Вклад русских ученых в развитие генетики

   2 июля 1959 года С. С. Четвериков ушёл из жизни и был похоронен в Горьком. 

   3.3 Кольцов Николай Константинович 

   Кольцов Николай Константинович (Приложение 3) (3 (15) июля 1872, Москва — 2 декабря 1940, Ленинград), русский биолог, пионер экспериментальной биологии в России. Автор «матричного принципа» — основы молекулярной биологии. Основатель Института экспериментальной биологии.  
Родился в семье бухгалтера крупной фирмы, очень рано лишился отца. Был в родстве с К. С. Станиславским и крупными учеными С. С. Четвериковым и его братом. С детства собирал гербарии и коллекционировал насекомых, в юности много путешествовал. В 1890 окончил с золотой медалью 6-ю Московскую гимназию и поступил в Московский университет. Его учителем по сравнительной анатомии стал глава московской зоологической школы М. А. Мензбир, но к тому времени потенциал сравнительной анатомии был практически исчерпан. Независимый характер Кольцова отразился в том, что первую свою работу, написанную в 1894, он посвятил проблемам биологии развития . Окончив университет в 1894 (с дипломом 1-й степени и золотой медалью), он сдал магистерские экзамены (1896) и начал работать на средиземноморских биостанциях. Вот как вспоминал о Кольцове того времени Р. Гольдшмидт: «Там был блестящий Николай Кольцов, возможно, лучший зоолог нашего поколения, доброжелательный, немыслимо образованный, ясно мыслящий ученый, обожаемый всеми, кто его знал».  
Магистерская диссертация Кольцова о метамерии головы позвоночных была признана классической, ее защита состоялась в 1901 (опубликована в 1902). Проводя это исследование, Кольцов уже наметил очертания совершенно иного направления в биологии — физико-химического объяснения формы живых образований.  
В бытность приват-доцентом (1903—11) Московского университета, Кольцов начал осуществлять программу по изучению формы клетки, которая, как тогда считалось, состоит из оболочки и однородного бесструктурного содержимого, некоего «живого вещества». Кольцов же занялся физико-химическими исследованиями внутриклеточных структур: по Кольцову, форма клетки зависит от формы коллоидальных частиц, образующих клеточный скелет. В течение 1903—11 были опубликованы его «Исследования о форме клеток».  
В начале 1906 Кольцов отказался защищать докторскую диссертацию (посвященную строению спермиев десятиногих раков и роли образований, определяющих форму клеток), поддержав таким образом начавшуюся тогда забастовку студентов. Последовательно выступая за университетские свободы, он еще в 1905 помогал печатать манифесты студенческого комитета, которые хранились в его кабинете в Университете, а в 1906 опубликовал брошюру «Памяти павших. Жертвы из среды московского студенчества в октябрьские и декабрьские дни». В этих условиях он отказался от защиты диссертации, а позднее это стало невозможно, поскольку помощник ректора Мензбир, не одобрявший ни научных устремлений Кольцова, ни его политической активности, стал шаг за шагом лишать его возможности работать в университете.  
Кольцов, ратуя за приближение высшего образования к задачам самостоятельного исследования, выступил с брошюрой «Белые рабы», в которой критиковал устаревшую систему образования. Преподавательская деятельность Кольцова не ограничивалась императорским Университетом, он весьма плодотворно работал на Высших женских курсах профессора В. И. Герье (с 1903), а также в Московском городском народном университете им. А. Л. Шанявского со дня его основания в 1908. К этому времени относится его работа по созданию Малого и Большого зоологических практикумов с рядом специальностей, которые послужили нескольким поколениям его учеников фундаментом для самостоятельных исследований. На Высших женских курсах он познакомился со студенткой Марией Полиевктовной Садовниковой (сестрой будущего академика, химика-органика П. П. Шорыгина), которая вскоре стала его женой (1907).  
Постоянные препятствия, встававшие на пути ученого, не охладили его социального пыла, он по-прежнему активно выступал в печати по актуальным вопросам общественной жизни России. В 1909—1910 в книге «К университетскому вопросу» Кольцов призывал к реформам в системе образования. Но в начале 1911 министр народного образования Л. А. Кассо издал ряд предписаний, свертывающих автономию университетов. В знак протеста многие профессора и приват-доценты покинули университет. Тогда правительство решило пригласить на вакантные должности немецких профессоров, но усилиями Кольцова этот план был сорван (ему удалось объяснить ученым в западноевропейских университетах, чем было вызвано такое предложение, и они отказались его принять).  
Результатом «дела Кассо» стал невиданный расцвет двух частных высших учебных заведений в Москве, принявших ведущих университетских профессоров, Мензбир был принят на кафедру Кольцова на Высших женских курсах. Тогда же было создано Общество для организации Московского научного института в память 19 февраля (в 1911 отмечалось 50-летие освобождения крестьян), которое, по сути, являлось московской неправительственной академией. Тимирязев сравнивал его с германским Обществом содействия наукам кайзера Вильгельма.  
В 1910-е гг. Кольцов уже обладал настолько высоким научным авторитетом, что в 1915 Императорская академия наук предложила ему возглавить вновь создаваемую кафедру экспериментальной биологии в Северной столице, но Кольцов не захотел покидать Москвы и своих учеников. В 1916 был избран членом-корреспондентом.  
Исходя из интересов к физико-химическим подходам в биологии и к генетике человека, Кольцов выдвинул проект создания Института экспериментальной биологии (ИЭБ), который был одобрен. В сентябре 1916 его избрали директором нового института, открывшегося летом 1917.  
Кольцов, как и научное сообщество в целом, принял Временное правительство, которое довольно оперативно утверждало социально и научно значимые проекты. Режим большевиков, пришедших к власти в результате Октябрьского переворота, воспринимался как эпизод мировой и последующей за ней Гражданской войны. Во время августовского наступления Деникина в 1919 Кольцов, во многом разделявший взгляды народных социалистов, включился в организованное группой либеральных общественных деятелей обсуждение вопросов восстановления социально-экономической жизни России. Тут же ЧК было сфабриковано дело «Тактического центра». В августе 1920 в Политехническом музее начался процесс, по которому проходили Н. Н. Щепкин, С. П. Мельгунов, С. Е. Трубецкой, Кольцов и др. В числе 20 обвиняемых Кольцов был приговорен к расстрелу, но вскоре освобожден: приговор был отменен лично В. И. Лениным благодаря ходатайствам П. А. Кропоткина, М. Горького, А. В. Луначарского и др. В ожидании казни Кольцов, не потеряв инстинкт исследователя, наблюдал, «какое влияние на вес тела производят душевные переживания» (эти наблюдения были включены в статью «Об изменении веса человека при неустойчивом равновесии», «Известия ИЭБ», 1921). Понятно, что в 1920 его кандидатура на вакансию действительного члена Академии наук была снята с рассмотрения, однако в последующих кампаниях против Кольцова и его института этот эпизод считался не имевшим места.  
ИЭБ был одним из лучших биологических институтов первой половины 20 в. Кольцов воспитал целую плеяду учеников. Среди них: М. М. Завадовский, П. И. Живаго, И. Г. Коган, В. Г. Савич, М. П. Садовникова-Кольцова, А. С. Серебровский, С. Н. Скадовский, Г. И. Роскин, С. Л. Фролова, Г. В. Эпштейн. В 1920-е гг. ИЭБ имел отделения: физико-химической биологии, зоопсихологическое, евгеническое, цитологическое, гидробиологическое, экспериментальной хирургии, культуры тканей, механики развития, генетическое. Кроме того, институт располагал кабинетом микрофотокиносъемки, несколькими биостанциями для летней работы, научной прессой. Институт имел оптимальную численность, допускавшую разнообразие изучаемых проблем, а директор имел возможность быть в курсе всех дел, административные структуры составляли минимум.  
Продолжая исследования с целью физико-химического объяснения формы живых образований и занявшись анализом формы молекул, Кольцов утверждал, что хромосома в своей основе представляет молекулу или пучки молекул с линейным расположением в них генов (на этой основе в 1903 им был логически обоснован механизм кроссинговера). Кольцов сформулировал матричный принцип воспроизведения «наследственных молекул», на котором построены позднейшие представления о «двойной спирали»: последовательный, шаг за шагом, синтез молекулы-двойника на молекуле-матрице (в духе времени он считал субстратом белок, а не ДНК).  
Обращаясь к развитию формы от яйцеклетки до организма, Кольцов изучал индивидуальное развитие в терминах силового поля. Трактуя гены как модификаторы единого силового поля организма, он выяснил действительную роль тех эмбриональных зачатков, которые обычно считались бесполезными, и показал, как над каждым зарождающимся организмом работает весь вид в его прошлом и настоящем и в некоторой мере вся биосфера.  
Обсуждая вопросы эволюции организмов, Кольцов отверг идею непрерывного прогресса, подчеркнул значение типов Кювье, выяснил значение регрессов, указал на критические стадии действия генов, рассмотрел изменение генотипа при неотениях и построил схему эволюции путем дупликации и дифференциации генов, указывающую возможный способ возникновения новых органов.  
В 1933 Кольцов был избран почетным членом Эдинбургского Королевского общества, в 1934 был удостоен звания заслуженного деятеля науки РСФСР, в 1935 стал доктором зоологии и действительным членом ВАСХНИЛ. В 1936 Кольцов опубликовал сборник своих работ, относящихся к периоду 1903—1935, «Организация клетки», где представил оригинальную теоретико-биологическую концепцию. Но его возможности в разработке теоретических вопросов биологии были ограничены: в начале века упрощенный дарвинизм Мензбира и Тимирязева подавлял новые экспериментальные направления, а с 1935 Т. Д. Лысенко и И. И. Презент внедряли вульгарный вариант трактовки К. А. Тимирязевым наследственности как физиологической проблемы, свойства целого организма.  
Сталинские гонения на генетику активизировались: в апреле 1931 в Комакадемии была проведена дискуссия, в которой Кольцов впервые возглавил сторонников теории гена. В масштабах страны споры между лысенковцами и генетиками продолжалась в течение всего 1936. В декабре ее кульминацией стала IV сессия ВАСХНИЛ. Кольцов, определявший ход сессии, подверг резкой критике позицию группы Лысенко — Презента. Ответом на его позицию («заменить генетику дарвинизмом нельзя, как нельзя дифференциальное вычисление заменить алгеброй», «невежество ближайших выпусков агрономов обойдется стране в миллионы тонн хлеба») стали погромные статьи в официальной печати. Кольцов понимал, что дело идет к аресту (он велел Тимофееву-Ресовскому, который в то время работал в Берлине, не возвращаться в СССР, тем самым спас ему и его семье жизнь). Расправа же над самим Кольцовы оказалось отложенной из-за вмешательства западноевропейских ученых и дипломатов.  
В начале 1939 в главной газете страны «Правда» было напечатано письмо «Лжеученым не место в академии наук», в котором в резкой форме подверглись критике старые статьи Кольцова по евгенике. Ученый ответил мужественным письмом Сталину; на комиссии академии, добивавшейся «признания ошибок», держался в высшей степени достойно. Сталин оценил его стойкость: Кольцову была дарована свобода и предоставлена возможность работать в личной лаборатории. Ему была назначена другая казнь: наблюдать, как разрушается его Институт. 2 декабря 1940 Кольцов скончался в Ленинграде, где готовил доклад «Химия и морфология» для 145-й годовщины Московского общества испытателей природы. 

   3.4 Филипченко Юрий Александрович 

   Филипченко Юрий Александрович (Приложение 4) - российский зоолог, генетик, историк науки. Родился 13 февраля (1 февраля по старому стилю) 1882 г. в селе Злынь Болховского уезда Орловской губернии в семье ученого-агронома. Гимназию окончил в Петербурге, где в 1900 поступил в Военно-медицинскую академию, но в следующем году перевелся в Петербургский университет. По окончании его по естественному отделению (1905) был оставлен при университете для подготовки к профессорской деятельности. По существовавшим в те времена порядкам прошел стажировку за границей — один год пробыл в лаборатории Р. Гертвига в Мюнхене и три месяца на всемирно известной биологической станции в Неаполе. После возвращения в 1913 г. Филипченко защитил магистрскую диссертацию, был утвержден в должности приват-доцента Петербургского университета, а с осени начал читать первый в России курс генетики. В этом же году в журнале «Русское богатство» появились его «Очерки эволюции и наследственности». Так началась чрезвычайно энергичная и плодотворная преподавательская и популяризаторская деятельность Филипченко.  
Первые научные работы (1905—1912) Филипченко были посвящены эмбриологии и анатомии низших насекомых. В 1914 г. он первым в России приступил к генетическим исследованиям: изучал гибриды между бизоном, зубром и рогатым скотом в заповеднике Аскания Нова, а затем провел более обстоятельные исследования изменчивости черепа кроликов и зайцев. На основе измерений и статистической обработки выявил признаки, характеризующиеся средними индексами краниологических особенностей и показал, что они наследуются по законам Менделя. Интерес Филипченко к анализу количественных признаков был связан с тем, что он пытался изучать организм как целое и скептически относился к редукционистскому подходу, развившемуся в генетике. В 1917 г. он защитил первую в России докторскую диссертацию по генеике на тему «Изменчивость и наследственность черепа у млекопитающих», а в 1919 г. был избран профессором и заведующим на организованной им кафедре генетики и экспериментальной зоологии Петроградского университета.  
В 1923 г. Филипченко начал наиболее фундаментальную свою работу, продолжавшуюся до конца жизни, — обширное исследование изменчивости количественных признаков у мягких пшениц. Цель состояла в выявлении генов, определяющих наиболее ценные особенности пшеницы, и в составлении программы ее селекции. Это потребовало многолетней кропотливой работы по выявлению чистых линий, скрещиванию, статистической обработке результатов. Исследования проводились в Петергофском естественно-научном институте. На участке пашни в 1—1,5 га Филипченко сам высевал семена пшеницы, ухаживал и наблюдал за растениями; почти вся обработка материала также выполнялась им самим.  
Наряду с этими работами Филипченко организовал исследования по генетике домашних животных. По его инициативе был предпринят ряд экспедиций в Среднюю и Центральную Азию — районы, развитого скотоводства, намечались работы по скрещиванию домашнего рогатого скота с родственными дикими видами, а также скрещиванию азиатских и европейских пород. Часть этих планов была впоследствии реализована. Незадолго до смерти, Филипченко возглавил отдел животноводства ВАСХНИЛ.  
Еще одно направление многогранных интересов и исследований Филипченко — генетика человека и евгеника. В 1921 он организовал при Российской Академии наук Бюро по евгенике (в 1930 реорганизовано в Лабораторию генетики, на основе которой в 1933 создан Институт генетики АН СССР под руководством Н. И. Вавилова). Перед Бюро были поставлены задачи: 1) изучение наследственности человека путем анкетирования, обследований, экспедиций; 2) популяризация данных о генетике человека и целях и задачах евгеники; 3) консультирования людей, вступающих в брак. С 1922 г. Филипченко начал издавать «Известия Бюро по евгенике». Он провел анкетное обследование ученых Петрограда, статистически проанализировал состав Академии наук за 80 лет. Филипченко ставил перед евгеникой гуманные цели (борьба с наследственными болезнями, помощь в решении демографических проблем и поощрение рождаемости, создание условий для появления талантов и т. п.). Однако, отрицая наследование приобретенных признаков, он не признавал роли среды, в том числе социальной, в улучшении биологической природы человека, шел против «духа времени» выступая против антинаучной «пролетарской евгеники». Это привело к нападкам на Филипченко: уже в 1920-е годы, а позднее в лысенковщину его евгенические работы назвали фашистскими.  
Блестяще образованный биолог, Филипченко создал ряд учебников и обзорных работ, отличавшихся ясностью и четкостью изложения. Особенно привлекала его проблема изменчивости (первое издание работы «Изменчивость и эволюция» вышло в 1915 г.), центральная, как он считал, для генетики. Филипченко дал классификацию явлений изменчивости, проанализировал основные понятия в этой области. Большое значение он придавал исследованию методов математической статистики в генетических исследованиях и одним из первых в СССР стал применять их в своих работах.  
Филипченко написал один из лучших и наиболее полных историко-научных очерков по эволюционной биологии. Его классическая книга «Эволюционная идея в биологии» (1-е изд. в 1923 г., 3-е — в 1977 г.) отличается от большинства аналогичных трудов тем, что автор стремился не отстоять свою эволюционную концепцию во что бы то ни стало, но предельно беспристрастно оценить все известные гипотезы и теории. Собственные воззрения по вопросам эволюции ученый не представил в виде целостной системы. Судя по отдельным высказываниям и комментариям, он весьма симпатизировал идее автогенеза, но был предельно сдержан в оценках. Филипченко рассматривал микроэволюцию и макроэволюцию как процессы с различными механизмами (сами эти понятия он ввел в биологию в 1927). Он не разделял взгляд на естественный отбор как на основной движущий фактор эволюции, сравнивал Дарвина с Коперником и полагал, что биология еще ждет своего Ньютона. В целом, учебники, монографии, популярные работы Филипченко сыграли огромную роль в зарождении и кратковременном расцвете генетики в нашей стране.  
Столь же плодотворной была деятельность Филипченко как преподавателя, блестящего лектора и организатора научной работы.  
Он умел создать деловую и непринужденную обстановку в коллективе, увлечь своим отношением к науке. Его сотрудники и студенты допоздна засиживались на рабочих местах, устраивали живые и яркие научные дискуссии. На кафедре генетики созданной Филипченко, начиналась научная карьера многих известных ученых — Ф. Г. Добржанского, Я. Я. Луса, И. И. Канаева, И. А. Рапопорта, Т. К. Лепина, Н. Н. Медведева, А. А. Прокофьевой-Бельговской, М. Е. Лобашева.  
Умер Филипченко в ночь с 19 на 20 мая 1930 года от менингита. Хоронили Юрия Александровича все биологи Ленинграда. Впереди гроба студенты несли венок из колосьев пшеницы, произрастающих в разных районах Земного шара. 

   3.5 Лобашёв Михаил Ефимович 

   Лобашёв Михаил Еимович (Приложение 5) (1907—1971) — советский генетик и физиолог, профессор ЛГУ (1953), заведующий кафедрой генетики и селекции ЛГУ (с 1957). Основные труды по физиологии процессов мутации (лат. mutatio — изменение) — стойкое (то есть такое, которое может быть унаследовано потомками данной клетки или организма) изменение генотипа, происходящее под влиянием внешней или внутренней среды. Процесс возникновения мутаций получил название мутагенеза.

   Мутации делятся на спонтанные и индуцированные:

   Спонтанные  мутации возникают самопроизвольно  на протяжении всей жизни организма  в нормальных для него условиях окружающей среды с частотой около 10-9 -- 10-12 на нуклеотид за клеточную генерацию.

   Индуцированными мутациями называют наследуемые  изменения генома, возникающие в  результате тех или иных мутагенных воздействий в искусственных (экспериментальных) условиях или при неблагоприятных  воздействиях окружающей среды.

   Мутации появляются постоянно в ходе процессов, происходящих в живой клетке. Основные процессы, приводящие к возникновению  мутаций — репликация ДНК, нарушения  репарации ДНК и генетическая рекомбинация.

   Рекомбинация  — процесс обмена генетическим материалом путем разрыва и соединения разных молекул. Рекомбинация происходит при  репарации двунитевых разрывов в  ДНК и для продолжения репликации в случае остановки репликационной вилки у эукариот, бактерий и архей. У вирусов возможна рекомбинация между молекулами РНК их геномов.

   Рекомбинация  у эукариот обычно происходит в ходе кроссинговера в процессе мейоза, в частности, при формировании сперматозоидов и яйцеклеток у животных. Рекомбинация, наряду с репликацией ДНК, транскрипцией  РНК и трансляцией белков, относится  к фундаментальным, рано возникшим  в процессе эволюции, процессам. генетике поведения, физиологии высшей нервной  деятельности и формированию приспособительных  реакций в онтогенезе животных. 

   3.6 Серебровский Александр Сергеевич

    
     Александр Сергеевич Серебровский (Приложение 6) — выдающийся советский биолог, один из основоположников развития генетики в СССР, родился 6(18) февраля 1872 года в г. Туле.  
     Окончил Московский университет в 1914 году, с 1918 года работал на птицеводческой станции в Д. Слободке Тульской губернии, где провел ряд исследований по генетике кур, заложивших основы развития генетики животных в СССР. С 1921 года — на Аниковской генетической станции Наркомзема (Аниково-Назарьево Звенигородского района Московской обл.), одновременно   А. С. Серебровский ассистент института экспериментальной биологии в Москве, с 1923 года заведующий кафедрой птицеводства, преобразованный затем в кафедру генетики Московского зоотехнического института. В 1929 году организовал лабораторию генетики в Биологическом институте им. К. А. Тимирязева, в 1931 году — сектор генетики и селекции во Всесоюзном институте животноводства ВАСХНИЛ. В 1930—1948 гг. заведовал организованной им кафедрой генетики МГУ.  
     Основное направление исследований А.С. Серебровского — общая генетика и генетика животных. Первым в 1926 году предложил метод определения гена в условных единицах перекреста.  
     В 1928 году сформулировал и позднее, совместно со своим учеником Н.П. Дубининым, развил представление о делимости гена.  
     Возглавил коллектив исследователей (Н.П. Дубинин, Л.В. Ферри и др.), который на основании изучения серии аллелей гена создал теорию ступенчатого аллеломорфизма, т.н. центровую теорию гена.  
     В 1938 году выдвинул теорию происхождения новых генов путем дупликации генов-предшественников.  
     А.С. Серебровский создал новое направление в эволюционном учении, названное геногеографией, провел ряд исследований по генетическому анализу, разработал математические методы решения генетических проблем. В 1940 году первым предложил метод борьбы с вредными насекомыми, основанный на размножении самцов с генетическими нарушениями, что при последующем выпуске приводит к резкому снижению численности популяции вредителя. Внес большой вклад в теорию селекции и генетики сельскохозяйственных животных и внедрение достижений науки в практику народного хозяйства.  
     Награжден орденом Трудового Красного Знамени. Скончался 26 июня 1948 года в Москве. 

   3.7 Антон Романович Жебрак 

   Антон Романович Жебрак (Приложение 7) (14 (27) декабря 1901 — 20 мая 1965) — советский генетик и селекционер. Академик АН БССР (1940), президент АН БССР с мая по ноябрь 1947 г. Кавалер орденов Трудового Красного Знамени (1944), Красной Звезды (1945), «Знак Почета» (1940), награжден медалями.

   Родился в крестьянской семье. В годы Первой мировой войны семья эвакуировалась в Тамбовскую губернию. В 1918 г. А. Р. Жебрак окончил школу. В том же году вступил  в ВКП(б). Участвовал в Гражданской  войне.

   Высшее  образование получил в Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева (1925) и Институте красной  профессуры (1929). В 1930—1931 гг. стажировался в Колумбийском университете (Нью-Йорк) у Л. Денна и в Калифорнийском технологическом институте у  Т. Х. Моргана.

   С 1929 г. доцент, далее — профессор (с 1934 г.) и заведующий кафедрой генетики (1934—1948) растений МСХА им. К.А. Тимирязева. В 1947 г. в публикации А.Р. Жебрака в  журнале «Science» партийное руководство  БССР усмотрело клевету на советских  учёных, а сама публикация была названа  «антипатриотической акцией». В 1948 г. — профессор кафедры ботаники в Московском лесотехническом институте, а с 1949 г. — кафедры ботаники Московского  фармацевтического института. С 1957 г. сотрудник лаборатории полиплоидии  при Институте биологии Академии наук БССР.

   В 1955 году подписал «Письмо трёхсот».

   Помимо  академической, А.Р. Жебрак вел общественную и партийную работу. В 1945—1946 гг. он заведовал отделом Управления пропаганды и агитации ЦК КПСС. В 1945 г. в составе  делегации Белорусской ССР участвовал в подписании Устава ООН.

   Основные  научные работы — в области  генетики пшениц и гречихи. А.Р. Жебраку  удалось получить несколько полиплоидных межвидовых гибридов пшениц. Автор 70 научных  работ, в том числе 3 монографий.

   Если  не считать опытов по гибридизации растений в XVIII в., первые работы по генетике в России были начаты в начале XX в. как на опытных сельскохозяйственных станциях, так и в среде университетских  биологов, преимущественно тех, кто  занимался экспериментальной ботаникой  и зоологией.

   После революции и гражданской войны 1917—1922 гг. началось стремительное организационное  развитие науки. К концу 1930-х годов  в СССР была создана обширная сеть научно-исследовательских институтов и опытных станций (как в Академии наук СССР, так и во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина (ВАСХНИЛ)), а также вузовских кафедр генетики. Признанными лидерами направления  были Н. И. Вавилов, Н. К. Кольцов, А.С. Серебровский, С.С. Четвериков и др. В СССР издавали переводы трудов иностранных генетиков, в том числе Т. Х. Моргана, Г. Мёллера, ряд генетиков участвовали в международных программах научного обмена. Американский генетик Г. Мёллер работал в СССР (1934—1937), советские генетики работали за границей. Н. В. Тимофеев-Ресовский — в Германии (с 1925 г.), Ф.Г. Добржанский — в США (с 1927 г.).

   В 1930-е  гг. в рядах генетиков и селекционеров  наметился раскол, связанный с  энергичной деятельностью Т.Д. Лысенко  и И.И. Презента. По инициативе генетиков  был проведён ряд дискуссий (наиболее крупные — в 1936 и 1939 г.), направленных на борьбу с подходом Лысенко.

   На  рубеже 1930—1940-х гг. в ходе так  называемого Большого террора большинство  сотрудников аппарата ЦК ВКП (б), курировавших генетику, и ряд видных генетиков  были арестованы, многие расстреляны  или погибли в тюрьмах (в том  числе, Н. И. Вавилов). После войны  дебаты возобновились с новой  силой. Генетики, опираясь на авторитет  международного научного сообщества, снова попытались склонить чашу весов  в свою сторону, однако с началом  холодной войны ситуация значительно  изменилась. В 1948 году на августовской сессии ВАСХНИЛ Т.Д. Лысенко, пользуясь  поддержкой И. В. Сталина, объявил генетику лженаукой. Лысенко воспользовался некомпетентностью партийного руководства  наукой, «пообещав партии» быстрое  создание новых высокопродуктивных сортов зерна («ветвистая пшеница») и  др. С этого момента начался  период гонений на генетику, который  получил название лысенковщины и  продолжался вплоть до снятия Н.С. Хрущева  с поста генерального секретаря  ЦК КПСС в 1964 г.

   Лично Т.Д. Лысенко и его сторонники получили контроль над институтами  отделения биологии АН СССР, ВАСХНИЛ  и вузовскими кафедрами. Были изданы новые учебники для школ и вузов, написанные с позиций «Мичуринской биологии». Генетики вынуждены были оставить научную деятельность или  радикально изменить профиль работы. Некоторым удалось продолжить исследования по генетике в рамках программ по изучению радиационной и химической опасности  за пределами организаций, подконтрольных Т.Д. Лысенко и его сторонникам.

   Сходные с лысенковщиной явления наблюдались  и в других науках. Наиболее известные  кампании прошли в цитологии, физиологии и микробиологии.

   После открытия и расшифровки структуры  ДНК, физической базы генов (1953 г.), с  середины 1960-х г. началось восстановление генетики. Министр просвещения РСФСР  В.Н. Столетов инициировал широкую  дискуссию между лысенковцами и  генетиками, в результате было опубликовано много новых работ по генетике. В 1963 г. вышел в свет университетский  учебник М.Е. Лобашёва Генетика, выдержавший  впоследствии несколько изданий. Вскоре появился и новый школьный учебник  Общая биология под редакцией  Ю.И. Полянского, используемый, наряду с другими, и по сей день.

   В последующие  годы в СССР были созданы генетические школы Н.К. Кольцова (1872—1940), А. С. Серебровского (1892—1948), М.Ф. Иванова (1871—1935). С.Н. Давиденков (1880—1961) разрабатывал проблемы медицинской  генетики. Важное значение для развития генетики имели работы по получению  и изучению индуцированных мутаций. О возможности спонтанного изменения  признака или свойства у отдельных особей писал Ч. Дарвин. В 1902 г. Г. де Фриз создал и опубликовал основные теоретические положения мутационной теории. В 1925 г. Г. А. Надсон и Г. С. Филиппов в Ленинграде наблюдали мутационные изменения у дрожжевых и плесневых грибов под действием ионизирующей радиации. В 1927 г. в США Г. Меллером (1890—1967) были получены мутации у плодовой мушки (drosophila melanogaster) в результате воздействия рентгеновских лучей. Эти работы послужили началом широкого круга исследований по изучению характера мутационной изменчивости, разработке методов их получения, проверке и поискам факторов, вызывающих мутации. Большой вклад в развитие мутагенеза и его прикладное использование внесли советские генетики Н.П. Дубинин, В.В. Сахаров, М.Е. Лобашов, С.М. Гершензон, И.А. Рапопорт. В растениеводстве успешно разрабатывается методика получения геномных мутаций, обусловленных изменением числа хромосом в клетках растений, — полиплоидия. А.Р. Жебрак, Л.П. Бреславец получили полиплоидные формы у растений. Г.Д. Карпеченко экспериментально показал возможность создания новых видов растений методом аллополиплоидии. В.А. Рыбин осуществил ресинтез (воссоздание) существующего вида растений —культурной сливы. В развитие генетики популяций и разработку генетических основ эволюционной теории большой вклад внесли русские ученые С.С. Четвериков (1880—1959), И.И. Шмальгаузен (1884— 1963), Н.П. Дубинин. Для разработки генетических методов селекции животных важное значение имели работы М. Ф. Иванова, А.С. Серебровского, С.Г. Давыдова и др. С 1944 г. начались интенсивные исследования явлений наследственности и изменчивости на молекулярном уровне. В 1944 г. американский генетик О. Звери с сотрудниками показал, что ведущая роль в сохранении и передаче наследственной информации принадлежит ДНК. Это открытие послужило началом развития молекулярной генетики.