Зарубежная литература в 1945—1970-х годах

      Зарубежная  литература в 1945—1970-х годах

      На  современном этапе меняется самое  понятие «зарубежная литература», отражая революционное изменение политической карты

      мира. Общий кризис капитализма привел к образованию социалистической системы и большого массива развивающихся стран, обретших независимость в результате распада колониальной системы. Соответственно зарубежная литература ныне — уже не только литература капиталистического общества, по и общества, строящего социализм, а также новых социальных организмов «третьего мира». В каждой из этих трех групп свои условия развития культуры, свои задачи, свои проблемы. Общая картина литературного процесса становится необыкновенно сложной.

      В далеком прошлом остались те времена, когда по литературе нескольких стран в общем можно было судить о всей зарубежной литературе. Социальная динамика, мощный напор новых сил, выходящих на арену борьбы, делают относительным понятие «великой» и «малой»страны применительно к сфере искусства. Все чаще взоры обращаются не к «старым» европейским литературам, а к «новым». Поэзию современности, например, нельзя представить без Неруды, поэта такой небольшой страны, как Чили, без кубинца Гильена, прозу—без Астуриа-•са,представителя совсем маленькой Гватемалы. Бестселлером чуть ли не всего земного шара оказался роман Маркеса из Колумбии, тоже страны очень маленькой.

      Зарубежная  литература ныне—понятие многозначное, насыщенное контрастами и противоречиями. Они порой поразительны. Нигде в Тропической Африке, например, даже в 60-е годы XX столетия не было ии одной хорошей типографии, ни одного современного издательства!Иными словами, до середины нашего века колониализм обрекал целые континенты на молчание, лишал их возможности заговорить о себе. В то же самое время в развитых капиталистических странах многомиллионными тиражами первоклассная полиграфия поставляет на рынокпроизведения пустые, ни о чем серьезном не говорящие, принадлежащие к так называемой «массовой культуре».

      Колониализм обрекал народы на молчание и тем, что буквально лишал их языка. К примеру, крупнейшая страна Африки Нигерия — страна древнейшей цивилизации, к середине XX века пришла с крайне неразвитой письменной культурой. Более 90% населения страны было неграмотным. Местных языков в Нигерии более полусотни, а единственным общегосударственным оказался английский язык. Так же было до последнего времени в Индии, где из тринадцати местных языков ни один не утвердился в роли общенационального.

      Развивающиеся, осознающие себя литературы «третьего  мира» утверждают национальное своеобразие, как правило, не на национальных языках, а потому доступны, скорее, в бывших странах-метрополиях, чем в собственных странах, народ которых никак не мог обрести свой язык, заговорить своим языком в своей литературе. Камерунский писатель Монго Бети признавался, что для него «самым первым и самым удручающим фактом» было то, что его романы «читали (если их читали) в Европе и совсем не читали в Африке» *. Так, в драматических формах, в современной литературе возникла проблема национальных литературных языков, которая, скажем, во Франции и Англии была решена еще в эпоху Возрождения, четыре века назад!

      Утверждая себя, литературы «третьего мира»  оказываются в драматической ситуации еще и потому, что колониалисты погасили или прервали национальные художественные традиции, в некоторых и» районов «третьего мира» богатейшие, древнейшие. В условиях неграмотности и отсутствия национального литературного языка бытует устное народное творчество. Во многих точках земного шара современная литература развивается в формах фольклорной традиции, т. е. искусство» этих районов как бы возвращает нас к начальным этапам развития письменной литературы.

      Поскольку развитие было нарушено, традиция прервана, многие молодые литературы оказываются в трудном положении, которое усугубляется тем, что по давно налаженным каналам связей между метрополиями и колониями, с помощью европейских языков на континенты«третьего мира» продолжают поступать и такие влияния, которые противоречат задачам, выдвинутым жизнью, положением народа и культурой недавно зависимой страны. Они тормозят развитие национальных литератур, немыслимое без отражения национального опыта, hi» в коей мере не охватываемого унифицированными схемами западноевропейского модернизма.

      Резко противостоят друг другу условия и основные тенденции развития искусства в странах капиталистических и странах социалистических. Из самой сути капиталистической «потребительской» системы, и» сути государственно-монополистического капитализма с его гигантскими производственными механизмами, все переводящими па поток, все унифицирующими, обезличивающими, исторгается то, что получило название «массовой культуры» и что стало истинным бнчом в середине XX века. В эту систему не вписываются ни художник как неповторимая индивидуальность, ни читатель как носитель развитого вкуса и личных эстетических запросов.

      Независимо  от того, как воздействует па культуру социалистических стран «массовая культура» — а она, к сожалению, воздействует,— она чужда самой сути социалистического общества, одна из целей которого — формирование личности с богатым духовным миром. Истинным наследником всей культуры, созданной человечеством,, оказывает-

      * «Иностранная литература», 1964, № 6. 4

      ся общество социалистическое, культура социалистических стран; современный же капитализм вновь и вновь порождает нигилистическое отношение к традиции.

      Искусство, создаваемое в условиях социалистической системы, не может не отличаться коренным образом от искусства, создаваемого при капитализме, при всей силе прогрессивных тенденций литератур капиталистических стран. Наличие больших, соединяющих общество, идеалов, прогрессивных задач, формирует особый тип художественного творчества и определяет особое место искусства в жизни общества. В обществе социалистическом не возникает проблема — быть или не быть искусству, ко времени оно или не ко времени, проблема, которая с неизбежностью порождается современным капиталистическим обществом, утилитаризмом, прагматизмом буржуазного сознания.

      В обществе социалистическом на искусство неизбежно ложатся большие общественные задачи: социальная функция искусства как бы выявляется и развивается самой логикой новых общественных отношений. Возрастает воспитательная роль искусства, в котором, как в фокусе, собирается социально-нравственная проблематика мира, которое индивидуализму противопоставляет коллективизм, абсурдности, неуправляемости—целеустремленную, сознательную активность каждого члена общества.

      2.

      Многообразие  современной зарубежной литературы совмещается t, устремленностью литературы к более, чем когда-либо, связной и компактной системе. Сейчас действительно можно говорить о мировой литературе, и нынешняя мировая литература больше, чем прежде, связана в составляющих ее элементах, хотя это бывают даже взаимоисключающие и противоположные элементы.

      Одна  из причин — научно-техническая  революция. Современные средства информации делают обозримым это необъятное понятие — мировая литература, дают возможность наглядно его представить. Та или иная идея, тот или иной факт благодаря радио, телевидению, прессе мгновенно становятся достоянием всего мира, вызывая порой сходную реакцию, настраивая на один лад колоссальную, неисчислимую аудиторию. Можно сказать, что искусство теперь может обращаться к миру как к своей аудитории. Визуальные методы информации — телевидение, репродуцирование произведений искусства — позволяют преодолеть даже такие трудные барьеры, как языковые.

      Современная зарубежная литература—арена борьбы острейшей, возрастающей с возникновением социалистической системы, с усилением кризисных явлений капитализма. Однако укрепление межнациональных межконтинентальных связей—результат не только научно-технических достижений, но и достижений социальных, результат той устремленности к миру на земле, которую можно считать завоеванием середины XX века. Завоевание это—дело рук прогрессивной общественности всего земного шара. Вся планета стала ареной борьбы за мир — это еще одна особенность положения современной литературы. Происходящие в наше вре.мя социально-политические события так или

      иначе касаются всего человечества. «10 дней»  в буквальном смысле «потрясли весь мир», и революция в России стала событием, немедленно повлиявшим на судьбы народов. Люди всех континентов, нйзабисимо от языка, хорошо понимают, что такое фашизм. Причем,^чьидет не только о значении тех или иных событий, но о непосредственном, прямом их влиянии на развитие литературы. Поэтому в XX веке'литературный процесс теснее, чем ранее, связан с переломными датами социально-политической истории, с ее ходом, очевиднее этим ходом определяется.

      •Вторая мировая война отделила то, что  можно назвать современной зарубежной литературой, от литературы межвоенного периода. В жизнь всех народов война ворвалась как невиданная катастрофа, невиданно кровопролитное сражение —и как эпопея победоносного антифашистского Сопротивления. В литературу настоятельно вторглась История, решительно отодвигая эстетство и формализм, определяя чер-тЫНе только реалистического искусства, но и искусства модернистского.

      Вскоре  наступил недолгий, но памятный период «холодной войны». «Люди моего поколения на Западе, — писал Джеймс Олдридж,— буквально «пережевывались» глупыми и жестокими челюстями «холодной войны» *.

      При этом, положение дел в странах  капитализма во многом определялось степенью их недавнего участия в борьбе против фашизма, уровнем антифашистского подъема. Одна ситуация во Франции, Италии, Греции, Норвегии, Дании—странах, где была настоящая народная война против фашизма, возглавленная коммунистическими партиями. Другая — в США или Англии, где уже в годы войны зрели предпосылки послевоенного антикоммунистического похода и не было всенародного антифашистского движения. Третья — в Германии или Японии — странах, потерпевших сокрушительное поражение, не только военное, но и политическое, и идеологическое.

      Не  совпадает поэтому и дальнейшее развитие событий. Во Франции, Италии и других странах — постепенный спад демократического, антифашистского движения, определявшего во многом политическую, духовную атмосферу первых послевоенных лет. В США и Англии после войны все определяется «холодной войной», а затем намечается постепенный выход из стадии «холодной войны», возникновение антибуржуазных оппозиционных движений; в Западной Германии— мучительный путь к реалистическому осмыслению действительности, восстановление прерванной и придавленной прогрессивной традиции.

      Ни  в одной капиталистической стране при этом нет дат, которые бы позволили  четко наметить периодизацию послевоенного  развития ли< тературы.

      Послевоенная  обстановка в целом характеризуется сочетанием противоречивых и разнонаправленных факторов. Эти факторы особенно проявляются к середине 50-х годов, когда, с одной стороны, заметно иссякают исходившие из Сопротивления импульсы, а с другой — выдвигаются «сердитые молодые люди», оживает антибуржуазное оппозиционное движение. К середине 50-х годов «холодная война» уходит в прошлое, международное движение в защиту мира помогает установить на земле мирное сосуществование государств. Значение середины 50-х годов закрепляется и рядом других важных событий.

      * «Правда», 1974, 12 мая. 6

      В середине 50-х годов повсеместно, — где раньше, где позже, —  осознается развитие современного капитализма  в форме «потребительской цивилизации». Происходит научно-техническая революция совс.е-ми идеологическими ее последствиями, с «американизацией», стандартизацией производства и потребления — и ответной реакцией, бунтом «новой левой», анархическим протестом против «вещей», против поглощения индивидуальности спрутом государственно-монополистического капитализма.

      В середине 50-х годов достаточно очевидно проходит граница этапов развития литературы и в социалистических странах, обусловленная закономерностями идеологической борьбы, новыми задачами, в ходе этой борьбы выдвинутыми.

      Следовательно, применительно к зарубежной литературе 1945— 1970 годов в целом можно говорить о периоде послевоенного десятилетия и о последующих десяти—пятнадцати годах, вплоть до завершения 60-х годов, что не исключает ни понятия 50-х годов как переходного десятилетия, ни понятия 60-х годов как наиболее законченного периода в развитии послевоенной ситуации, со всеми ее характерными противоречиями. Кризис конца 60-х годов, к которому привели противоречия современного капитализма, воспринимается как граница всего послевоенного периода. Примета этой границы, по словам Дж. Олдрнд-жа, и в том, что «в последние пять лет во всех западных странах на арену стало выдвигаться новое, следующее за «сердитыми молодыми людьми» поколение. С самого начала его образ мышления является политическим» *.