Особенности развития экономики Канады: влияние интеграционных процессов

    При этом американские монополии сосредоточивали  в своих руках значительную часть (3/10) канадского промышленного потенциала. [4, C. 29-31]

    Концентрация  и централизация национального  канадского капитала и капиталов, находящихся  под иностранным контролем, достигла в третьем десятилетии нынешнего века чрезвычайно высокого уровня. Этому наряду с прочими факторами способствовала прошедшая в 20-х годах, вторая, наиболее значительная по своим масштабам и последствиям за всю предшествовавшую историю страны волна слияний и поглощений канадских компаний. Из 374 слияний и поглощений, имевших место в Канаде с 1900 по 1933 г., 58 приходятся на 1909-1912 гг. и 231 - на 1925-1930 гг. По своей роли в формировании монополистической структуры экономики волна централизации капитала в Канаде в 20-х годах соответствовала буму слияний и поглощений в 1898-1902 гг. в США (в то время как первая волна 1909-1912 гг. соответствовала аналогичной первой волне слияний и поглощений, прошедшей в Соединенных Штатах в 1888-1892 гг.).

    Уже к 1930 г. на долю предприятий обрабатывающей промышленности Канады, выпускающих продукцию на сумму свыше 1 млн. долл. в год и составляющих лишь 2,7 % от общего числа предприятий отрасли, приходилось 59 % всего производства. Столь же высока была и концентрация рабочей силы: компании с числом занятых свыше 500 концентрировали более четвертой части всех занятых в обрабатывающей промышленности, хотя в общей численности компаний они составляли всего 0,8 %.

    Еще выше был уровень концентрации и  централизации капитала (преимущественно национального по происхождению) в кредитно-финансовой сфере. Число коммерческих банков страны постоянно снижалось: с 41 в начале 90-х годов прошлого века до 30 в 1910 г. и до 11 - в 1925 г., и с тех пор (вплоть до принятия нового банковского законодательства в 1980 г.) оставалось почти неизменным. В 1927 г. всего на три крупнейших из них приходилось почти 70 % активов банковской системы Канады. Аналогичным образом в 1926 г. 4 ведущих траст-компании страны располагали 43 % всех активов и 95 % собственности клиентов, находящейся на доверительном хранении в компаниях отрасли. Подобная степень концентрации производства и капитала объективно обусловливала превращение монополии в решающую силу экономического развития Канады.

    В целом к середине 20-х годов  американский капитал в Канаде уже  представлял собой внушительную силу. Он контролировал 30 % капитала в  обрабатывающей (иностранный в целом - 35 %) и 32 % - в горнодобывающей и  металлургической промышленности (весь иностранный контроль - 38 %). Всего же под американским контролем находилось 15 % капитала нефинансовых отраслей канадской экономики (17 % - под иностранным контролем в целом). Таким образом, американский капитал еще не занял в буквальном смысле доминирующих позиций в промышленности страны.

    Слияние и сращивание капиталов, принадлежащих  группировкам крупной национальной буржуазии, теснейшие связи ведущих собственно канадских монополий кредитно-финансовой сферы и некоторых нефинансовых отраслей, подкрепляемые общностью акционеров и личной унией руководства,— все это привело к складыванию национального финансового капитала Канады. Конкретное свое выражение процессы слияния и сращивания национальных монополистических капиталов промышленности и банков нашли в уже сформировавшихся к этому времени первых национальных финансовых группах страны. К их числу относилась прежде всего группа с ядром, включающим «Бэнк оф Монтриол», «Ройял траст», страховую компанию «Сан лайф ашуранс», железнодорожную «Кэнейдиан пасифик рейлуэй», сталелитейную «Стил компани оф Кэнада», а также «империя», у истоков которой стоял сенатор Дж. Кокс и которая в состав ядра наряду с прочими включала такие крупнейшие финансовые компании, как «Бэнк оф коммере», «Нэшнл траст», «Кэнада лайф ашуранс», «Сентрал Канада лоун энд сейвингз компани», «Империал лайф ашуранс», «Провидент инвестмент компани» и т.д.

    Таким образом, только к 20-м годам нынешнего  века монополия в Канаде стала определяющей силой экономического и политического развития, в целом сформировался национальный финансовый капитал и страна вошла в эпоху монополистического капитализма. Как писал Т. Бак, «концентрация производства и капитала за 10 лет, прошедшие после первой мировой войны и Великой Октябрьской социалистической революции, превратила молодую разнородную систему «конкуренции без всяческих помех» в высокомонополизированную экономику». [8, C. 70-74]

    В 1945 г. американские прямые инвестиции в Канаде составляли 5 млрд. долл. За первое послевоенное десятилетие они более чем удвоились, достигнув 10,3 млрд. долл. в 1955 г., а последующее десятилетие выросли еще в 2,3 раза, составив 23,2 млрд. долл. в 1965 г. Но своего максимума нетто-приток новых американских капиталовложений достиг только на рубеже 70-х годов. К этому времени совокупный иностранный контроль в нефинансовых отраслях канадской экономики составил 36 %. Иностранцами контролировалось более 3/4 нефтегазовой, 7/10 горнодобывающей и 3/5 всей обрабатывающей промышленности (в том числе, в среднем около 4/5 - контролировалось американским капиталом).

    Активная  экспансия гигантских промышленных монополий США в Канаде, особенно в условиях значительной разницы  в экономическом потенциале двух стран, во многом предопределила ориентацию канадского финансового капитала на сотрудничество с американскими корпорациями как в самой Канаде, так и за ее пределами. Сложившаяся к концу 60-х годов система раздела канадской экономики на «сферы влияния» национальных и иностранных монополий позволяет выдвинуть в определенной степени условный тезис о том, что сама «отраслевая специализация» национального финансового капитала служила источником воспроизводства подчиненной роли значительной его части по отношению к финансовому капиталу США.

    Вместе  с тем уже в 70-х годах произошли  существенные изменения в соотношении сил национальных и иностранных монополий в Канаде, вызванные быстрым ростом и укреплением позиций национального финансового капитала, вступившего в современный этап своего развития. Важным фактором этих изменений явилось значительное сокращение притока новых частных прямых инвестиций из-за рубежа. Еще в первую половину 70-х годов он составил 4,1 млрд. долл., что явилось рекордно большим притоком по сравнению с любым другим предшествовавшим пятилетним периодом. А уже во второй половине 70-х годов нетто-приток прямых инвестиций был самым низким по сравнению с любым другим пятилетием начиная с 1950 г. (1,7 млрд. долл.). В 1981 г. вследствие рекордного по объему вывоза капитала из Канады и выкупа контроля над рядом крупнейших канадских предприятий, ранее принадлежавших иностранцам, даже наблюдался беспрецедентный нетто-отток прямых инвестиций в размере 5,3 млрд. долл.

    Канадское государство прямо и косвенно создавало благоприятные условия для национального финансового капитала с целью облегчить выкуп иностранных фирм, а также приняло не посредственное участие в выкупе канадских корпораций, принадлежащих иностранному капиталу. Вместе с тем следует подчеркнуть, что «канадизация» иностранных компаний в первую очередь была обусловлена глубокими объективными процессами, связанными с дальнейшим развитием и укреплением позиций национального финансового капитала Канады. [5, C. 61-68] 
 
 
 
 

     1.2 Особенности макроэкономической модели развития Канады 

     На  канадскую модель развития, очень  большое значение оказывает опыт США. В частности, после успешно проведенных неоконсервативных реформ в США в начале 1980-х гг., подобными целями задаются и канадские реформаторы. В 1984 г. правительство лидера канадских консерваторов Брайана Малруни начинает преобразования в экономике страны. Комплекс мероприятий, осуществленных в канадской экономике в середине 1980-х гг., напоминал основные программы «рейганомики» в США. Реформы проводились в духе философии свободного предпринимательства и включали дерегулирование и приватизацию в экономике, налоговую реформу, стимулирование капиталовложений.

     Необходимость реформ диктовалась тем, что традиционно  роль государства в канадской экономике была велика. Под контролем государства находились практически все ключевые отрасли (добывающая промышленность, инфраструктура). В 1945-84 гг. позиции государства еще более укрепились. Государство стало основным производителем товаров и услуг, в его ведении находились электроэнергетика, транспорт, связь. В рамках кейнсианской доктрины вмешательства в экономику в 1960-70-е гг. проводилось активное антициклическое регулирование. Государство занималось структурной перестройкой экономики, развития отрасли обрабатывающей промышленности.  Проводилась политика «канадизации» экономики, что предполагало усиление позиций национальных производителей и ограничение доступа в Канаду иностранного капитала. Тем не менее, к началу 1980-х гг. оптимальные пределы государственного вмешательства в экономику были значительно нарушены, и государственная политика становилась все менее и менее эффективной. В частности, государственные финансы оказались под жестким прессингом громадных дефицитов бюджетов федерального правительства и провинций.

  Первые  результаты канадских неоконсервативных  реформ по степени их влияния на экономику оказались довольно скромными. Однако с 1989 г. между Канадой и США вступает в действие новое соглашение о свободной торговле, и Канаде приходится считаться с благоприятным климатом ведения бизнеса в США. В 1990-е гг. в стране начинается реальный демонтаж прежнего механизма государственного регулирования экономики. Широкий размах приобретает приватизация, в ходе которой федеральное правительство передало руки частного бизнеса крупные предприятия обрабатывающей и нефтегазовой промышленности, воздушный и железнодорожный транспорт, связь. В массовом порядке прошла приватизация портов, припортовых сооружений и аэропортов. Правительства провинций распродали телекоммуникационные компании и предприятия электроэнергетики, частные компании все активнее проникали и в сферу социальных услуг. Программы по дерегулированию фактически ликвидировали субсидии на транспорте и в сельском хозяйстве.

  Последствием  приватизации и дерегулирования  стало значительное снижение государственных расходов, что отразилось и на сокращении объема государственных инвестиций, начиная с 1993 г. Кредитно-денежная политика федерального правительства в 1990-е гг. сменила свой приоритет с антициклического регулирования на сдерживание инфляции и оздоровление государственных финансов (ликвидация дефицита государственного бюджета и сокращение государственного долга). [9]

  Эпоха 1990-х гг. стала периодом глубоких перемен в канадской экономике. Экономика Канады, как известно, представляет собой экономику открытого типа и сильно ориентирована на внешние рынки. Канада испытала на себе влияние процессов глобализации в мировой экономике, особенно интеграцию в Североамериканском регионе. В 1994 г. к соглашению о свободной, торговле между США и Канадой присоединилась Мексика, таким образом образовалась Североамериканская Зона Свободной Торговли (НАФТА). НАФТА поставила новые условия перед экономическим развитием Канады: во-первых, сняты барьеры для конкуренции иностранных производителей из США и Мексики на канадском рынке; во-вторых, канадским производителям открылись широкие возможности выхода на рынки США и Мексики.

      Тем не менее, начало 1990-х гг. было для  канадской экономики не слишком  удачным . В 1990-91  гг.  произошел  спад, темпы  роста  ВВП составили  в1990 г. - 0,2%, а в 1991 г.- 1,7%. Оживление началось с 1992 г. и вплоть до 1995 г. было довольно медленным. Движущей силой подъема канадской экономики стала внешняя торговля в рамках НАФТА однако устойчивого роста спроса на внутреннем рынке не наблюдалось. Только с 1997 г. наметилось расширение внутреннего спроса. Нужно также отметить, что в 1993 г. консерваторов сменяет либеральная партия во главе с Жаном Кретьеном, ставшим премьер-министром страны, а в 1997 г. на всеобщих парламентских выборах победу опять одерживают либералы. Правительство Ж. Кретьена вносит коррективы в экономический курс страны, в результате чего после ряда нестабильных лет экономика начинает идти в гору. Намечается даже финансовая стабилизация, значительное улучшение положения в сфере государственных финансов, хотя отношение дефицита государственного бюджета к ВВП достигало 6% (самый высокий показатель в G7), а только федеральный государственный долг соответствовал 500 млрд. долл. (свыше 70% годового ВВП). Рост деловой активности также сдерживали высокие процентные ставки. С 1994 г. либеральное правительство воплощает в жизнь долгосрочную программу ликвидации бюджетного дефицита, значительно сокращая государственные расходы и сохраняя стабильные ставки налогов, установленные еще в ходе реформы 1988 г. Уже в следующем году бюджетный дефицит впервые за 20 лет сокращается, а в 1998 г. полностью ликвидируется. Канаде первой из стран Большой семерки удалось справиться с дефицитом федерального бюджета. Одновременно происходит оздоровление финансов провинций. Даже при том, что федеральные трансферты регионам сохранились, семь из десяти провинций ликвидировали дефициты своих бюджетов. В настоящее время ожидается, что фискальный дивиденд (превышение поступлений над расходами) будет использован правительством для дальнейшего сокращения уровня налогообложения и ликвидации государственного долга. [1, C. 91]

     Внесение  корректив в налоговую политику Канады давно стоит на повестке дня. Несмотря на невысокий уровень фискального пресса в экономике (налоги составляют в Канаде 36% величины ВВП, в то время как в среднем по странам ОЭСР эта величина равняется 38%), налоговый климат страны менее благоприятный, чем соседних Соединенных Штатах. Особенная ощутима разница в индивидуальном подоходном налогообложении и в косвенных налогах на предметы потребления. Так, прямые налоги на среднюю заработную плату составляют в Канаде 46%, а в США - менее 30%. С 1991 г. в Канаде действует федеральный косвенный налог на товары и услуги. Высокие налоги на доходы физических лиц становятся серьезным препятствием для дальнейшего притока в Канаду высокооплачиваемых специалистов, а сами канадцы предпочитают искать налоговые убежища в США или других странах Содружества Наций . Тем не менее  население получает от  высоких налогов отдачу в виде бесплатного здравоохранения, что немаловажно, и недорогого высшего образования (федеральное правительство на 50% покрывает расходы высшей школы, кроме того, университеты находятся под заметной протекцией провинций). Хотя реформы по снижению налогов населения начались было в канадских провинциях, в настоящее время только в провинции Онтарио индивидуальное подоходное налогообложение снизилось, а другие провинции возвратили ставки налогов к прежнему уровню.

  Уровень налогообложения компаний в Канаде также от 4% для предприятий обрабатывающей промышленности до 12,5% в сфере услуг превышает налоговые ставки в США. В результате многие частные предприниматели Предпочитают вести свой бизнес в США, что отрицательно сказывается на потенциале канадской экономики. Очевидно, что фискальный дивиденд наиболее целесообразно было бы использовать на снижение налогообложения компаний.

  Государственный долг в Канаде, который в 1995 г. составлял 107% ВВП, и по этому показателю в  G7 было хуже только положение Италии, в результате проводимых реформ (приватизация, дерегулирование) стал снижаться (в 1997 г. - уже 102%). Ликвидация дефицита бюджетов всех уровней отменила необходимость широкомасштабных заимствований, а со снижением уровня долга расходы по его обслуживанию (до 28% всех федеральных расходов в 1998 г. против 15% в середине 1970-х гг.) также должны сократиться. Если в ближайшее время правительству удастся радикально сократить уровень государственного долга, то можно будет возвратиться к корректировке налоговой политики в части индивидуального подоходного и корпоративного обложения.

  Оптимистическому  настрою реформаторов может помешать разве что проблема старения населения страны. Старение поколения нынешних «бэби-бумеров» влечет за собой рост пенсионных и медицинских расходов государства, следовательно, в долгосрочной перспективе положение в сфере государственных финансов Канады не сможет радикально улучшиться.