Артефакты

Трактуемые как внутренние структуры психики, схемы и сценарии хорошо соответствуют представлению  о культуре как о внутренних смыслах, отделившихся от своих материальных носителей. Но при таком подходе представление о схеме оказывается несопоставимым с представлением об артефактах, которое развивает Коул. Решение, с его точки зрения, состоит в том, чтобы признать, что сценарии не являются исключительно интрапсихическими феноменами, но, как и все артефакты, участвуют в событиях по обе стороны “поверхности кожи”.

Интересно, что Ф.К. Батлетт, основоположник теории схем, “писал о схемах как о конвенциях, социальных практиках, существующих как внутри, так и вне психики, являющихся одновременнно и материализованными практиками и психическими структурами”.

Коул, следуя за антропологом Эдвином Хатчинсом, пытается интегрировать  внутренние и внешние концепции  культуры и предлагает способ осмысления тесной трехсторонней связи между культурой, познанием и миром, в котором культуру следует понимать как процесс, а не как “какое бы то ни было собрание объектов, осязаемых и абстрактных.” Культура — “это процесс, и все “вещи”, которые появляются в перечисленных определениях культуры, это то, что остается от этого процесса, - писал Хатчинс. - Культура — это адаптивный процесс, аккумулирующий частичные решения части встречающихся проблем. Культура — это процесс человеческого познания, протекающий как внутри, так и вне человеческой психики. Это процесс, в котором участвуют наши повседневные культурные практики.”

Вторичные артефакты, такие, как культурные схемы и сценарии, являются компонентами “набора культурный средств”. Они и идеальны, и материальны; они и материализованы и идеализированы (концептуализированы) в артефактах, опосредующих совместная деятельность людей. Самим фактом конкретизации они превращаются в источники как индивидуальных представлений, так и постоянного воспроизводства способов представления деятельности, необходимого для представления самой деятельности. Но такие структуры знаний лишь очень приблизительно предопределяют, что человек подумает или как себя поведет в каждом конкретном случае, даже если признать, что у него имеется необходимая культурная модель или сценарий. Следовательно, хотя культура и является источником инструментов для действия, индивиду тем не менее приходится проделать немалую работу по их интерпретации, решая, какие схемы применимы в каких обстоятельствах и каковы пути их эффективного использования.

Итак, что представляют собой артефакты в системе мировоззрения Коула? Подводя итог, он отвечает на этот вопрос: “1. Артефакты являются фундаментальными составляющими культуры. 2. Артефакты одновременно и материальны и идеальны. Они связывают людей с миром и друг с другом таким способом, в котором сочетаются свойства орудий и символов. 3. Артефакты как элементы культуры не существуют изолированно, скорее они могут быть поняты как совокупность уровней, который включает культурные модели и специально сконструированные “альтернативные миры”. 4. Существует близкое родство между развиваемой здесь концепцией артефактов и представлением о культурных моделях, сценариях и т.п. Использование этого родства требует представления о сценариях и схемах как об объектах, имеющих двойственную природу в процессе опосредования. 5. Артефакты и системы артефактов существуют как таковые только в отношении к чему-то еще, что разные авторы называют ситуацией, контекстом, деятельностью и т.п. 6. Опосредованная деятельность имеет разнонаправленные последствия; она одновременно изменяет субъекта по отношению к другим и связь Я — другой по отношению к ситуации в целом, а также и среду, в которой Я взаимодействует с другими. 7. Культурное опосредование предполагает такие изменения в развитии, при которых деятельность предыдущих поколений аккумулируется в настоящем как специфически человеческая составляющая среды. Эта форма развития, в свою очередь, предполагает особую значимость социального мира для развития человека, поскольку только другие люди могут создать специальные условия, необходимые, чтобы это развитие произошло.”

 

 

 

 

 

 

 

 

 

III. Факт и артефакт в психологическом исследовании.

 

Для психологии традиционным является понятие «поведение». Именно поведение является «материалом», с которым работает исследователь-психолог. Различие материала, предмета и объекта является важным отличием психологии от других наук, где понятие «материала» вообще не употребляется. Психолог же может судить о психической реальности другого человека только через анализ материала. Другое дело, что в понятие «материал» следует включать не только поведение, но и его результаты. В терминологии этой книги результат есть изменение состояния среды под влиянием воздействия на нее со стороны системы. Причем воздействие (иначе поведение) – это такое наблюдаемое изменение состояния системы, которое приводит к изменению наблюдаемого состояния среды.

Тем самым материалом для психолога служат как RS(St1; St2), где RS– отношение двух состояний  системы, точнее – векторное отношение, таки RE (Et1; Et2), где RE – векторное отношение состояний среды.

Направление вектора  задано ходом времени из прошлого и будущего.

Удобно считать RS–  поведенческим актом, а RE – его  результатом (с учетом спонтанных изменений  системы и среды).

Отсюда можно перейти к традиционной для психологии каузальной необихевиористской схеме: стимул – промежуточная переменная – реакция или же к телеологической схеме: цель – действие – результат (изменение среды).

Определим для удобства изложения «стимул» (St) как часть среды Et1,которая может варьироваться или контролироваться исследователем. Оставшуюся часть среды, очевидно, следует рассматривать в качестве фона (побочных условий проведения исследования) К.

Будем в дальнейшем изложении  пользоваться каузальной моделью как основной по той причине, что она более привычна.

На испытуемого одновременно воздействует и стимул, и фоновые  условия, что порождает типичные для психологии проблемы контролируемости экспериментальных переменных и  экологической валидности исследования (иными словами, проблема переноса данных лабораторного исследования в естественную среду).

Если фон воздействует на психику больше, чем стимул, то в результате исследования получается не факт, а артефакт.

Для телеологической  схемы исследования описание несколько иное. В этом случае важнее предположить наличие релевантных задач исследования и иррелевантных психологических переменных (источников «внутренних» артефактов), а именно: в состоянии психики выделяется yzи yiz– иррелевантная и иррелевантные составляющие.

Задача исследователя  состоит в том, чтобы выяснить, какая из составляющих послужила  причиной наблюдаемого поведения.

Отсюда все источники  артефактов для проведения психологического эксперимента можно условно разделить  на два вида (есть еще третий источник – несовершенный инструмент, но его мы рассмотрим позже): внутренние состояния испытуемого и состояния среды. Д. Кэмпбелл (1980) выделяет и фоновые артефакты: фоновые эффекты, инструментальную погрешность, реакцию испытуемого на эксперимент и т. д.

Если фиксация и анализ поведения являются прерогативой каузального  подхода, то исследование продуктов  деятельности (RE) есть прерогатива подхода  телеологического. Действительно, используя  телеологический подход в психологическом  исследовании в качестве конечной точки процесса, берем результат активности человека – испытуемого, а затем пытаемся интерпретировать результат с точки зрения тех внутренних психических причин (намерений, планов, мотивов, целей, способностей испытуемого), которые потенциально могут влиять на поведение и, следовательно, на особенности результата.

В этом случае, помимо недоучета  внутренних иррелевантных задач, есть опасность «просмотреть» испытуемого. То есть всегда есть неучитываемые  экспериментатором изменения в  среде, которые произвел испытуемый. Кроме того, есть изменения в среде, которые не осознает и сам испытуемый, но которые также являются следствием его активности (табл. 1).

           Таблица 1.

Испытуемый	Экспериментатор
	Осознание	Нет осознания
Осознание	Основной продукт	Побочный продукт
Нет осознания	Побочный    продукт	Побочный                    продукт

 

Очевидно, что даже в  случае сотрудничества испытуемого  и экспериментатора теоретически возможно появление неосознанных результатов деятельности испытуемого. То же относится к деятельности исследователя по контролю за экспериментальными переменными.

Таким образом, источником артефактов в психологическом эксперименте могут быть как среда, так и  испытуемый (и экспериментатор как фоновая часть среды).

Кроме того, источником артефактов может быть и неадекватность используемой психологической теории экспериментальной  процедуре: исследователь может  просмотреть, не учесть психические  переменные, влияющие на поведение  системы (человека).

Ряд побочных эффектов психолог может не заметить (просмотреть факты) из-за неполного учета изменений  в среде, которые произвел испытуемый.

Кроме того, следует учитывать  эффект «естественного» развития, о  котором говорилось выше: за продукт  деятельности испытуемого можно принять «естественные» изменения среды. Особенно важно обращать на это внимание при проведении социально-психологических исследований, где среда изменчива.

 

 

 

 

Заключение

 

Коул ставит традиционную для психологической антропологии последних лет проблему о соотношении внутренних и внешних культурных значений. В его интерпретации эти решения не просто неразрывно связаны друг с другом, а фактически слиты воедино через опосредующий механизм артефактов. Трактовка Коулом термина “артефакт” является широким и удобным в качестве понятия, которое может быть использовано в этнопсихологии. Если использовать многоступенчатую иерархию артефактов (которую Коул заимствует у Вартофского, но пересказывает не совсем корректно), то с ее помощью можно объяснить многие ключевые моменты этнопсихологической теории. Психология и культура также неразрывно связаны, культура является одним из важнейших компонентов, под влиянием которых формируется человеческая психология. Характерно обращение Коула к российской культурно-исторической школе в психологии, что является общим для целого ряда культурных психологов и что приводит заметному к влиянию российской психологической школы на американскую психологическую антропологию.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы:

 

1. М. Коул. Культурно-историческая психология. М.: Когито-центр, 1997.

2. Коул, М. Культурные механизмы развития // Вопросы психологии. 1995, № 3.

3. М. Коул. Культурно-историческая психология. М.: Когито-центр, 1997.

4. Основы психодиагностики. Учебное пособие для студентов педвузов / под общ. редакцией А.Г. Шмелева — Москва, Ростов-на-Дону: «Феникс», 1996

5. Загвязинский, В. И., Атаханов, А. Методология и методы психолого-педагогических исследований / В. И. Загвязинский, А. Атаханов. – М. : 2006.

6. Практикум по экспериментальной и прикладной психологии / Под ред. А.А. Крылова. – СПб., 2008.