Леонардо да Винчи

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ

ДЕБЮТ ВО ФЛОРЕНЦИИ  

В местечке Анкиано, в небольшом скромном домике 15 апреля 1452 года родился Леонардо. Он был  незаконнорожденным сыном нотариуса  Пьеро да Винчи. Про мать его известно, что звали ее Катерина. Она то ли работала служанкой в доме синьора Пьеро, то ли была простой крестьянкой. В любом случае социальное неравенство, видимо, не позволило нотариусу жениться на простолюдинке. И он, уже после рождения Леонардо, взял в жёны девушку более «благородного» происхождения. Но вот беда: детей у молодожёнов не было, и тогда, как полагают исследователи жизни и творчества Леонардо, отец вспомнил о «природном» сыне. Он забрал его в свою семью и дал возможность учиться.  

Поэтому первые годы жизни Леонардо прошли в спокойной  обстановке, в условиях относительного благополучия и достатка, на фоне сельской тишины и приволья. Правда, Леонардо не получил классического образования, что, возможно, было связано с его происхождением. Например, считают, что он неважно разбирался в латыни и не владел греческим. Знание этих языков считалось обязательным для человека, претендующего на образованность.  

Наверное, это  не стало бы проблемой для Леонардо. Но, скорее всего, он не видел в этом необходимости. Он пошел своим путем, руководствуясь на нем не схемами  и программами, а исключительно потребностями своей пытливой натуры.  

Уже с детства  его живо интересовал окружающий мир во всем его многообразии, природа, животные и растения. Свои наблюдения он фиксировал на бумаге, и эти рисунки, очевидно, привлекли внимание его отца-нотариуса. Во время очередной поездки по делам во Флоренцию или после переселения сюда он решил показать рисунки сына знающим людям.  

Согласно преданию, Пьеро да Винчи показал рисунки  сына маститому ваятелю и живописцу  Андреа Верроккио. Тот пришёл в восторг от увиденного, и вскоре, в 1467 или 1469 году, отец определил юного Леонардо на обучение в мастерскую Верроккио. Он научил юношу рисовать, довёл до совершенства его удивительную способность одинаково свободно владеть обеими руками – в рисунке или письме, кистью или пером. Именно тогда Леонардо освоил и манеру писать справа налево, зашифровывая таким образом свои заметки, прочесть которые в оригинале можно только с помощью зеркала. У Верроккио он овладел мастерством изготовления скульптуры и её отливки в бронзе.  

Первый флорентийский  период жизни и творчества Леонардо продолжался более десяти лет. Срок, казалось бы, немалый. Но до обидного мало сохранилось о нем сведений. Известно, что в 1472 году закончился период его  обучения в мастерской Верроккио и в последующие десять лет он состоял членом «Корпорации Святого Луки», объединявшей в своих рядах флорентийских художников. К этому времени относятся некоторые сохранившиеся его работы. В частности, это голова ангела в картине Верроккио «Крещение», самостоятельное полотно «Благовещение», незаконченное «Поклонение волхвов». Эти картины хранятся в знаменитой флорентийской галерее Уффици, а вот такое полотно, как «Мадонна Бенуа» (по имени его последнего владельца) является одной из достопримечательностей Государственного Эрмитажа в Петербурге.  

В своих ранних работах Леонардо развивал традиции искусства Кватроченто (т.е. XV века), которое открыло перспективу  в живописи. У него это выражается усилением объёмности форм, работой  в области воздушной перспективы и необычным использованием светотени, создаваемой двумя источниками света, падающего на изображённые фигуры. Это приводит к его рассеиванию, порождая эффект «сфумато». На лицах некоторых персонажей в его работах начинает появляться едва заметная улыбка, придающая им несколько загадочный характер. Своё наиболее полное воплощение это найдёт в знаменитой картине «Монна Лиза», которую итальянцы предпочитают называть «Джокондой».  

Круг интересов  Леонардо во Флоренции не ограничивался  только живописью. К этому располагала сама культурная обстановка города, где тогда правил Лоренцо Великолепный из рода Медичи. При нём Флоренция достигла, пожалуй, пика своего блеска и могущества. Здесь Леонардо знакомится с видными представителями возрожденческого гуманизма и, прежде всего, с Марсилио Фичино, философом-неоплатоником, главой так называемой «Платоновской академии». Однако ничто не может отвлечь молодого Леонардо от постоянной учёбы и самосовершенствования. Он много работает, изучая законы природы и бытия, физики и механики. Уже тогда у него появляются гениальные догадки, во многом предвосхитившие позднейшие научные открытия.  

Шли годы, и Леонардо начинал осознавать, что для его  дальнейшей многосторонней деятельности стены Флоренции стали тесны. Город в то время пребывал в глубоком шоке после «заговора Пацци», когда сторонники этой знатной семьи попытались свергнуть власть семейства Медичи, ранив правителя Лоренцо и убив его брата. Леонардо уже не удовлетворяли беседы в интеллектуальных кругах, где искусство красноречия и соперничество «знатоков» всего и вся сделались чуть ли не самоцелью. Есть предположение, что у него не сложились отношения и с самим правителем Флоренции, который будто бы порекомендовал Леонардо сменить обстановку. Приходит решение покинуть Флоренцию, и Леонардо выбирает Милан, который тогда находился на подъёме как с точки зрения развития экономики и торговли, так и культуры. Он пишет пространное письмо его правителю Лодовико Моро, заявляя, что его податель является гражданским и военным инженером, а также архитектором, способным возводить строения и другие сооружения, и лишь в конце письма добавляет, что к тому же он живописец и скульптор.

 ПЕРЕЕЗД В  МИЛАН  

Именно последнее  указание в письме Леонардо привлекло  особое внимание миланского правителя, ибо он собирался заказать большой скульптурный памятник своему отцу, герцогу Франческо Сфорца, в виде огромной конной статуи. В 1482 году Леонардо приезжает в Милан, ко двору Лодовико Моро, одного из известных личностей той эпохи, в котором, как и в ряде других подобных деятелей уживались, казалось, совершенно противоречивые черты правителя того времени.  

Выходец из семейства  Сфорца, с которыми поддерживал связи  и Московский великокняжеский двор, Лодовико Моро пришёл к власти далеко не законным путём. Вначале он был регентом при своём племяннике, юном миланском герцоге Джан Галеаццо Сфорца, которого затем он обрёк на многолетнюю изоляцию. И только в 1494 году, после смерти герцога Джан Галеаццо, к чему, поговаривали, имел отношение и дядя Лодовико, последний получил, наконец, титул миланского герцога. И в том же году Лодовико Моро совершил ещё одно деяние, потеряв уважение многих итальянцев: пытаясь обезопасить Милан, он убедил французского короля Карла VIII идти с войском на Неаполь, что положило начало долгому периоду чужестранного вмешательства в итальянские дела.  

Наряду с внешнеполитическими  и военными делами, Лодовико Моро проявлял большой интерес к культуре, стремясь сравняться с просвещёнными дворами  Медичи во Флоренции, Гонзаго в Мантуе, д'Эсте в Ферраре. Отовсюду в Милан приглашали видных деятелей Ринашименто. Сюда приезжали даже из далёкого Константинополя, после того как город в 1453 году был завоёван турецким султаном Мехмедом II, и Византийская империя прекратила существование.  

Герцогский двор в Милане охотно принимал гуманистов, поэтов, учёных, здесь проводились пышные празднества, строились дворцы, особняки, загородные виллы. Незадолго до этого архитекторы Джованни да Милано и Антонио Аверлино по прозвищу «Филарете» завершили постройку Кастелло (замок) Сфорцеско – прообраз Московского Кремля. При Моро в Милане творили великий зодчий Браманте, известный математик Лука Пачоли и другие видные деятели Возрождения.  

Вот таким увидел Леонардо Милан. Представившись миланскому герцогу, художник подарил ему серебряную лиру в форме конского черепа и, по рассказам биографов, искусно сыграл на ней. В Милане Леонардо в общей сложности провёл 22 года (1482-1499 и 1508-1513). Причём наиболее плодотворным в его творчестве стал первый, 17-летний период пребывания при дворе Лодовико Моро. Как писали очевидцы (в том числе такие известные гуманисты и младшие современники Леонардо, как Бальдассаре Кастильоне и Паоло Джовио, автор «Книги о Московском посольстве»), Леонардо выделялся утончённой учтивостью, изящными манерами, приятной внешностью. Он готовил яркие театральные представления и костюмы для актёров, не переставая изумлять зрителей разными находками, имея весьма приятный голос, пел, лучше всех декламировал стихи и много импровизировал. Сохранились даже рисунки придуманных им париков и причёсок, а также рецепты для осветления волос или придания им модного тогда медного оттенка. Словом, он был мастер на все руки. И без него не обходился ни один праздник при миланском дворе.  

Но всё же главным в жизни Леонардо было творчество. Как только позволяло время, он спешил в мастерскую. С ним советовались по вопросам строительства соборов в Милане и Павии, сам он предложил идею «идеального города». Его можно было видеть на городских стенах, где он выверял степень надёжности миланских стен или внимательно наблюдал за полётом птиц. Его видели копающимся в земле за городом, где он изучал строение червей или насекомых. Он ездил в соседнюю Павию или более отдалённую Падую, чтобы посетить университеты этих городов.  

Он занимается проектированием сложных военных  устройств, гидравлических систем для  мелиоративных работ, строительных машин и приспособлений для театральных  декораций. О научно-технических  работах Леонардо мы узнаём из его  рукописей и записных книжек (общим объёмом в пределах семи тысяч листов), из так называемых «кодексов», написанных и составленных им как раз в Милане. Его кодексы – Атлантический, Мадридский, Тривульцианский и другие, содержат огромное число записей, набросков, проектов, чертежей, рисунков. И всё это служит свидетельством разносторонней деятельности того, кого называют одним из «титанов» эпохи Возрождения.

 ИНЖЕНЕР ИЛИ  УЧЁНЫЙ?  

Вспомним, как  несколько десятилетий назад  в нашем обществе живо обсуждался вопрос о «физиках» и «лириках», который в целом сводился к их противопоставлению. Пример Леонардо говорит об обратном. Он не только не противопоставлял научно-техническую деятельность и культуру, а рассматривал их как единое целое, полагая, что одно неразрывно связано с другим. Правда, в защиту наших современников можно добавить, что объём знаний ныне достиг такого уровня, когда практически невозможно стать энциклопедистом-универсалом.  

Инженер или  учёный? Этот вопрос по отношению к  творчеству своего великого соотечественника обычно ставят итальянцы. Ход их рассуждений сводится к тому, что Леонардо открыл путь к переосмыслению научно-философской культуры, которая дала начало научной революции, осуществленной Коперником, Кеплером, Галилеем, Декартом, Ньютоном и другими учёными Нового времени. Леонардо тесно увязывал приобретение знаний с их реализацией или, говоря нынешним языком, стремился объединить теорию с практикой. Задача учёного, по его мнению, состояла не только в поисках общих принципов с целью объяснения всех природных и иных явлений, а в том, чтобы отыскивать, изобретать, создавать соответствующие инструменты и с их помощью подходить к этим явлениям, в случае необходимости корректируя их, приумножая, приспосабливая к нуждам людей. А это уже гораздо ближе к прикладной науке, что Леонардо доказывает своими работами в области градостроительства, инженерной гидравлики, гражданской и военной инженерии.  

Теоретические знания для Леонардо не были самоцелью. Он стремился практически подкреплять  свои выводы. Так, он открыл принцип  действия сообщающихся сосудов. Он также вычислил соотношение между силой водного потока, наклоном местности и скоростью воды, раскрыл принцип образования водоворотов, изучил свойства различных грунтов. Всё это послужило ему для выработки конкретных предложений по строительству каналов, осушению болот, созданию искусственных водоёмов. Занимаясь изучением флоры и фауны, он попутно предлагал идеи создания механизма для забивки свай, экскаватора и землеройной машины, подвесного моста быстрой сборки, гидравлической турбины и другие. Уже позже, в Венеции, продолжая работы в области гидравлики, он гениально предвосхитил идею создания подводной лодки и водолазного скафандра.  

Его пытливый ум стремился постичь и секреты воздушной среды. Леонардо изложил суть аэродинамического сопротивления: воздух препятствует движению любого тела и укорачивает его путь. Это противоречило принципам тогдашней науки, согласно которой воздух «не имел веса». Занимаясь исследованиями в области полётов, он выдвинул идею о «центре тяжести летящего тела», то есть о существовании такой точки, через которую проходит равнодействующая сил тяжести. Он также предложил идею создания парашюта. Леонардо много занимался и проблемой полёта человека. Толчком к этому послужили наблюдения за голубями и другими небольшими птицами. Он создал ряд приспособлений для рук и ног и, кажется, провёл даже ряд экспериментов. Но поскольку они оказались неудачными, он задумывается об использовании воздушных потоков и ветра. Это приводит Леонардо к мысли о создании «летательных аппаратов» типа современных планёров и дельтопланов. Во всяком случае, его «аппараты» очень похожи на те планёры, что создавал четыре столетия спустя пионер немецкой авиации Отто фон Лилиенталь.  

Изучая астрономию, он пришёл к выводу, что «Солнце  неподвижно». Позже Коперник обосновал  гелиоцентрическую систему мира, нашедшую затем отражение в сакраментальной  фразе Галилея о вращении Земли: «И всё же она вертится!». Однако главное внимание Леонардо уделял, прежде всего, тому, что могло бы упростить и облегчить жизнь и труд человека на земле. Но и здесь он начинал с изучения тех или иных физических явлений. Шедевром опытов в области техники являются его работы по трению скольжения и качения, которые будут повторены лишь через два века. Основываясь на знаниях механики, он выдвинул идеи о подшипниках, цепной и зубчатой передаче, предложил механизм, преобразующий поступательное движение во вращательное, и проект прокатного стана, усовершенствовал станки, в том числе текстильные, типографские машины, лебёдки, гидравлические приводы, мельничное оборудование, разнообразный инструментарий, изобретя разводной ключ, новые виды пилы и напильника, редуктор и т.д. Его интересует работа пара, и он делает набросок прибора, предназначенного для измерения того, «в какое количество пара превращается определённое количество воды». На другом наброске видно, как пар из котла направляется на лопасти колеса.