Идеальное государство по мнению Руссо

1 Теория общественного договора

Предметом ожесточенных нападок  Руссо стала господствующая феодальная форма собственности. Ограниченный условиями и понятиями времени, он не мог возвыситься до требования полной ликвидации всякой частной собственности  — этого обязательного условия  последовательной свободы и равенства. Руссо удовлетворился лишь мелкобуржуазным  принципом эгалитаризма, т. е. требованием  наделить всех граждан более или  менее одинаковой долей частной  собственности. Это были утопические  мечты, но нельзя забывать, что в  свое время мечты эти носили прогрессивный  характер, выражали протест против феодализма и в какой-то степени  предвещали идею общественной собственности  на орудия и средства производства, уничтожение на этой основе всех форм порабощения человека человеком.

«Человек рожден быть свободным, а между тем везде он в оковах»1, — такими словами открывает трактат Руссо «Об общественном договоре». Освободить человека и вернуть ему свободу — вот цель французского философа. Новая модель общества основана на голосе сознания общественного человека. «Переход от естественного состояния к общественному производит в человеке весьма значительное изменение, заменяя в его поведении инстинкты справедливостью и придавая его поступкам прежде отсутствовавшие моральные связи. Только с этого момента человек, который до того заботился лишь о себе, подчиняясь физическим побуждениям утоления голода, жажды и т.п., будет действовать на основе других принципов и, прежде чем следовать наклонностям, прислушиваться к голосу долга и рассудка»2. Принцип исторического возрождения, по Руссо, — не абстрактная воля, хранительница всех прав, или чистый разум, чуждый смятению страстей, или индивидуалистическое представление о человеке. Принцип, узаконивающий власть и гарантирующий социальные преобразования, представляет собой общую волю народа, верного общему благу.

В противовес феодальному  обществу Руссо развивает свою концепцию  создания политического организма  как подлинного договора между народом  и правителем. При этом основную задачу подлинного общественного договора, кладущего начало обществу и государству  и знаменующего превращение скопления  людей в суверенный народ, а каждого  человека в гражданина, он видит  в такой «ассоциации, которая  защищает и ограждает всею общей  силою личность и имущество каждого  из членов ассоциации и благодаря  которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как  и прежде»3.

Каждый, передавая в общее  достояние и ставя под единое высшее руководство общей воли, превращается в личность, и все свои силы превращает в нераздельную часть целого. Последствия  общественного договора, по Руссо, таковы: «Немедленно вместо отдельных лиц, вступающих в договорные отношения, этот акт ассоциации создает условное коллективное Целое, состоящее из стольких членов, сколько голосов насчитывает  общее Собрание. Это Целое получает в результате такого акта свое единство, общее Я, свою жизнь и волю. Это  лицо юридическое, образующее, следовательно, в результате объединения всех других некогда именовалось Гражданскою  общиной, ныне же именуется республикой, или Политическим организмом: его  члены называют этот Политический организм Государством, когда он пассивен, Сувереном, когда он активен, Державою — при сопоставлении его с ему подобными. Что до членов ассоциации, то они в совокупности получают имя народа, а в отдельности называются гражданами, как участвующие в верховной власти, и подданными, как подчиняющиеся законам Государства»4.

Условия перехода к государству  Руссо трактует следующим образом: то, что отчуждается у каждого  изолированного индивида в пользу образуемого  по общественному договору целого (народа, суверена, государства) в виде естественного  равенства и свободы, возмещается  ему (но уже как неразрывной части  целого, члену народа — суверена, гражданину) в виде договорно установленных (позитивных) прав и свобод. Происходит, говоря словами Руссо, как бы эквивалентный  обмен естественного образа жизни  людей на гражданский образ жизни.

Благодаря общественному  договору все оказываются «равными в результате соглашения и по праву». Не отрицая самой частной собственности, Руссо вместе с тем выступает  за относительное выравнивание имущественного положения граждан и с этих позиций критикует роскошь и  излишки, поляризацию богатства  и бедности. В общественном состоянии, считает Руссо, «ни один гражданин  не должен обладать столь значительным достатком, чтобы иметь возможность  купить другого, и ни один — быть настолько бедным, чтобы быть вынужденным  себя продавать; это предполагает в  том, что касается до знатных и  богатых, ограничение размеров их имущества  и влияния, что же касается до людей  малых — умерение в скаредности  и алчности»5.

В основе общественного договора и правомочий формируемого суверенитета лежит общая воля. Руссо при  этом подчеркивает отличие общей  воли от воли всех: первая имеет в  виду общие интересы, вторая — интересы частные и представляет собой  лишь сумму изъявленной воли частных  лиц.

Отстаивая господство в государстве  и его законах общей воли, Руссо  резко критикует всевозможные частичные  ассоциации, группы и объединения, которые  вступают в неизбежную конкуренцию  с сувереном. Их воля становится общей  по отношению к своим членам и  частной по отношению к государству. Это искажает процесс формирования подлинной общей воли граждан, поскольку  оказывается, что голосующих не столько, сколько людей, а лишь столько, сколько  организаций.

Проводимое Руссо различие воли всех и общей воли по–своему  отражает то обстоятельство, что в  гражданском состоянии имеется  различие между индивидом как  частным лицом (со своими гражданскими интересами) и тем же самым индивидом  в качестве гражданина — члена  «публичной персоны», носителя общих  интересов.

Данное различие, которое  в дальнейшем легло в основу концепции  прав человека и гражданина, сыграло  значительную роль в конституционно–правовом  закреплении результатов французской  буржуазной революции, по сути дела, имеется  в виду раздвоение человека на члена  гражданского общества и на гражданина государства.

Каковы же следствия этого  общественного переустройства? Чем  больше отмирают и становятся недействительными  естественные силы, чем значительнее и долговечнее силы приобретенные, тем более совершенно и прочно социальное устройство. Таким образом, когда каждый гражданин является ничем и ничего не может без  участия всех остальных и когда  приобретенная сила во всем равна или превосходит сумму естественных сил всех отдельных личностей, то можно сказать, что законодательство достигло высшей степени совершенства.

Руссо рассматривает радикальную  социализацию человека. Его полную коллективизацию, направленную на предотвращение частных интересов. При общей  воле, направленной на благополучие, человек  может думать о себе, только думая  обо всех остальных, посредством  всех остальных добиваться благополучия для себя, но, не используя их как  орудия, а, ставя их благо как цель для себя; таким, же образом должны поступать остальные члены общества. Все должны подчиняться закону, священному для всех, поскольку он является результатом изъявления общей воли. «Что делает законы священными, независимыми от авторитета и предпочтительными  перед простыми действиями воли? Прежде всего, тот факт, что они объявлены  общей волей, а, следовательно, всегда справедливы по отношению к частным  лицам; во-вторых, поскольку они долговременны  и постоянны, это обстоятельство всем доказывает их мудрость и справедливость»6.

Теория общественного  договора в том варианте, который  развивал Руссо, не имела научно–материалистического характера. Однако сама идея о естественном происхождении государства, о том, что оно является результатом  договоренности между людьми для  обеспечения своих прав и своего благополучия, опрокидывала все реакционно-мистические  вымыслы феодально-клерикальных идеологов, их попытки обожествления королевской  власти.

Указав на благородные  и целесообразные стимулы образования  государства, Руссо должен был констатировать, что в своем развитии оно превратилось в жесточайшее орудие знати и  богачей для порабощения народа, для углубления социально–политического  и имущественного неравенства. В  процессе дальнейшего развития государство, по мнению Руссо, вырождается в деспотию, которая делает всех равными в  бесправии.

Из условий общественного  договора Руссо выводил право  народа на восстание и пытался  обосновать и оправдать грядущую буржуазную революцию, так как предчувствовал и интуитивно понимал тот факт, что суровая историческая необходимость  принудит народные массы вести борьбу не только против феодальных порядков, но и против угнетения вообще. Свое доверие к народному коллективу он выражает в идее гражданской дисциплины, допускающей, если нужно, суровые методы подавления индивидуализма.

В трактате «Об общественном договоре» французский просветитель обосновал систему демократических  прав, осуществление которых должно было, по его мнению, знаменовать  «идеальное общество», торжество общечеловеческой демократии.

Темой «Общественного договора»  является не отмена, а, скорее, легитимизация  «цепей», или иными словами, поиск  политической структуры, которая очертила бы законным образом и одновременно сообразно с целями допустимые и  необходимые пределы полномочий общества. Найденное в результате поисков государственное устройство получит название республики: она  не только одна из возможных форм государственного строя, но и единственно законная в различных исторических обстоятельствах  в разных странах. Как моралист и  традиционалист, в предчувствии катастрофических последствий разнузданной конкурентной борьбы в обществе, Руссо попытался  задержать прогресс политическими  средствами.

руссо политический социальный договор власть

2 Ж.-Ж. Руссо о законодательной  и исполнительной власти

Основываемая Руссо концепция  общественного договора выражает в  целом идеальные его представления  о государстве и праве. Основная мысль состоит в том, что только установление государства, политических отношений и законов, соответствующих  его концепции общественного  договора, может оправдать, с точки  зрения разума, справедливости и права  — переход от естественного состояния  в гражданское.

В своей идеализированной конструкции народного суверенитета Руссо отвергает требования каких–либо гарантий защиты прав индивидов в  их взаимоотношениях с государственной  властью. Соответствующие гарантии, согласно Руссо, нужны против подданных, чтобы обеспечить выполнение ими  своих обязательств перед сувереном. Отсюда, по мысли Руссо, и проистекает  необходимость принудительного  момента во взаимоотношениях между  государством и гражданином.

В целом общественное соглашение, по словам Руссо, дает политическому  организму (государству) неограниченную власть над всеми его членами. Эту власть, направляемую общей волей, он и именует суверенитетом. По смыслу концепции Руссо, суверенитет един, и речь вообще может и должна идти об одном-единственном суверенитете —  суверенитете народа. При этом под  «народом» как единственном суверенитете Руссо имеются в виду все участники  общественного соглашения (т.е. взрослая мужская часть всего населения, всей нации), а не какой-то особый слой общества (низы общества), как это  стали трактовать впоследствии радикальные  сторонники его концепции народного  суверенитета (якобинцы, марксисты).

Обязательства, связывающие  людей с общественным организмом (государством), непреложны лишь потому, что они взаимны, предусматривают  равенство их прав и обязанностей. Вместе с тем, суверен, согласно Руссо, не связан собственными законами. Если бы суверен предписал сам себе такой закон, от которого он не мог  бы себя освободить, это, по мысли Руссо, противоречило бы самой природе  политического организма. Суверен  «стоит выше и судьи, и Закона». Именно с таким пониманием роли суверена Руссо связывает представление  о его праве помилования или  освобождения виновного от наказания, предусмотренного законом и определенного  судом. Власть суверена включает в себя его безусловное право на жизнь  и смерь подданных.

С пониманием суверенитета как  общей воли народа связаны и утверждения  Руссо о том, что суверенитет  неотчуждаем и неделим. Как отчуждение суверенитета от народа в пользу тех  или иных лиц или органов, так  и его деление между различными частями народа, по логике Руссо, означали бы отрицание суверенитета как общей  воли всего народа. Законодательная  власть как собственно суверенная, государственная власть может и  должна, по Руссо, осуществляться только самим народом–сувереном непосредственно. Что же касается исполнительной власти, то она, напротив, не может принадлежать всей массе народа как законодательнице или суверену, так как эта власть выражается лишь в актах частного характера, которые вообще не относятся  к области закона ни, следовательно, к компетенции суверена, все акты которого только и могут быть, что  законами.

Исполнительная власть создается  не на основе общественного договора, а по решению суверена в качестве посредующего организма для сношений между подданными и сувереном. Поясняя  соотношение законодательной и  исполнительной власти, Руссо отмечает, что всякое свободное действие имеет две причины, которые сообща производят его: одна из них — моральная, другая — физическая. Первая — это воля, определяющая акт, вторая — сила, его исполняющая.

Исполнительная власть уполномочена сувереном приводить в исполнение законы и поддерживать политическую и гражданскую свободу. Устройство исполнительной власти в целом должно быть таково, чтобы оно всегда было готово жертвовать правительством для  народа, а не народом для правительства.

В зависимости о того, кому вручена исполнительная власть (всем, некоторым, одному), Руссо различает  такие формы правления, как демократия, аристократия, монархия. Эти различия в учении Руссо играют подчиненную  роль, поскольку предполагается, что  во всех формах правления суверенитет  и законодательная власть принадлежит  всему народу. В общем виде Руссо  отмечает, что демократическое правление  наиболее пригодно для малых государств, аристократическое — для средних, а монархическое — для больших. При этом всякое правление посредством  законов Руссо считает республиканским  правлением.