Этнография удмуртов

                                ЭТНОГРАФИЯ УДМУРТОВ.

 

 

Этнография – это историческая наука, изучающая состав, происхождение

расселение и культурно-исторические взаимоотношения народов мира.

Структура удмуртского этноса сложна и иерархична. Различают северных и южных удмуртов.

Северные удмурты довольно рано вошли в состав Вятской земли.

Южные удмурты попали под власть Волжско-Камской Булгарии, позднее  Золотой Орды и Казанского ханства.

Удмурты входят в Волго-Уральскую  исторически-этнографическую область.

Удмурты крепки и выносливы, в большинстве своем роста среднего, русы или светловолосы, с широким, слегка уплощенным, иногда скуластым лицом.

Принято подчеркивать миролюбие удмуртов, их доброжелательность, гостеприимство, деликатность, стеснительность, сдержанность в проявлении чувств, бережливость до скупости, настойчивость до упрямства, исключительно трудолюбие.

Традиционное жилище удмуртов- надежная  бревенчатая изба(корка) с холодными  сенями(корказь).

Изба – зимнее жилище. Летом  удмурты обычно жили в неотапливаемых одно- или двухэтажной клети, с галереей. На каждом дворе было культовое сооружение – святилище(куа) – для семейных молений.

Одежду удмурты шили из домашних материалов: холста, сукна, овчины.

В традиционной одежде выделяют северные и южные варианты. Женский костюм северной удмуртки состоял из белой холщовой рубахи, с прямыми рукавами, с треугольным или овальным вырезом на груди, закрываемый съемным вышитым нагрудником (кабачи).

Поверх рубахи надевали холщовый белый  халат с короткими рукавами. Подпоясывались тканой или плетеной опояской.

У южных удмуртов белая одежда сохранилась  лишь в качестве ритуальной, для  остальных случаев шили платье из пестряди. Рукава и кисти сужались. Грудь рубахи украшали аппликацией  из кумача и цветных ситцев. На рубахи надевали сшитый в талию камзол.

В наборе удмуртских головных уборов – налобная повязка; высокая берестяная шапка, общитая холстом и украшенная монетами, бисером.

У удмуртов длительное время сохраняли  самобытные формы религиозных воззрений.

Для удмуртов было характерно большое количество Богов, божеств, мифологических существ. Главным, из которых был Инмар – бог неба, Кылдыан – Бог земли, куазь – Бог погоды, Вумурт – Хозяин воды.

Особое место занимало поклонение священной роще, почитание деревьев: березы, ели, сосны, рябины, ольхи.

Главное место в фольклоре у  удмуртов занимало песенное творчество. Песни были разные. Например, песни  охотника и пчеловода, сиротские  песни о несчастной доле, лирические, игровые, плясовые песни. Песней встречали и провожали гостей, обменивались подарками.

Популярны были удмуртские танцы –  хождение по кругу с танцевальным движением, парный перепляс, женский  танец покаток, мужской танец-тыныртон.

Удмуртские танцы исполнялись  с магическими словами и песнопением. Пение и танцы сопровождались игрой на музыкальных инструментах: гуслях, свирели и флейте, волынке, трещотки.

У удмуртов были различные заклинания, заговоры. Магическое отношение к  слову выражено в: бытовых приговорах, закличках-обращениях, клятвах, благопожеланиях, проклятьях.

К бытовым заклинаниям относятся заговоры. Делятся заговоры на лечебные, хозяйственные и любовные.

Особо выделялись хозяйственные, они  исполнялись на частных и общих  молениях глав семейства. Среди традиционных обращений – прошение к троице верховных богов, покровительнице счастья и т.д.

Лечебные заговоры были от болезни, от сглаза, от лихорадки.

 

Праздничная и обрядовая пища удмуртов состояла из продуктов, редко бывших в составе повседневного питания: масло, молоко, мясо, яйцо, хлеб, блины, каша, похлебка. Обязательными на праздничном столе были хлеб и суп.

Самым распространенных и любимых  из хлеба изделием по праву можно  назвать кислые лепешки (табань). Табань употребляли с разнообразными подливами, топленным маслом, сметаной, с ягодами.

Табань пекли обычно по утрам в воскресенье, когда вся семья была в сборе, или когда в доме были гости.

Пельмени – самое знаменитое из всех блюд удмуртской национальной кухни. Тесто для пельменей (в прошлом) делали из ржаной муки с примесью пшеничной муки, яйца. Начинка состояла из трех видов6 говядины, свинины, баранины.

Праздничным блюдом считались яичные лепешки, в которые иногда добавляли  мелкорубленую капусту и шкварки.

В удмуртской национальной кухне сладости занимали, пожалуй, самое незначительное место. Продукты для них изыскивались в собственных хозяйствах: брюква, репа, свекла, конопля.

Для хранения и приема пищи удмурты  изготовляли кухонную посуду и инвентарь.

Наиболее многочисленной была деревянная посуда: тарелки, миски, ковши для  пива. Деревянная посуда изготовлялась чаще из древесины, липы и березы.

Полки для хранения посуды также  изготовляли из дерева.

Существенную сторону семейного  быта народа составляли – обряды. В  выполнении обрядов вовлекался практически  весь круг родственников.

Наиболее значительной из всей семейной обрядности был и остается свадебный ритуал.

 

Свадьба у удмуртов представляла собой  яркое народное зрелище и собирала много зрителей. Каждая свадьба была предметом обсуждений, сравнений  с другими.

Браки у удмуртов совершались чаще по сватовству. Сватать ездили несколько раз .т.к считалось, если невеста даст согласие с первого раза, то это не прилично.

Свадебное действо состояло из двух частей, проходивших в доме невесты  и в доме жениха.

Незадолго до отъезда невеста скрывалась. Жених с друзьями шел на её поиски и приводил домой. Важным элементом был вынос приданого, из-за которого устраивалась небольшая потасовка. Жениху приходилось откупать от братьев и друзей невесты и сундук, и перину с подушками, и т.д.

Наутро собирались на обряд купания  молодой. Он состоял из нескольких элементов: разглядывания и оценки развешанного на показ приданного, одевание молодой в женский наряд, хождение к роднику за водой, испытание хозяйственных способностей.

 

Содержание традиционно погребальных обрядов определялось представлением о смерти, как о переселении в «потусторонний» мир.

Суверенный страх смерти, породили множество примет и поверий, предвещающих смерть: вой собаки, крик совы во дворе, сновидение с копанием земли и  т.д.

Смерть связывалась с понятием о душе, считалось что она наступает, когда душа покидает тело.

Тело покойника мыли березовым  веником теплой речной водой, укладывали в гроб, в отличии от русских, головой  к дверям. В стенке гроба или  крышке проделывали дырку-оконце, чтобы  душа умершего могла выходить на свободу.

Считалось, что до выноса покойника, душа находилась в доме. Поэтому  в это время запрещалось в  доме пользоваться режущими и колющими предметами, «чтобы не поранить душу».

У удмуртов бытовало представление о нечистоте покойника: от соприкосновения с ним могли быть нежелательные последствия, поэтому обмывали покойника старые люди, чтобы молодые не страдали. Вредоносное действие приписывалось и к вещам соприкасавшимся с покойником, их сжигали или выбрасывали в специальное место по пути на кладбище.

С подобным представлением о покойнике связан ряд очистительных обрядов: мытье полов после выноса покойника, разжигание костра после ухода с кладбища, мытье в бане после похорон.

Выполнение этих обрядов, якобы  ограждало живых от мира мертвых.

Умершим приписывали свойство возвращаться с того «света» и пугать людей. Для предотвращения этого, при выносе гроба снимали дверь с петель, во дворе гроб ставили на чурку и поворачивали кругом, чтобы сбить с дороги. Перед выносом прикасались к ногам покой Ника и говорили: « Не пугай».

Таким образом, в погребальных обрядах  двойственное отношение к покойнику; с одной стороны – страх  перед ним, желание как-то оградить себя от мира мертвых, с другой – почтение к ним и надежда на их помощь.

Стремление вызвать доброжелательность умерших было характерным и для поминальных обрядов. Поминали в день похорон, затем на седьмые (или девятые) и сороковые сутки, и через  год.

 

Важное место в жизни деревни  наряду с семейными торжествами, играли календарно-обрядовые праздники. Они сопровождались праздничными народными гуляниями и развлечениями, в которых нередко участвовала вся деревня, от мала до велика.

Народные праздники представляли яркую демонстрацию народного творчества: музыкального, хореографического, прикладного, театрального. Они выполняли не только развлекательную функцию, через них подрастающее поколение приобщалось к установившемуся укладу жизни.

Наиболее значимыми периодами  в обрядовом календаре считались  дни зимнего и летнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия. Приуроченные к важнейшим этапам сельскохозяйственных работ (начало и конец сева, сенокос, начало и окончание уборки урожая) календарные праздники представляли собой сложные комплексы, которые включали в себя заклинания, гадания, приметы и суеверия, разнообразные виды развлечений, ит.д.

Годовой цикл обрядов и праздников, отмечавшихся в удмуртской деревне, можно разделить на весенне-летние, связанные с подготовкой к  земледельческим работам; и осенне-зимнее, основой которых были благодарственные мероприятия, в честь собранного урожая.

Первый традиционный зимний праздник со временем приурочился к рождеству. В первый его день снималось табу на пищу, наложенное после осеннего праздника. К празднику прибирались  в доме, готовили кушанья, приглашали гостей, назначали свадьбы.

Также в этот день начиналось ряженье. Считалось, что ряженные отпугивают злых духов, изгоняют болезни, приносят удачу в различных делах. Поэтому  их встречали радушно в каждом доме: ряженные пели, плясали, за что получали угощения (каждому из них давали что-нибудь съестное, какое-нибудь хлебное изделие).

Для святочных игр молодежь подыскивала отдельный дом (старый нежилой дом или новый, но еще не заселенный), где можно было бы проводить вечера. Там в эти дни рассказывали сказки, загадывали загадки, пели, плясали, играли, молодежь гадала о суженных по поленьям (если из поленицы вытянуто ровное гладкое полено, значит муж или жена будут с ровным характером, и наоборот).

Более верным считалось гадание  в новогоднюю ночь; в это время  гадали и взрослые, загадывая о семейном благополучии и достатке, и т.д. Первый день нового года, по народным поверьям, мог предсказать, как сложиться год.

Ряженье и гадания заканчивались  на крещение. Накануне, как и перед  рождеством, в домах наводили чистоту  и порядок, готовились принимать гостей. Всякие работы в этот день также запрещались. В этот день с утра шли к реке, топором чертили на льду крест и на этом месте рубили прорубь: по народным воззреньям, в этот день все злые духи уходили под воду.

После завершения официальной обрядовой части, взрослое населении гуляло, сгруппировавшись по родственному, гостили понемногу у всех. Между угощениями время проводили в разговорах, беседах, рассказывании разных происшествий, и, конечно, пели, главным образом застольные, а также плясовые песни. Хорошую певунью сравнивали с соловьем, а человека, искажавшего мелодию, называли паллян кырзась, т.е. поющий влево, уводящий мелодию.

Последний день – день проводов масленицы  – был наиболее красочным, звонким, наполненным весельем. В нем участвовала вся деревня. Как и в другие праздники, на масленицу назначали свадьбы, приглашали гостей.

Другим развлечением в масленицу  было катание. По улицам катались на разукрашенных  лошадях, запряженных в праздничные  сани-кошевки. Прокатывались даже до соседних деревень. Если катание с гор было повседневным развлечением детей, то в масленицу катались и взрослые, причем не только на санках, но и на санях, куда садились в большом количестве.

Катание в масленицу, валяние в  снегу, означали конец долгого и  трудного зимнего периода, наступление весны с её заботами.

На масленой неделе или даже после  неё в дни поста устраивали мытье мотов пряжи. Моты пряжи  возили мыть к реке. Вернувшись оттуда, переодевались, и начиналось угощение, после чего сидели и пели песни.

 

После проводов масленицы наступал семинедельный великий пост, в течении которого крестьяне готовились к полевым работам.

Приятным для молодежи занятием в эту пору было беление холстов, ассоциировавшееся с веселым  времяпровождением. Сотканные зимой  холсты, ранней весной стелили на снег. Время от времени их переворачивали и смачивали водой, мыли и снова стелили. Это продолжалось в течении двух-трех недель. Все это время ночами молодежь караулила их, проводя время неподалеку, развлекаясь играми.