Была провозглашена  политика "урегулирования" экономики. Приоритетными целями были объявлены  достижение баланса между совокупным спросом и предложением, преодоление "перегрева" экономики, диспропорций между основными отраслями, снижение инфляции. "Урегулирование" никоим образом не отменило открытую внешнеэкономическую политику, хотя и не могло не отразиться на ней. Его влияние можно расценить в целом как положительное, стабилизирующее.

Заслуживают внимания в этой связи действия китайского руководства по рационализации импорта, увеличению эффективности экспорта, усилению контроля за внешнеторговыми  операциями, банковской деятельностью, по сокращению числа экспортно-импортных компаний. С учетом наступающего "пика" выплат по внешнему долгу инвестиционная и импортная политика велась осторожно. Ограничивался валютный кредит, поощрялось в целях экономии капитала создание полностью иностранных предприятий, несколько раз снижался валютный курс юаня ради стимулирования экспорта и сдерживания импорта. В результате впервые за десятилетие в 1990—1991 гг. удалось достигнуть положительного торгового баланса (около 8 млрд. долл.). Инвалютные резервы КНР выросли к началу 1992 г. до 42,7 млрд. долл. при сумме внешней задолженности около 53 млрд. долл.

Однако ситуация в этой области отнюдь не безоблачна. Негативную роль сыграли санкции  западных стран, принятые после печально известных событий на площади  Тяньаньмэнь. Из-за этого в 1989—1990 гг. впервые за годы реформ сократился общий объем иностранных инвестиций — как в форме кредитов (были заморожены программы льготных займов по государственной линии, кредитов МВФ, Мирового Банка, Азиатского Банка Развития), так и капиталовложений. Ниже желаемой отметки упал импорт, снизились темпы роста экспорта. Ощутимо пострадал туризм: в 1989 г. число туристов, приезжающих в Китай, снизилось почти на четверть, и страна не досчиталась 14% валютных поступлений.

Можно задать вопрос: почему санкции Запада против Китая с самого начала имели по сути предупредительный характер и были отменены спустя два года (фактически с начала 1991 г.)? Чем объяснить столь либеральное отношение ведущей "семерки" Запада к коммунистическому Китаю? Почему несмотря на нарушение Китаем ряда важных демократических свобод и прав человека, американская администрация каждый год продлевает режим наибольшего благоприятствования в торговле с ним?

Думается, с одной  стороны, это объясняется интересами геополитическими, а с другой — чисто экономическими. Западный бизнес слишком глубоко внедрился в Китай, чтобы безболезненно для себя порвать с ним связи. Немалую роль здесь играет и Гонконг — главный китайский торговый партнер и инвестор, который в 1997 г. должен воссоединиться с КНР.

Немаловажным  фактором успехов Китая является наличие большого числа хуацяо —  китайцев диаспоры, среди которых  много состоятельных людей. Около 2/3 привлеченного в страну капитала вложено ими.

Все эти обстоятельства, безусловно, способствуют экономическим связям со странами Запада. Но важную роль играет и сугубо прагматическая политика частичных уступок Западу при весьма твердом соблюдении Китаем своего основного стратегического курса.

В конце 1991 г. здесь  обнародована концепция прав человека, подчеркивающая приоритетность "права на существование" — жилье, одежду, питание. Гражданские же свободы, по мнению руководителей Китая, играют подчиненную роль. Такой подход они обосновывают ссылками на традиционные ценности китайской цивилизации. При этом лидеры КНР проявляют известную гибкость, не отказываясь вообще обсуждать тему прав человека.

Министерство  внешнеэкономических связей и внешней  торговли Китая опубликовало заявление, подтверждающее запрет экспорта товаров, произведенных заключенными в тюрьмах. Были значительно снижены сроки приговоров "контр-революционным элементам" — участникам июньских событий на Тяньаньмэнь. Улучшилась ситуация с зашитой интеллектуальной собственности: в 1991 г. принят закон об авторском праве, положение об охране компьютерных программ.

Совершенствуется  законодательство в области внешнеэкономических  связей. За период реформ появилось  около 200 соответствующих законодательных  актов. Так, еще в 1990 г. были приняты  поправки к Закону о совместных предприятиях, запрещающие их национализацию, снимающие ограничения срока их деятельности, позволяющие иностранным гражданам занимать должность председателя правления СП. В 1991 г. в соответствии с новым законом о подоходном налоге, взимаемом с СП, установлена единая налоговая ставка для всех совместных и иностранных предприятий. При этом проводится политика поощрения совместных предприятий в производственной сфере (туда направляется подавляющее большинство зарубежных капиталов), а также в открытых экономических районах. Иностранным гражданам предоставлены права длительной (50—90 лет) аренды земли и приобретения недвижимости.

Ряд экономических  мер способствовал разрешению торговых противоречий, вызванных прежде всего  дисбалансом в торговле с США. Среди них отмена экспортных субсидий и регулирующего налога на импорт, а также снижение импортных таможенных тарифов. Внесены изменения в систему выдачи экспортных лицензий, введены новые -правила "происхождения экспортных товаров" с целью пресечения нелегального экспорта китайской -продукции (прежде всего текстиля) в США через третьи страны. Китай подтвердил, что будет соблюдать экспортные квоты текстиля в США. Китайский импорт, последний год превзошел его (соответственно 20 и 16%).

Усилия по либерализации  внешней торговли направлены, помимо прочего, на восстановление полноправного участия Китая в ГАТТ, что должно обеспечить ему режим наибольшего благоприятствования в торговле со странами- участницами этого соглашения.

Притоку западных инвестиций и кредитов способствовали также готовность Китая выплачивать свой долг и наличие для этого валютных резервов, накопленных благодаря все той же открытой политике.

В целом можно  сказать, что в результате быстрого развития внешнеэкономических связей негативные последствия июньских событий 1989 г. были в основном преодолены.

Политика открытости и реформа в Китае идут рука об руку. В этой области накоплен большой, во многих отношениях позитивный опыт. Было бы непростительно игнорировать его в процессе нашего строительства  социальной рыночной экономики. Речь, понятно, идет не о бездумном копировании, а о критическом использовании некоторых хорошо зарекомендовавших себя элементов преобразований, об умении находить и последовательно осуществлять соответствующие требованиям времени политические и экономические решения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Экономическое сотрудничество остается главным вопросом на повестке дня, но подвижки в политической сфере не менее очевидны. Так, Китай  подписал договоры о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве с Казахстаном  и Кыргызстаном. В 2005 г. казахстано-китайские отношения были выведены на уровень стратегического партнерства. Кыргызстан — единственная страна, с которой Китай проводил совместные антитеррористические учения с участием вооруженных сил обоих государств. Эти мероприятия прошли в районе КПП «Иркештам» на кыргызско-китайской границе [20]. Более того, не считая ежегодных заседаний ШОС, которые дают возможность участникам обмениваться мнениями, Китай и Кыргызстан регулярно проводят дипломатические встречи на высшем уровне. 
В заключение необходимо отметить, что растущий интерес Китая к Центральноазиатскому региону очевиден. При этом Китай уделяет особое внимание укреплению безопасности и экономическому взаимодействию. Региональная политика Китая направлена на обеспечение мира, стабильности и развития. Созданная по его инициативе Шанхайская организация сотрудничества стала динамичной, лидирующей региональной структурой. Время покажет, удастся ли ей сохранить свои сегодняшние позиции. Что касается двусторонних отношений, то Китай стремится к созданию устойчивого взаимодействия с центральноазиатскими государствами. 
Со временем, когда страны Центральной Азии сделают еще один шаг вперед на пути преобразований, в регионе могут произойти радикальные изменения. Эволюция государственного аппарата и интеграция этих государств в мировую экономику не только требуют большого внимания, но и могут повлиять на позиции ШОС. Характер отношений между центральноазиатскими странами и Китаем также может измениться, не говоря уже о геополитическом взаимодействии. Весьма вероятно, что Индия, получив статус наблюдателя при ШОС (2005 г.), станет активным игроком в регионе. Эта страна пользуется уважением в Центральной Азии благодаря историческим связям и культурным традициям и считается сегодня надежным партнером. 
Опыт Индии в построении государственности может оказаться полезным для центральноазиатских государств. Активное участие этой страны в международной политике и ее достижения в сфере информационных и высоких технологий и науки открывают новые возможности сотрудничества с регионом. Несмотря на то, что у Индии нет прямого выхода на страны Центральной Азии, ее участие в партнерстве с Россией заслуживает внимания.

СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ

1. Акаев А. Кыргызская государственность и эпос «Манас». Бишкек: Учкун,2003. С. 12-37.
2. Худяков Ю. С. История дипломатии кочевников Центральной Азии. Бишкек: ИИМОП КНУ, 2003. С. 133.
3. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М.: АСТ, 2003. С. 29-46; Худяков Ю.С. Указ. соч., С. 134-135.
4. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.- Л.: 1950, Ч.1,  С.354-355.
5. Супруненко Г.П. Некоторые сведения по древней истории кыргызов//История и культура Китая. М.:, 1974. С. 241.
6. Иманалиев М. Очерки о внешней политике Кыргызстана. Бишкек: Сабыр, 2002. С. 25.
7. Токтомушев К. Внешняя политика независимого Кыргызстана. Бишкек: Сабыр, 2001, С. 131.
8. Выступление Президента Кыргызской Республики А. Акаева  «Кыргызстан в изменившемся мире». Слово Кыргызстана. 2002, 9 мая.
9. Токтомушев К. Указ. соч., с. 133.
10. Аламанов С. Граница: разрешение спорных проблем//Материалы и документы о кыргызско-китайской государственной границе/Под ред. Н. Керимбековой. Бишкек: 2003. С.142.
11. Аламанов С. Указ. Соч., С. 144.
12. Дополнительное Соглашение между Кыргызской Республикой и Китайской Народной Республикой о кыргызско-китайской государственной границе (г.Бишкек от 26 августа 1999 года) - Информационно-правовая система Кыргызской Республики «Токтом»; Керимбекова Н., Галицкий В. К вопросу о кыргызско-китайской государственной границе//Центральная Азия и Кавказ, № 5 (23), 2002. С. 131.
13. Айдаркул Каана. Указ. соч., С. 317.
14. Токтомушев К. Указ. соч., С.135.
15. Лузянин С.Г Китай, Россия и Центральная Азия: разграничение интересов//Китай в мировой политике. М.: РОССПЭН, 2001.С. 323; Усубалиев Э. Место и роль ШОС в международной системе безопасности на современном этапе//Материалы и документы о кыргызско-китайской государственной границе/Под ред. Н. Керимбековой. Бишкек: 2003. С.120.
16. Какеев Б. Атакует «черный интернационал». Как  и кого вербуют в бандиты в Киргизии. Транскаспийский проект. 2000.19 июля; Сведения о террористических и экстремистских организациях, действующих в Центральной Азии//Терроризм: историко-политологические и правовые аспекты противодействия/Под ред. К. М. Осмоналиева. Бишкек, 2004.С. 192-194.
17. 22 Chien-pen Chung. China’s “War on Terror”//Foreign Affairs, Jul/Aug 2002, Vol.81, Issue 4, P. 7-8; Сыроежкин К.А. Мифы и реальность этнического сепаратизма в Китае и безопасность Центральной Азии. Алматы: Дайк-Пресс, 2003. С. 491-539.
18. Satu P. Limaye. Weighting for China, Counting on the United States: Asia’s China Debate and U.S. Interests//Special Assessment: Asia’s China Debate/Asia-Pacific Center for Security Studies, December 2003. P. 16-7.
19. Степанов Е.Д.. Пограничная политика Китая//Китай в мировой политике. М.: РОССПЭН, 2001. С.150.
20. Иманалиев М. Указ. соч., С. 34-35.