Буддистская философия

отсутствие же такового у  хинаянистов рассматривали как  недостаток 1.

Новые элементы, впитанные  и развитые ма-хаянизмом в своих  различных ответвлениях, были многочисленны  и часто находились в противоречии друг с другом. Укажем лишь некоторые  из наиболее важных.

а) Идеал бодисаттвы. Как мы уже указали, даже желание собственного спасения рассматри-. вается махаянистами как эгоизм. Конечной • целью духовных исканий каждого верующего ма-'• хаянизм провозглашает не личное освобождение, а «освобождение всех чувствующих существ». Каждый набожный махаянист должен дать обет в том, что он будет стараться достичь состояния просветления, бодисаттвы («Состояния мудрого существования»), не удаляться от мира, но работать среди масс страдающих созданий, руководствуясь совершенной мудростью и любовью, для уничтожения их страданий и достижения спасения их душ. Духовный идеал махаяны получил поэтому название бодисаттвы.

Достигший этого идеала—просветления—и  работающий для спасения других созданий на-

1 Все эти аспекты махаянизма  суммированы японским ученым  Д. Т. Сузуки в его труде  «Outlines of Mahayana Buddhism» следующим образом:  «Махаянизм — это буддизм,  который, будучи вдохновляем прогрессивным  духом, расширил свой первоначальный  кругозор настолько, насколько  это было можно сделать, не  вступая в противоречия с основными  положениями учения Будды, и  ассимилировал другие религиозно-философские  верования, чувствуя, что посредством  этого могли быть спасены люди  различных характеров и интеллектуальных  дарований» (стр. 10).

зывается бодисаттвой. Любовь и мудрость составляют сущность его  жизни 1. Об этих совершенных людях  Нагарджуна говорит в «Бодхи-читте»: «Таким образом, подлинная природа  всех бодисаттв—это великое любящее  сердце, и все чувствующие существа являются объектом этой любви»2. «Поэтому все бодисаттвы, вдохновленные великой  духовной силой для освобождения чувствующих существ от несчастья, смешиваются с ними в грязи  рождения и смерти. Хотя таким образом  они и сами делаются подчиненными законам рождения и смерти, их сердца свободны от грехов и привязанностей. Они подобны тем неоскверненным непорочной белизны цветам лотоса, которые незагрязненными поднимаются  из трясины»3. Беря на себя ответственность  за поступки других, бодисаттва своими добрыми делами освобождает от страданий  людей и сам страдает от последствий  их поступков.

Идеал бодисаттвы выдвинут махаянистской философией, отрицавшей реальность всех индивидов, взятых в  отдельности, как особый феномен, и  считавшей, чтовсеони реально содержатся в единой трансцендентной реальности (алая-виджняна у некоторых йогачаров, шунья или татхата — у некоторых мадхьямиков), частичным или иллюзорным проявлением которой они являются. Эта философия отрицает индивидуальное я и утверждает всеобщее, абсолютное я (Ми-хатман) i как реальное я человека. Стремление к освобождению всех, а не только маленького индивидуального я было поэтому логическим следствием этой философии единства всех существ.

Более того, положение о  том, что трансцендентная реальность не есть нечто, находящееся вне мира явлений, а внутри его, проложило  дорогу вере в необходимость достижения совершенства, или нирваны, в этом мире, а не за его пределами. Как  говорит Нагарджуна, нирвану обретают в этом мире те люди, которые могут 

1 См. Suzuki, Outlines..., p. 296.

2 Там же, стр. 292.

8 Там же, стр. 293—294.

4 См. S о g e n. Systems, pp. 23—24.

познать до конца существо мира 1. Аскетизм хинаяны, таким образом, уступает место любви к ближнему — просвещенному интересу к мирским  делам.

б) Будда как бог. Выдвигая перед своими избранными последователями идеал бодисаттвы, махаяна дает всей остальной массе верующих религию обещания и надежды. Когда обыкновенный человек изнемогает в борьбе с житейскими невзгодами, то. несмотря на присущее ему стремление самостоятельно преодолеть несчастья, его слабый дух взывает к какому-то неисчерпаемому источнику милосердия и помощи. Он обращается к богу. Религия помощи самому себе, какой она была в форме раннего буддизма, для человека мало утешительна. Этим несчастным массам людей махаяна подает надежду, что бдительное око Будды видит всех страждущих.

Будда отождествляется с  трансцендентной реальностью, признаваемой философией махаянизма. Исторический Будда, или Гаутама, превратился, по принятой в Индии традиции, в воплощение первичной реальности, или Будду. В дальнейшем развитии новых верований  появились легенды о предыдущих перевоплощениях Будды, это так  называемые джатаки, или рассказы о  различных рождениях Будды.

Как в адваита-веданте, так  и в философии махаяны первичная  реальность сама по себе считается  недоступной никакому описанию (подобно  Ниргуна Брахме), но проявляющейся  в этом мире как Дхармакая, или  вседержитель вселенной. В образе Дхармакайи первичная реальность, или Будда, заботится о спасении всех существ, перевоплощается в различных  духовных руководителей и помогает всему живому избавиться от страданий. Так, Будда в образе Дхармакайи выступает  ради всяких практических целей вместо бога, к которому слабое сердце может  взывать о помощи, любви и милосердии. В этом образе Будда называется также Амитабха Будда. Отождествив таким образом Будду с богом,

1 См. слова Нагарджуны: «па  samsarasya nirvanat kincidasti visesanam» и далее  в «Madhyamika-sastra», ch. 25, Karika 19.

махаянисты удовлетворили  религиозные запросы тех, кто  принял буддизм.

в) Восстановление Я. Одним из устрашающих рядового человека положений раннего буддизма было отрицание личности. Если нет личности (я), для кого же тогда трудиться? Философия махаяны учит, что маленькое отдельное я—ложь. Но это видимое я имеет за собой реальность единого трансцендентного я (Махатман}, которое является воплощением Я всего живого. Благочестивый махаянист, таким образом, находит свое я восстановленным в еще более возвышенной форме...

Не сумев увидеть Бога как духа и Отца, Будда не сумел  вдохнуть в свое учение нравственную энергию и движущую силу духа, которой  должна обладать религия, если она стремится  изменить расу и возвысить народ

В Китае буддизм появился в первом тысячелетии после Христа, и он хорошо вписался в религиозные традиции желтой расы. Поклоняясь предкам, в течение долгого времени желтые люди молились своим усопшим; теперь они могли также молиться за них. Буддизм быстро смешался с остатками ритуальных обрядов разрушавшегося даосизма. Вскоре эта новая синтетическая религия, с ее храмами и стройными религиозными обрядами, стала общепризнанным культом народов Китая, Кореи и Японии. 
 
Хотя в некоторых отношениях и прискорбно, что буддизм получил широкое распространение только после того, как последователи Гаутамы настолько извратили культовые традиции и учения, что превратили его в божество. Тем не менее, этот миф о человеческой жизни Будды, при всём том, что он был приукрашен множеством чудес, оказался чрезвычайно привлекательным для сторонников северного евангелия буддизма, или махаяны. 
 
Некоторые из последующих приверженцев Шакьямуни Будды учили, что его дух периодически возвращается на землю в виде живого Будды. Это открыло путь для бесконечного потока статуй и храмов Будды, буддистских ритуалов и самозванцев, называвших себя «живыми Буддами». Так религия великого индийского протестанта оказалась опутанной теми самыми ритуальными обрядами и заклинаниями, с которыми он столь бесстрашно боролся и которые столь героически осуждал. 
 
Огромный прогресс буддистской философии заключался в ее понимании относительности всякой истины. Эта гипотеза позволила буддистам согласовать и связать воедино расхождения в своих собственных религиозных писаниях, равно как и различия между своими и многими другими писаниями. Они учили, что маленькая истина — для небольших умов, большая истина — для великих умов. 
 
Также, согласно этой философии, в каждом человеке заключена присущая Будде (божественная) сущность, что человек, благодаря своим собственным усилиям, может достигнуть реализации своей внутренней божественности. Это учение является одним из наиболее ясных изложений истины о внутренних Настройщиках в урантийских религиях. 
 
Вместе с тем, огромный недостаток изначального евангелия Сиддхартхи — в том виде, в котором оно было истолковано его последователями, — заключался в том, что оно пыталось завершить освобождение человеческого «я» от всех ограничений смертной сущности через изоляцию «я» от объективной реальности. Истинно космическая самореализация является следствием отождествления с космической реальностью и с конечным космосом энергии, разума и духа, связанных пространством и обусловленных временем. 
 
Однако, хотя церемонии и внешние ритуалы буддизма были в огромной степени испорчены обрядами и ритуалами тех стран, где он получил распространение, это вырождение не имело столь же явного характера в мудрой жизни великих мыслителей, которые время от времени принимали эту систему мысли и веры. Более двух тысячелетий усилия многих лучших умов Азии были сосредоточены на проблеме выяснения абсолютной истины и истины об Абсолюте. 
 
Развитие высокого представления об Абсолюте стало возможным благодаря использованию многих источников мысли и сложной аргументации. Совершенствование доктрины о бесконечности не получило столь же ясного определения, как эволюция концепции Бога в иудейской теологии. Тем не менее, можно выделить несколько общих уровней, которых достигли буддистские умы, на которых они задержались и которые они прошли на пути к созданию представления о Первоисточнике вселенных:  
 
1. Легенда о Гаутаме. В основе этого представления лежал исторический факт жизни и учений Сиддхартхи — индийского князя-пророка. Проходя через века и просторы Азии, эта легенда всё больше превращалась в миф, в результате чего она перестала быть представлением о Гаутаме как о просветленном и начала приобретать дополнительные черты.  
 
2. Множественные Будды. Выдвигался аргумент о том, что если Гаутама пришел к народам Индии, то в далеком прошлом и далеком будущем человеческие расы должны были и, несомненно, должны будут получать благословение в лице других учителей истины. Это породило представление о том, что существует неограниченное, бесконечное число Будд, и даже о том, что любой человек может стремиться стать Буддой, — обрести его божественность.  
 
3. Абсолютный Будда. Когда число Будд стало приближаться к бесконечности, мыслители того времени пришли к необходимости повторного объединения этого громоздкого представления. Согласно новому учению, все Будды являлись проявлением некоторой высшей сущности, некоего Вечного, обладающего бесконечным и неопределенным существованием, некоего Абсолютного Источника всей реальности. С этого времени буддистская концепция Божества — в своей высшей форме — отделяется от человеческой личности Гаутамы Сиддхартхи и освобождается от сковывавших ее антропоморфических ограничений. Окончательная концепция Вечного Будды вполне позволяет отождествить его с Абсолютом, иногда — даже с бесконечным Я ЕСТЬ.