Концепции
современного мондиализма
В
англо-американской геополитике
мондиализм представляет собой
доминирующее течение, которое
достаточно разнородно. Наиболее
известны несколько версий американского
мирового господства.
Концепция
униполярного мира А. Страуса
Исполнительный директор «Ассоциации
за объединение демократий» (1985—1991), координатор
от США в Комитете НАТО по Восточной Европе
и России американский политолог Аир Страус
— автор концепции «униполярного мира».
По его мнению, логика развития мирового
геополитическо-.го пространства состоит
в движении от многополярности к биполяр-ности,
а затем к однополярности. Глобальное
униполе, согласно Страусу, представляет
собой баланс сил государств, которые
не рассматривают друг друга в качестве
антагонистов, у них отсутствует намерение
решать спорные вопросы военным путем.
Глобальное
униполе имеет трехцентровое
пространственное строение. В него
входят три центра силы —
США, Европейский Союз и Япония.
При этом трехсторонняя система
военного и экономического союза
сконцентрирована вокруг США. Лидерство
США, как отмечает Страус, носит характер
первенства среди равных и друзей, а не
господства одной державы над сопротивляющимися
подчиненными партнерами. Западное униполе
наращивало идентичность, способности
и структуры в течение всего периода смены
мировоззрения от многополярности к биполярности
и униполярности. Очень важный момент
в рассуждениях Страуса — практическое
отождествление современных самых мощных
демократий с униполем. Он пишет, что на
протяжении XX в. демократии превратились
в самую мощную силу в мире, перестав быть
хрупким меньшинством, какое они составляли
в начале века.
Затем
западное униполе прошло через
испытания. После образования НАТО
в 1949 г. Великобритания, Франция и США стали
рассматривать мощь друг друга как дополнение
собственной и уже не составляли планов
на случай войны друг с другом. Германия
и Япония были возрождены в рамках крепнущего
униполя, реализуемого, главным образом,
через НАТО и в меньшей степени через ОЭСР.
ОЭСР
— Организация экономического сотрудничества
и развития (OECD) включает в себя более двух
десятков экономически высокоразвитых
стран мира. Ее главные цели: вклад в развитие
мировой экономики; координация политики
государств-членов и согласование помощи
развивающимся странам.
Страус
отмечает, что для подрыва Британской
империи США многое сделали
в период военного альянса
1941 — 1945 гг. Такое отношение США сохранялось
и во время «холодной войны». Оно достигло
предельной точки во время Суэцкого кризиса.
По
его мнению, восточные монархии
ушли от полного идеологического
разрыва с Западом, восприняв идеи постепенной
эволюции в направлении современного
либерального государства. Тем не менее,
идеи антизападной направленности упорно
сохраняются. Даже в обеих мировых войнах
автор видит поляризацию между Западом
и Востоком. В период «холодной войны»
устройство мира напоминало земляной
орех. А. Страус считает, что для дальнейшего
выживания мировой цивилизации очень
важно, чтобы Россия вошла в состав униполя.
Тогда огромные резервы униполя сохранят
коллективное глобальное лидерство на
долгие времена. Если же Россия не войдет
в униполе, то позиция глобального лидерства
(очевидно, США) сохранится на долгие времена.
При этом униполярность Запада будет основной
структурой глобального могущества, но
уже без России, т.е. без достаточной широкой
базы, чтобы обеспечить стабильность мира.
Что касается Китая, то его вхождение в
униполе в лучшем случае видится автором
в весьма долгосрочной перспективе. Исходя
из реальной политики России, мировое
сообщество относит Россию к странам-консерваторам,
все более склоняющимся к национализму
и поэтому усиленно пропагандирующим
идею многополярного мира. Безусловно,
это полностью противоречит представлениям
о том, что Россия — стратегический союзник
США. Тем более, что в реальной своей политике
Россия все больше стремится к укреплению
своих отношений с Китаем и Ираном, достаточно
активно продает оружие стратегическим
противникам США, считает Страус. Критика
униполярности может свестись к тому,
что остается не совсем ясным, куда отнести
огромную периферию мира с ее региональными
центрами (Индия, Бразилия), скрыто или
явно претендующими стать если не глобальными,
то региональными центрами.
Внутри
мондиализма самостоятельное направление
представляют собой концепции,
которые обосновывали природу
американской мировой гегемонии.
Глобальное доминирование США
объяснялось различными факторами,
которые на разных этапах рассматривались
как решающие.
Теория
конвергенции
Эта
концепция разработана 3. Бжезинским
в период холодной войны. В
ее рамках предполагалось создание
новой «промежуточной» цивилизации
смешанного типа на основе
сближения атлантической и континентальной
моделей, путем преодоления идеологических
противоречий марксизма и либерализма.
В работе Бжезинского «План игры. Геостратегическая
структура ведения борьбы между США и
СССР» (1986) обосновывался конкретный план
сближения геополитических систем СССР
и США. По мнению Бжезинского, Советский
Союз должен перейти к умеренной социал-демократической
версии социализма с элементами рынка
и частной собственности, отказаться от
принципов классовой борьбы и диктатуры
пролетариата. Одновременно Западу предлагалось
ограничить свободу рынка, ввести государственное
регулирование и смягчить социальные
антагонизмы. Объединить две сближающиеся
системы должны были ценности и традиции
Просвещения — идеи гуманизма, демократии
и свободы.
Концепция
«конца истории»
Она
возникла в начале 1990-х и получила
название по одноименной статье
американского политолога Френсиса
Фукуямы. Ее базовый постулат
— новая геополитическая структура
мира будет основана на ценностях свободного
рынка и демократии.
Фукуяма
исходит из того, что у либеральной
демократии «нет альтернативы».
Это стало возможным в результате
поражения СССР в «холодной
войне». Если прежде распространению
западных ценностей в мире мешала советская
идеология, то после ее очевидного поражения
ничто не может стать на пути вестернизации
мира. Идеологическая эволюция завершена,
можно говорить об универсальности западной
либеральной демократии. «Конец истории»
в данном случае совпадает с переходом
общества к постиндустриальной стадии,
где определяющую роль играет наука и
техника. В мире нет конфликтов глобального
масштаба, закончилось противостояние
двух мировых политико-экономических
систем. Нет культурной конфронтации,
происходит разрушение национальных рамок
культуры, экономики; проблемы из сферы
политической переносятся в сферу экономической.
Наступает конец периода внешних изменений,
понимаемых как прогресс.
Вопреки
прогнозам Фукуямы история продолжается,
только она становится все более драматичной.
Мир охвачен целой сетью конфликтов низкой
интенсивности, которых с каждым годом
становится все больше. Бурное развитие
национализма и религиозного фундаментализма
в разных концах планеты сопровождается
ростом антиамериканских и антизападных
настроений. Оптимистические прогнозы
Фукуямы на практике оказались либеральной
утопией: экспансия западных ценностей
в мире осуществляется посредством бомбардировок
(так было в Югославии, Афганистане, Ираке).
Доктрина
«американской гегемонии
нового типа»
Это
современная версия мирового
господства США, она появилась
на рубеже нового века. Ее автор
— Збигнев Бжезинский. В своей
работе «Великая шахматная доска.
Господство Америки и его геостратегические
императивы» (1998) он представил современную
версию атлантизма — концепцию «американской
гегемонии нового типа». Бжезинский выявляет
как явные, так и тайные цели и механизмы
американской гегемонии, представляя
геополитическое пространство в виде
шахматной доски, где поведение «фигур»
определяется их потенциалом.
Главный
императив глобальной политики
в XXI в. не сводится к дилемме
«атлантизм — континентализм»,
достижению власти на суше
или власти на море. По его
мнению, «геополитика продвинулась
от регионального мышления к глобальному,
при этом превосходство над всем Евразийским
пространством служит центральной основой
для глобального главенства». Согласно
Бжезинскому, современная американская
гегемония знаменует собой новый тип мирового
господства, ранее не встречавшийся в
истории. Среди отличительных признаков
новой гегемонии он выделяет следующие:
= впервые
в истории действительно мировой
державой является одно государство;
= гегемоном
выступает неевразийское государство,
превосходящее все другие в
мировом масштабе;
= решающим
фактором гегемонии неевразийской
державы (т.е. США) является
контроль за центральной (осевой)
частью мира — Евразией.
Бжезинский
разработал скоординированную американскую
геостратегию в отношении Евразии, которая,
как на шахматной доске, продумана на несколько
ходов вперед с учетов возможных ответных
ходов. Эта геостратегия, рассчитанная
на длительное время, включает систему
диспозиций (политических практик), сориентированных
на краткосрочную (следующие пять или
около пяти лет), среднесрочную (до 20 лет
или около 20 лет) и долгосрочную (свыше
20 лет) перспективы. Кроме того, эти стадии
он рассматривает не в изоляции друг от
друга, а как части единой системы: первая
стадия должна плавно и последовательно
перейти во вторую, а вторая стадия должна
затем перейти, соответственно, в третью.
В
краткосрочной перспективе Америка
заинтересована укрепить и сохранить
существующий геополитический плюрализм
на карте Евразии. Согласно
геостратегии Бжезинского, на
практике это означает, что Соединенные
Штаты добиваются реорганизации межгосударственных
отношений во всей Евразии, чтобы в результате
на континенте было не одно ведущее государство,
а много средних, относительно стабильных
и умеренно сильных, но обязательно более
слабых по сравнению с Соединенными Штатами
как по отдельности, так и вместе. Особое
значение в этом отношении имеет Украина.
Бжезинский считает, что эта задача может
быть выполнена, если удастся предотвратить
появление враждебной Америке коалиции,
которая попыталась бы бросить вызов ведущей
роли США.
В
среднесрочной перспективе американская
геостратегия предполагает акцент
на появлении все более важных и в стратегическом
плане совместимых партнеров, которые
под руководством США могли бы помочь
в создании трансевразийской системы
безопасности, объединяющей большее число
стран.
В
долгосрочной перспективе все
вышесказанное должно постепенно
привести к образованию мирового Центра
обеспечения «по-настоящему совместной
политической ответственности».
Отношения
между Россией и США Бжезинский
описывает в терминах «зрелого
стратегического партнерства», которое
сводится к тому, что:
Америка
никогда не намеревалась делить
власть на земном шаре с
Россией, да и не могла делать
этого, даже, если бы и хотела.
Новая Россия была просто слишком
слабой, слишком разоренной 75-ю годами
правления коммунистов и слишком отсталой
социально, чтобы быть реальным партнером
Америки в мире.
Решительно
отбросив таким образом любые
предположения о возможном «стратегическом
партнерстве» между Россией и
США, он акцентирует внимание
на стратегических задачах Америки.
Ближайшая
задача американской геостратегии
заключается в том, чтобы удостовериться,
что ни одно государство или
группа государств не обладают потенциалом,
необходимым для того, чтобы изгнать Соединенные
Штаты из Евразии или в значительной степени
снизить их решающую роль в качестве мирового
арбитра. Для достижения этой цели он конструирует
сложную архитектуру американской геополитической
гегемонии. Ее механизм основан на системе
тайных союзов и коалиций, цель которых
состоит в том, чтобы сохранить господство
Америки и не допустить создания антиамериканских
континентальных блоков. Он откровенно
заявляет, что США заинтересованы в сохранении
существующего геополитического плюрализма
на карте Евразии. Эта задача предполагает
систематические усилия, направленные
на то, чтобы предотвратить появление
враждебной коалиции евразийских государств,
способных «бросить вызов ведущей роли
Америки».
Однако,
по мнению Бжезинского, глобальная
гегемония США очевидна не для всех,
она может быть оспорена рядом геополитических
акторов, которые тяготятся доминированием
одной сверхдержавы.
Наиболее
опасным сценарием он считает
создание антиамериканской коалиции
с участием Китая, России и Ирана, которых
будет объединять не идеология, а взаимодополняющие
обиды. Чтобы не допустить осуществления
столь неблагоприятного сценария, он рекомендует
использовать старую тактику «разделяй
и властвуй». Она включает метод сепаратных
переговоров с каждым из континентальных
государств, разжигание между ними взаимных
обид и обещание при условии сотрудничества
с США каких-то мифических дивидентов
в виде «двухстороннего стратегического
партнерства».
Не
менее угрожающим для гегемонии
США является возможность заключения
союза Китая и Японии. Он объединит мощь
двух динамично развивающихся стран, цивилизационно
близких друг другу, опирающихся на конфуцианские
ценности в качестве некой формы «азиатчины».
Предотвращение этого сценария связано
с укреплением японо-американских отношений.
По мнению Бжезинского,