Новгородские грамоты на бересте

  Роль открытия берестяных грамот в процессе столь важной для всех нас интеграции невозможно переоценить. Первый результат этого открытия состоит в том, что они надежнейшим образом воссоединили интересы археологов и специализирующихся в изучении письменных источников историков. Второй не менее важный результат — тот, что они свели за одним рабочим столом историков-археологов и лингвистов. Историки и филологи давно не работали вместе. Теперь они не могут обходиться друг без друга.

  Остановимся на некоторых примерах интеграции научных дисциплин. Из летописи было известно имя новгородского художника конца XII в. Гречина Петровича, расписавшего фресками не существующую ныне Пречистенскую церковь на воротах новгородского Детинца. На Троицком раскопе была обнаружена и изучена его усадьба. Впервые исследователям довелось побывать в мастерской средневекового художника. Но попутно выяснилось, что именно он был главой артели, расписавшей фресками в 1198 г. самый значительный художественный ансамбль русского средневековья — храм Спаса на Нередице. Напомним сетования знаменитых искусствоведов по поводу безымянности древней русской живописи, анонимность которой якобы никогда не будет преодолена.

  Троицкий раскоп познакомил нас с серией грамот, адресованных отцу Олисея-Гречина — Петру Михалковичу и написанных им. Об этом человеке было известно из летописей, что в 1155 г. он породнился с князем Юрием Долгоруким, отдав свою дочь замуж за сына Юрия — Мстислава, приглашенного новгородцами на княжение. Во время экспедиции было установлено, что с актом этого бракосочетания связаны два самых знаменитых художественных предмета середины XII в. — шедевр прикладного искусства серебряная причастная чаша, изготовленная мастером Костой, и главная святыня Новгорода — икона «Знамение Пресвятой Богородицы», с которой новгородцы вышли на бой с суздальцами и победили их в 1170 г. На обороте чудотворного образа изображены святые Петр и Анастасия, а в посвятительных изображениях причастной чаши сочетаются образы святых Петра, Богородицы (т. е. Марии) и Анастасии. Марией (Мареной), как это очевидно из берестяных грамот, звали жену Петра Михалковича, а Анастасия была их дочерью, ставшей невесткой Юрия Долгорукого⁹. Вот один из существенных примеров того, как интеграция ставших на время самостоятельными научных дисциплин способна высекать искру нового знания и освещать потаенные уголки нашего прошлого.

   Позднее грамоты были найдены на раскопках и в других городах. Самая большая грамота длиной более полуметра была найдена на раскопках Торжка, который ранее входил в новгородские земли. Она содержала выдержку из «Слова о премудрости» Кирилла Туровского, где был выписан весь перечень грехов. Такие грамоты были распространены перед татарским нашествием — церковные авторитеты объявляли появление татар возмездием господнем по грехам нашим, а потому все грехи надо было помнить и усердно замаливать. Грехи были выписаны на большой лист бересты, который, как полагают, хранился под прессом, чтобы он не покоробился. Однако, как видно, владелец не успел замолить все перечисленные грехи — выше неповрежденной грамоты шел двухметровый слой углей от пожара. Пришли татары…

   Когда же перестали писать берестяные грамоты? Когда пресеклась многовековая народная традиция учить детей письму, писать записки и указания, вести деловые заметки? Когда новгородский народ перестал быть грамотным? Тут мнения расходятся.

   Некоторые историки утверждают, что после присоединения Новгорода к Москве писать грамоты вовсе не перестали. Просто с московскими властями пришел прогресс, и все горожане вместо бесплатной бересты, которая всегда под рукой, стали писать на дорогой покупной бумаге, которая в земле уже не сохраняется.

   Были  высказывания, что берестяные грамоты  продолжали писать и позднее падения  Новгородской республики. Однако при  Екатерине II в городе провели дренажные  работы, верхние слои культурного  слоя подсохли, и грамоты позднее  конца XV века истлели в пыль равномерно. по всей территории культурного слоя.

   Были  и такие мнения, что после того, как Иван III отобрал у новгородцев  их земли, нужда во всякой переписке  и вовсе исчезла. Городским жителям  стало бессмысленно переписываться с управляющими их несуществующих владений.

   Хотя  возможно, правы те, кто считает, что берестяные грамоты исчезли  вместе с их авторами. Тут надо вспомнить  и выселение 2000 новгородских жителей  Иваном III из Новгорода. И церковные  преследования новгородских «ересей» сопровождавшиеся казнью еретиков. И разгром Новгорода опричниками Ивана Грозного с уничтожением Новгородского архива. И более позднюю шведскую оккупацию. И продовольственный кризис, и жестокий голод. Пришли другие времена и нравы, и Новгородские земли стремительно опустели. Так, при составлении «дозорных книг», переписи населения, в 1614 году выяснилось, что Новгородские земли практически вымерли. Население Бежецкой и Деревской пятин составляли 4% и 1,5% от численности 1500 года. 

   Ещё в 1842 году Александр Иванович Герцен заметил: «Как Новгород жил от Ивана Васильевича до Петербурга, никто не знает». Историк Сергей Федорович Платонов считал, что время от опричнины до Северной войны было «страдальческим периодом» в истории Новгорода. Что, впрочем, до конца не объясняет, почему жители новгородских земель вдруг разом перестали писать на бересте.

   Однако, по утверждению академика Валентина  Лаврентьевича Янина, в Новгороде  раскопано менее 2% площади культурного  слоя. А значит, работа по изучению берестяных грамот находится в самом начале. Возможно, новые находки смогут дать ответ и на этот вопрос. 
 

   Заключение. 
 

  В свое время обнаружение в Новгороде  берестяных грамот послужило главным стимулом для принятия в 1969 г. администрацией Новгорода постановления об охране культурного слоя Новгорода. Уже в следующем году решением правительства принципы защиты культурных напластований были распространены еще на 114 исторических городов. В настоящее время в Новгороде принят к исполнению опорный план культурного слоя, позволяющий соразмерять усилия по его охране в соответствии с его мощностью. К сожалению, случаи нарушения охраны слоя не единичны и требуют постоянной бдительности. Нужно вести постоянную работу, воспитывая у современных новгородцев понимание неповторимости того культурного богатства, которое лежит под их ногами, чтобы бдительными были не одни археологи. 
 
 
 
 
 
 

   Список  использованной литературы. 
 

   1. Арциховский, А.В., Янин, В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.) / А.В. Арциховский.- М., 1978.- С. 19-24.

   2. Зализняк, А.А. Берестяные грамоты из новгородских раскопок 2005 г. / А. А. Зализняк, В. Л. Янин // Вопросы языкознания.- 2006.- №3.- С. 3-13.  

   3. Зализняк, А.А. Новгородская псалтирь начала XI в. — древнейшая книга Руси / А. А. Зализняк, В. Л. Янин // Вестник Российской Академии наук.- 2001.- Т. 71. -№ 3.- С. 202-209. 

   4. Колчин, Б.А. Усадьба новгородского художника XII века  / Б. А. Колчин, А. С. Хорошев, В. Л., В.Л. Янин. - М., 1981.- С.45-49. 

   5. Шурыгин, К. Берестяная грамотность / К. Шурыгин // Вокруг света.- 2007.- № 7. – С. 36-40. 

   6. Янин, В. Л. Берестяные грамоты как исторический источник // «Берестяные грамоты: 50 лет открытия и изучения» М., 2003. – С.15-23. 

   7. Янин, В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.) / В. Л. Янин, А. А. Зализняк - М., 1986. - С. 62-67, 72. 

   8. Янин, В.Л. Новгородская феодальная вотчина (историко-генеалогическое исследование) / В. Л. Янин.- М., 1981. – C. 200-2002.