичем. Потом, вместо отошедших Золотницкого и Королевича, к петроградским имажинистам присоединились Иван Афанасьев-Соловьёв и Владимир Ричиотти, а в 1924 году Вольф Эрлих. 

Организационно имажинизм  фактически распался к 1925 году: в 1922 году эмигрировал Александр Кусиков, в 1924 году о роспуске «Ордена» объявили Сергей Есенин и Иван Грузинов, другие имажинисты вынужденно отошли от поэзии, обратившись к прозе, драматургии, кинематографу, во многом ради заработка. Имажинизм подвергся травле в советской печати. Есенин покончил с собой (или был убит), Николай Эрдман репрессирован. 

Деятельность «Ордена  воинствующих имажинистов» прекратилась в 1926 году, а летом 1927 года было объявлено  о ликвидации «Ордена имажинистов». Взаимоотношения и акции имажинистов  были затем подробно описаны в воспоминаниях Мариенгофа, Шершеневича, Ройзмана.