Феноменологическая социология Шюца

       Шюц говорит об этих же  явлениях,  называя  джемсовские  "миры  опыта" "конечными областями  значений",  которым  люди  могут  приписывать  свойство реальности.  "Мы  называем  конечной  областью  значений,  —  пишет  Шюц,  —  некоторую совокупность данных  нашего  опыта,  если  все они демонстрируют определенный когнитивный стиль и являются — по отношению к этому стилю — в себе непротиворечивыми и совместимыми друг с другом". Эти конечные  области значений: мир научного теоретизирования и т.д²⁷.

         К понятию когнитивного стиля, конституирующего  тот  или  иной  "мир", относятся следующие характеристики:

            а)  особая  форма  активности  сознания  (напряженное  бодрствование,  спокойствие созерцания, пассивность  во сне и т.д.);

             б) преобладающая форма деятельности (физическая работа,  деятельность мышления, эмоциональная активность, работа воображения);

             в) специфическая форма личностной  вовлеченности (участвует  в   данной сфере человек как целостная  личность или фрагментарно);

           г) особенная форма социальности (специфика  переживания  другого  или других, специфика протекания взаимодействий);

             д) своеобразие переживания времени²⁸.

             Следуя этим пунктам, Шюц выделяет  специфику каждой из сфер реальности, т.е. конечных областей значений. Конечны  эти  области  в  том  смысле,  что между ними нет прямого перехода, прямой коммуникации,  переход  из  одной  в другую предполагает скачок, перерыв  постепенности  и  своеобразное  шоковое переживание. 

             Возьмем  повседневность  как   особую  сферу   реальности.   Для   нее характерно:

         а) бодрствующее напряженное внимание  к  жизни  как  форма   активности сознания;

         б) в качестве преобладающей  формы деятельности — выдвижение  проектов и их реализация, вносящая  изменения в окружающий мир,  Шюц  квалифицирует  ее как трудовую деятельность  и  говорит,  что  она  играет  важнейшую  роль  в конституировании повседневности;

         в) трудящееся Я выступает как  целостная, нефрагментированная  личность в единстве всех ее  способностей;

       г) как особенная  форма  социальности  выступает типизированный  мир социального действия и взаимодействия;

       д)   как   своеобразная   временная   перспектива    —    социального  организованное и объективированное  стандартное время,  или  трудовое  время, или время трудовых ритмов²⁹.

         Можно подвести  итог,  дав   общее  определение повседневности,  как  она  понимается  Шюцем.  Повседневность  —  это   сфера человеческого  опыта,   характеризующаяся   особой   формой   восприятия   и переживания  мира, возникающей  на  основе  трудовой  деятельности.  Для  нее характерно   напряженно-бодрствующее   состояние    сознания,    целостность личностного участия в мире, представляющим собой совокупность не  вызывающих сомнения  в  объективности  своего  существования  форм  объектов,  явлений, личностей и социальных взаимодействий³⁰.

             Для того, чтобы лучше понять  специфику повседневности, взглянем  через эти же "очки" на любую другую из конечных  областей  значений,  например  на мир фантазии. Сюда может быть отнесено многое: и  простое  "фантазирование", и  измышленная  реальность  литературного  произведения,  и  мир   волшебной сказки, мифа и т.д.

             Все они по всем параметрам  отличаются от мира  повседневности.  В  них превалирует  совсем  иная  форма  деятельности  —  не   труд,   мотивируемый  окружающим миром и воздействующий на  его  объекты.  Напряженно-бодрствующая установка сознания заменена созерцательной, воображающей. Человеческое Я  не реализуется  в  этом  мире  полностью,  практически-деятельная  его  сторона остается не участвующей.  Качество  социальности  этого  мира  снижается:  в предельном  случае  коммуникация  и понимание продуктов фантазии   вообще невозможно. Наконец, здесь совсем иная временная перспектива: фантастика  не живет в трудовом времени, хотя и может быть  локализована  в личностном  и социо-историческом времени³¹.

             Мир  фантазии представляет  собой  какую-то  трансформацию   мира  повседневности,   а   не независимую по отношению  к ней и равноправную с ней  реальность. То же  самое можно  сказать и в отношении других "конечных сфер": мира  душевной  болезни, мира игры, мира научной теории. Анализ показывает,  что,  являясь одной из сфер реальности, одной из  конечных  областей,  повседневность  первична  по отношению к другим сферам. Шюц говорит поэтому о реальности  повседневной жизни как верховной реальности,  по  отношению  к  которой  прочие  являются квазиреальностями³². 
 

3.  Временная и смысловая структура  действия 

     Определенность  действия связана также с временной  и смысловой структурой действований. Чтобы понять эту взаимосвязь, Шюц различает действие и действование.

• Действие есть процесс, в котором нечто осуществляется, действование (поступок) является результатом этого процесса.
• Действие всегда скрывает в себе будущее, а действование - всегда прошлое.
• Действие всегда предшествует действованию.

     С точки зрения социологии важно, что  действие как процесс обнаруживает временную структуру, в которой  оно мыслится как первое, а в  качестве последнего мыслится действование. Согласно этому тезису, перед тем, как будем действовать, мы должны иметь представление о результате действия, следовательно, о действовании. Эту проецирующую действование временную перспективу Шюц называет «Думать значит уточнять будущее».

     Перейдем  теперь ко второй структуре нормального  действия, смысловой структуре. Действие между субъектами происходит, если имеется молчаливое предположение о его мотивах. Шюц различает два мотива:

• первый он называет «чтобы-мотив»,
• второй - «так как-мотив»³³

     Первый  относится к проекту действия, второй - к биографической обусловленности установки действовать. Как уже было показано, действие всегда направлено на результат действования, который мыслится как проект и управляет нашим действием. Каждый шаг действия делается, чтобы достичь чего-либо определенного. Чтобы-мотивация относится к будущему. С другой стороны, мы также знаем, что наше действие имеет предысторию. Опыт накапливался, создавая определенную субъективную релевантную структуру. Поэтому мы действуем не просто так, а в силу определенных оснований, так как мотивация относится к прошлому.

     Эту направленность феноменологической социологии на действие в повседневности можно, вероятно, описать следующим образом: понимание в повседневности есть понимание мотива: повседневно действующий  стремится «под практическим давлением  действования по возможности точно и быстро угадать намерения и местонахождение участника интеракции или о смысле знаковой объективации интенций». Мотивы берутся, естественно, из области имеющегося типичного опыта. «Созданная гипотеза наделяет нас рысьими глазами для всего, подтверждающего ее, и делает нас слепыми для всего, ей противоречащего», - значится у Шопенгауэра³⁴.

         С точки  зрения феноменологии не существуют отдельно взятые, изолированные объекты  восприятия. Восприятие есть процесс  конструирования реальности посредством придания значимости её отдельных фрагментов. Образы восприятия – это всегда некоторый социокультурный проект. «Единство объекта основано на предчувствии какого-то неизбежного порядка, который разом даст ответ на сокрытые в пейзаже вопросы, оно разрешит проблему, поставленную в форме всего лишь какого-то смутного беспокойства, упорядочит элементы, которые не принадлежали до сих пор одному и тому же миру…»³⁵.

          Городская  среда – это хаос предметов,  значений, масштабов, смыслов. Личность  из этого хаоса выбирает значимые для неё фрагменты и создаёт из них  порядок, свой локус пребывания. Или не создаёт. И тогда душа её бесприютна, а окружающая среда бессмысленна и враждебна. В такой среде человеку жить тяжело и живёт он, поэтому, часто плохо и неправильно. «Звеньями, скрепляющими собой нормальную жизнь опыта, являются типика и релевантность. Типика есть то, что придает опыту определенную форму   всеобщности, и этот процесс унификации (типизация) направляется определенными интересами, которые одно выделяют в качестве значительного, а другое оставляют в стороне как нечто второстепенное и лишенное значимости»³⁶.

         Резюмируя вышесказанное можно обозначить следующие особенности феноменологического  восприятия городской среды, которые  следует учитывать в эмпирических исследованиях.

         Континуальность среды. Окружающая жизненная среда не совокупность дискретных объектов, а некоторая протяжённость, взаимосвязь и взаимопереход территории, пространства отношений, событий и ситуаций. Изменение одного приводит к изменению всей среды. Территориальная, социальная и культурная мобильность взаимосвязаны.

         Процессуальность среды. Городская среда – поток изменений, смена ситуаций, непрерывный спектакль с разными действующими лицами и сменой декораций. Город – непрерывная и нескончаемая последовательность «драматургических действий» самопрезентации горожан. Циклические процессы – не характерны для городской жизни.

         Интерпретативность среды. Городская среда – продукт интерпретационной деятельности. Горожане придают определённые значения окружающим их предметам, событиям, процессам. Совокупность значений формирует, создаёт ситуацию(ии). Ситуация  определяется социально как система интерсубъективных значений и интрасубъективных смыслов, поэтому ситуация имеет не только гносеологический и аксеологический, но и онтологический аспект. Онтология городских ситуаций носит семантический характер и существует в форме «текста». «Текст» интерпретируется и анализируется в аспектах предметности (знака) и коммуникативности (значения и смысла). В плане интерпретативности городскую среду можно характеризовать в понятиях семантической ёмкости, семантической конвенциональности, семантической выразительности³⁷.

         Реляционность среды. Все предметы среды существуют не сами по себе, а как элементы событий. Характер их значимости обусловлен контекстом всей жизни. Предметы свидетельствуют, напоминают о том, что было. Город запечатляет и хранит в своей предметной сфере события, историю, дела и мысли людей. Город – опредмеченный «текст истории», он помнит, напоминает и рассказывает. В то же время события, как значимая система действий существуют в смысловом контексте при утрате которого отдельные фрагменты городской среды утрачивают свою выразительность или даже исчезают для восприятия.

         Интенциональность среды. Городская среда одновременно и продукт и источник интенциональной активности. В восприятии, сознании горожанина территориальные места сливаются с пространством отношений и символикой места, уходящей в глубь индивидуальной жизни и истории. Одно наслаивается на другое. Возникает качественное единство всех аспектов среды, обладающее индивидуальным своеобразием – локусы среды³⁸.

         У каждого  человека, группы – свои локусы, люди живут не вообще в пространстве, а в локусах пространства. Локусы среды, по сути, являются локусами личностного бытия - личностно значимыми местам, которые люди наделяют определённым значением и смыслом. Локус среды – это конструкция жизненного пространства, созданная человеком из материальных и духовных аспектов экзистенции, одухотворённое место. И если у человека его нет, то нет жителя, а есть проживающий на данной территории³⁹.

         Локусы среды  хранят социокультурный опыт своих  жителей. Есть локусы, возвышающие человеческое достоинство, способствующие личностному  росту, а есть унижающие и тревожно-раздражающие. Урбанисты давно отмечали наличие в городах неблагоприятных локусов проживания. Возникновение их –  результат пересечения  многих обстоятельств (социальный состав населения, уровень жизни, степень благоустройства и многое другое). Научное изучение среды обитания, на наш взгляд, должно включать в себя теоретико-аналитическое и практико-эмпирическое выявление и описание локусов среды как структурных элементов жизненного мира горожан. Локусы личностного бытия  наполняются самым ценным для горожан содержанием. А процедура ценностного выбора всегда сопряжена с рефлексией и поступком. Каковы основания этого выбора? – Вот важный вопрос для понимания поведения горожанина. Какие предпочтения характерны для тех или иных социальных групп? – Вот вопрос социолога. Проблема оснований и механизмов различения, выбора и конструирования локусов среды связана с комплексом практических проблем определения критерия значимости городских мест. Наряду с историко-географическим, административным, социально-функциональным основаниям локализации и критериями центральности становится актуальным и ландшафтное (ценностно-смысловое)⁴⁰.