Народная музыка (музыкальный фольклор) — вокальное (песенное), инструментальное и вокально-инструментальное коллективное творчество народа. Будучи достоянием всего народа, музыкальный фольклор существует благодаря исполнительному искусству талантливых самородков (кобзарь, гусляр, скоморох и др.). Истоки народной музыки уходят далеко в прошлое. Музыкальные традиции разных обществ, формаций исключительно устойчивы, живучи. В каждую историческую эпоху сосуществуют более или менее древние музыкальные произведения, и вновь создаваемые на их основе. В совокупности они образуют традиционный музыкальный фольклор.
Основной вид музыкального фольклора — песни, эпические сказания (русские былины), танцевальные мелодии, плясовые припевки (русские частушки), инструментальные пьесы и наигрыши (сигналы, танцы). Каждое произведение музыкального фольклора представлено целой системой стилистически и семантически родственных вариантов, характеризующих изменения народной музыки в процессе её исполнения.
Жанровое богатство народной музыки — результат разнообразия её жизненных функций. Музыка сопровождала всю трудовую и семейную жизнь крестьянина:
календарные праздники годового земледельческого круга (колядки, веснянки, масленичные, купальские песни);
полевые работы (покосные, жатвенные песни);
рождение, свадьбу (колыбельные и свадебные песни);
смерть (похоронные плачи-причитания)[4].
Позднее наибольшее развитие в фольклоре получили лирические жанры, где на смену простым, коротким напевам трудовых, обрядовых, плясовых и эпических песен или инструментальным наигрышам приходят развёрнутые и подчас сложные по форме музыкальные импровизации — вокальные (русская протяжная песня) и инструментальные.
Песня имеет ряд преимуществ перед другими произведениями народного творчества. Она выражает чувства в чистом виде, движение души не притворное. Еще одно достоинство песни — это всеобщность. Всякая народная песня позволяет ее исполнителю вносить в нее любые изменения, соотносить с самыми разными ситуациями.
Много песен создано народом: постушки и потешки, колыбельные, заклички, прибаутки, небылицы. И воспитательные функции их различны. Но общее — это эстетическое воздействие музыки и слов, нравственное влияние содержания, воспитание коллективизма и душевной чуткости.
Народный театр, бытующий в формах, органически связанных с устным народным творчеством, зародился в глубокой древности: в играх, сопровождавших охотничьи и земледельческие праздники, содержались элементы перевоплощения. Театрализация действия присутствовала в календарных и семейных обрядах (святочное ряженье, свадьба и т. д.). В процессе развития в драматических действах усиливается творческое, игровое начало: возникают игры и представления, пародирующие свадебный обряд (русская игра-комедия «Пахомушка»). Подобные действа послужили основой для дальнейшего развития народного театра и драмы.
В народном театре различают театр живых актёров и театр кукол, часто называвшийся по имени героя представления (Петрушка в России, Панч в Англии, Пульчинелла в Италии, Кашпарек в Чехии и др.). Русскому театру Петрушки были близки украинский вертеп, белорусский батлейка. Многообразие форм народного кукольного театра определялось различием видов кукол, систем их управления (тростевые куклы, марионетки — куклы на нитках — и др.). Народные театры кукол разыгрывали пьесы, пересказывающие сказки и легенды, инсценировали «бродячие сюжеты».
К народному театру относят также балаганные представления и так называемый раёк (показ движущихся картинок в сопровождении драматизированного текста).
Наиболее характерной особенностью народного театра (как и вообще фольклорного искусства) является открытая условность костюмов и реквизита, движений и жестов; в ходе представлений актёры непосредственно общались с публикой, которая могла подавать реплики, вмешиваться в действие, направлять его, а иногда и принимать в нём участие (петь вместе с хором исполнителей, изображать второстепенных персонажей в массовых сценах). Народный театр, как правило, не имел ни сцены, ни декораций. Основной интерес в нём сосредоточен не на глубине раскрытия характеров действующих лиц, а на трагичности или комичности ситуаций, положений.
Народный театр знакомит маленьких зрителей со словесным фольклором, развивает память, образное мышление. Комические персонажи высмеивают пороки людей, драматические учат сопереживанию. Участвуя в своих несложных постановках, ребенок учится правильно и красиво говорить, произносить речь перед публикой, преодолевать застенчивость.
Народный танец — один из древнейших видов народного творчества. Танец был частью народных представлений на праздниках и ярмарках. Появление хороводов и других обрядовых танцев связано с народными обрядами (славянские хороводы, связанные с обрядами завивания берёзки, плетения венков, зажигания костров). Постепенно отходя от обрядовых действий, хороводы наполнялись новым содержанием, выражавшим новые особенности быта. Народы, занимавшиеся охотой, животноводством, отражали в танце наблюдения над животным миром. Образно и выразительно передавались характер и повадки зверей, птиц, домашних животных: якутский танец медведя, русский журавель, гусачок и др. Возникают танцы на темы сельского труда: латышский танец жнецов, гуцульский — дровосеков, эстонский — сапожников, белорусский лянок, молдавский поамэ (виноград). В народном танце часто отражены воинский дух, доблесть, героизм, воспроизводятся сцены боя (грузинские хоруми, берикаоба, казачьи пляски и др.). Большое место в танцевальном народном творчестве занимает тема любви: танцы, выражающие благородство чувств, почтительное отношение к женщине (грузинский картули, русская байновская кадриль)[5].
В народном танце всегда главенствует ритмичное начало, которое подчёркивается танцовщиком (притоптывания, хлопки, звон бубенчиков). Многие танцы исполняются под аккомпанемент народных инструментов, которые танцовщики часто держат в руках (гармошка, балалайка). Некоторые танцы исполняются с бытовыми аксессуарами (платок). Большое влияние на характер исполнения оказывает костюм: так, плавности хода русских танцовщиц помогает длинное платье, прикрывающее ступни ног; характерное движение в русском мужском танце — отбивка по голенищу жёстких сапог.
Танец позволяет выработать пластичность, особую координацию движений, приёмы соотношения движения с музыкой. Дети учатся двигаться ритмично, общению друг с другом в движении (хоровод, ручеек).
К числу важнейших народных промыслов России относятся гончарство, ткачество, резьба художественная, роспись декоративная (гжель, хохлома), ковка, литьё художественное, гравирование, чеканка и т. д.
В отдельных чертах народного творчества прослеживаются нормы труда и быта, культуры и верования. Наиболее общим элементом служит родившийся в древности орнамент, который помогает достигать органичного единства композиции и глубоко взаимосвязан с техникой исполнения, чувством предмета, пластичной формы, естественной красоты материала. Представление о вещи в народном промысле обычно не закрепляется в подготовительной модели или рисунке, а живёт в сознании и руке мастера; при этом результаты его индивидуальной изобретательности, приводящей к выработке наиболее рациональных приёмов работы, должны быть приняты народным коллективом. В силу этого закрепляемая вековым отбором традиция претерпевает постоянные, но лишь частичные специфические изменения. Древнейшие предметы (напр., деревянные ковши в виде утки) могут быть чрезвычайно близки к натуре; позднее, сохраняя общую форму и образную основу, сочетают их с веками выработанными приёмами обобщения, декоративной стилизации, с рациональным использованием технических средств и материалов.
Народные умельцы с давних времен очень ценились. Секреты своего мастерства передавали из поколения в поколение, от отца сыну, соединяя мудрость и опыт прошлого и открытия настоящего. Дети с раннего возраста приобщались к работе, помощи родителям.
Совместная работа помогает детям лучше освоить ремесло, перенять опыт наставника (родителей), прививает трудолюбие.
Вывод: богатейшие образы, темы, мотивы, формы народного творчества возникают в сложном единстве индивидуального (хотя, как правило, анонимного) творчества и коллективного художественного сознания. Народ веками отбирает, совершенствует и обогащает найденные отдельными мастерами решения. Коллективность народного творчества, составляющая его постоянную основу и неумирающую традицию, проявляется в ходе всего процесса формирования произведений или их типов. Этот процесс, включающий импровизацию, её закрепление традицией, последующее совершенствование, обогащение и подчас обновление традиции, оказывается чрезвычайно протяжённым во времени. Характерно для всех жанров народного искусства, что создатели произведения являются одновременно его исполнителями, а исполнение, в свою очередь, может быть созданием вариантов, обогащающих традицию. Важен также теснейший контакт исполнителей с воспринимающими искусство людьми, которые сами могут выступать как участники творческого процесса. Следует также отметить и долго сохраняющаяся нерасчлененность, высокохудожественное единство различных жанров: в народных обрядовых действах сливались поэзия, музыка, танец, театр, декоративное искусство; в народном жилище архитектура, резьба, роспись, керамика, вышивка создавали неразделимое целое; народная поэзия тесно связана с музыкой и своей ритмичностью, музыкальностью, и характером исполнения большинства произведений, тогда как музыкальные жанры обычно связаны с поэзией, трудовыми движениями, танцами. Произведения и навыки народной культуры передаются из поколения в поколение.
II. Влияние народного художественного творчества на культуру современного российского общества
Ориентация на традиционную народную культуру - заметная черта современного социокультурного процесса в целом. Как известно, в культуре разных народов и стран в XX в. прослеживаются две глобальные тенденции, находящиеся в оппозиции друг к другу. Одна из них определяется образованием неких единых эталонов универсальной и наднациональной культуры, обращенной ко всему миру и представляющей ценности, нормы, идеи, образы, символы, близкие всему человечеству (или значительной его части). Это широкий слой культуры и в основе его лежат общие мощные процессы интеграции. Другая тенденция связана с не менее интенсивными процессами регионализации, национально-этнического возрождения культур и народов. В ней реализуется потребность в осознании своего, самобытного культурно-исторического пути, в чувстве укорененности на некотором своем социальном и культурном пространстве, на своей земле, потребность в идентификации своей судьбы с этой землей, страной, религией, с ее прошлым, настоящим, будущим. В данном случае важна вторая тенденция, пути ее реализации в современной отечественной культуре. Стремление к созданию и поддержанию своего имиджа характерно для разных народов, не исключая и тех, которые находятся на весьма высоких ступенях социального развития и приобщения к технологиям мировой цивилизации. В условиях современной России эти две указанные выше глобальные разнонаправленные тенденции приобретают свою специфику. В роли некоторой общей культурной модели на протяжении веков выступала унитарная культура государственно-социалистического типа, связанная не столько с естественной интеграцией, сколько с ассимиляцией, часто насильственной - вплоть до запрещения национальных языков, культурных и религиозных традиций, депортации целых народов. Поэтому отход от подобной модели сопряжен с особой социальной остротой процессов национально-этнического самоопределения народов России, а также регионализации. Оборонительно-охранительная национальная позиция порой превращается в агрессивно-националистическую, регионализм отдает сепаратизмом, а вся этнонациональная проблематика окрашивается самыми разными цветами спектра современной политической борьбы. Это неизбежно в условиях переходного периода. Вместе с тем, очевидно, что подобный отход, пусть и принимающий порой уродливо-агрессивные формы - в условиях России неизбежный этап на пути восстановления естественных механизмов саморазвития культуры вообще и народной в частности. Обсуждая круг вопросов применительно к той области народной культуры, которая по традиции называется народным творчеством, фольклором и приходят ассоциации преимущественно с художественной культурой, включая музыку, хореографию, словесное, визуально-пластическое искусство, театрально-игровые действа в разных жанровых формах. Все эти элементы в идеале или, вернее, в прошлом, для одних народов - далеком, для других - относительно близком, были объединены в некоторую целостную систему. В 90-х гг. XX в. они, как правило, существуют фрагментарно, как некоторые включения в современное довольно мозаичное культурное поле. Однако и в таком виде они, можно полагать, функционируют и способны оказывать определенное влияние на социокультурную ситуацию, участвовать в формировании национального и этнического сознания[6]. При этом виды и жанры народного творчества, могут фигурировать в качестве активного или пассивного слоя культуры. В первом случае речь идет об элементах культуры, спонтанно функционирующих в социально-бытовой сфере жизни сообщества, во втором, - о таких, которые отложились в исторической памяти общества. Чтобы их вызвать к жизни, нужны специальные усилия, ситуации, провоцирующие особый интерес именно к такому культурному материалу. В условиях оживления национального этнического сознания, усиления регионального начала в разных его проявлениях, можно наблюдать переход из пассива в актив элементов фольклорной традиции, которая таким образом как бы получает вторую жизнь в обществе, наряду с вторичной жизнью в новых культурных текстах. В современной русской народной культуре, прямо или косвенно связанной с традиционным народным творчеством, можно выделить несколько типов ориентации на традицию. Это, прежде всего, чистый аутентичный фольклор, бытующий и сейчас и не обязательно в лучших классических образцах, однако естественным традиционным изустным способом, путем прямой передачи от мастера к ученику, от поколения к поколению. Ареал бытования его сужается, но есть достаточно жизнеспособные области. Это первый тип. Другой тип представлен бытовым творчеством и прочим творчеством на традиционной основе в молодежных фольклорных группах, преимущественно в городской среде. Будет точнее назвать эту деятельность творчеством, чем исполнительством. Это позволяет нам сделать характерная для нее ориентация на многостороннее вживание в народную культуру прошлого, близкое общение с мастерами - ее носителями, ее «практикование» в собственном быту в сочетании с исполнением на сцене. Одним словом, одновременное вживание в традицию и вживление ее в сегодняшнюю культурную ситуацию. В этом случае сохраняется, как правило, установка на максимальную подлинность, этничность воспроизводимого культурного материала, с одной стороны - и столь же максимальную органичность, личностную идентификацию с этим материалом, культурную и собственно этническую с другой. Это направление специалисты по фольклору иногда относят к фольклоризму в культуре. Подлинная традиция в этом случае попадает в нетрадиционную ситуацию и среду и, обретая в ней свое место, становится не только собственно культурным, но и социальным феноменом, что очень важно. Если отмеченный тип фольклорной ориентации относительно нов и в этом смысле нетрадиционен при всей установке на максимальную нетрадиционность, то фольклорное исполнительство в сценических формах и в профессиональном, и в самодеятельном искусстве - явление очень давнее. Диапазон здесь достаточно широк - различные копии, стилизации, подлинные тексты, адаптированные и несколько обработанные для сцены, исполняемые как носителями традиции в условиях клубной и др. самодеятельности, так и артистами разного уровня в ансамблях песни и танца, народных хорах, фольклорных коллективах, профессиональных и самодеятельных[7]. На это направление, очевидно, также распространяется название фольклоризма, однако в отличие от предыдущего, оно со всеми своими достоинствами и просчетами, живет и функционирует только в рамках художественной культуры, следуя за канонами или разрушая их. Применительно к этому типу, видимо, можно говорить о вторичной жизни традиции в условиях, заданных целями демонстрации образцов художественной культуры прошлого, при достаточно условной сценической идентификации исполнителей с культурными текстами и формами их подачи. Это еще один тип, как бы промежуточный. Еще один самостоятельный тип претворения и продолжения народной традиции в культуре XIX и XX веков - это формирование некоторого набора унифицированных вариантов аутентичной и национальной культуры свободного от регионально-этнической специфики, вариативности, импровизационности - качеств, без которых немыслим аутентичный фольклор. В известной мере к нему можно отнести ряд молодежных групп бытового песнетворчества. К этому типу тяготеют такие явления, как, например, русская народная песня вообще, молдавский или армянский танец вообще. Словом то, что воспринимается, как нечто народное вообще и заключает в себе некий характерный, почти стереотипный, набор элементов данной национальной культуры в их наиболее универсальном и, как правило, облегченном выражении. В основе таких проявлений народной художественной культуры чаще всего лежит городской (или слободской) вариант культурного текста, который оторвавшись от своей локальной основы становится по существу явлением массовой культуры, однако сохраняет связь с фольклорной традицией. И, наконец, стоит упомянуть о такой форме обращения к фольклорной традиции, как оригинальное - авторское творчество, косвенно ориентированное на элементы этнической и национальной культуры. Однако авторы оказываются включены в иную (нефольклорную) художественную систему. Такой тип фольклоризма - в основном располагается на территории профессиональной художественной культуры, лишь краем захватывая область любительства. В реальной социокультурной ситуации разные типы ориентации на национальную и этническую традицию в современной культуре редко присутствует в чистом виде. Сочетаясь в разных дозах, дополняя друг друга и одновременно контрастируя, перетекая друг в друга, они образуют достаточно сложную, многоцветную палитру современной культуры и культурной жизни, являя одновременно и ее богатство, раздвижение границ, и бедность, утраты прошлых достижений, изначальной целостности, - в зависимости от избранных критериев оценки. Все намеченные выше типы воплощения фольклорной традиции в культуре достигали наивысшего расцвета в разные эпохи. Однако в развитой современной культуре весьма вплетенной в мировую традицию и сохранившей яркие региональные особенности, как правило, данные типы присутствуют все, дополняя друг друга, и конкурируя в борьбе за место не только в культурном пространстве, но и в непосредственном социальном опыте наших современников. Такова ситуация, в частности, в русской культуре. В ней находится место для разных этнокультурных фольклорных ориентации. Однако речь идет не о том универсальном доминирующем положении, на которое они могли претендовать в прежние времена, но о новом реальном, иногда скромном месте, в своей социальной среде, своей культурно-экологической нише. Ибо в целом, социокультурный процесс движется в направлении поли- или мультикультурализма. Описанные типы бытования крестьянского фольклора относятся к активной форме его функционирования. Наряду с ними существует и пассивная форма. Это значит, что в фольклоре следует различать «часть, органически существующую в народном быту, и пассивную, хранящуюся в памяти»[8]. Очевидно, что часть старейших видов и жанров фольклора (былины, исторические песни, некоторые обрядовые действа) существуют уже лишь в памяти наиболее пожилых народных исполнителей. Из повседневного быта они фактически ушли. Их исполняют, в основном, по просьбе собирателей фольклора, либо в составе фольклорных ансамблей со сцены. Однако пассивная форма хранения фольклора не означает его утрату, поскольку он живет в памяти знатоков народных традиций и хотя бы время от времени ими воспроизводится. Известны случаи возвращения из пассивной в активную форму бытования фольклорных произведений и даже своеобразной «реанимации» традиции. Способствуют этому усилия собирателей, исследователей фольклора. На протяжении многих лет они работают в определенном регионе, проводят полевые записи, выявляют и собирают вместе исполнителей; делают с этими коллективами записи на пластинки, радио, ТВ; приглашают в крупные города для выступления в этнографических концертах и др. Деятельность фольклористов поднимает престиж народных исполнителей, как в собственных глазах, так и в среде односельчан и даже местной администрации. Актуализация пассивных элементов локальной традиции возможна при условии сохранения в памяти ее носителей хотя бы фрагментов этой культуры. Реальность такой актуализации подтверждается на практике. По свидетельству эксперта С.Н. Старостина (режиссера программы «Мировая деревня» Российского ТВ), в Курске пошла «вторая волна» проведения троицких праздников. Так же как это было в старину: собираются, приезжают на праздник села, уже независимо от того, присутствуют ли там фольклористы, телевидение, которые в свое время сыграли важную роль в пробуждении интереса к старым традициям. В этот ряд можно поставить и возврат из пассивной формы бытования свадебного обряда в селе Треть Коношского района Архангельской области. Силами местной уроженки собирательницы Л.Г. Козельской, снявшей видеофильм и сделавшей цикл радиопередач о местной свадьбе, пробудились воспоминания у пожилых людей, а молодежь подхватила «забытое старое» и теперь в селе Треть все свадьбы играются по-старинному и люди наслаждаются красотой и праздничностью этого обряда[9]. Вместе с тем, наряду с сохранением фольклорных традиций исследователи отмечают сокращение социальной базы и ареала их распространения. Это связано с объективными условиями угасания деревни, оттока молодежи в города, ориентацией сельских жителей молодого и среднего возраста на стереотипы городской, массовой культуры в ущерб своей локальной. Происходит постепенное размывание среды и ослабление связи между членами крестьянского сообщества за счет миграций населения, частичного изменения образа жизни сельчан. Изменения в образе жизни нынешних сельских жителей по сравнению с жизнью крестьянства начала века произошли немалые, это очевидно. Они повлияли на мировосприятие людей, для которых часть старой культуры стала терять свою значимость и функциональность. В результате постепенно стали уходить из повседневного быта наиболее архаические формы фольклора - они либо забываются совсем, либо переходят в пассивную форму хранения, либо подвергаются определенной трансформации. Вывод: таким образом, трансформирование исторически сложившихся форм фольклора, адаптация их к современным условиям зависит как от состояния той или иной локальной культуры, так и от видов и жанров фольклора. Все это происходило и продолжает происходить в условиях современного города, что и дает нам основание говорить о появлении новой, неаутентичной среды бытования исторически сложившихся форм фольклора. Хотя это явление носит локальный характер в масштабах нынешней урбанизированной культуры, для части городских жителей, любителей народных традиций оно значимо, поскольку (по их самооценке) влияет на их образ жизни, мировосприятие, некоторые ценностные установки и пр. Важно отметить, что механизм освоения горожанами фольклора близок к исконному принципу передачи традиции: из уст в уста. Очевидно, что городские любители традиционной культуры не в силах обойтись без звукозаписей с голосами народных исполнителей, но их принципиальная установка -на устное обучение у сельских мастеров - песенников, танцоров, музыкантов. С этой целью участники городских фольклорных ансамблей ездят к народным исполнителям, учатся у них «с голоса», а потом уже используют в качестве вспомогательного, «учебного» материала записанные от мастеров на магнитофон, видеоаппаратуру фольклорные произведения. В заключение нужно подчеркнуть, что исторически сложившиеся формы фольклора в современной культуре являются одним из ее звеньев, каждое из которых определяет целостность, своеобразие и непрерывность культурной традиции.
III.Современные формы бытового творчества как социокультурное явление
В современной культурной практике широких слоев населения существует достаточно обширный слой бытового творчества, функционирующий по фольклорному типу. Сюда принято относить, в частности, музыкальное (песенное, инструментальное) и словесное творчество. Это - песни (бытовые, уличные, студенческие, туристские, частично так называемые бардовские песни и пр.), припевки, разного рода устные повествования несказочного характера: предания, современные былички, байки, устные рассказы, анекдоты, слухи, толки и значительная область повседневной речевой стихии. Последняя слагается из относительно устойчивых речевых оборотов, афоризмов, специфических выражений, словечек, реплик, образующих разнообразные жаргоны или арго. Здесь можно обнаружить и достаточно развитые повествования (предания, фабулаты или сюжетные рассказы), относительно развернутые музыкально-поэтические композиции, например песни-баллады, и достаточно лаконичные тексты: присказки, припевки, поговорки, афоризмы и, конечно, живую разговорную речь[10]. Такие тексты составляют часть привычного быта. Они спонтанно и естественно бытуют в процессе совместной жизни людей в семье, в социальных группах различного масштаба и типа. Укажем, например, пение для себя, в компании, рассказывание занимательных историй, анекдотов в кругу родственников, друзей, знакомых, доверительное сообщение какой-либо информации в своей социальной среде устным путем. Такое творчество мозаично и неоднородно. Оно аккумулирует в себе разнородные элементы (сюжетно-содержательные, образные, стилистические и пр.), идущие как от профессионального искусства, массовой культуры, так и от классического фольклора и тем самым попадает как бы в промежуточное культурное пространство. Смешение разнородных элементов, эклектичность, промежуточность бытового культурного творчества, по всей вероятности, способствовали тому, что до недавнего времени оно мало привлекало внимание исследователей как нечто незначительное, несамостоятельное, «самодельное», безусловно, уступающее профессиональному искусству и классическому фольклору. В результате целый культурный пласт оказался слабо изученным, недостаточно зафиксированным, а это привело к утрате многих современных бытовых текстов и неполноте наших представлений о культуре в разных ее формах. Социальная и профессиональная дифференциация населения увеличивает многообразие типов образа жизни, ценностных ориентации разных слоев населения. Это накладывает отпечаток на бытовое творчество. Возрастает подвижность образно-символических структур, лексики (в широком смысле), структурно-содержательных стереотипов. Меняются как сами культурные тексты, так и условия и весь социально-культурный контекст. Бытовые формы народного творчества продолжают существовать в современном поликультурном пространстве, в эпоху высокоразвитых информационных технологий, широкого распространения профессионального искусства, массовой культуры. Следовательно, продолжает существовать потребность в комплексном, синкретическом (в основе своей внерациональном) осознании действительности. Целесообразно рассматривать бытовое музыкальное и словесное творчество с точки зрения их социально-культурной принадлежности, характера и состояния социально-культурного контекста, социальной среды, механизмов бытования в ней подобного рода текстов, а также с точки зрения их роли, социальных функций в современных условиях[11]. Реальное функционирование бытовых форм музыкального (песенного, инструментального) и словесного (прозаического, стихотворного) творчества в современных условиях в значительной степени совершается по традиции, фольклорным способом, т.е. посредством устной передачи текстов, вербальных и невербальных непосредственно из уст в уста, от знатока к неофиту, от мастера к ученику. Однако современный человек не отказывается от тех возможностей, которые дает цивилизация: письменность, высокий уровень технических возможностей, обеспечивающих фиксацию, хранение, тиражирование и широкое распространение образцов массового бытового творчества. Аудио и видеозаписи, песенники, публикации сборников, использование периодики, тетрадки с текстами полюбившихся песен, зарисовки и тексты в альбомах, дневниках прочно вошли в повседневный обиход, в быт, что вносит новые штрихи в традиционные механизмы. Благодаря современным техническим новшествам стало возможным получить культурную информацию, минуя реального носителя, естественную среду. Это может по-разному повлиять на среду бытования, на сами тексты. В современных условиях появляется возможность максимально точно зафиксировать тот или иной текстовый вариант, многократно его тиражировать, сохранять, распространять в самых широких масштабах. Однако в реальном, живом функционировании в процессе непосредственного общения такие тексты неизбежно «обрабатываются» групповым сознанием, переосмысливаются, дополняются мимикой, жестами и пр. Тем не менее, письменность, новые технические средства вносят свою лепту в современное функционирование бытового творчества. Во-первых, они способствуют расширению, пополнению репертуара разных типов носителей бытового творчества за счет печатных изданий, аудио и видеозаписей, СМИ. Причем, эти носители, черпая новые тексты (песни, анекдоты, афоризмы, байки), включая их в разные повседневные ситуации в семье, в обществе друзей, в близком социальном окружении, вводят их в естественную среду, в сферу совместных действий. Во-вторых, зафиксированные тексты можно читать ради интереса, развлечения, слушать, смотреть на досуге записи, не включаясь в традицию. Сами же тексты, тем или иным способом законсервированные, сохраняемые, приобретают характер культурного наследия и могут стать объектом специального изучения. Так происходит в последние годы с анекдотами, преданиями, песнями и пр. жанровыми разновидностями бытового творчества. Но все технические новшества не вытесняют изначального, изустного способа передачи бытовых культурных текстов, присущего народной культуре вообще, в частности, бытовой. Именно он позволяет передавать то, что не поддается точной фиксации, т.е. эмоциональное наполнение, неоднозначность высказывания, особую прелесть живого общения. Поэтому совместное пение, рассказывание баек, «правдивых» историй, анекдотов «на миру» неизменно сохраняет свою значимость и привлекательность[12]. В процессе циркулирования в разных социальных средах слухи, толки, анекдоты, устные рассказы обрастают специфическими деталями, подробностями, подчас многочисленными, которые могут даже внести изменения в сюжетную канву. Следовательно, данный пласт современной народной культуры постоянно подвергается, как и в традиционной народной культуре, своего рода отбору, «отбраковке», корректировке. Поэтому одни детали, сюжетные повороты, художественные приемы, персонажи закрепляются, сохраняются в коллективной практике, другие забываются, третьи трансформируются в соответствии с изменениями в культуре, общественном сознании. Так, известный анекдот о манерах новоиспеченного представителя элитарного социального слоя (аристократа, джентльмена) обрел новый облик и вновь получил хождение, поменяв джентльмена на «нового русского». (В какой руке этому последнему надлежит держать вилку, если в правой руке у него котлета?). И уже в таком виде он получил широкое хождение в 90-е годы в разных социальных группа как «присвоенный» ими, став фактом современной народной культуры. Большинство устных бытовых текстов распространяются и передаются из уст в уста как анонимные. Это обнаруживается даже в тех случаях, когда авторы известны и авторские образцы зафиксированы и вошли в оборот СМИ, но для общественного сознания, включая обыденное, это несущественно и авторство как бы «размывается». Поэтому можно назвать немало популярных, «общеупотребительных» песен, которые имеют авторов, но в массовой повседневной практике их чаще всего не помнят. Мало, кто знает авторов таких достаточно популярных песен, как «Гренада» (муз. В. Берковского, ел. М. Светлова) или «Ой-ой-ой, я молоденька девчоночка» (ел. и муз. А. Дулова)[13]. Да и широко известная «Катюша» жила и продолжает жить своей жизнью, оставив автора как бы за скобками. Изменения, претерпеваемые текстами, когда они функционируют по фольклорным законам, как и в традиционной народной культуре, как правило, не являются их искажением. Это есть результат сотворчества группы, может быть, и поколений. Бытовые тексты меняются в соответствии с изменениями социокультурных условий, образа жизни, обыденного сознания, жизненных потребностей, в конечном итоге, с переменами в народной культуре. Об этом свидетельствует, например, появление в песнях новых интонационных оборотов, идущих от массовой культуры, авторской песни, поп-рока, в словесных текстах отклика на актуальные события, включение современных персонажей (налогового инспектора, банкира, киллера и др.). Иначе они уходят из употребления и забываются. Особенно подвижна и изменчива повседневная речевая стихия. Она, как стремительный поток, постоянно меняет облик, направления, впитывает все метаморфозы современных социокультурных процессов. В сменяющих друг друга словечках, арготизмах, афоризмах проявляется дыхание времени, отражаются идеологические парадигмы, достижения науки и техники, политические перипетии, информация о которых широко распространяется по официальным и неофициальным каналам. Однако живучесть бытовых музыкальных и словесных форм народного творчества, заключаются не только в их соответствии жизненным реалиям, состоянию общественного сознания, обыденного мышления, индивидуального, группового, массового, но и в том, какое место они занимают, какую роль (роли) играют в общественной жизни, включая повседневную. Каково место бытового слоя современной народной культуры в современной общественной жизни, почему бесхитростные песенки, незатейливые анекдоты, разноречивые сплетни, слухи не вытесняются в современном мире профессиональным искусством, в т.ч. массовой культурой, мощными информационными потоками, которые обрушивают на людей СМИ? На этот вопрос нет однозначного ответа. Здесь речь пойдет не об одной, а о совокупности, некоем множестве ролей, функций. Это множество целесообразно рассматривать с позиции их значимости (вклада) для общества, личности, культуры. Как в прошлом, так и в настоящем для нормального существования некоей общности как социального целого необходимо включение в него индивидов, укрепление социальных связей, интеграция людей, их объединение в рамках группы, сообщества, социального слоя, т.е. социализация и интеграция. Социализационно-интеграционный процесс, в котором заинтересовано сообщество, осуществляется в разных сферах деятельности человека, в т.ч. в повседневной жизни, в быту, где значительное место занимают различные формы бытового творчества, циркулируют различные культурные тексты (вербальные, интонационные, иконические и пр.)[14]. Такие тексты фиксируют, сохраняют и транслируют образцы, смыслы, представления, нормы, сложившиеся в повседневной жизни конкретной малой социальной группы, общности, аккумулируя также образцы и ценности более широкого социального масштаба. Интеграционный процесс инициируется многими факторами, действующими в разных сферах общественного бытия, в т.ч. в обыденной жизни разных слоев (групп) населения. Различные виды совместной деятельности, включая повседневную культурную практику, могут способствовать консолидации людей, укреплению социальных связей. Совместное пение, рассказывание в узком кругу занимательных историй, анекдотов и пр., порождает атмосферу соучастия, сопричастности к некоему общему деянию, к общему эмоциональному настрою. Это объединяет, сплачивает, способствует вырабатыванию навыков координировать свои действия с поведением других участников (например, пение в «тон»), чувствовать и учитывать их реакцию. Подобная, интеграционная роль особенно явственно проявляется в песенной практике, совместном пении. С очевидным удовольствием поются самые разные песни (романсы), в т.ч. такие, где словесные тексты не содержат отчетливо выраженной сюжетной линии, не несут особой смысловой нагрузки. Здесь могут оказаться песни уличные, блатные, туристские, авторские. Например, «Фонарики», «Чемоданчик», «Расцвела сирень в моем садочке» и др. В таких песнях, предназначенных для «компанейского» пения в дороге, на вечеринке, главное не только, а, может быть, не столько глубокий содержательный смысл, сюжетика, но общение с себе подобными, эмоциональная отзывчивость, возможность почувствовать принадлежность к своей родственной среде, ощутить эмоциональное единение всех поющих, общность отношения к юмору. В такого рода «общительности», объединяющей силе сопереживания, видимо, заключается секрет их значимости, их живучести[15]. Единение, сплоченность способствуют в свою очередь осознанию принадлежности к какой-либо общности, иными словами, социально-культурной идентификации, самоидентификации. Это особенно важно в современном обществе с ослабленными или даже разрушенными социальными связями: родственными, соседскими, дружескими и пр., которые имеют преимущественно непосредственный характер. Такое осознание может формироваться и формируется в повседневной жизни, в непосредственном общении, где не последнюю роль играют бытовое культурное творчество. Некоторые фольклористы иногда называют данную роль (функцию) «локальной приуроченностью». Локальная приуроченность, социальная идентификация проявляется в разных видах и жанрах бытового творчества, в т.ч. музыкальном и словесном. Достаточно явственно она выражается по отношению к локально-территориальной общности. Так, некоторые конкретные детали в текстах подчас понятны и имеют особое значение только для местных жителей. В Питере, например, записаны занимательные, считающиеся достоверными истории, предания о чудесном возникновении города, о всемирно известных питерских памятниках Петру I, Екатерине II и др., о Зимнем дворце, о вполне современном снайпере-фантоме. На Урале свои персонажи, свои объекты повествований. Там рассказывают о хозяевах гор (например, горы Шуйда), о Невьянской башне в г. Касли, о горах Медведь и Щука близ города Сысерть, будто бы охраняющих клад Белобородова, сподвижника Е. Пугачева. Огромные каменные глыбы, там находящиеся, действительно напоминают медведя и щуку[16]. Особенно важна социальная идентификация в сообществах субкультурного типа, где не просто оберегаются, но подчас культивируются групповая самобытность, групповые нормы, правила, представления, культурные образцы, формы общения, поведения. Здесь важно отметить, что тексты (песни, байки, афоризмы, специфические словечки и пр.) в них бытующие, играют роль символов, меток, опознавательных знаков для обозначения принадлежности к данному сообществу, для отделения «своих» от «чужих». Так, приобщенность к авторской (бардовской) песне или рок-музыке означает не только, а, может быть, не столько музыкальные пристрастия, но принадлежность к определенной социальной среде. Причастность к более широкому, разнородному бытовому пласту свидетельствует соответственно об осознании человеком своей принадлежности к широкому социальному полю, разным культурным средам. В то же время бытовые устно-повествовательные формы могут хранить и передавать из поколения в поколение данные, имеющие общественную и культурную значимость. Так, предания, устные рассказы фиксируют и транслируют сведения о памятных событиях прошлого и настоящего, о деяниях исторических персонажей и современников, об их идеалах, о происхождении названий городов, сел, рек и т.д. Например, существует несколько версий происхождения таких названий, как Москва, Касли, Китай-город и пр. До второй половины XX века дошли рассказы о кровавой битве с татарскими полчищами близ современного Соликамска, где, будто до сих пор выступает кровь погибших ратников[17]. В народе сохраняется память о жестоких сражениях, о героических подвигах во время Великой Отечественной войны. Бытовые формы важны не только для поддержания групповой солидарности в социальном пространстве разного масштаба, но и для каждого человека. Они выполняют роль инкультурации личности, т.е. введения ее в разные культурные контексты, которое происходит в близком социальном окружении, в своей социальной среде. С одной стороны смыслы, заключенные в текстах, являются своего рода знаками, метками, обозначающие принадлежность человека к определенной социальной среде, группе. С другой - бытовые тексты фиксируют, сохраняют и транслируют представления, ценности, их элементы, правила, сложившиеся в конкретной социальной группе, сообществе, даже социуме на доступном для индивида языке. В них одни человеческие качества, поступки, эти ценности реализующие, предстают в образной форме как социально одобряемые, другие как неприемлемые и даже осуждаемые. Дети с младенческого возраста впитывают нормы, ценности, правила каждый день, в привычной обстановке, в т.ч. черпая их из бытующих в детской среде текстов. Например, в современных детских страшных рассказах («страшилках») о Черной руке, рыжем парике, темных подвалах и пр., грозящих бедой, заключена своего рода программа поведения. Такие рассказы играют разные роли, в т.ч. становятся средством обучения ребенка культуре вообще и бытовой, в частности, средством его социализации, интеграции в определенной социальной среде (средах), способствуют осознанию им необходимости соблюдения различных социальных норм, включая семейные[18]. Эти нормы и ценности ребенок усваивает в повседневной жизни, в общении с детьми и взрослыми. Они выступают в виде запретов, облеченных в образную форму: не подходить к окну, не заходить в подвал, не трогать краны, электроприборы и др. предметы, заполняющие современный быт, не обижать слабого, не грубить старшим. Нарушение запрета чревато наказанием вплоть до гибели от удушения Черной рукой, занавесками, поражения электрическим током и т.п. Выводы: Таким образом, бытовые формы современной народной культуры занимают свою социальную нишу, заполняя наиболее близкое и привычное для человека культурное пространство. При этом бытовые тексты, будучи полифункциональными, как правило, выполняют не одну, а несколько функций (комплекс функций). Например, песни, уличные, бытовые, блатные и пр. могут способствовать сплочению поющих, обретению ими эмоционального контакта, единения в данной конкретной ситуации, а также творческой самоактуализации, осознанию своей причастности к тому или иному сообществу, среде. Причем, в том или ином комплексе функций может выделяться функциональная доминанта. Так, распространение информации, часто неформальной, явно доминирует в таком феномене, как слухи, толки. В детских «страшилках» преобладают, как уже говорилось выше, элементы психологического тренинга, которые выражаются в стремлении испытать и преодолеть эмоциональное потрясение, владеть собой. В то же время одна и та же функция может реализоваться в бытовых текстах разной жанрово-видовой принадлежности. Например, вхождение в культуру вообще, в частности бытовую, усвоение каких-либо ценностных ориентиров может происходить через различные тексты: песни, предания, анекдоты и пр., где утверждаются, получают положительную оценку одни образцы, эталоны, отвергаются, осмеиваются другие. Включенность в современную динамичную повседневную жизнь делает бытовые тексты подвижными, изменчивыми. Поэтому все более остро встает вопрос об их своевременной фиксации, так как они аккумулируют и транслируют особый аромат эпохи, ее стереотипы, ценности, идеалы, пропущенные сквозь призму обыденного сознания.