Социология М. Вебера

       Легальное господство, по Веберу, имеет более слабую легитимирующую силу, чем традиционное и харизматическое. Возникает законный вопрос: на каком основании делается такой вывод? Чтобы ответить на него, следует еще раз обратить внимание на то, что представляет собой легальный тип господства. Как уже отмечалось, Вебер за основу легального господства берет целерациональное действие, В чистом виде легальное господство не имеет ценностного фундамента, не случайно этот тип господства осуществляется формально-рационально, где «бюрократическая машина» должна служить исключительно интересам дела.

       Важно отметить и то, что отношения господства в «рациональном» государстве рассматриваются  Вебером по аналогии с отношениями в сфере частного предпринимательства. Целерациональное действие имеет в качестве своей модели действие экономическое. Экономика – это та «клеточка», в которой и существует легальный тип господства. Именно экономика более всего поддается рационализации. Она освобождает рынок от сословных ограничений, от сращивания с нравами и обычаями, превращая все качественные характеристики в количественные, то есть расчищая путь для развития сугубо рационального капиталистического хозяйства.

       Рациональность, в веберовском понимании, это формальная, функциональная реальность, то есть свободная от всяких ценностных моментов. Это и есть легальное господство. Но именно потому, что формальная рациональность в себе самой своей цели не несет и всегда определяется через что-то другое, легальное господство не имеет достаточно сильной легитимности и должно быть подкреплено чем-то другим – традицией или харизмой. На политическом языке это будет звучать таким образом: парламентская демократия, признаваемая классическим либерализмом единственно правомерно законодательным (легитимирующим) органом, не имеет в себе достаточной легитимирующей силы в глазах масс. А потому она должна быть дополнена или наследованным монархом (чьи права ограничены парламентом), или плебисцитарным путем избранным политическим лидером. Как видим, в первом случае легитимность легального господства усиливается с помощью апелляции к традиции, во втором – с помощью апелляции к харизме.

       Возвращаясь непосредственно к идее Вебера об усилении легитимности легального господства, можно сказать: именно формальный характер легального господства, не имеющий сам в себе никаких ценностей и требующий в качестве своего дополнения политического лидера, который был бы в состоянии сформулировать определенные цели, привело его к признанию плебисцитарной демократии. Плебисцитарная демократия как форма политической системы, по мнению Вебера, наиболее соответствовала ситуации, которая сложилась в современном ему западноевропейском обществе. Только плебисцит, по его убеждению, может сообщить политическому лидеру ту силу легитимности, которая позволит ему проводить определенным образом ориентированную политику, а также поставить государственно-бюрократическую машину на службу определенным ценностям.   Понятно, что для этого политический лидер должен быть харизматически одарен, ибо в противном случае он не может получить одобрения масс. Плебисцитарная теория бюрократии Вебера-это,  по существу, попытка найти  некую  идеальную модель организации политической системы с необходимыми элементами, обеспечивающими ее динамизм. 

       Религия в социологии М.Вебера 

       Исследования  Вебера в области религии начались с работы «Протестантская этика  и дух капитализма» (1905) и завершились  большими историко-социологическими экскурсами, посвященными анализу мировых религий: индуизма, буддизма, конфуцианства, даосизма.

       В изучении религии Вебер не ставил в качестве центрального вопрос о  происхождении религии, а поэтому  и не рассматривал вопрос о ее сущности. Его интересовало прежде всего изучение наличных структурных форм, состав и тип религии. В центре внимания Вебера великие мировые религии, предполагающие сравнительно высокий уровень социальной дифференциации, а следовательно – значительное интеллектуальное развитие, появление личности, наделенной ясным логическим самосознанием.

       Вебер путем наблюдения и сравнения  фиксирует, где и при каких  социальных условиях, среди каких  социальных слоев и групп преобладает  в религии ритуально-культовый  момент, а где аскетически-деятельный (имеется в виду мирская деятельность), где мистико-созерцательный, а где интеллектуально-догматический. Так, например, магические элементы наиболее характерны для религии земледельческих народов и в рамках высокоразвитых культур для крестьянского сословия. Вера в судьбу составляет характерную принадлежность религии народов-завоевателей и военного сословия.

       Рассматривая  индивидуальный облик мировых религиозно-этнических систем, Вебер дает их классификацию, в соответствии с тем, какие именно социальные слои явились их главными носителями:

• носителем конфуцианства является организующий мир бюрократ; 
• индуизма – упорядочивающий мир маг;
• буддизма – странствующий по миру монах;
• ислама – покоряющий мир воин;
• христианства – бродячий ремесленник.

       Вебер классифицирует религии также и  на основании различного отношения к миру. Так, для конфуцианства характерно принятие мира, и напротив отрицание мира характерно для буддизма. Некоторые религии принимают мир на условиях его улучшения и исправления (христианство, ислам).

       Мировые религии, как правило, носят сотерический характер (сотер – спаситель, греч.). Проблема спасения – одна из центральных в религиозной этике. Возможны два варианта спасения: спасение человека через собственное действие (буддизм) и с помощью посредника-спасителя ( ислам, христианство)

       В своей книге М. Вебер также  проводит детальный анализ статистических данных, отражающих распределение протестантов и католиков в различных социальных слоях. На основание данных, собранных  в Германии, Австрии и Голландии  он приходит к выводу, что протестанты преобладают среди владельцев капитала, предпринимателей и высших квалифицированных слоев рабочих.

       Кроме того, совершенно очевидны различия в  образовании. Так, если среди католиков  преобладают люди с гуманитарным образованием, то среди протестантов, готовящихся, по мнению Вебера, к «буржуазному» образу жизни больше людей с техническим образованием. Он объясняет это своеобразным складом психики, складывающийся в процессе начального воспитания.

       Так же Вебер замечает, что католики, не занимая ключевых постов в политике и коммерции, опровергают тенденцию о том, что национальные и религиозные меньшинства, противостоящие в качестве подчиненных какой-либо другой «господствующей» группе …. концентрируют свои усилия в области предпринимательства и торговле.

       Он  задается вопросом, с чем связанно столь четкое определение социального статуса во взаимосвязи с религией. И, не смотря на то, что действительно существуют объективно-исторические причины преобладания протестантов среди наиболее обеспеченных слоев населения, он все же склоняется к тому, что причину различного поведения следует искать в «устойчивом внутреннем своеобразии», а не только в историко-политическом положении.

       Протестантизм не выступает в качестве непосредственной причины капитализма, однако он породил ту культуру, которая придавала особое значение упорному труду, рациональному образу действий и уверенности человека в собственных силах.

       Под духом капитализма Вебер понимает следующие: «комплекс связей, существующих в исторической действительности, которые мы в понятии объединяем в одно целое под углом зрения их культурного значения».

       Вебер разделяет капитализм на «традиционный» и «современный», по способу организации  предприятия. Он пишет, что современный  капитализм повсюду натыкаясь на традиционный, боролся с его проявлениями. Автор приводит пример с введением сдельной оплаты труда на сельскохозяйственном предприятии в Германии. Так как сельхозработы носят сезонный характер, и во время уборки урожая необходима наибольшая интенсивность труда, то была проведена попытка стимулировать производительность труда за счет введения сдельной заработной платы, и соответственно, перспективы ее повышения. Но увеличение заработанной платы привлекало человека, порожденного «традиционным» капитализмом, гораздо менее чем облегчение работы. В этом сказывалось докапиталистическое отношение к труду.

       Вебер считал, что для развития капитализма, необходим некоторый избыток  населения, обеспечивающий наличие  на рынке дешевой рабочей силы. Но низкая заработанная плата отнюдь не тождественна дешевому труду. Даже чисто в количественном отношении производительность труда падает в тех случаях, когда не обеспечивает потребностей физического существования.  Но низкая заработная плата не оправдывает себя и дает обратный результат в тех случаях, когда речь идет о квалифицированном труде, о высокотехнологичном оборудовании. Т. е. там, где необходимо и развитое чувство ответственности, и такой строй мышления, при котором труд становился бы самоцелью. Такое отношение к труду не свойственно человеку, а может сложиться лишь в результате длительного воспитания.

       Таким образом, радикальное различие между  традиционным и современным капитализмом не в технике, а в человеческих ресурсах, точнее, отношении человека к труду.

       Идеальный тип капиталиста, к которому приближаются некоторые немецкие промышленники того времени, Вебер обозначал так: «ему чужды показная роскошь и расточительство, упоение властью, ему присущ аскетический образ жизни, сдержанность и скромность». Богатство дает ему иррациональное ощущение хорошо исполненного долга.

       Вебер анализирует современное общество и приходит к выводу о том, что  капиталистическое хозяйство не нуждается больше в санкции того или иного религиозного учения и видит в любом (если это возможно) влиянии церкви на хозяйственную жизнь такую же помеху, как и регламентация экономики со стороны государства.

       Так появился веберовский предприниматель - трудолюбивый, инициативный, скромный в потребностях, любящий деньги ради самих денег.  
 

       ВЫВОД 

       С точки зрения М. Вебера, социология — это наука о социальном поведении, которое она стремится понять и истолковать. Социальное поведение, по М. Веберу, — это отношение человека, иначе говоря, внутренне или внешне проявляемая позиция, ориентированная на поступок или воздержание от него. Это отношение является поведением, когда субъект связывает его с определенным смыслом. Поведение считается социальным, когда по смыслу, который ему придает субъект, оно соотнесено с поведением других индивидов.

       Задачи  понимающей социологии М. Вебера: 1). Выяснить, благодаря каким осмысленным  действиям люди пытаются осуществить  свои стремления, в какой степени  и по каким причинам им это удавалось; 2). Какие понятные социологу последствия  имели их стремления для осмысленного поведения других людей. Краеугольным камнем его теории стала концепция идеальных типов, которая послужила методологическим обоснованием плюрализма. Он считал, что главное – поиск мотивов: почему человек поступил так, а не иначе? Так М. Вебер подошел к созданию теории социального действия и выделил следующие типы:

• целерациональный (когда человек ясно представляет себе цель и пути ее достижения, учитывает возможную реакцию других людей),
• ценностно-рациональный (когда действие совершается через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную ценность),
• аффективный (действие происходит подсознательно, в состоянии аффекта)
• и   традиционный (действие осуществляется через привычку).

          Два последних не входят в  предмет социологии, так как только первые два совершаются осознанно.

          По Веберу религия может быть  великой силой, что он демонстрирует  на примере протестантизма ("Протестантская  этика и дух капитализма"). Он  один из первых рассмотрел  феномен бюрократии периода начала ХХ века, охарактеризовав ее как рациональную и в высшей степени эффективную.

          Наконец, он создал знаменитую  теорию 3 типов государств: легального, где правит бюрократия и законы; традиционного, где царит подчинение  и послушание; и харизматического, в котором правитель отождествляется с Богом. Идеи М. Вебера пронизывают все здание современной социологии, составляя ее фундамент.