Шпаргалка по "Религии"

43. Единство как существенное свойство истинной Церкви Христовой

В количественном отношении Господь  Иисус Христос создал только одну Церковь: "...Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16, 18). Своей целью Господь  называет создание Церкви, а не церквей. В притчах Спасителя, которые  относятся к Церкви, всегда подчеркивается момент ее единства: "единое стадо" (Ин. 10, 16); единая виноградная лоза (Ин. 15, 1-7). Именно о единстве верующих молился  Господь в Своей Первосвящеинической  молитве: "Да будут все едино" (Ин. 17, 21). An. Павел так же говорит  о Церкви в единственном числе, несомненно он мыслит Церковь как нечто нумерически  единое: "...мы многие составляем одно тело во Христе, а порознь один для  другого члены" (Рим. 12, 5); "Ибо  все мы одним Духом крестились в одно тело..." (1 Кор. 12, 13); "Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех. Который  над всеми, и через всех, и во всех нас". (Еф. 4, 4-6). Однако единство Церкви есть нечто большее, чем нумерическое единство. Церковь не просто одна, она  едина, единство — это принцип  ее бытия. Церковь не есть механическое собрание индивидуумов, которые случайно оказалиеь вместе, не внешнее объединение  разнородных элементов, а единое живое целое, Тело Христово, члены  которого находятся во внутреннем согласии и, по словам св. Иоанна Дамаскина, "в  взаимном сгармонировании". Таким  образом, единство есть не столько количественная, сколько качественная характеристика Церкви. Глубочайшим основанием внутреннего  единства Церкви является единство ее Главы — Господа Иисуса Христа и единство Духа Святого, выступающего в христологическвм аспекте бытия  Церкви как связь ее единства. Единство церковное, как качественная характеристика Церкви, отлично от всех иных видов  объединения людей. Единство может  быть и отрицательной величиной, нередко люди объединяются против кого-то или для осуществления совсем не богоугодных целей. Церковь не есть просто общество единомышленников, не есть некая идеальная организация. Х.Яннарас говорит о единстве Церкви: "Единство означает в церковном  понимании вовсе не сплоченность, согласие и единодушие отдельных  людей, как элементов общей структуры, но изменение образа бытия, преображение индивидуального выживания в  общение любви, в жизнь вечную". Таким образом, даже с чисто человеческой стороны единство Церкви имеет совершенно особое основание, отличающее Церковь  от всех других человеческих обществ. Таким основанием является изменение  образа бытия человеческой природы. Это единство есть единство по образу бытия Лиц Пресвятой Троицы. Господь  в Первосвяшеннической молитве  говорит: "да будут все едино, как  Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе..."(Ин. 17,21). Внутреннее единство имеет и  внешние проявления: а) единство православной веры, исповедание одного и того же Символа веры; б) единство таинств  и богослужении, в) единство иерархического преемства епископата; г) единство церковного устройства, единство церковных канонов. Не противоречит ли единству Церкви наличие  многих Поместных Церквей, ведь Православная Церковь, в отличие от римо-католической, не имеет единого видимого главы. Пространный Православный Катихизис (9 чл.) отвечает на это следующим  образом: "Отдельность видимого устройства их (т. е. Поместных Церквей. — О. Д.) не препятствует им духовно быть великими членами единого тела Церкви Вселенской, иметь единую главу Христа и единый Дух, веру и благочестие". Выражением этого единства является общение  в молитвах и таинствах, особенно в Евхаристии. Именно евхаристическое  общение есть то основное, что определяет единство поместных Церквей. Тем  более не противоречит единству Церкви существование церквей инославных, которые существуют не в Церкви, а являются внешними по отношению  к ней образованиями.

44. Святость как существенное свойство истинной Церкви Христовой

Святость — одно из свойств Божеского  естества. Святость как свойство Божие  означает, что Бог чист от греха  и не может согрешить, любит в  тварях добро и ненавидит зло, в Своих стремлениях определяется и руководится представлениями  и помыслами об одном высочайшем добре.Когда речь идет о святости тварных вещей, то под ней понимают причастность святости Божией. По отношению  к тварным существам это свойство означает свободу от зла и греха  вплоть до невозможности согрешить, с одной стороны, и причастность к полноте нравственного добра, присущего Богу, с другой. Церковь свята прежде всего потому, что свят ее Глава, Господь Иисус Христос. У древних иудеев был обычай приносить в жертву Богу начатки плодов, первые плоды нового урожая. Так, в праздник Пасхи приносили первый сноп ячменя, в праздник Пятидесятницы — первый сноп пшеницы, и считалось, что то благословение, которое призывается на эти начатки, распространяется затем и на весь урожай. Используя этот понятный современникам образ, апостол Павел говорит о Христе как о Начатке: "Если начаток свят, то и целое..." (Рим. 11, 16). Из Первосвященнической молитвы Спасителя (Ин. 17, 17-19) видно, что освящение и святость человеков была целью служения Господа Иисуса Христа: "Освяти их истиною Твоею.... за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною". Источник и основание святости Церкви находится в ее Главе и в Святом Духе, Который таинственно и постоянно изливает святость и освящение на все тело Церкви, то есть на всех, кто соединен с ее Главой, освящая их через Слово Божие, таинства и священнодействия, а также через подвиги самоотречения, к которым Он Своим действием нас побуждает и в которых нам споспешествует. В силу этого христиане образуют новый народ, который ап. Петр называет "царственным священством" (1 Пет. 2, 9-10). А по отдельности члены Церкви Божией суть храмы Божий (1 Кор. 3, 16-17) или храмы Духа Святаго (1 Кор. 6,11). Все члены Церкви призваны к святости, "...плод ваш есть святость..." (Рим. 6, 22). Церковь называется святой не только потому, что обладает всей полнотой благодатных даров, которые освящают верующих, но и потому, что в ней есть люди различной степени святости. Церковь — это собрание не святых, но освящаемых, поэтому она своими членами признает не только праведников, но и грешников. Те, кто искренне каются в грехах, могут получить их прощение: Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. (1 Ин. 1, 9). "Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешали; а если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника" (1 Ин. 2, 1). Однако существует некоторый предел, преступив который, грешники становятся мертвыми членами церковного тела, приносящими только зловредные плоды. Такие члены отсекаются от тела Церкви или видимым действием церковной власти, т. е. через анафематствование, или невидимым действием суда Божия. К таковым относятся безбожники, отступники от христианства, нераскаянные грешники, пребывающие в смертных грехах, а также еретики, сознательно извращающие основные догматы веры. Поэтому Церковь никоим образом не затемняется греховностью людей; все греховное, вторгающееся в церковную сферу, остается чуждым Церкви и предназначается к отсечению и уничтожению. В Пространном Катихизисе (чл. 9) говорится: "Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием, не препятствуют Церкви быть святою, а грешники нераскаянные или видимым действием церковной власти или невидимым действием суда Божия, как мертвые члены отсекаются от тела Церкви и таким образом она сохраняется святою". Один из частных аспектов святости Церкви — это непогрешимость Церкви в ее учении. Как понимать непогрешимость? Господь Иисус Христос и Святой Дух пребывают в Церкви вовек. Церковь обладает полнотой Божественных сил, "и врата ада не одолеют ее", согласно обетованию Господа (Мф. 16, 18). Именно поэтому ап. Павел называет Церковь "столпом и утверждением истины" (1 Тим. 3, 15). По словам свщмч. Иринея Лионского, "в Церковь, как в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине". Непогрешимость Церкви состоит в хранении истины Христова учения от примеси какой-либо лжи, неверности, без убавления от нее и прибавления к ней. Сама Церковь постоянно следит за тем, чтобы ее учение не повреждалось. Предмет непогрешимости Церкви составляют только завещанные ей истины Божественного Откровения.

45. Соборность (кафоличность) как существенное свойство истинной Церкви Христовой

В Пространном Катихизисе говорится, что "Церковь именуется соборной и кафоличной потому, что она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает  в себе истинно верующих всех мест, времен и народов". Согласно митрополиту  Макарию (Булгакову), Церковь называется кафолической, или соборной: — по пространству, поскольку она не ограничивается никаким местом; по времени, поскольку  она будет существовать до скончания  века; по своему устройству, так как: а) церковь не связана ни с каким  гражданским устройством, потому что, по словам Спасителя, "Царство Мое  не от мира сего" (Ин. 18, 36) б) богослужение не связано с определенным местом, как это было в ветхозаветной  церкви, а также во многих языческих  религиях: в) церковная иерархия не связана с определенным родом  или коленом, что имело место  в Ветхом Завете, где священниками были только потомки Аарона, а также  в других религиях, например, в индуизме, где священнослужителями могут  быть только люди, принадлежащие к  особой касте. Вышеприведенные определения  соборности, при всей их безусловной  правильности, являются все же недостаточными. Скорее это определения не соборности, а вселенскости Церкви, но вселенскость и соборность не есть синонимы. В  Н. Лосский ("О третьем свойстве Церкви") пишет: "Христианскую всеобщность, фактическую всеобщность или  потенциальный универсализм следует  отличать от соборности. Оно — следствие, необходимо вытекающее из соборности Церкви и неотделимо с соборностью  Церкви связанное, так как это  есть ни что иное, как ее внешнее  материальное выражение". Само слово "кафолический" довольно редко  встречается в древнегреческой  литературе. Поэтому можно утверждать, что древняя Церковь совершенно не случайно ввела этот термин в  употребление, поскольку в древнегреческом  языке были значительно более  употребительные слова, которыми можно  было бы выразить идею вселенскости, например, "экумена" или "космос" и др. Очевидно, Отцы Церкви сочли эти  слова недостаточными для выражения  соответствующего понятия. Само слово "кафолический" (кафоликос) происходит от выражения "kath hola", что в переводе на русский язык буквально означает "по всему целому" и является выражением высшей степени всеобъемлемости, целостности и полноты. Некоторые  отечественные мыслители, например А. С. Хомяков и священник Павел  Флоренский, были убеждены, что слово "соборный" восходит непосредственно  к переводу свв. Кирилла и Мефодия, другие это мнение оспаривали. Как  бы там ни было, это слово очень  древнее; по крайней мере в русских  памятниках XI века слово "соборный" по отношению к Церкви встречается  неоднократно. Хомяков считал, что  соборная Церковь — это "Церковь  свободного единодушия ... Церковь по разумению всех в их единстве". Священник Павел Флоренский полагал, что Церковь называется соборной "в смысле всеобщности бытия, цели и всей духовной жизни". В чем  состоит различие между понятиями "соборность" и "вселенскость"? "Вселенскость" явлется характеристикой  Церкви только как целого, но неприложима  к ее частям, тогда как "соборность" может быть прилагаема, как к целому, так и к частям. Еще в начале II века свщмч. Игнатий Богоносец ("Послание к Смирнянам") писал: "Где Господь  Иисус Христос, там и кафолическая Церковь". В. Н. Лосский считает, что  соборность церковную удобнее понять посредством троичного догмата, потому что соборность есть свойство, которое выражает в строе церковной  жизни образ жизни Триединого Бога. Бог един, но каждое Божественное Лицо тоже есть Бог, обладающий всей полнотой Божественной сущности. Таким образом, соборность означает, во-первых, целостность  и неповрежденность хранимой Церковью истины и, во-вторых, полноту благодатных  даров, которой обладает Церковь, причем эта целостность и полнота  относятся как к Церкви в целом, так и к каждой из ее частей в  отдельности. Иными словами, можно  сказать, что соборность Церкви выражается в том, что каждый человек во всяком месте, в любое время, независимо ни от каких индивидуальных особенностей и внешних условий может получить в Церкви все необходимое для  спасения.

46. Апостольство как существенное свойство истинной Церкви Христовой. Иерархичность как признак апостольского преемства: епископство, пресвитерство, диаконство

Свщ. Писание говорит  о служении Господа Иисуса Христа как о служении апостольском. Будучи Сам посланным, Господь послал на служение Своих учеников, назвав их апостолами, т. е. посланцами. Можно  сказать, что и сама Церковь послана  в мир, чтобы привести мир ко Христу. Прежде всего Церковь называется апостольской по цели своего бытия. Однако этим апостольство, как свойство Церкви, не ограничивается. Церковь утверждена на основании апостолов. Таким образом, апостолы являются основанием Церкви в хронологическом смысле — они стояли у истоков ее исторического бытия. Кроме того, они передали Церкви учение веры и жизни, установили по заповеди Господа таинства и священнодействия, установили и начала ее канонической структуры, чтобы все было благообразно и по чину. Они поставили первых епископов, установив иерархическую структуру Церкви. Это есть чисто внешняя историческая сторона апостольства Церкви. Чтобы выполнить свое апостольское назначение. Церковь и по самому своему существу должна быть именно таковою, какою она была при апостолах. Все существенное, чем обладала Церковь при апостолах должно сохраняться в ней до скончания века. Во-первых, это учение, переданное апостолами или апостольское Предание. В апостольских Посланиях много говорится о необходимости держаться учения апостолов. Но необходимо не только отвращаться от лжеучителей, но и полемизировать с ними с позиций апостольского учения: "...есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста...". Помимо учения, которое было предано Церкви апостолами, в Церкви должны сохраняться благодатные дары Духа Святого, которые Церковь в лице апостолов получила в день Пятидесятницы. Это преемство даров Святого Духа передается через священное рукоположение, поэтому вторая сторона апостольской Церкви — это непрерывное преемство от апостолов богоучрежденной иерархии, которая верна апостольскому Преданию в учении, в священнодействии и в основах церковного устройства. Епископы являются непосредственными преемниками и продолжателями служения апостолов. На тесную связь апостольского и епископского служения указывает тот факт, что Сам Господь Иисус Христос в Свщ. Писании назван не только апостолом, но и епископом. В синодальном переводе в этом месте стоит слово "блюститель". Жребий апостольского служения называется "епископством". Несомненно, образ служения апостолов и епископов различен: апостолы совершают свое служение в масштабах Вселенской Церкви, в то время как служение епископское ограничено пределами Церкви Поместной. Несмотря на различия в образе служения, апостолы передали епископам все необходимые для прохождения пастырского служения полномочия. В первенствующей Церкви пресвитеры, как это видно из Свщ. Пресвитеры составляли некоторый орган, игравший существенную роль в церковной жизни, который назывался пресвитериумом. Права пресвитеров ограничены по сравнению с правами епископов. Новый Завет не дает никаких оснований считать, что пресвитеры, т. е. представители второй иерархической степени, сами могли посвящать в священный сан. Церковное предание также исключает такую возможность. Впервые о диаконах говорится в книге Деяний. Точнее, там говорится о "семи мужах", которые были избраны для того, чтобы служить практическим потребностям Церкви. Сами они в книге Деяний диаконами не называются, но само слово "служение" по-гречески звучит как "диакония" и поэтому в Предании за этими "семью мужами" утвердилось название "диаконы", т. е. "служители". В Деян. говорится о их служении, как о попечении "о столах". Изначально диаконы выступают как помощники апостолов в практической прикладной деятельности. Однако, очевидно, что их служение не ограничивалось только этим, иначе трудно объяснить сам критерий, по которому происходит избрание этих мужей — избирали не лучших специалистов, а людей, "исполненных Святого Духа и мудрости". Служение диаконов не есть пастырство. Они прежде всего помощники апостолов, затем епископов. Диаконы участвуют в совершении таинств, но сами их не совершают; правда, известно, что Филипп, один из семи диаконов, крестил самарян и евнуха, вельможу Ефиопской царицы Кандакии. Но это не есть основание, чтобы считать совершение таинств составной частью диаконского служения, поскольку Крещение в случае необходимости может совершить всякий христианин. Диаконы принимают и некоторое участие в управлении Церковью в той его части, которая касается практической жизни общины, выступая как помощники епископов и пресвитеров в управлении паствой, как исполнители их поручений.

47. Необходимость принадлежности к Церкви для спасения. Союз Церкви земной и небесной. Почитание святых, их мощей и икон

Священное Писание прямо  говорит, что спасение возможно только во Христе. Без соединения со Христом невозможно принести никакой добрый плод. О необходимости пребывать в единении со Христом как с Главой Церкви говорят все экклезиологические образы Нового Завета: лоза и ветви, краеугольный камень и строящееся на нем здание, образы дома и семьи, пастыря и единого стада. Из этих высказываний можно сделать вывод — Христос спасает не каждого отдельного человека, но Церковь как единое целое, как Свое тело. И каждый из нас спасается в той мере, в какой он принадлежит этому телу. Иными словами, спасение наше осуществляется не на основании заключения индивидуального "контракта" о спасении, но через вхождение в Вечный Завет между Богом и человеком, однажды установленный Иисусом Христом в собственной Его Крови. Таким образом, спасение невозможно без участия в жизни Церкви, без участия в таинствах, прежде всего, в таинстве Евхаристии. Таинства, посредством которых мы соединяемся со Христом, естественно, возможны только в Церкви, которая сохраняет апостольское преемство. Говоря, что спасение невозможно вне Церкви, невозможно не задаться вопросом о судьбе людей, находящихся вне Церкви. Очевидно, что люди, находящиеся вне Церкви, не представляют собой единое целое, но являются некой недифференцированной массой; существуют различные категории таких людей, и говорить о судьбе принадлежащих к каждой из них нужно отдельно. Что касается вероотступников, а также тех, кто сознательно противится Богу и Истине, то они, согласно Свщ. Писанию, лишают себя надежды на спасение. Что же касается прочих людей — тех, кто, не будучи богоборцами или вероотступниками, тем не менее не веровали во Христа или веровали неправо, — то достоверно о их судьбе мы ничего не знаем. Церковь предает их милости Божией. Православная экклезиология проводит различие между Церковью странствующей и Церковью торжествующей, которые различны по формам бытия своих членов, но, вопреки протестантскому мнению, не изолированы друг от друга полностью. И та и другая составляют единое стадо единого Пастыря, единое тело, Глава которого — Христос. По словам Спасителя: "Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы". Поэтому мы, находящиеся на земле, не отделены от наших умерших братьев в вере, для нас возможно общение с Церковью торжествующей. An. Павел обращается к своим современникам, членам земной Церкви: "Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства". Поскольку все истинно верующие, как живые, так и умершие, составляют единое тело, единый организм, следовательно, между членами этого тела должно быть взаимодействие, общение веры, любви, взаимной помощи и сослужения. О необходимости почитания угодников Божиих в Свщ. Писании говорится неоднократно. Именно поэтому мы благоговейно вспоминаем подвиги святых, подражаем их делам, прославляем их святость, устраиваем праздники в их честь. Но, кроме того, почитание святых в Православной Церкви носит еще и характер поклонения, которое выражается в сооружении храмов в честь святых, возжении светильников и каждении пред их изображениями, целовании изображений, преклонении пред ними колен. Основное возражение протестантов против этого поклонения сводится к тому, что такая практика умаляет заслуги Христа как единого Посредника. Основанием для христианского почитания мощей является Боговоплощение. Восприняв в Боговоплощении человеческую природу во всей полноте, Господь тем самым утвердил навеки достоинство человеческой телесности. Для христиан тело — не темница и не случайное одеяние души, а один из уровней человеческой личности, связь с которым личность таинственно сохраняет и после смерти. Отсюда в Церкви особое уважение и благоговейное отношение к останкам свв. угодников. Это уважение выражается: в благоговейном собирании и хранении мощей; в торжественном открытии и перенесении их; в установлении особых празднеств в честь обретения их и перенесения; в строительстве над мощами храмов и других культовых сооружений (часовен, монастырей); обычае возлагать в основание церковных престолов и в антиминсы частицы мощей святых. Само слово "мощи" (греч. ta leipsana от leipo - оставляю, соответствующее ему латинское reliquiae, от relinquo - оставляю) нужно понимать шире, чем просто телесные останки. Это слово означает то, что осталось после святых, например, одежда, личные вещи — все, что так или иначе соприкасалось со святым во время его земной жизни. В каком смысле мы говорим о поклонении иконам, об их почитании, и можно ли это квалифицировать как идолопоклонство? Прежде всего нужно дать определение того, что есть идолопоклонство, или язычество. Наиболее глубокое определение того, что есть язычество, дает ап. Павел: "Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца..." (Рим. 1, 25). Исходя из этого определения, никак нельзя иконопочитание приравнять к идолопоклонству. Во-первых, иконопочитание не есть почитание кого-то или чего-то вместо Творца, почитание угодников Божиих и их изображений в Церкви всегда совершается в Боге. Во-вторых, это не есть служение, потому что православное богословие и практика иконопочитания строго различают поклонение как всецелое служение (latreia), которое подобает только одному Богу, и поклонение как воздаяние чести (timetike proskynesis), что буквально можно перевести как "почитательное поклонение", которое допустимо по отношению ко всему, что достойно уважения и почитания, и не только по отношению к иконам, но и к мощам, реликвиям, свв. угодникам. Ангелам и т. д. Поэтому иконопочитание и возможно и полезно. Но иконопочитание — это не только вопрос церковной практики. Оно имеет и догматической, а именно христологический аспект. В таком контексте проблема иконопочитания была поставлена в эпоху иконоборческих споров. До начала иконоборчества Церковь допускала различное отношение к иконам и иконопочитание в Церкви не было повсеместным и строго обязательным. Но после VII Вселенского Собора оно стало обязательным, т. к. именно с этого времени учение об иконопочитании оказалось теснейшим образом связанным с вопросом о Боговоплощении.