Эрнесто Че Гевара и Кубинская революция

     Ежегодно  около 20% импорта составляли сельскохозяйственные товары и 22,6% — потребительские товары кратковременного использования; на импорт капиталоемкой продукции приходилось всего лишь 16%. На торговлю с Соединенными Штатами приходилось около 80% экспорта и 75% импорта, но она осуществлялась на весьма неблагоприятных для Кубы условиях¹³.

     Промышленность

     Развитие  национальной промышленности серьезно ограничивалось узостью внутреннего  рынка. Кубинская промышленность должна   была также противостоять конкуренции американских товаров, импортировавшихся без пошлин или с небольшими таможенными ограничениями.

     Развитие  промышленности на Кубе было очень  слабым. Единственной крупной отраслью являлась сахарная промышленность, да и то с устаревшей технологией. Американские монополии на Кубе процветали. США контролировали почти 70% экономики Кубы. Дело дошло до того, что американцы разорили производителей простейших продуктов – даже спички, бритвенные лезвия, домашние тапочки, мыло завозились на Кубу из США. Завышая цены на свои товары и занижая на кубинские, США только с 1950 по 1959г. нанесли Кубе ущерб более чем на 1 млрд. долларов¹⁴.

     В предреволюционный период в промышленности было занято не более 25% трудоспособного населения¹⁵.

     Текстильная промышленность с 1950 по 1957 год увеличила  производство на 28,7%, но при этом, естественно, не было и речи о комплексной и сколько-нибудь эффективной реализации плана промышленного развития страны в целом¹⁶. Помимо скромных размеров, промышленное развитие страны носило стихийный характер и было диспропорциональным,

     Динамика  занятости в предшествовавшие революции годы имела тенденцию к стагнации, даже к относительному уменьшению в сравнении с ростом экономически активного населения.

     Безработица была более острой в сельских районах, что вызывалось, кроме прочих обстоятельств, сезонным характером сафры и других сельскохозяйственных работ, а также более высоким темпом прироста в аграрных зонах экономически активного населения. Безработица на Кубе десятилетиями держалась на уровне 30% населения, а в 1958 г. достигла 657 тыс. чел., или 40%, что в 2 - 3 раза превышало уровень безработицы в западных странах в годы “великой депрессии” 1929–1932 гг. Причем в это число не включались сезонные безработные – а таких было 600 тыс. (65% сельскохозяйственных рабочих, они имели работу 3–4 месяца в году)¹⁷.

       Трудовое законодательство, формально направленное на обеспечение права на доступ к труду, сохранение рабочих мест и перераспределение рабочей силы, постоянно нарушалось деятельностью самого правительства и проправительственных профсоюзов.

     Многие  фирмы, в частности владевшие гостиницами, ограничивали или вообще запрещали прием негров на работу.

     Безработица, необеспеченная старость, инвалидность, детская беспризорность, отсутствие средств на пропитание семьи, нередко многочисленной, приводили к постоянному росту нищенства. В 1958 году, по приблизительным подсчетам, насчитывалось около 7500 нищих.¹⁸  80% крестьянских домов представляли собой жалкие лачуги в крышей из пальмовых листьев и глиняным полом – точь-в-точь, как во времена Колумба. 50% населения было неграмотно, 64% детей школьного возраста не посещали школу, 86,4% сельского населения было лишено медицинской помощи. Только 11% детей знало вкус молока, а мясо потребляло только 4% сельских жителей. Из 5,8 млн. кубинцев 2,8 млн. никогда в жизни не видели электролампочки, 3,5 млн. ютились в бараках, трущобах и вышеописанных лачугах. 100 тыс. болело туберкулезом¹⁹.

       Наркотики, проституция, нищенство и азартные игры в совокупности представляли собой крупные социальные проблемы; они, по существу, вели к моральному разложению общества.

     Что касается участия рабочего класса в  целом в революционном движении, то оно, естественно, было больше в городах  и оказалось решающим при проведении всеобщей забастовки 1 января 1959 года.

     При оценке роли, которую сыграло на начальном этапе рабочее движение, следует иметь в виду два основных момента: 1) решающие военные и политические действия повстанцев происходили в сельской местности; 2) существовали, о чем говорилось выше, объективные обстоятельства, навязанные рабочему движению, которые ограничивали его возможности.

     Тремя самыми значительными организациями, которые активно действовали  в повстанческом движении, были "Движение 26 июля", Народно-социалистическая партия и Революционный директорат 13 марта.

     У всех этих организаций существовала общая цель — свержение тирании, создание временного революционного правительства, социальные преобразования, демократическое совершенствование общества.

     "Движение" было создано как массовая  организация, способная направить вооруженную борьбу против тирании Батисты. С самого начала его .возглавил Фидель Кастро. Первым национальным координатором "Движения" был Армандо Харт, которого после его ареста и суда над ним в 1957 году заменил Марсело Фернандес.

     Социальный  состав "Движения" был неоднородным. В низовые организации по преимуществу входили представители простого народа. Как в этих низовых организациях, так и среди руководителей "Движения" были представлены рабочие, мелкие собственники, инженеры, интеллигенты и - в меньшей степени - студенты.

     Народно-социалистическая партия (НСП) - была марксистско-ленинской  партией Кубы того периода, основанная в 1925 году Карло-сом Балиньо и Хулио Антонио Мельей. В 1958 году ею руководил выдающийся пролетарский борец Блас Рока. Социальный состав партии — по преимуществу рабочие. НСП была известна своими традициями борьбы за дело рабочего класса и всего народа. Отличительная черта этой организации — идейное единство и партийная дисциплина ее членов.

     Революционный директорат был создан в 1955 году выдающимся студенческим лидером Хосе Антонио Эчеверрией и другими революционными борцами, принадлежавшими к университетской среде. Его окончательное название — Революционный директорат 13 марта — было принято после штурма президентского дворца 13 марта 1957 года, которым руководил непосредственно Эчеверрия, возглавивший к тому времени эту организацию.

     В общем контексте следует рассматривать  активное участие в борьбе представителей мелкой буржуазии. Оно существенно  проявлялось  как в низовых  организациях, так и в различных   руководящих органах революционного движения.

     В целом можно констатировать, что, хотя Куба и является страной с  превосходными природными условиями для сельскохозяйственного производства, к 1959 году развитие ее сельского хозяйства было ограниченным в силу указанных выше негативных факторов: латифундизма, монокультурной и экстенсивной форм хозяйствования, а также минимального использования машин и передовой технологии.

     Кубинская   внешняя  торговля в  изучаемый  период не могла расширить количество экспортных продуктов из-за слабой конкурентоспособности по сравнению с другими экспортирующими странами.

     Развитие  промышленности на Кубе было очень  слабым. Единственной крупной отраслью являлась сахарная промышленность, полностью контролируемая американскими промышленниками. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ГЛАВА 2. НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ

     Эрнесто Гевара Линч де ла Серна родился 14 июня 1928 года в аргентинском городе Росарио. Родители его были людьми среднего достатка: отец, Эрнесто Гевара Линч, ирландского происхождения, работал инженером по гражданской специальности, а мать, Селия де ла Серна, имела испанские корни. Эрнесто был самым старшим из пяти детей, воспитанных в этой семье, которую отличала склонность к либеральным мнениям и убеждениям.

     Двух  лет от роду Эрнесто серьезно заболел: он перенес тяжелейшую форму бронхиальной астмы, вследствие которой приступы удушья сопровождали его всю оставшуюся жизнь. Для восстановления здоровья малыша его семья была вынуждена переселиться в провинцию Кордова в местность с более сухим климатом, Альта Грасиа, где самочувствие его существенно не улучшилось. В связи с этим Эрнесто никогда не обладал громким голосом, столь необходимым оратору, и слушавшие его речи люди постоянно ощущали хрипящие звуки, исходящие из легких при каждом произносимом им слове, чувствуя, как нелегко это ему дается.

     Начальное образование Гевара получил дома, преимущественно от матери. С ранних лет у него проявлялись наклонности  к чтению литературы. С большим  увлечением Эрнесто читал работы Маркса, Энгельса и Фрейда, в изобилии имевшихся в библиотеке отца; возможно, что некоторые из них он изучил еще до своего поступления в 1941 году в Кордовский государственный колледж. Во время обучения в колледже его способности проявлялись только в литературе и спортивных дисциплинах.

     В этот период юности глубочайшее впечатление  на Эрнесто произвели испанские  эмигранты, бежавшие в Аргентину  от франкистских репрессий в ходе гражданской войны в Испании, а также непрерывная череда политических кризисов в родной стране, апофеозом которой стало установление "левофашистской" диктатуры Хуана Перона, к которому семья Гевары относилась крайне враждебно. Хотя еще родители Эрнесто, в первую очередь мать, были активными участниками антипероновских выступлений, сам он не принимал участия в студенческих революционных движениях и вообще мало интересовался политикой во время учебы в университете Буэнос-Айреса. Эрнесто поступил туда в 1947 году, когда ему предсказывали блестящую карьеру инженера, но решил стать медиком, чтобы облегчать страдания другим людям, поскольку облегчить свои он был не в состоянии. Вначале он интересовался в первую очередь заболеваниями дыхательных путей, что было ему ближе всего лично, но впоследствии увлекся изучением одного из самых страшных бичей человечества - проказой. Таким образом, в юности Гевару, как мы видим, более интересовало избавление людей от физических, нежели духовных страданий. К осознанию первичности страданий духовных он пришел несколько позже.

     В конце 1948 года Эрнесто решает отправиться в первое свое большое путешествие по северным провинциям Аргентины на велосипеде. В течение этого путешествия он в первую очередь стремился завести знакомства и по больше узнать о жизни в беднейших слоях населения и остатках индийских племен, обреченных на вымирание при тогдашнем политическом режиме. Именно с той поездки он начал понимать свое бессилие как медика при лечении болезней того общества, в котором он жил.

     В 1951 году, после сдачи предпоследних  университетских экзаменов, Гевара вместе с другом Гранадосом отправился в более серьезную поездку, зарабатывая на жизнь подсобными работами в местах, которые проезжал; посетил он тогда южную Аргентину, Чили, где встретился с Сальвадором Альенде (по другим данным, лично он познакомился с ним намного позже), Перу, где работал несколько недель в лепрозории города Сан-Пабло, Колумбию в Эпоху Насилия (la Violencia) - там он был арестован, но вскоре освобожден; кроме того, побывал в Венесуэле и на Флориде, в Майами.

     Вернувшись  из этого путешествия, домой, Эрнесто раз и навсегда определил для себя главную цель жизни: облегчать людские страдания. Став специалистом в области кожных заболеваний после окончания института, он резко отверг предложение о многообещающей карьере в университете, решив в ближайшие по крайней мере десять лет посвятить работе практикующим врачом, чтобы узнать жизнь простых людей и понять, на что способен он сам. Получив письмо от Гранадоса из Венесуэлы с предложением об интересной работе, Эрнесто с радостью ухватился за это предложение и вместе с другим своим товарищем направился туда через Боливию. В Ла-Пасе он был свидетелем национальной революции, которую осудил как оппортунистическую, поскольку надежды простого народа она не оправдала и там вскоре вновь воцарилось проамериканское правительство. Однако Геваре так и не удалось увидеть своего друга в Каракасе. Увлеченный рассказами друзей об архитектурных памятниках древних цивилизаций майя (археология была наряду с велосипедами главным его увлечением) и заинтересованный революционными событиями в Гватемале, он с единомышленниками поспешил направиться туда. Там он написал путевые заметки об археологических памятниках древних цивилизаций майя и инков. Гевара жил и работал практикующим врачом в Гватемале во время правления президента-социалиста Арбенса²⁰. Гватемала сыграла значительную роль в  его формировании как революционера: мало того, что Че участвовал непосредственно в политической борьбе, в революции, Гватемала стала рубежом в формировании взглядов Че как революционера.

     Тогда он дружил с Ильдой Гадеа, позже ставшей его женой, марксисткой индийской школы, значительно продвинувшей его в политической образованности, и она познакомила его с Нико Лопесом, одним из лейтенантов Фиделя Кастро. Именно в Гватемале Гевара получил представление о сущности ЦРУ и методах его работы, что окончательно убедило его в правильности революционного пути развития и методов вооруженной борьбы как единственно возможных в сложившемся положении. Арбенс при поддержке американских спецслужб был свергнут, что едва не стоило его единомышленникам, в частности, Геваре, жизни.