Специфика нарративной структуры и языковых средств дискурса англоязычной романтической прозы

Разработанная В.Я. Проппом методология получила широкое применение в работах как западных (Ц. Тодоров, А.-Ж. Греймас, Кл. Бремон, Р. Барт, У. Эко и др.), так и отечественных (Ю.К. Щеглов, Н.М. Зоркая, В.П. Руднев, Т.Н. Щировская и др.) лингвистов, литературоведов. Методология морфологического анализа сказок была успешно применена к текстам, обладающим связностью и тенденцией к клишированности: греческому роману, эпической поэме «Беовульф», балладе, библейским сказаниям и т.д. Целый ряд работ (У. Эко, Р. Барт, Ю.К. Щеглов, Л.П. Варенина,) посвящен структурно-семиотическому исследованию детективного дискурса.

Серьезные исследования дискурса РП появляются с начала 1980-х гг. на Западе [Modleski, 1982; Mussell, 1984; Ramsdell, 1999 и др.], но они отражают лишь отдельные аспекты феномена РП ― социологический, психоаналитический, литературоведческий, культурологический. Тем не менее, авторы отмечают общие характеристики дискурса РП: 1) мифологичность ― язык дискурса насыщен символами, аллюзиями на мифические архетипы, составляющими второй, ассоциативный план произведения (основополагающими являются миф об Аиде и Персефоне, о Золушке и др.); 2) общая литературная перспектива ― повествование, в основном, ведется с точки зрения героини, что придает ему эмоциональность; 3) детальное изображение вещного мира, что делает иллюзорный мир реальным и 4) способствует вовлеченности читательниц в повествование, отождествлению их с героями.

Опираясь на структурно-семиотический метод, на концепцию литературных формул Дж. Кавелти, а также учитывая схему повествовательных элементов, предложенную П. Регис и типологию мотивов, выделенных Т.Н. Щировской для популярных отечественных текстов, на основе достаточно большого корпуса текстов РП, мы выявили формульную нарративную схему, включающую 9 основных функций: 1) встреча героини с героем; 2) притязания соперницы; 3) обман героини «вредителем» (соперницей), втягивание в интригу; 4) появление помощников; 5) борьба с антагонистом; 6) получение героиней тайных сведений, порой ложных; 7) разрыв с героем; 8) поиск героем героини и трудное примирение; 9) вступление в брак. Вторым компонентом формулы являются персонажные типы РП, которые представлены культурными стереотипами, отвечающими ожиданиям читательниц. В описании внешности героини авторы воссоздают архетипический образ, отмечая ее мифологические черты (воплощение богини-матери), естественную красоту (роскошные волосы ― атрибут магической мощи), неукротимый темперамент. Герой представляет архетип, связанный с силой, мужеством, опасностью.

Корни современной РП можно проследить в  произведениях С. Ричардсона, особенно повлиявших на разновидность РП ― сентиментальный роман; в готическом романе, из которого развился современный роман-тайна; в произведениях Дж. Остен, давших начало романам из эпохи регентства.

Дискурс РП отличается динамикой, которая проявляется: 1) в преодолении диктата структуры, формулы, регламентирования с помощью актов индивидуальной свободы, приводящих к «растягиванию», варьированию формулы, и, как результат, появлению новых разновидностей дискурса; 2) дискурс РП не ограничен простым комбинированием уже готовых элементов, в нем происходят постоянные изменения и на уровне нарративной схемы, персонажных типов и языка.

Отмечая отсутствие специальных работ, посвященных анализу языка дискурса РП, будем опираться на положение Дж. Кренц и Л. Барлоу о том, что характерные для текстов РП стандартизация, предсказуемость, языковые клише в воплощении сюжетов и персонажей, образуют особый код РП, знак определенной эмоциональной и интеллектуальной информации [Barlow, Krentz, 1992, c. 15]. На основании прежнего читательского опыта, клише провоцируют ассоциации с предыдущими использованиями выражений, воссоздавая за счет эффекта резонанса сопережитые читателями ранее эмоциональные состояния персонажей романов, становясь объемными знаками особого содержания.

Как отмечалось ранее, текст РП может быть рассмотрен как явление, поддающееся структурации, т.е. имеющее некоторые закономерности своей организации. По мнению И.Р. Гальперина, структурация текста невозможна без учета содержательной стороны произведения [Гальперин, 1981, c. 5]. Одним из направлений, по которым сегодня развивается лингвистика текста, является направление, изучающее текстовые категории. В настоящей работе подробно рассматриваются категории, стилистически значимые для дискурса РП ― проспекция и ретроспекция. Е.В. Туманова отмечает, что категории ретроспекции и проспекции находят свое выражение на уровне всего текста, включая различные элементы его композиционной структуры, и получают свое выражение с помощью грамматических, лексических, графических и стилистических средств [Туманова, 1999, с. 164-165]. При этом, существуют как эксплицитные (прямые), так и имплицитные (косвенные) индикаторы проспекции и ретроспекции.

Обе рассматриваемые категории могут быть объективно-авторскими, т.е. явиться результатом авторских ссылок на предшествующие (ретроспекция) и последующие (проспекция) части текста, и субъективно-читательскими ― как результат индивидуального творческого восприятия читателем повествования [Гальперин, 2006, с. 106-107].

Анализ лингвистических работ, рассматривающих те или иные особенности ретроспекции и проспекции, позволил выделить следующие их основные характеристики: помимо текстообразующей и связующей роли, формирования смыслового содержания текста, они могут выполнять особые стилистические функции в зависимости от авторской интенции.

Важным средством реализации ретроспекции и проспекции в тексте является семантический повтор и лексико-тематические группы слов. Согласно И.В. Арнольд, тематическая нагрузка слова в тексте объективируется через многократное его употребление или употребление его семантических эквивалентов [Арнольд, 1990, c. 132]. Слово можно назвать тематическим, если у него обнаруживается наличие семантической связи с одним или более слов в последующем развертывании текста. Использование тематических слов в стилистических приемах способствует созданию лексико-тематической сетки [Арнольд, 1984, c. 7; 1971].

Семантическая связь реализуется на основе повторения одной семы в разных словах. В нашей работе наибольший интерес представляют именно повторы значений или сем, т.к. через повтор они реализуют категорию проспекции, создавая особую атмосферу, тональность текста и выполняя другие функции. Многократное употребление тематических слов в различных ситуациях в пределах текста способствует их гиперсемантизации.

В рамках текста одни и те же слова могут становиться членами разных лексико-тематических групп, в особенности это касается стилистически окрашенной лексики. За счет этого и достигается переплетение лексико-тематических сеток между собой [Иванова, 2000, c. 6]. В работе особое внимание уделяется анализу тематических, ключевых слов.

Стратегия анализа дискурса РП включает: 1) рассмотрение языковой реализации формулы РП и ее разновидностей с точки зрения следования нарративной схеме, культурным архетипам, связи с прототипическими текстами и другими интертекстуальными перекличками; 2) выявления стандартизированных (универсальных) и индивидуальных языковых особенностей создания персонажных типов.

В основу анализа, таким образом, будут положены следующие критерии: соответствие универсальной формуле РП и отклонения от нее, интертекстуальность и ее типы, лексический состав, образность, синтаксические особенности.

Формирование дистинктивных черт дискурса РП происходит в прототипических текстах Ш. Бронте «Джейн Эйр» и Д. Дю Морье «Ребекка». Анализ показал, что в данных произведениях ярко выражены все 9 функций (по Проппу), составляющих формулы РП. Архетипическим сюжетом является история о «Золушке».

В текстах обеих писательниц можно наблюдать интертекстуальные переклички с произведениями А. Рэдклифф ― авторы заимствуют ряд приемов, которые стали отличительными чертами «готического романа», а также используют элементы сентиментального романа С. Ричардсона. Остановимся подробнее на приемах готического романа в названных прототипических текстах. Прежде всего, это описание места действия. Очень часто местом действия готического романа служит старинный замок c угрюмыми и темными залами и будто специально предназначенный для обитания призраков. Роман Дю Морье начинается с описания поместья Мэндерли, которое прошедшая через испытания героиня видит во сне: I came upon it suddenly < … > There was Manderley, our Manderley, secretive and silent as it had always been, the grey stone shining in the moonlight of my dream < … > a jewel in the hollow of a hand. И далее: < … > The house was a sepulchre, our fear and suffering lay buried in the ruins. < … > I looked upon a desolate shell, soulless at last, unhaunted, with no whisper of the past about its staring walls [Rebecca].

Экспрессивный синтаксис (повторы разных типов, обособления, инверсия, асиндетон), представляют собой универсальную черту РП в целом, тропы (метафора, звуковой повтор) создают лирический настрой для дальнейшего восприятия текста. Рассмотрим структуру метафоры в приведенном выше примере: поместье Мэндерли ― это тема метафоры (референт), драгоценный камень на ладони, пустая раковина, склеп ― образы метафоры (агенты сравнения). Основанием для сравнения служит пустота, заброшенность, безлюдность, разрушение, но также ценность, особенная красота этого места. Метафорические эпитеты soulless, staring, одушевляющие Мэндерли, относятся одновременно и к предмету (теме), и к образу метафоры, что усиливает общее впечатление тоски, одиночества, безысходности. Образы, созданные метафорой и эпитетами в данных примерах, усиливают атмосферу загадочности, таинственности, мрачности.

Подобное использование метафоры для создания мистического, таинственного колорита можно отметить и в «Джейн Эйр. Торнфильд и Торнфильдхолл в романе сравниваются с пустыней (desert), каменным адом (stone hell), проклятым местом (this accursed place), шатром Ахана (a tent of Achan), склепом (vault), пристанищем дьявола (devil’s shelter), замком Синей Бороды (Bluebeard’s castle) и т.д.

Герои романов отмечены печатью рока, это демонические, сильные, волевые личности, с таинственным прошлым. В образе м-ра Рочестера есть многое от традиционного романтического героя-бунтаря, обладающего теми же чертами, что и герои Байрона, что передается с помощью повторяющихся многочисленных эпитетов: a handsome heroic looking young gentleman, a dark face, with stern features and a heavy brow, impatient, passionate, irate; образных сравнений и метафор: a North-of-England spirit called a “Gytrash”, Sphinx, sightless Samson, caged eagle a sultan, pasha (образы восточных владык станут каноническими в дискурсе РП). Образ Максима де Уинтера во многом схож с м-ром Рочестером. Кроме того, он привлекает героиню изысканными манерами (мысленно она называет его a certain Gentleman Unknown), необычной внешностью эпохи Средневековья (в его описании используются многочисленные аллюзии на портреты старых мастеров).

В анализируемых произведениях встречаются и иные особенности готического стиля: присутствие внезапно появляющихся сумасшедших, привидений, духов, колдуний, преданий о кровавом убийстве; мистицизм, телепатия, вера в сверхъестественное, чему способствуют красочные эпитеты (deathly, gaunt, parchment white, great hollow eyes, skull’s face) и анималистическая образность с пейоративной окраской.

Окрашенность романов в таинственные, готические тона способствует выбору особого типа образности, рождающей ассоциации со смертью, одиночеством, заброшенностью, наделяющей отдельные детали сюжета скрытыми смыслами, превращая их в символы. Символический смысл обретает в романе «Джейн Эйр» огонь (слово fire встречается 123 раза), луна (62 повторения слова moon и ассоциативных слов). Луна в романе упоминается в непосредственной близости от слов, означающих страх (horror), ужас (ghastly), одиночество (alone, desolate), холод (cold, chill), мрак (heavy, grave, gloomy); перечисленные слова иррадиируют свою негативную коннотацию на слово moon, которая реализуется в описании самых сложных жизненных моментов главной героини.

Особую роль в произведении «Ребекка» играют символы туман, море, цветы. Туман (слово mist повторяется 22 раза) в романе неразрывно связан с морем, так как порождается им. Море, благодаря метафорам-олицетворениям (creep up, threaten, breathed), представлено как коварное, злое существо, угрожающее счастью героини. Отрицательная коннотация метафоры иррадииирует и на образ тумана, неразрывно связанный с морем (sea-laden).

Дискурс любовного исторического романа (далее ЛИР) отличается условным отношением к истории ― она служит лишь почвой для сюжетно-образных построений. В ЛИР древнего, раннего и среднего периодов реализуется 3 варианта основной формулы РП. Наиболее распространенными сюжетными ходами являются «брак по принуждению», «брак по расчету». Герой является воплощением брутальности ― вспыльчивый, ожесточенный, грубый, что подчеркнуто клише (he is a man); в романах распространенным является тип героя ― викинга, воина, дьявола: He wasn’t golden like her father. No, he was the devil, black as night, black as heathen’s darkest sins [Warrior’s Song]. Cозданию «дьявольского» образа персонажа способствуют эпитет black (акцентируемый повтором), образное сравнение, подчеркивающее его порочность, дикость, опасность. Но все эти «дьявольские» черты героя выступают в роли некой внешней защитной маски, и часто за ней скрывается чувствительная натура: His eyes were large, brown and dramatic  < … > heavily fringed with dark lashes and arched with delicate brows that might have appeared too feminine had the rest of his features not been so uncompromisingly male [Siren’s Song, p. 46]. Это парадоксальное сочетание сила::слабость является стандартной характеристикой героя в дискурсе РП, а «опушенные ресницами глаза, которым позавидует любая женщина» ― избитым клише.

Образ героини представлен в виде девчонки-сорванца (a rebel, hoyden, tomboy), бунтаря против существующих стандартов в обществе, в котором она родилась. В описании внешности героини авторы отмечают ее «сказочную» красоту: она подобна эльфу (she looked like a water sprite), сильфиде (as light as a sylph), сирене (green-eyed siren); у нее роскошные волосы: unmanageable, fine, abundant, golden hair, thick masses of raven hair и т.д.

Специфической особенностью дискурса РП является создание исторического колорита, которое осуществляется при помощи приемов стилизации. На языковом уровне атмосфера эпохи передается за счет использования типических языковых примет изображаемой эпохи, связанных с ее бытом и духовной культурой. Анализ исследуемых текстов выявил особенности диалога, стилизованного под старину: 1) архаичное употребление видовременных форм: “Before the day is done, you will be my wife” [Warrior’s Song]; 2) инверсия, синтаксическая тавтология: “How very much like your lovely mother you are, my dear child. Never importuned me for a thing, did that wonderful woman” [Lord Harry]; 3) опущение вспомогательных глаголов: “It matters not” [Warrior’s Song]; архаизированные морфологические формы: “It won’t come simply because you will it to happen” [Once and Always, p. 6] и др.