Этика будизма

       Далее, мотив переходит в определенное решение — истинная речь; воздержание  ото лжи, блокирование слов, вербальных ориентиров, не относящихся к обозначенной выше нравственной цели, которая состоит в отрешении от мира.

         Это решение реализуется в  поступках  — истинные поступки: ненасилие (ahimsa), ненанесение вреда живому  без какого-либо ограничения или выбора.

         Поступки образуют единую цепь, определяя сознательно заданную  линию поведения — истинный образ жизни: развертывание истинных поступков в линию поведения.

         Далее, осуществляется критический  анализ осуществленных поступков  под углом зрения того, насколько  они соответствуют собственным  решениям и свободны от дурных  мыслей  — истинное усилие: постоянное бодрствование и бдительность, так как дурныемысли имеют свойство возвращаться.

       Наконец, нравственное поведение включается в контекст исходного смысла жизни  — истинное памятование (праведная  мысль): постоянно помнить о том, что все преходяще.

       Последнее звено — выход за границы самой морали как свидетельство осуществленности смысла жизни — истинное сосредоточение: духовное самопогружение отрешившегося от мира человека. Истинное сосредоточение проходит четыре трудно поддающиеся описанию стадии: экстаз, вызванный уединением и выступающий как сугубо созерцательное отношение к  миру; радость внутреннего спокойствия, вызванная освобождением от созерцательного интереса; освобождение от радости внутреннего спокойствия, связанное с осознанием освобождения от  всех ощущений телесности и душевных волнений; совершенная невозмутимость, состоящая в безразличии и к освобождению, и к  его осознанию.

       Этот  восьмеричный  путь  включает  три  основных  упражнения  в нравственности, созерцании и  мудрости: культуру  поведения (правильные мысль, слово, действие), культуру   медитации (правильные осознание и сосредоточение) и  культуру  мудрости (правильные взгляды).

            Культура поведения — это пять (или десять) основных  заповедей (панчашила); не убей,  не  бери  чужого,  не  лги,  не  пьянствуй,  не  прелюбодействуй; а  также добродетели  щедрости,  благонравия,  смирения,  очищения и т. п.

            Культура  медитации — это система  упражнений, ведущих  к  достижению внутреннего  умиротворения, отстранённости  от  мира  и обузданию  страстей.

            Культура  мудрости — знание  четырёх  благородных  истин.

       Восемь  ступеней срединной дороги Будды  могут быть осмыслены как универсальная  схема действий нравственно совершенствующейся личности.

       Существует  мнение,  согласно  которому  yравственное совершенствование по-буддийски можно истолковать как движение от индивидуально-личностной определенности к абсолютно-безличному началу.  Оно  по  меньшей мере  односторонне.  Действительно,  восхождение  к  нирване  означает  погружение  в  абсолютно  безличное,  внутренне  нерасчленённое  состояние.  В  этом  заключается  спасение  человека.  Однако  осуществляется  оно  исключительно  в  результате  усилий  самого  человека,  на  основе  его  свободного  индивидуального  выбора.  Всё  определяется  мерой  добродетельности  намерений  и  поступков  индивида,  обнаруживаемых,  правда,  во  всей  совокупности  предшествующих  рождений.  Поскольку  нравственная  судьба  человека  полностью  подконтрольна  ему  самому  и  возможности  его  спасения  не  ограничены  ничем,  кроме  его  собственных  грехов  и  ошибок,  то  по  этому  признаку  этику  Будды  вполне  можно  квалифицировать  как  этику  личности.  Как  полагает  Будда,  человек,  чтобы  утвердиться  в  качестве  нравственной  личности,  должен  победить  самого  себя  как  обособленного  эмпирического  индивида.  В  этом  смысле  его  можно  упрекнуть  в  том,  что  он  предельно  этизирует  понятие  личности.

       Учение  Будды нацелено на прекращение человеческих раздоров через внутреннее самосовершенствование личности. В его основе лежат нравственные цели. При этом нравственность интересует Будду прежде всего в ее практически действенном выражении, как путь спасения. С позиции нравственной чистоты, совпадающей с вечностью, отношение к миру может быть только отрицательным. Поэтому все требования этики Будды являются запретительными, а в совокупности они представляют собой систематику нравственного отрешения от мира.

       Ни  наслаждение жизнью, ни умерщвление  страстей не ведут к блаженству. Под блаженством (счастьем) в самом общем смысле понимается трудно определимое состояние человеческой завершенности, когда индивид преодолевает свою внутреннюю смуту и достигает тождества с самим собой, когда он полностью доволен и не хочет ничего другого, когда он, говоря образно, может просто остановить часы, ибо он — вне времени и ничего лучше того, что он уже имеет, не бывает. Для Будды, который вырос на индийской духовной почве, понятие блаженства соотнесено с представлением о жизни как цепи переходов из одного существования в другое в широком диапазоне от богов (боги находятся внутри мира) до обитателей ада. При этом каждое существование сопряжено со страданиями, хотя по этому критерию разница между различными сферами существования огромна. Блаженство и состоит в том, чтобы вырваться из круговорота рождений и смертей. На лодке удовольствий и лодке самоистязаний невозможно переплыть океан сансары.

       Путь  Будды — не равнодействующая гедонизма и аскетизма. Человек, свободный духом, по учению Будды, не отказывается от вещей и естественных потребностей, ибо его внутренняя просветленность — залог его действительной отрешенности.  "Верную срединную дорогу" Будды нельзя уподоблять известному из греческой античности принципу меры. Будда говорит не об умерении страстей. Страстям угодить невозможно. И как бы ни относиться к ним, ублажать ли их льстиво, подавлять ли беспощадно, или сочетать лесть с суровостью в разных пропорциях, они не изменят своей темной иррациональной природы. Будда переводит деятельность на новую основу, когда лишается смысла то или иное отношение к страстям, когда страсти вообще "исчезают" в качестве предмета, через отношение к которым человек определяет свою нравственную идентичность.  

       *** 

       Буддизм  не  относится  ни  к  монотеистическим, ни  к  политеистическим религиям. Будда  не  отрицает  существования  богов  и других сверхъестественных  существ (демонов, духов, созданий ада, богов в виде животных, птиц и т. п.), но  считает, что  они  тоже  подчинены  действию  кармы  и,  несмотря  на  все  свои сверхъестественные силы,  не  могут  самого  главного — избавиться  от  перевоплощений. Только  человек  способен  "встать на путь" и,  последовательно меняя себя,  искоренить  причину перерождений,  достичь  нирваны. Чтобы освободиться  от  перерождений,  богам и другим  существам придётся  родиться в  человеческом  облике.  Только  среди  людей  могут  появиться  высшие  духовные  существа: будды — люди,  достигшие  Просветления  и  нирваны  и проповедующие  дхарму,  и  бодхисаттвы — те,  кто откладывает уход  в нирвану  ради  помощи  другим  созданиям.

            Из  всех  четырёх  благородных   истин  именно  восьмеричный  благородный  путь  составляет  главное  своеобразие  буддизма. Будда  не  просто  говорит о возможности  освобождения, но и  указывает  путь, следуя  которому  каждый человек  собственными  силами,  без  помощи  Будды,  способен  достичь  свободы  и  сам  стать буддой.  Всё  это  очень  отличается от  других известных религий — ни  одно  религиозное  учение  не  признаёт, что  человек  может своими  усилиями  сделать себя  богоподобным  существом. Буддизм не  признает  провидения  и подчёркивает,  что  судьба  человека  зависит  только  от  его  собственных  усилий  в  неустанной  сознательной работе  над собой. 

            Встав  на  этот  путь,  можно   прийти  к  высшей  цели  человека — выходу из круговорота  перерождений, а значит, к  прекращению  страданий  и достижению  состояния  освобождения.  Следование только  моральным  заповедям  приносит  лишь  временное  облегчение.

             Четыре  благородные  истины  во  многом  напоминают  принципы  лечения: история болезни,  диагноз,  признание  возможности  выздоровления,  рецепт лечения.  Не случайно  буддийские  тексты  сравнивают  Будду с  врачевателем, который  занят  не  общими  рассуждениями,  а  практическим  излечением  людей от духовных  страданий.  И своих  последователей  Будда  призывает  постоянно работать  над  собой  во  имя  спасения, а  не  тратить  время на  разглагольствования о предметах, которых  они  не  знают  по  собственному опыту. Он  сравнивает  любителя  отвлечённых  разговоров  с  глупцом,  который вместо  того,  чтобы  позволить  вытащить  попавшую в  него  стрелу,  начинает рассуждать о том, кем она была  выпущена, из  какого  материала  сделана и т. п. 

       ***

       Cама по себе идея кармы как этической нормы существовала и прежде, даже была одной из основ древнеиндийской религиозной мысли, включая брахманизм. Но буддизм  резко усилил именно этический момент в своей доктрине, превратив этику в фундамент всей системы представлений и норм поведения. Преодолеть авидью, т. е. постичь буддийское знание, как раз и означало принять жестко фиксированный этический стандарт в качестве основы основ повседневного существования. В первую очередь это касалось религиозно активных адептов буддизма, т. е. монахов, сознательно и целеустремленно стремившихся к нирване. В раннем варианте буддизма  именно они и составляли вначале основной контингент сторонников и последователей Гаутамы Шакьямуни. По крайней мере в Индии, до перемещения в другие страны (Цейлон, Индокитай) на рубеже нашей эры, буддизм Хинаяны был учением монахов и прежде всего для них, что заметно ограничивало его возможности, несмотря на активную поддержку таких всесильных правителей, как Ашока.

       Кодекс  поведения жаждавшего достичь нирваны  буддийского монаха сводился главным  образом к соблюдению строгих  норм этики. Смысл столь широкого и строгого следования по пути этических  рекомендаций и запретов был в  законе кармы. Буддисты, как и вся древнеиндийская традиция, рассматривали карму как сумму добродетелей и пороков данного индивида, причем не только в его нынешней жизни, но и на протяжении всех его прежних перерождений. Собственно, именно эта сумма, складывавшаяся из известного (текущая жизнь) и множества неизвестных (прошлые перерождения), давала тот самый итог, который в конечном счете и определял готовность данного индивида достичь нирваны, т. е. ту степень незамутненности сознания, которая способствовала или препятствовала восприятию и тем более реализации учения Будды во всей его полноте и завершенности, вплоть до достижения конечной цели ревностного монаха.

       Буддийская  концепция кармы несла на себе отпечаток свойственного именно буддизму акцента на этическую норму: под кармой понимались не столько вообще действия, сколько сознательные поступки или даже намерения, моральные (кусала) и аморальные (акусала). Существовала обстоятельно разработанная систематизация различных типов сознания, способствовавших рождению как позитивной, так и негативной (вредной) кармы. Среди них в качестве вершины выделяются несколько типов завершающего, неземного сознания, сознания мудрости, цель которого, как и у джайнов, вообще избавиться от кармы и тем обеспечить возможность достижения нирваны.

       Закон кармы в его буддийской интерпретации сыграл огромную роль в укреплении этического стандарта поддерживавших буддизм мирян. Пусть они не становятся на путь монахов и не стремятся к нирване - каждому свое время. Но пусть каждый хорошо осознает, что в сегодняшней жизни он может и должен заложить фундамент своей будущей кармы, причем такой, обладая которой, он мог бы в последующих перерождениях рассчитывать иметь незамутненное сознание и реальные шансы на нирвану. А для этого каждый должен вырабатывать и культивировать в себе такие формы сознания и вести себя таким образом, чтобы позитивная карма увеличивалась, а негативная ослабевала. Собственно, это не было открытием буддизма. Но буддизм сделал на этом резкий акцент. Достаточно заметить, что буддисты - как и джайны - строго соблюдали принцип ахимсы. И не только ахимса, но и принцип непричинения зла и даже непротивления злу насилием стал одним из ведущих этических постулатов буддизма, как затем и индуизма.

       Этика раннего буддизма в его первоначальной форме Хинаяны была, несмотря на ее вполне ощутимый социальный резонанс, в основном индивидуальной, даже в  определенном смысле эгоистичной: каждый вел себя по отношению ко всем остальным  и к обществу в целом хорошо лишь потому, что это было необходимо для него самого, для улучшения его кармы и для конечного освобождения от нее. Ситуация несколько изменилась с формированием на севере Индии нового направления доктрины, буддизма Махаяны ("Широкого пути к спасению"). 

       *** 

            Будда, как  никто  иной,  понимал, что  люди  от  рождения  не похожи  друг  на друга  и  нельзя  к  ним  подходить  с одной  и  той  же  меркой: одним Дхарму нужно  долго  растолковывать,  другие  поймут  её  на лету, третьим  потребуется привести  множество  примеров,  четвёртых  придётся   учить йоге и т. п. Не существует  единого, универсального свода  буддийского  вероучения, пригодного  для  всех. Нет универсальной  формулы Дхармы  на  все  случаи жизни; есть  Дхарма,  изложенная  с учётом  индивидуальных  особенностей каждой группы  верующих. Поэтому  буддийское  учение  может  быть  выражено высоким  учёным стилем  и  простой  народной  речью, в стихах  и  в  прозе, изображено на  священной   диаграмме (мандале) и на  красочной  картине.