Французские утописты 18 века: Морелли, Мелье, Мабли

     Мабли указывает, что природа создала людей равными. Поэтому разумный и мудрый законодатель должен сосредоточить свои усилия на установлении «равенства имуществ и состояний граждан». По мнению Мабли, имущественное неравенство разлагает человека, изменяет его естественные влечения, приводит к распространению пороков и преступлений. «Неравенство приносит все несчастья людям; оно унижает людей и сеет между ними раздоры и ненависть». Чем в обществе больше неравенства, тем в нем больше «тщеславия, низости, жестокости, жадности и тирании». Подробно развивая эту мысль и рисуя положение пользующихся всеми благами жизни богатых и придавленных своей нуждой бедных, Мабли приходит к следующему выводу, играющему большую роль в его мировоззрении: «Если неравенство имуществ настолько велико, что богачи, более предприимчивые и более смелые, открыто станут стремиться к тирании, вы увидите, что бедные, потому ли, что они еще не свыклись с игом, потому ли, что они возмутились новой несправедливостью, восстанут в защиту прав человечества. Отсюда это множество раздоров, распрей, разговоров, междоусобных войн и революций, раздирающих республику и плодущих ее к гибели».

      Мабли глубоко раскрывал классовую  сущность правосудия. Он сумел подойти и к раскрытию противоположности правосознания богатых и бедных классов, к выяснению причин безнаказанности преступлений, совершаемых представителями господствующих классов. Он писал по этому поводу: «Мы себе создали два рода мер и весов; и, к стыду нашего разума, богатые карают смертной казнью за кражу, потому что они боятся быть обкраденными, и одобряют завоевания, потому что они сами грабят народы».

     Равенство, по мнению Мабли, несовместимо с собственностью. «Я не колеблюсь считать эту злосчастную собственность первопричиной неравенства имуществ и состояний, а, следовательно, всех наших зол». Именно благодаря собственности люди утратили те первоначальные социальные качества, которыми их наделила природа. Люди первоначально создали государственную власть для того, чтобы она наказывала за преступления, устраняла несправедливости, совершенные частными лицами. Но благодаря собственности государственная власть утратила эти свои качества, стала орудием в руках узурпировавших ее тиранов. Подробно освещая путь возрастания и усиления несправедливостей, пороков и преступлений, создаваемых в результате существования института собственности, Мабли приходит к выводу о том, что «собственность разделяет нас на два класса –богатых и бедных. Первые всегда предпочтут свою собственность собственности государства, а вторые никогда не будут любить правительство и законы, допускающие, чтобы они были несчастны». Мабли в ярких красках рисует общество, раздираемое противоречиями, основанными па праве собственности. «Как только общество оказывается зараженным тем духом грабежа, который создает откуп государственных налогов, ажиотаж с ценными бумагами и произвольные налоги, не надейтесь найти в нем сколько-нибудь справедливости и честности. Хитрость, мошенничество, ловкость, кляузы – вот что составляет характерные черты такого общества. Граждане будут расставлять друг другу ловушки, мошенники всегда найдут, кого одурачить, и все погибнет, если одни, лишь глупцы будут опозорены. Делая снанала подлости из-за денег, скоро станут делать их и даром. Из совокупности всех этих пороков родится еще более опасный порок – станут грабить одной рукой, чтобы расточать другой». По мнению Мабли, мудрый законодатель должен последовательно проводить законы, направленные на всемерное ограничение роскоши, устранение неравенства имуществ. Эти законы должны быть суровыми.

     Мабли не только выясняет причины пороков, преступлений, обусловленных неравенством состояний и собственностью. Он особо  характеризует те преступления, которые совершаются торговцами, откупщиками, королевскими чиновниками. В основе этих преступлений лежит алчность, стремление к наживе, к роскоши, к изысканным наслаждениям. Мудрые законы, направленные на то, чтобы умерять жадность, сдерживать ее, мешать ей причинять общественные и личные бедствия, явятся наилучшим средством для борьбы с подобного рода преступлениями. В еще более политически острой форме излагает Мабли свои взгляды в работе «О правах и обязанностях гражданина».

     Мабли указывает, что «люди вышли из рук природы совершенно равными, а, следовательно, без прав одних над другими, и совершенно свободными. Природа не создала королей, правителей, подданных, рабов – это очевидно, и она нам предписала один закон: работать, чтобы быть счастливыми». Создание общества явилось большой революцией; люди, вступая в общество, договорились между собой об обязанности уважать взаимные права. Поэтому «законы, договоры или соглашения, которые люди создают, объединяясь в общество, являются, в общем, законами, определяющими их права и их обязанности; гражданин должен им подчиняться, пока он не знает ничего более разумного...». Но гражданин освобождается от этой обязанности подчинения законам, если он признает их несовершенными, несправедливыми, неразумными, тираническими. Из этих положений Мабли делает ряд очень важных выводов.

     Та  нация, которая не сопротивляется своим  внутренним врагам, неизбежно является угнетаемой. «Добродетельный гражданин» имеет право вести гражданскую войну в том случае, когда существуют тираны, ставящие себя выше законов и угнетающие своих подданных. «Никогда, – пишет Мабли, – закон не был настолько нелепым, чтобы повелеть виновному оставить заботу о своем сохранении и прийти к судье просить наказания, которого он заслужил. Все моралисты согласны, что в тех случаях, когда судья не может прийти мне на помощь, я обладаю всей его властью для наказания, нападающего на меня разбойника. Если в случае крайней нужды и голода я ворую, чтобы насытить себя, закон молчит; я – не вор. Все это верно, ибо государственный закон никогда не должен противоречить закону природы. И так как человек вступил в общество только для предохранения своей жизни от насилия и нужды, было бы нелепо, если бы он был лишен одновременно и той помощи, которую он вправе ожидать от своих сограждан, и той, которую он может найти в себе самом; это означало бы сделать условия жизни в обществе менее благоприятными, чем те условия, которые предшествовали его возникновению». Поэтому люди вправе сопротивляться тиранической власти, ибо они лишь возвращают себе свои собственные естественные права. «Несправедливый закон, под каким бы названием его ни подносили, не должен служить в большей степени законом, – даже если бы народ мог подчиниться ему, – чем смертоносные снадобья невежественного шарлатана могут служить спасительными лекарствами». В заключительной части своей работы «О правах и обязанностях гражданина» Мабли вновь ставит вопрос об источниках «всех несчастий, угнетающих человечество». Этот источник – собственность. Мабли наглядно показывает, как богатые объединяются между собой для того, чтобы обеспечить свои интересы, как они «присваивают себе право быть жестокими, надменными, наглыми по отношению к бедным», как создаются законы против бедных, как «тирания карает граждан, которых она боится». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 

     Ни  в коей мере не стирая различий между  учениями Мелье, Мабли и Морелли, подчеркнем закономерную историческую ограниченность их утопий. Как правило, они ограничиваются абстрактным, притом весьма наивным, противопоставлением  эксплуататорским порядкам картин коммунистического  общества, находящихся, в общем, за пределами  реалистического понимания общественных отношений. Более того, рассматриваемые  утопии во многом обращены назад: они либо воспевают «золотой век», якобы имевший место в прошлом, либо идеализируют патриархальные отношения, обычаи деревенской общины или родовые порядки, сохранившиеся на окраинах цивилизации и становившиеся известными в Европе благодаря географическим открытиям на заре капиталистической эры.

     Кроме того, данные утопии отличаются, как  уже говорилось, духом уравнительности. Всеобщая стандартизация, тягостная  регламентация жизни, принудительное вступление в брак особенно резко  выступают у Морелли. Равенство, проповедуемое в этих утопиях, – равенство потребностей. В целом, хотя мы и относим обычно утопии Мелье, Морелли и Мабли к истории социалистических исканий в широком, точнее, расширительном смысле этого слова, они, подобно идеям, получившим выражение в идеологии народных антиэксплуататорских движений, отражают главным образом мечтания и устремления классов и социальных слоев (прежде всего крестьянства), сходящих с исторической арены в процессе социально-экономического развития общества к капитализму. Более точное их название – уравнительный коммунизм. 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы

     1. А.И. Володина «Утопический социализм»

     2. Я. С. Ядгаров  История экономических учений. Учебник для вузов. 2-е издание – М.: Инфра-М.

     3. Всемирная история экономической мысли Т.1.М., 2005 Т.2.М.,2005

     4. История экономических учений М., 2007, Ч.I.М., 2008, Ч.II.М., 2005

  5. Н. Е. Титова История экономических учений. Курс лекций – М: Гуманит. Издат. центр ВЛАДОС