Система преступлений
по УК включала: государственные, против
порядка управления, хозяйственные,
имущественные, воинские и др.
УК предусматривал
ряд мер, направленных на борьбу с
незаконным частным предпринимательством:
наказания за расточительное отноше¬ние
арендатора к государственному имуществу,
за злонамеренное ис-пользование
договора с государственной организацией,
нарушение зако¬нов о труде, искусственное
повышение цен и злостный невыпуск
товаров на рынок, сокрытие доходов,
нарушение законов о государственных
мо¬нополиях и т. п.
В ходе разработки
УК было предложено разбить предусмотренные
виды преступлений на две группы: преступления,
направленные против общественных и
экономических отношений, установленных
властью, и преступления, направленные
против «пережитков дореволюционного
строя», сохранение которых было обусловлено
переходным временем. Авторы проекта
предполагали, что такая классификация
послужит более четкому разграничению
двух сфер правопорядка, включающего
элемен¬ты старого и нового права,
и будет способствовать «усилению
классового начала». Эти предложения
были отвергнуты, но дифференциация пре¬ступлений
по степени их социально-экономической
опасности сохраня-лась. УК выделял
группу преступлений, направленных против
социаль¬ных устоев, установленных
властью. Для таких преступлений
закон уста-навливал твердый минимум
наказаний. УК вводил также понятие
«эко-номическая контрреволюция» (ст.
57).
В феврале 1927
г. ЦИК принял Положение о государственных
(контрреволюционных) и особо опасных
преступлениях против порядка управления.
В Положении давалось довольно широкое
определение контрреволюционного
преступления (всего 14 составов).
В перечне
различных видов этот деяния особое
место заняло «вреди¬тельство» («подрыв
государственной промышленности, транспорта,
тор-говли, денежного обращения или
кредитной системы, а равно коопера¬ции
... путем... использования государственных
учреждений и предпри¬ятий...»), борьба
с которым вскоре получила самое
широкое распростра¬нение (процессы
Промпартии, «шахтинское дело» и
т.д.). Недонесение о готовящихся
преступлениях также влекло уголовную
ответственность.
В 1927 г. принят
Закон о реквизициях и конфискациях
имущества, применяемых в административном
и уголовном порядке. Давался
по¬дробный перечень предметов, которые
могли изыматься в государствен¬ную
казну.
57.Уголовно
процессуальное право Петровской
эпохи XVII XVIII
Изменения, произошедшие
в политическом и государственной
системе России при вступлении в
период абсолютизма, привело к измененшш
в сфере уголовного права. В начале
XVIII в. суды при разборе уголон
ных дел руководствовались
Соборным Уложением 1649 г. и Новоука:<
ными статьями. Первая петровская систематизация
уголовно-правовы норм была произведена
в 1715 г. при создании Артикула воинского
который состоял из 24 глав и 209 статей
(артикулов), и был включен г
качестве части второй в Воинский
устав.Артикул содержал основные принципы
уголовной ответственности понятия
преступления, вины, цели наказания, необходимой
оборонм крайней необходимости,
перечень смягчающих и отягчающих обстою
тельств.•рактер нормы, давалась свооода
судеоного толкования.В декабрьском
указе 1714 г. подчеркивался материальный
характер преступного деяния', не только
неисполнение воли государя, но наличие
вреда для него. В одном из приложений
к Воинским артикулам отмеча-лось,
что суды могут устанавливать
наказания, применяя принцип она-[цогии.
Менялось терминологическое определение
преступного деяния: иод ним стали
понимать не «воровство», как ранее,
а «злодейство», '«проступок», «преступление».
(В Уставе Благочиния (1782) впервые 'было
проведено разграничение между
проступком и преступлением, в Манифесте
1763 г. подчеркивался характер преступления
как деяния, Запрещенного законом.)
В 1682 г. именным
Указом усиливалась ответственность
за преступ¬ный умысел, в воинских
артикулах по некоторым видам
преступлений (квалифицированное убийство,
поджог) умысел наказывался наравне
с »аконченным преступлением.Преступления
подразделялись на умышленные, неосторожные
и случайные. Законодатель обращал
внимание на степень случайности
— грань между неосторожным и
случайным преступлением была весьма
тонкой.Выделив субъективную сторону
преступления, законодатель все же
не отказывался от принципа объективного
вменения — нередко неос-торожные
действия наказывались так же, как
и умышленные: для суда был важен
результат действия, а не его мотив.
Вместе с преступником Несли ответственность
лица, не совершавшие преступления,
— его род¬ственники. Ответственность
снималась или смягчалась в зависимости
от объективных обстоятельств. К
смягчающим обстоятельствам закон
относил состояние аффекта, малолетство
"преступника, «непривычку к глужбе»
и служебное рвение, в пылу которого
было совершено преступ-м'ние, а также
неведение и давность.
Характерно,
что к отягчающим обстоятельствам
закон впервые стал относить состояние
опьянения (всегда прежде бывшее обстоятель-•
пюм, смягчавшим вину).
50.Судоустройство
и судопроизводство в России XV
XVII
В судебное процессе
различались две формы. Состязательный
процесс использо-вался при ведении
гражданских и менее тяжких уголовных
дел. Здесь широко применялись свидетельские
показания, присяга, ордалии (в фор¬ме
судебного поединка).Вторая процессуальная
форма — розыскной процесс
• — применялась в наиболее
серьезных уголовных делах (государственные
преступления, убийства, разбой и др.),
причем их круг постепенно расширялся.
Сущ-ность розыскного («инквизиционного»)
процесса заключалась в следу¬ющем:
дело начиналось по инициативе государственного
органа или должностного лица, в ходе разбирательства
особую роль играли такие доказательства,
как поимка с поличным или собственное
признание, для получения которого применялась
пытка.В качестве другой новой процессуальной
меры использовался «по¬вальный обыск»
— массированный допрос местного населения
с целью выявить очевидцев преступления
и провести процедуру «облихования». Государственными
судебными органами были царь, Боярская
дума, путные бояре, чины, ведавшие отраслевыми
управлениями, и приказы. На местах судебная
власть принадлежала наместникам и волостелям,
позже — губным и земским органам, а также
воеводам.
Судебная
система состояла из нескольких инстанций:
1) суд намест¬ников (волостей, воевод),
2) приказной суд, 3) суд Боярской думы
или великого князя.
Параллельно
действовали церковные и вотчинные
суды, сохранялась практика «смешанных»
судов.
До XVI в. судебная
власть осуществлялась княжеским судом,
юрис¬дикция которого по первой инстанции
распространялась на территорию княжеского
домена и лиц, обладавших тарханными
грамотами (т.е. имею¬щих привилегию на
суд князя). Круг таких лиц постепенно
сужался, с середины XVII в. вводится даже
уголовное наказание за непосредствен¬ное
обращение к царю с просьбой о
судебном разбирательстве. Царь рассматривал
дела только в случаях злоупотребления
судей, отказа рас-сматривать дело в
приказе или в апелляционном
порядке (пересуд). Царь мог перепоручать
рассмотрение дел путным боярам и
другим чиновникам дворцового управления.
С XV в. Боярская
дума стала самостоятельным судебным
органом, совмещая эти функции с
управленческими. В качестве суда первой
ин¬станции Дума рассматривала дела
своих членов, приказных чинов, мест¬ных
судей, разбирала споры о местничестве.
«По докладу» проходили дела, поступавшие
из наместнических и приказных судов.
В этом случаг Дума выступала в
качестве суда второй инстанции. Дума
сама могл.ч выходить к государю
с «докладом», прося разъяснения
и окончательного разрешения дела.
56.Уголовное
право руководящие начало по
уголовному праву РСФСР(1918-1920)
В декабре 1919
г. Наркомюст принял Руководящие
начала по уголовному праву
РСФСР, ставшие
первой попыткой обобщить практику судов
и трибу-налов.
Согласно
получившей широкое распространение
в этот период теории социальных функций
права, новое уголовное право
должно было осно-вываться на принципе
целесообразности, который противопоставлялся
принципу законности. В законодательном
корпусе проявились тенденции к
отказу от особенной части кодекса.
Предполагалось, что суды, руко-водствуясь
«социалистическим правосознанием»
и принципом целесооб¬разности,
будут решать дела на основе лишь норм
общей (декларатив¬ной) части кодекса.
На этой идее
базировалась структура Руководящих
начал. Они со-стояли из введения, разделов
о сущности уголовного права, об уголовном
правосудии, о преступлении и наказании,
стадиях совершения преступле¬ния,
соучастии, видах наказания, об условном
осуждении, о пространстве действия
уголовного права. Законодатель отказывался
от исчерпываю¬щего и полного
нормирования всех отношений, полагаясь
на социальное чутье пролетарского
суда: «В интересах экономии сил, согласования
и централизации разрозненных действий
пролетариат должен выработать правила
обуздания своих классовых врагов».
При этом наказание
должно было основываться на целесооб¬разности
его применения.
Формы вины,
необходимая оборона, крайняя необходимость
в кодек¬се не расшифровывались. 11ри
определении меры наказания суду
следовало учитывать: соци-альное положение
преступника, политический или личный
характер мо¬тивов преступления, степень
осознания преступником своего деяния,
соучастие, профессионализм преступника,
наличие насилия, характер объекта
преступления, такие мотивы, как
«жестокость, злоба, коварство, хитрость,
запальчивость, легкомыслие и небрежность»,
а также другие обстоятельства,
Практика
судебного правотворчества получила
в Руководящих на-чалах поддержку
в виде принципа аналогии: при отсутствии
в законе конкретной нормы, разрешающей
конкретный казус, к нему могли при-менить
аналогичную норму и решить его
по аналогии с другим казусом, урегулированным
этой нормой. Свобода толкования на
практике вела к произволу.
Система наказаний,
предусмотренных кодексом, включала:
внуше-ние, общественное порицание, принудительное
изучение курса политгра¬моты, бойкот,
исключение из коллектива, возмещение
ущерба, отстране ние от должности,
конфискацию имущества, лишение
политических прав, объявление «врагом
народа», принудительные работы, лишение
свободы, объявление вне закона, расстрел.
59.Эволюция
государственной системы России
в XIV XVII
Говоря о
централизации, следует иметь в
виду два процесса: объединение русских
зе¬мель вокруг нового центра —
Москвы и создание централизованного
государственного аппарата, новой структуры
власти в Московском госу-дарстве.Великие
князья оказались во главе целой
иерархии, состоявшей из удельных князей
и бояр. Взаимоотношения с ними
определялись сложной системой договоров
и жалованных грамот, устанавливавших
различные степени феодальной зависимости
для разных субъектов.В договорах
и грамотах подчеркивалась территориальная
неприкос-новенность обеих сторон,
устанавливался общий порядок административ¬ной
деятельности (таможенная политика, выдача
беглых холопов и т.п.) и государственной
политики (совместная оборона границ,
военная дея-тельность).Для удельных
князей, чьи земли входили в
состав великого княжест¬ва, определялись
феодальные, иммунитеты, т.е. право осуществлять
на своей территории не только хозяйственные
и административные, но и государственные
функции без вмешательства великокняжеской
админи¬страции (собирать налоги и
творить суд).С вхождением удельных
княжеств в состав Московского государст¬ва,
удельные князья были вынуждены либо
поступить на службу к московскому
великому князю, либо уезжать в Литву.
Старый принцип вольной боярской
службы теперь утратил "свое значение
— на Руси был теперь только один
великий князь, переходить на службу
теперь было не к кому.Изменилось значение
самого понятия «боярин». Вместо служилого
человека, недавнего дружинника, под
ним понимают теперь члена бояр-ского
совета (думы), имеющего право занимать
высшие должности в госаппарате
и армии. Боярство становится чином,
титулом, носители которого составили
новый правящий аристократический
слой Москов¬ского государства.Из среды
боярства формируется феодальный совет,
играющий важ¬ную роль во властной
иерархии. Важное значение приобретают
долж-ностные лица, входящие в этот
совет, — тысяцкий, окольничий, каз-начей.Гысяукый
в Московском государстве ведал
вопросами финансового и судебного
надзора, возглавлял городское ополчение
(в конце XIV в. эта должность была
упразднена).Окольничий выполнял функции
ближайшего великокняжеского со¬ветника
в вопросах государственного и дворцового
управления.Казначей был хранителем
великокняжеских казны и архива
(грамот и ярлыков) и возглавил
новое ведомство, сложившееся в
середине XV в., — Государственную
казну. На Казенном дворе осуществлялось
также делопроизводство по ямским,
поместным и посольским делам, связанным
с вопросами финансирования.
60.Юридическое
обоснование роспуска Учредительного
собрания.
5 января 1918 г.
открылось Учредительное собрание.
Председатель ВЦИК от имени
ВЦИК и
ЦК партии большевиков зачитал «Декларацию
прав трудящегося и эксплуа¬тируемого
народа», в которой формулировались
главные политические, социальные и
экономические цели партии: диктатура
пролетариата, на-пдюнализация земли
и т. п. Большинство Учредительного
собрания отка-залось обсуждать документ,
и большевистская фракция покинула
засе¬дание. На повестку дня были поставлены
вопросы о верности союзникам
и продолжении войны, подготовке
аграрной реформы земельными комите¬тами,
об организации государственной
власти. Были подвергнуты осуж-дению
действия революционных партий по захвату
власти. В конце дня красногвардейский
караул закрыл заседание. Союз защиты
Учредительного собрания (особенно активно
выступа¬ли эсеры) подготовил массовую
демонстрацию в поддержку Собрания. Однако
его заседание началось уже после того,
как демонстрация была разогнана солдатами.
Массовой поддержки Учредительного собрания
не было. Более того, .после закрытия Собрания
прекратили забастовку служащие министерств
и частных предприятий. Социалистическая
интеллигенция также прими¬рилась с роспуском
Собрания, опасаясь начала гражданской
войны. На заводах Петрограда прошли митинги,
осуждавшие насильственный раз¬гон Учредительного
собрания и требовавшие перевыборов Петросовета,
однако политических последствий эти
выступления не имели. На другой день ВЦИК
издал Декрет о роспуске Учредительного
собрания, а правительственные войска
разогнали в Петрограде демон¬страцию,
организованную в его поддержку.
46.Советское
право в период формирования
командно бюрократической системы.(1927-1936)
В 1917—1918 гг.
принимались новые декреты о
суде, в каждом из которых так
или иначе интерпретировалось понятие
революционного правосознания. В ст.
5 Декрета о суде № 1 (1917) говорилось
о «рево¬люционной совести» и
«революционном правосознании» как
о синони¬мах. В ст. 36 Декрета о
суде № 2 (1918) упоминалось уже «социалисти¬ческое
правосознание», а в ст. 22 Декрета
о суде № 3 (1918) — «соци¬алистическая
совесть».Уже на данном этапе делалась
попытка разграничить категории
«ре-волюционная совесть» и «революционное
правосознание». Первая озна¬чала субъективную
способность осознавать и применять
революционное правосознание, вторая
— объективное содержание права.
ленная дифференциация
этих категорий.С переходом к
нэпу развернулась новая дискуссия
по вопросу о революционной законности
в ее отношении к экономике
переходного периода. Под революционной
законностью стали понимать тот
право¬порядок, который признавался
«верховными органами пролетарской
диктатуры» целесообразным и общеобязательным
(П.И. Стучка). Пра¬восознание стало
рассматриваться в качестве ведущего
принципа пра-вотворчества, положенного
в основу законодательства и наиболее
опре-деленно выявляющегося в
содержании принимаемых кодексов.Сама
кодификация рассматривалась в
этой связи только как этап в осуществлении
революционного правосознания (или
целесообразнос-ти), как способ «лучшего
в данных условиях достижения цели».
Зако¬нодательные нормы не могли
покрывать всего многообразия действи¬тельности,
в каждый отдельный момент точно
отражать «опыт хозяй-ственного
строительства». В этой ситуации революционное
(или, как чаще начали говорить в 20-х
тг., «(социалистическое) правосознание
приобретало новое значение —
нето^да, восполняющего пробелы в
за¬коне. Статья 9 УК РСФСР (1922) оопределила
социалистическое пра¬восознание в
качестве руководящего тачала для применения
статей Ко¬декса, а ст. 10 УК РСФСР (об
аналлогии в применении мер социаль¬ной
защиты) предоставляла этому прншципу
вполне конкретную область реализации.
Та же роль отводиласьь правосознанию
и в ст. 4 ГПК РСФСР (1923).