Германское уголовное право по «Каролине» 1532 г

- издавать все законы, которые будут необходимы для  осуществления вышеуказанных прав, так и для всех других прав, которыми настоящая Конституция  наделяет Правительство Соединенных  Штатов, его департаменты или  должностных лиц.

В ведение штатов вносятся такие статьи как гражданское  и уголовное законодательство, организация  народного образования, здравоохранения, обеспечение общественного порядка, строительство и поддержание  дорог и коммуникаций, контроль за использованием земли и природных  ресурсов, и т.д. Некоторые функции, например налогообложение или экологическая  безопасность, принадлежат и центру, и штатам. Вообще, система разделения государственных доходов и расходов между центром и штатами довольно четко и последовательно распределена: определенные уровни власти имеют определенные источники поступления в бюджет, тем самым, избегая конфликтного дележа.

Важно, что даже при наличии  у штатов всех атрибутов суверенитета (герб, флаг и т.п.), статья IV Конституции  недвусмысленно устанавливает полный и истинный суверенитет только на федеральном уровне, все федеральные  законы и договоры союза должны исполняться  на всей территории США в любом  штате. Первоначально это вызывало жесткие разногласия и даже привело  к Гражданской войне 1861-1865гг, самой  кровопролитной из когда-либо ведущихся  на территории Америки, и посеявшей  наибольший за всю историю раздор между гражданами страны. Однако, как  кажется, с тех пор этот пункт  неминуемо выполнялся штатами. Данное положение рассматривается как  краеугольный камень существования  и функционирования американской федерации.

Разделение  властей, система сдержек и противовесов.

Влиятельная фигура в ранней Америке, Джон Адамс, говорил, что целью  конституционного правительства является создание правительства законов, а  не правительства людей. Это значит, что он хотел быть управляемым  установленными и беспристрастными правилами, а не предрассудками или  пристрастиями, которые свойственны  человеку. Для Адамса великой идеей  к наделению широкими полномочиями правительства и, в то же время, подчинению его букве закона, стал принцип  разделения правительственных полномочий. Эта концепция разделения властей, исторически ассоциируемая со школой французского философа Монтескье, предотвратила  злоупотребление властью путем  отказа от концентрации власти в одной  ветви или одном институте  правительства. Амбиции одной ветви  будут всегда сдерживаться амбициями  других. Таким образом, независимая  судебная система как один из примеров считалась ключом к предотвращению использования системы уголовного права для подавления политических оппонентов.

В соответствии с принципом  разделении властей каждая из трех ветвей правительства (исполнительной, законодательной и судебной) функционирует  относительно независимо от других. Вместе с тем «встроенная» в этот принцип  система сдержек и противовесов наделяет каждую ветвь способностью контролировать действия других. Например, Конгресс может осуществлять контроль действий Президента через бюджет, принятие которого является главным  приоритетом законодательного органа. С другой стороны, Президент может  использовать право вето законов, принимаемых  Конгрессом. Этот принцип разделения властей с учетом системы сдержек  и противовесов вошел в историю  как Мэдисоновская модель правительства.

Относительная независимость  властей связана и с различным  способом их формирования: Конгресс - прямым голосованием избирателей ( правда, на различные сроки для обеих  палат); Президент – через избираемую прямым голосованием коллегию выборщиков; Верховный Суд – пожизненным  назначением судей Президентом  с согласия Сената.

Двухпартийность, установившаяся в США, также влияет на систему  сдержек и противовесов. Постоянное соперничество и противоборство партий ведет к их взаимоконтролю на всех уровнях власти, и, с другой стороны, не дает «разброса» и не вызывает недоумения избирателей, которое создает  многопартийная система. Партия меньшинства  в США контролирует правительственное  большинство, обе фракции Конгресса  – Президента и исполнительную власть.

Несмотря на многие проблемы, связанные со сложностью механизма  разделения властей (например, затягивание  на столетие принятия Закона об избирателях, который расовой дискриминации  негров), Мэдисоновская модель оградила США от диктатуры (ее в истории  страны просто не было, что нехарактерно для, к примеру, европейских держав) и надежно защитила конституционные основы демократии. Многие американцы верят, что именно этот реализм в отношении человеческой природы и внимание к институционным проверочным механизмам являются одним из главных вкладов основателей в образование системы, которая была эффективной в гарантировании свободы и предотвращения тирании.

дело W. Marbury v. J. Madison.

Считается, что данное дело положило начало институту конституционного контроля в США и впоследствии в других странах. Впрочем, еще в 1796 г. Верховный суд высказался о  соответствии федерального закона Конституции  в деле Хилтона против Соединенных  Штатов. Основной закон США прямо  не предусматривает права Верховного суда отменять акты законодательной  власти страны, хотя идея проверки соответствия актов парламента Конституции не была нова в 1803 г.; до этого судами штатов было вынесено более 20 решений о  признании недействительными законов  своих легислатур.

Дело У. Мэрбери против Дж. Мэдисона возникло, казалось бы, из заурядной ситуации, но приобрело  выдающееся значение в силу сложившихся  в тот период политических причин. Это было первое дело председателя Верховного суда Дж. Маршалла; впервые  в американской доктрине объявлялось, что федеральная Конституция  является высшим законом страны и  что судебная власть имеет право  квалифицировать любой закон  Конгресса и штатов как неконституционный  и недействительный в случае его  противоречия Основному закону.

Суть дела состояла в следующем. На, выборах осенью 1800 г. федералисты  потерпели поражение, но продолжали оставаться у власти до марта следующего года. Они вознамерились провести реформу федеральных судов путем  изменения Акта о судоустройстве 1789 г., и 13 февраля 1801 г. был принят Акт  о судах. Им Верховный суд освобождался от обязанностей окружного суда, его  состав был уменьшен с шести до пяти членов и созданы новые судебные округа. 27 февраля 1801 г., за несколько  дней до ухода, федералисты провели  через Конгресс акт, предоставляющий  Президенту страны право назначать  мировых судей в округе Колумбия. Таким образом, за несколько недель до прихода к власти республиканцев и Президента Т. Джефферсона федералисты  стали «насыщать» суды своими сторонниками. В это же время на пост главного судьи Верховного суда и был назначен Дж. Маршалл, который занимал должность  государственного секретаря в правительстве  Дж. Адамса.

Накануне ухода в отставку, 3 марта 1801 г., Дж. Адаме назначил на пятилетний срок 42 мировых судьи в округ  Колумбия и в графство Александрия, входившее в округ Колумбия. Патенты  судьям были оформлены в ведомстве  государственного секретаря Дж. Маршалла, все еще остававшегося в прежней должности по просьбе Президента, подписаны Дж. Адамсом и отправлены их обладателям. Но четыре документа не были посланы; среди них находился и патент У. Мэрбери; патенты были надлежащим образом оформлены, и Дж. Маршалл приложил к ним государственную печать.

На следующий день приступивший к своим обязанностям Т. Джефферсон распорядился не отправлять патенты, а  назначения аннулировать. Республиканцы, придя к власти, провели через  Конгресс Акт об отмене закона 1801 г. и вернули Верховному суду прежний  юридический статус.

В декабре 1801 г. У. Мэрбери, представленный Ч. Ли, бывшим генеральным атторнеем  США при Дж. Адамсе, подал в  Верховный суд иск с требованием  выдачи ему патента мирового судьи  в графстве Александрия.

Дело У. Мэрбери против Дж. Мэдисона, назначенного государственным  секретарем, приобрело отчетливую политическую окраску, поскольку Т. Джефферсон твердо заявил, что не намерен назначать  У. Мэрбери мировым судьей, даже если Верховный суд прикажет ему это  сделать. Усугубляло обстановку и то обстоятельство, что до назначения Дж. Маршалла главным судьей Верховный  суд на основании Акта о судоустройстве 1789 г. дважды по аналогичным делам  выдавал мандамус (мандамус — судебный приказ, обязывающий должностное  лицо совершить действие или издать акт в пределах компетенции данного  должностного лица).

В феврале 1803 г. по делу У. Мэрбери  против Дж. Мэдисона выносится решение, в котором поставлены и разрешены  три вопроса. Суд подтвердил право  истца быть назначенным на должность, которой он добивался. Суд также ответил утвердительно на вопрос о том, что в случае нарушения этого права закон предоставляет истцу возможность правовой защиту. Третий вопрос имел следующую формулировку: «Если законы дают ему (истцу) средства правовой защиты, то может ли быть выдан мандамус о выполнении требований истца» Дж. Маршалл и этого не отрицал: закон разрешает Верховному суду выдавать приказ об исполнении требований истца. Акт, устанавливающий судебную систему Соединенных Штатов, уполномочивает Верховный суд «выдавать мандамус какому-либо из судов или должностному лицу, находящемуся на службе Соединенных Штатов, представляющему права в делах в соответствии с принципами и обычаями права. Государственный секретарь, являясь должностным лицом, находящимся на службе Соединенных Штатов, точно соответствует этим положениям, и если этот суд не разрешает выдачу мандамуса такому должностному лицу, то это может происходить потому, что закон является неконституционным и, следовательно, неспособным предоставлять власть и устанавливать обязанности». Далее Дж. Маршалл, обосновав необходимость конституционного контроля, постановил, что положения раздела 13 Акта о судоустройстве, предусматривающие возможность выдачи приказа мандамуса, не соответствуют Конституции США. Таким образом, У. Мэрбери было отказано в выдаче патента.

Конституция США устанавливает (статья VI), что она и законы США, изданные в ее исполнение, равно  как и все договоры, которые  заключены или будут заключены  Соединенными Штатами, являются высшими  законами страны, и судьи каждого  штата обязаны их исполнять, даже если в Конституции и законах  какого-либо штата встречаются противоречащие друг другу положения. Очевидно, что  в этой статье содержится намек на возможность проверки соответствия конституций и законов отдельных  штатов федеральной Конституции  и федеральным законам, хотя прямо  об этом ничего не говорится и не упоминается Верховный суд США. Кроме того, Дж. Маршалл не дал  толкования второго абзаца (особенно его второго предложения) раздела 2 статьи 111 Конституции. Смысл этого  раздела может быть понят по-разному.

Ниже приводится аргументация из решения по делу У. Мэрбери против Дж. Мэдисона, которой Дж. Маршалл  попытался обосновать существование  конституционного контроля.

«4... Вопрос о противоречии какого-либо акта Конституции может  стать применяемым правилом в  стране, и он является вопросом первостепенного  значения в Соединенных Штатах; к  счастью, этот вопрос не является запутанным, если учесть его , важность. Думается, что  для решения спора необходимо лишь признать некоторые долгое время  допускавшиеся и хорошо сформулированные принципы.

Признание того, что народ  имеет изначальное право учреждать  для своего будущего управления такие  принципы, какие, по его мнению, должны лучше всего способствовать обеспечению  его счастья, является первоосновой всей американской структуры. Применение этого первоначального права  имеет давнюю историю, но это право  не должно слишком часто применяться. Следовательно, принципы, таким образом  установленные, считаются фундаментальными. И так как власть, от которой  они исходят, является высшей властью, действующей редко, то эти принципы предполагаются существующими в  качестве постоянных.

Эта первоначальная и высшая воля определяет организацию управления и наделяет различные правительственные  органы соответствующими полномочиями. Эта воля может не действовать  или может установить известные  пределы, которые эти органы не должны преступать.

Управление Соединенными Штатами подпадает под действие второго случая. Полномочия законодательной  власти установлены и ограничены; эти ограничения не могут быть неправильно истолкованы или  забыты: Конституция является писаным  документом. Следует ли из ограниченного  характера полномочий и фиксации этих ограничений в письменном виде, что последние могут быть в  любое время нарушены теми, кто  намеревается их изменить? Различий между  управлением с ограниченными  и неограниченными полномочиями не существует, если эти ограничения  не сдерживают тех лиц, для которых  они введены, и если запрещаемые  и разрешаемые акты ставятся на равную основу. Это утверждение слишком  очевидно, чтобы отрицать то, что конституция главенствует по отношению к любому законодательному акту, противоречащему ей; в противном случае законодательный орган мог бы изменить конституцию путем издания простого закона.

Вышеприведенная альтернатива исключает какое-либо третье, промежуточное  решение. Любая конституция обладает верховенством по отношению к  закону, и ее нельзя изменять тем  же способом, каким изменяются обычные  законы, либо конституция находится  на том же уровне, что и обычные  законодательные акты, и подобно  этим актам она изменяется в тех  случаях, когда законодательный  орган пожелает ее изменить.

Если первая из названных  альтернатив верна, то законодательный  акт, противоречащий конституции, не является законом; если признать верной вторую альтернативу, то в этом случае писаные  конституции являются абсурдной  попыткой со стороны народа ограничить власть, которая по своей природе  ограничена быть не может.

Принятие  “Билля о правах”