Натурализм

Золя даёт всему  циклу подзаголовок «Естественная  и социальная история одной семьи  во времена Второй империи». Сочинениями  по естественной истории назывались в то время книги по биологии. Называя свой цикл “естественной  историей”, писатель занимает позицию  естествоиспытателя, учёного. Он перестаёт  быть только наблюдателем и становится экспериментатором.

Идея экспериментального романа была подсказана Золя книгой французского физиолога Клода Бернара «Введение  к изучению экспериментальной медицины».

Автор экспериментального романа продолжает работу физиолога, который  опирается на химию и физику. Он “изображает факты такими, какими он наблюдал их”, и “приводит в  движение действующие лица”. Его  цель — “научное познание человека как отдельного индивидуума и  как члена общества” (статья «Экспериментальный роман», 1880).

Золя писал: “…Экспериментальный  роман <…> заменяет изучение абстрактного человека изучением человека подлинного, созданного природой, подчиняющегося действию физико-химических законов  и определяющему влиянию среды”.

Литература рассматривается  как способ познания внешнего мира. Особую ценность приобретают факты, точность и достоверность изображаемого. Писатель-натуралист изучает свой предмет  по документам, сам наблюдает то, что намеревается описать. Известно, что, работая над романами, Золя спускался  в шахты, изучал, как гримировались  актрисы, собирал материалы о  различных ремёслах и профессиях. Он должен был знать из первых рук  всё о быте описываемой эпохи, вплоть до мельчайших подробностей.

В качестве учёного  писатель должен был изображать и  анализировать факты как существующие объективно, вне зависимости от его  сознания, “чтобы невозможно было увидеть  и указать, в чём заключается  замысел и намерения автора”  — так писал ещё один представитель  новой французской прозы —  Ги де Мопассан. Повествователь представляет “кусок жизни”, не вмешиваясь в изображаемое. Неслучайно в новеллах Мопассана  в качестве рассказчика выступает  врач. Он лишь передаёт слушателям известный  ему “случай из практики”.

Научный подход также  предполагает, что не существует таких  сфер жизни, которые не могли бы описываться  в романе. Скандал сопровождал  появление в свет романа Золя «Западня» (1877), персонажи которого, дети улиц, говорили простонародным языком. Ещё  больше возмущения в благопристойном  обществе вызвал роман «Жерминаль», где описывается полуживотное существование  шахтёров, их физическое и нравственное вырождение.

Представляя человека как органичную часть природы, натуралисты  уделяли много внимания физиологическим  проявлениям человеческой жизни. Наследственные болезни, сцены агонии и родов, гниение  и разложение присутствуют почти  во всех их произведениях. Детальные  описания, изобилующие клиническими подробностями, получили название натуралистических  описаний. Такова соединяющая образы рождения и смерти сцена из романа «Жермини Ласерте»: “Ежечасно, особенно по ночам, Жермини видела такие ужасные  кончины, какими завершается только родильная горячка <…> На койках, освещённых лампами, медленно и жутко  шевелились простыни над животами, раздутыми перитонитом” (перевод Э.Линецкой).

С другой стороны, внимание к телесному качеству мира насыщает романы натуралистов красками, звуками  и запахами, ощущениями. Мопассан назвал роман Золя «Чрево Парижа» “симфонией сыров”: “Эта книга пахнет рыбой, как  возвращающееся в порт рыбацкое судно: от неё веет свежестью огородной  зелени и тяжёлым дыханием прелой земли”.

Литературный стиль, предполагающий описание данного мгновения  жизни со всеми его звуками, красками, запахами, ощущениями называется импрессионистическим, по названию стиля в живописи. Импрессионизм в живописи заявил о себе в 1874 году. Полотна импрессионистов совмещали впечатление от пейзажа в определённое время суток и при определённом освещении с научностью подхода, представлением о расщеплении светового луча, растворяющего контуры предметов.

Золя восхищали  художественные идеи импрессионистов, столь близкие его собственным  творческим устремлениям. В романе «Чрево Парижа» Центральный рынок  описывается в импрессионистическом духе. Он увиден глазами художника, правнука Аделаиды Клода Лантье. Флоран, главный герой романа, въезжает в  Париж на повозке, гружённой овощами. Их свежий запах с самых первых страниц сопровождает его. На рынке  море овощей простирается между двумя  рядами павильонов. Клод и Флоран видят  их рано утром, когда “над овощами” встаёт солнце: “…Утренний свет принимал необычайно мягкий серый оттенок, придавая окружающему светлую окраску  акварели. Эти горы овощей походили на пенящиеся торопливые волны; река зелени <…> переливалась нежными  жемчужными красками: тут были и  ласкающие лиловые полутона, молочно-розовые, зелёные, переходившие в жёлтый цвет <…> И по мере того, как в конце  улицы Рамбюто разгоралась потоками пламени заря, овощи постепенно пробуждались и выступали из стлавшейся по земле  синевы. Простой салат, латук, цикорий, распустившиеся и ещё жирные от чернозёма, обнажали свои яркие сердцевины <…> груды римского салата <…> играли всеми оттенками зелёного цвета <…> Но самыми резкими, кричащими  тонами были всё же яркие пятна  моркови и чистые пятна репы...” (перевод А.Линдегрен и М.Эйхенгольца).

Детальные описания сочетаются в романах Золя с масштабными  символическими обобщениями. Перед  голодным Флораном Центральный рынок  предстаёт и как гигантское чрево  Парижа, переваривающее бесчисленные запасы снеди, источник жизни сытого, самодовольного, как буржуа, города.

Золя считал своим  долгом пропагандировать новую эстетику. Он писал статьи о натурализме, собирал  вокруг себя молодых писателей. В  загородном доме в Медане и по четвергам  в Париже у него бывали Йорис Карл Гюисманс, Поль Алексис, Анри Сеар, Леон Энник, Октав Мирбо, Ги де Мопассан. Натурализм стал настоящей литературной школой. Влияние нового направления  было очень широким и простиралось далеко за рамки этой эпохи.  
 
 

Круг  понятий 

Натурализм