Детализация как фактор негативного влияния при освящении событий экстримальной группы

    Несмотря  на всю значительность этих экспериментов, их не обошла стороной критика. Эксперименты Бандуры критиковали главным  образом за искусственность и  за то, что их результаты вряд ли можно  было распространить на «реальную жизнь». Все же эксперименты, проведенные впоследствии в полевых условиях, а не в лаборатории, подтвердили эффект моделирования (Centerwall, 1989 а, 1989 b, 1993; Huesmann, Lagerspetz & Eron, 1984; Joy, Kimball & Zabrack, 1986; Lefkowitz, Eron, Walder & Huesmann, 1977; Leyens, Camino, Parke & Berkowitz, 1975; Parke, Berkowitz, Leyens, West & Sebastian, 1977).

    Каждый  человек моделирует поведение, усвоенное  им из СМИ, очень избирательно, в  зависимости от собственных привычек и черт характера , поэтому насилия и драки на экране по-разному влияют на людей. Есть несколько переменных, усиливающих или, наоборот, ослабляющих эффект моделирования. Если насилие на экране подкрепляется, то более вероятно, что человек, наблюдающий за таким поступком, может воспроизвести его и в жизни. Когда жестокость героя вознаграждается, (он добивается денег, власти, устанавливает нормальные взаимоотношения и тому подобное), то в контексте сюжета его насилие подкреплено. Некоторые данные показывают, что подкрепленное насилие чаще моделируется в жизни, чем неподкрепленное или такое, за которым следует наказание (см. например, Bandura, 1965

    Еще один важный фактор – степень воспринимаемой нами реальности происходящего: считается  ли насилие «реальным» или «ввымышленным» (Van der Voort, 1986).

    Некоторые данные говорят о том, что насилие, которому человек «верит» и воспринимает как реальное, производит более сильное  впечатление, чем то, что нам кажется  вымышленным.

    Нужно отметить, что новости и документальные фильмы – наиболее трудные для детского восприятия формы телевизионной жестокости, потому что она реальна.

    В целом, как подтверждают научные  исследования, наиболее силен эффект моделирования насилия у тех  людей, кто от природы более жесток и склонен к насилию (Heller & Polsky, 1975; Parke et al., 1977). Хотя экспериментально эта гипотеза не всегда подтверждается однозначно (например, см. Huesmann, Eron, Lefkowitz & Walder, 1984). К сожалению, эксперименты и исследования, касающиеся насилия и склонности к нему, зачастую использовались, чтобы доказать минимальный общий эффект воздействия СМИ на общество. Как уже отмечалось, эффект моделирования, срабатывающий у самого незначительного процента населения, дает повод для серьезной тревоги.

    Наши  мысли, возникающие у нас в  ответ на акты насилия и жестокости, которые мы видим, свидетельствуют о нашем отношении к насилию и вере или неверии в его реальность (Berkowitz, 1984). Это могут быть мысли о страдании жертвы, победе злого и жестокого человека, воспоминания о проявлениях жестокости в нашей жизни и так далее. В исследованиях Дорра, Коварика (Dorr & Kovaric, 1980) и Тамборини (Tamborini, 1991) учитываются различия индивидуальной реакции на насилие по телевидению.

    Что касается возрастныхи гендерных  разлтий, то, как правило, моделирующие эффекты усиливаются в возрасте от 8 до 12 лет, а затем медленно идут на спад. По мере взросления у детей вырабатывается их собственное «видение» и они лучше отделяют переживания, связанные с видео, от реальных.

    Наконец, важен фактор уровня возбуждения зрителя. Намного более вероятно, что человек, по какой-либо причине уже физиологически возбужденный до просмотра фильма с насилием, совершит акт насилия после просмотра, чем спокойный и уравновешенный человек (Tannenbaum, 1971, 1980)

    Может возбуждать сам фильм, или источник возбуждения может быть не связан с фильмом и относиться к прошлому. В некоторых экспериментах с помощью манипуляции участников группы заранее злили, прежде чем продемонстрировать им насилие на экране (Berkowitz, 1965; Hartmann, 1969; Zillmann, 1978). В работе Зиллмана (Zillmann, 1991 а) приводится обзор исследований и разработка проблем, связанных с возбуждением и СМИ.

    Итак, самый опасный эффект, который  может вызвать подробная детализация  при освещении событий экстремальной  группы - детализация. Т.е воспроизведение увиденного уже в реальности. Впрочем, процент людей, которые подвержены влиянию данного эффекта достаточно низок. Но даже незначительный, как кажется, негативный эффект этого воздействия может быть довольно сильным. Возьмем статистику. Предположим, к примеру, что какой-то материал на телевидении привел к тому, что 0,001% тех, кто посмотрел его, стали вести себя агрессивнее. Несмотря на то, что этот процент минимален, для двухсотмиллионной аудитории 0,001 % составляет 200 человек! 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Глава 1.2

    Сенсибилизация.

    Сенсибилизация (повышение чувствительности) –  своеобразный обратный моделирующий эффект. Он возникает, когда зрители настолько  сильно реагируют на акты насилия  на экране и их воображение создает  такую неприглядную картину, что очень мало вероятности того, что в своем поведении зрители будут подражать телевизионным персонажам. «Эффект сенсибилизации возникает в ответ на откровенные жестокие эпизоды и кровавые расправы телегероев.» [3 c 47]

    Тенденция, противоположная склонности к насилию, может возникать в результате возбуждения тревоги и/или возбуждения сочувствия к жертве насилия. Так, психологи Тамборини, Стифф и Хей-дель (Tamborini, Stiff & Heidel, 1990), воспользовавшись анкетными и физиологическими данными участников опросов, определили тип людей, у которых возникает эффект сенсибилизации. Зрители, которые не выносят просмотра сцен насилия, отличаются высоким уровнем эмпатии и блуждающего воображения, склонны к невротической спутанности, гуманистически ориентированы и отличаются эмоциональной восприимчивостью. Таким образом, эти люди легко могут вообразить себя жертвой насилия и косвенно испытывают те же негативные эмоции, что и герой материала. 

    У людей других типов чувствительность после наблюдения эпизодов с насилием тоже повышается, но они с большей вероятностью будут получать удовольствие от зрелищ насилия, потому что не будут испытывать сильных негативных эмоций.

    Зрелищные акты насилия и жестокости, в частности  репортажи теленовостей, вызывают самый сильный эффект сенсибилизации, потому что они воспринимаются как реальность.

    Разве не может не вызывать отвращения у  человека с нормальной психикой подобный материал:

    « Проснувшись, Сергей углубился в чтение молитв, бабушка в это время готовила ему завтрак, дедушка в тот день находился на дежурстве, он работал сантехником. Когда, пожилая женщина позвала внука к столу, у Сергея и произошло затмение, он повалил бабушку на пол и вцепился ей в шею. Потом схватил осколок разбившегося зеркала и снял с пожилой  женщины скальп.   Несчастная женщина  дико кричала от боли. Но обезумевшего внука это не остановило. Осколком зеркала он выколол бабушке глаза, пожевал их немного и выплюнул. Эти ужасные манипуляции потерявший разум Сергей делал не спеша. Пожилая женщина не смогла вынести дикой боли и скончалась от травматического шока. Когда она была уже мертва, Сергей срезал с трупа тем же осколком зеркала уши, нос и нижнюю губу.» [19]

    Иногда  яркий показ травмирующих событий, особенно мертвых и умирающих  людей, сам по себе может вызывать у зрителей травматичные переживания, подобные переживаниям у настоящих очевидцев события. А если восприятие репортажа о каком-то ужасающем событии сопровождается осознанием того, что подобное могло случиться и с самим зрителем или его близкими, то последствия для психического состояния человека могут быть достаточно длительными.

    Особенно это касается детей и подростков, возможно, в силу их более богатого воображения. Встречаются случаи кошмаров, нарушений сна, страхов у детей дошкольного возраста после просмотра кадров последствий терактов или катастроф. Так, девочка 5 лет после просмотра программ новостей стала бояться оставаться одна, не отпускала от себя мать из страха, что с той что-то случиться, часто плакала, просыпалась от кошмаров. Мальчик 8 лет после просмотра кадров о действиях в «горячих точках» стал очень подавленным и все время ждал, что «маски» (вооруженные люди в масках) придут и всех убьют». При этом такие нарушения у детей иногда встречаются долгое время спустя после просмотра передач. Интересно, что уже дети дошкольного и младшего школьного возраста отличают хронику реальных событий от художественных фильмов, то, что происходит «на самом деле» или «в кино». Согласно многочисленным жалобам учителей, после показа последствий терактов в Москве встречалось характерное для посттравматических нарушений в подростковом возрасте возрастание агрессии. По сути дела, в ряде случаев после просмотра передач у некоторых детей, а, возможно, и взрослых наблюдаются симптомы посттравматического стрессового расстройства.[15 c 34]

    У взрослых чаще встречается подавленность, депрессия, страхи. Вероятно, не только и не столько сведения о взрывах  домов в Москве повлекли за собой  буквально панические настроения у  некоторых людей (особенно женщин), сколько то, как именно подавалась и интерпретировалась информация. В конце концов, для обычного нормального человека (речь не идет о некоторых особых профессиях) в наше время в нашей культуре зрелище трупов, особенно изуродованных, является явно экстремальным событием. Нередко взрослые пациенты отмечают подавленность, плохое настроение, а иногда и субдепрессивные состояния после регулярного просмотра информационных передач. В нескольких случаях было достаточно порекомендовать 4–5 дней не смотреть программы новостей, чтобы пациенты отметили улучшение состояния. Конечно, здесь речь не идет о какой-то серьезной симптоматике, но и такое преходящее воздействие на эмоциональное состояние должно заставлять задуматься.[10]

      Стоит отметить еще один момент  Часто при сборе информации, взятии интервью у потерпевших журналисты стремятся добиться описания «самого ужасного, самого тяжелого». Это ведет к повторному «погружению» человека в травмирующую ситуацию, вынуждает его снова переживать тот же ужас, боль, и оставляет его на пике тяжелых переживаний, не помогая справиться с ними. Естественно, журналист – не психотерапевт. Но стремление сделать репортаж более эмоционально насыщенным, захватывающим вступает иногда в противоречие с заботой о психологическом благополучии собеседника.

    Эффекты сенсибилизации трудно исследовать  и проверить на практике по этическим  соображениям, однако общие эффекты  сенсибилизации, вероятно, не настолько  часто встречаются, как противоположный  эффект – десенсибилизации (снижения чувствительности). В целом любую ситуацию, которую можно объяснить эффектом сенсибилизации, можно в равной степени трактовать с точки зрения десенсибилизации. Например, многие настаивали на том, что репортажи о  войне в дневных новостях вызывают ужас у людей и подрывают поддержку обществом военного конфликта. С другой стороны, было распространено и противоположное мнение, что те же самые новости, наоборот, делают нас черствее (подвергают десенсибилизации) и нас уже не так тревожат  войны и конфликты в целом . 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Глава 1.3

    Десенсибилизация.

    Хотя  наша тревога, связанная с эффектами  насилия в СМИ, чаще всего сводится к воздействию насилия на экране на поведение человека в жизни, не следует забывать и об общих эффектах насилия в масс-медиа и их влиянии  на установки человека в целом. В отдельных случаях результат негативного влияния имеет имплицитную форму: скрыто повышается уровень заложенной природой психологической защиты, а значит, срабатывает механизм привыкания, теряется чувствительность к событиям экстремальной группы (вплоть до абсолютно безразличного отношения). Мы постепенно привыкаем к самому существованию насилия и воспринимаем его как обычное жизненное явление. Обилие сцен и эпизодов с актами насилия в СМИ делает нас более равнодушными (мы испытываем эффект десенсибилизации). Мы настолько привыкаем к тому, что людей убивают, калечат или закалывают, что сам этот факт перестает нас интересовать.

    Да  и разве можно воспринимать серьезно, даже печальные шокирующие события, оформленные такими заголовками: 

• Бомж-ролевик изнасиловал деревянным мечом 10-х гопников!!!
• Авторитет-уголовник выпустил кишки племяннику Ющенко
• Лётчик-сатанист загрыз 20 байкеров ради оргазма
• ОМОНовец-импотент расстреливал стукачей
• Девственницы-лесбиянки казнили около сорока бородатых женщин
• Девятилетняя девочка оказалась кровавым сексуальным монстром
• Ученик первого класса изнасиловал пожилую учительницу карманным фонариком
• Детдомовец-импотент отомстил за убитого любовника, карстрировав обидчика тупыми маникюрными ножницами
• Ученика Куклачёва до смерти затрахали кошки учителя

    Маньячка  умерла, подавившись отрезанным пенисом

      В одном эксперименте шестиклассникам  был показан сериал с эпизодами  драк и насилия. Когда после  него школьники посмотрели еще  один довольно жестокий фильм,  они проявили меньше чувствительности, чем контрольная группа школьников, не смотревшая предыдущий фильм (Rabinovich, McLean, Markham & Talbott, 1972). Десенсибилизация, как правило, измеряется в ходе эксперимента с помощью физиологических и установочных показателей.

    Десенсибилизацию (снижение чувствительности) можно  считать примером простого формирования условных рефлексов. Нормальные ощущения, не полученные в результате обучения реакции на физическую боль, – это  ощущение боли, страха и отвращения. Поэтому, когда человек впервые видит насилие в СМИ, вероятно, оно вызывает реакцию страха боли и отвращения из-за схожести его с насилием в реальной жизни . Сначала столкновение с насилием в СМИ может дать эффект сенсибилизации (повышения чувствительности).

    Однако  совершенно другое явление наблюдается, когда мы видим насилие в удобной домашней обстановке. Предположим, например, что нормальная реакция на состояние, когда человек сидит дома в уютном кресле перед телевизором, – ощущение расслабленности и счастья. Когда это состояние сочетается с изображением насилия по телевидению, постороннее насилие и уютный дом начинают ассоциироваться друг с другом и само насилие уже кажется веселым, приятным и даже расслабляющим. Естественная ассоциация насилия на видео и насилия в реальной жизни постепенно ослабляется по мере того, как усиливается ассоциация нового эпизода насилия на видео и отдыха. Мы становимся постоянными свидетелями насилия, не испытывая при этом боли и обиды. Таким образом ослабляется наша нормальная негативная реакция на насилие. Поскольку мы знаем из психологии, как формируются условные рефлексы, то легко можем представить себе результат постоянного частого и повторяющегося воздействия стимула.