Помимо  конфискаций имущества, имевших, по крайней мере, рациональное объяснение, большевики совершали и акты, которые  нельзя назвать иначе, как святотатством: оскверняли церкви, въезжая в них  на лошадях, врывались в храмы  с оружием во время литургии и  арестовывали священников, глумились над иконами и Святыми Дарами. Разгрому и осквернению подвергся, например, Одигитриевский мужской монастырь вблизи Уфы, после чего архиепископ Андрей отлучил на два года от причастия всех участников погромов церквей.

     Ещё более бескомпромиссным противником большевизма был глава Пермской епархии архиепископ Андроник. Не ограничиваясь заявлениями протеста, он прибег к своеобразной форме противодействия антицерковной политике советской власти, очень редко применявшейся в практике Русской Церкви и больше известной нам из истории средневековой Европы (в католической церкви эта мера носила название «интердикт»). Она заключалась в закрытии храмов для богослужения в ответ на действия властей, особенно попиравшие права Церкви. Так, 30 апреля 1918 г. Андроник направил протоиерею Красноуфимского собора А.Будрину указ следующего содержания: «Известился я, что благочинному священнику Герману Бенедиктову за его правильные мероприятия против насилий на священно-церковно-служителей угрожают арестом. Если это случится, то поручаю вам немедленно закрыть все градо-Красноуфимские церкви, запретить совершение всех Богослужений и треб, кроме крещения младенцев и напутствования умирающих больных, с извещением о том всем православным» [6]. Как совершенно справедливо отмечает М.В.Булавин, «эта мера была направлена не против властей, как таковых, скорее она преследовала своей целью пробуждение в сознании верующих чувства ответственности за судьбу Церкви в новых, неблагоприятных для неё условиях» [6]. Другим способом сплочения верующих и демонстрации отношения Церкви к власти были крестные ходы. Во время одного из них, 9 мая 1918 г., архиепископ Андроник предал анафеме «посягающих на храм Господень».

     По  некоторым сведениям, Андроник был  вдохновителем антибольшевистского подполья в Перми, готовившего восстание в день Троицы (23 июня). Пермяки охраняли своего владыку, и для его ареста большевикам пришлось провести настоящую войсковую операцию: к каждой церкви был послан конный отряд, чтобы не дать ударить в набат и собрать народ. В ночь на 17 июня архиепископ Андроник был арестован и спустя несколько дней убит. В ответ пермское духовенство закрыло все церкви, выполняя предсмертную волю своего архиерея. 

     Пермский  архиепископ не был единственным духовным лицом, павшим от рук большевиков в 1918г. на Урале. Духовенство было одним из «излюбленных» объектов красного террора (наряду с другими «эксплуататорскими классами»). Священнослужителей арестовывали за контрреволюционную агитацию (под которой чаще всего понималось чтение в храмах посланий Патриарха, Поместного Собора и епархиальных архиереев, осуждавших большевиков), за противодействие власти (под которым  подразумевался отказ выдавать метрические книги без разрешения епархиальных властей и венчать лиц, разведённых светскими органами), за контрреволюцию (под которой подразумевалось всё, что угодно) и, наконец, ни за что – например, в качестве заложников.

     Не  всем арестованным удалось выйти  на свободу. В Пермской епархии в 1918г. было убито 101 духовное лицо, в Оренбургской – 15, в Екатеринбургской только с 4 июня по 17 октября 1918 г. – 44. Помимо Андроника Пермского, среди погибших было ещё три архиерея – архиепископ Черниговский Василий и епископы Тобольский Гермоген и Соликамский Феофан [7]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       3. Голод 1921-1922гг. и изъятие церковных ценностей

     Одним из доказательств решимости советских  властей продолжать взятый ранее курс на борьбу с православием явилась кампания по изъятию церковных ценностей, связанная с голодом 1921 -1922гг.

     Началу кампании предшествовала чрезвычайно вялая работа властей по мобилизации продовольственных ресурсов. Сама начавшаяся кампания не могла выполнить официально поставленных перед ней задач, так как стоимость хранившихся в церквах драгоценностей была существенно преувеличена, а темпы проведения кампании были слишком медленными для того, чтобы реально помочь голодающим. Продовольственная помощь, полученная населением в обмен на отправленные в центр церковные ценности, была ничтожной и существенно уступала по своим объемам поставкам продовольствия из-за рубежа. Таким образом, изъятие церковных ценностей не могло решить проблему голода.

     Значительно большего успеха достигла эта кампания в своей антицерковной составляющей. В ходе ее государству удалось запугать духовенство, расколоть его единство и дезорганизовать управление церковью.

     При этом власти в очень ограниченном объеме прибегали к прямым репрессиям. В ходе изъятия церковных ценностей не происходило кровавых столкновений и не было вынесено смертных приговоров на последовавших затем судебных процессах.

     Достичь своих целей государству помогла  широкая антицерковная кампания в прессе и организация расколов в церкви. Кампания по изъятию церковных ценностей проводилась с большей организованностью, чем все предшествовавшие антицерковные мероприятия. Таким образом, она явилась своеобразным водоразделом двух периодов во взаимоотношениях церкви и государства. Наряду с прежней, сугубо репрессивной практикой, государство продемонстрировало в ее ходе новые методы борьбы с Православной церковью, заключавшиеся в поддержке церковных расколов и широкой пропагандистской работе. Эти методы широко применялись в 1923 - 1927гг.

       Заключение

     Таким образом, факты показывают, что Православная Церковь не была пассивным «объектом» антихристианской политики большевиков. Она адекватно реагировала на действия Советской власти, начиная с её насильственного установления, во всеуслышание заявляя о своей позиции. Эта позиция, сформулированная в документах Поместного Собора, посланиях Патриарха  и других архиереев, может быть охарактеризована как бескомпромиссно антибольшевистская. Церковь упорно сопротивлялась воздвигнутым на неё гонениям. Конечно, сопротивление это велось специфическими методами, что позволяет некоторым историкам «не замечать» его на фоне разгоравшейся в стране гражданской войны, но в истории самой Русской Церкви столь непримиримое противостояние властям является беспрецедентным фактом.

       Список  литературы

1. Воззвание Священного Собора к православному народу //Русская Православная Церковь в советское время. Мат. и док. Сост. Штриккер Г. Книга 1. - М., 1995. - С.115-116.
2. Декрет Совета Народных Комиссаров об отделении церкви от государства и школы от церкви //Русская Православная Церковь в советское время. Мат. и док. Сост. Штриккер Г. Книга 1. - М., 1995. - С.113-114.
3. Заявление Патриарха Тихона в Верховный Суд РСФСР // Русская Православная Церковь в советское время. Мат. и док. Сост. Штриккер Г. Книга 1. - М., 1995. - С.223-224.
4. Постановление Священного Собора по поводу декрета об отделении Церкви от государства //Русская Православная Церковь в советское время. Мат. и док. Сост. Штриккер Г. Книга 1. - М., 1995. - С.115.
5. Балкин Ю.В., Сорокин Ю.А. Очерки по отечественной истории: Учеб. пособие. - Омск, 2004. - 400 с.
6. Булавин М.В. Политическая позиция Русской Православной Церкви в период гражданской войны //Первые уральские военно-исторические чтения: Мат-лы регион. науч. конф. - Екатеринбург, 1997. - С.57-60.
7. Геллер М., Некрич А. История России: Учеб. пособие. В 4 т. Т.1-4. М.: МИК, Агар, 2006.
8. Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917-1922гг. - М., 2001. - С.159.
9. Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. - М., 1995.
10. Станкевич А.С. Сопротивление церкви антирелигиозной политике государства на Урале в первые годы советской власти //Судьба России: исторический опыт ХХ столетия. Тез. третьей Всероссийской конференции. - Екатеринбург, 1998. - С.238.