Российская правовая система

  Прямо или опосредованно философские  концепции (идеализм, материализм, многочисленные их течения, современные философские  школы) связаны с вопросами объяснения жизни, в частности, с решением «основного вопроса» философии – соотношения  бытия и сознания. Почему этот вопрос важен для правопознания? Объяснение права как социального явления, поиск его сущности требует выхода за пределы непосредственной правообразовательной силы: государства, юридических норм, их источников – законов, указов, решений, постановлений, судебных актов и т.д. Без человеческих действий и поступков не существует ни государства, ни права, ибо человек по своей социальной природе – явление правовое.

  Поэтому объяснение права вне представления  о фундаментальных вопросах природы  человека, устройства общества, о закономерностях, «управляющих» человеческим сознанием  и поведением, о соотношении последних  с экономикой, культурой, религией невозможно. Правопознание как изучение сущности права не может не опираться на философию, социологию, психологию, культурологию, политологию и другие науки об обществе и человеке. Таким образом, концепции сущности права во многом «заранее» заданы исходными мировоззренческими представлениями исследователя  о природе и устройстве мира, сознании и его связи с поведением.

  Основным  философским школам соответствует  несколько традиционных типов правопознания  – естественно-правовой, позитивистский, марксистский.⁷

  В основных типах правопознания и  их современных модификациях находят  выражение различные методологические установки исследователей на проблему сущности права. Между данными точками  зрения на понятие и сущность права, несмотря на различия исходных, гносеологических предпосылок, нет жестких границ. Например, в вопросе природы прав человека естественно-правовая школа  во многом предвосхитила марксизм, который признает дозаконодательное  происхождение прав личности, но в  отличие от естественного права  толкует права человека не идеалистически, а конкретно-исторически и материалистически  – как продукты общественных отношений, в которых действует личность. Обе доктрины отрицают октроированность (дарованность) прав человека государством. Много точек соприкосновения у естественно-правовой школы и позитивизма; позитивизма и марксизма и т.д. Все это свидетельствует о цельности и преемственности процесса правового познания.

  Естественно-правовая доктрина, юридический позитивизм, историческая школа, марксистский взгляд на государство и право, другие концепции  права ХIХ-ХХI вв., будучи фундаментальными направлениями правопознания, сохраняют  и сохранят в будущем свой методологический статус в науке. Именно с этими  доктринами связано накопление значительных правокультурных ценностей в  России – развитие ее правовой мысли, творчество крупных теоретиков государства  и права дореволюционного и советского периодов, создание многих политико-государственных  и законодательных форм.⁸

  Однако  в современных исследованиях  эти теории, как правило, нуждаются  в познавательной реконструкции, своеобразном новом прочтении.

  В правовой сфере нарастает ощущение ограниченности и недостаточности  господствующих правовых теорий, их неспособности  объяснить новые социальные реалии, ответить на вызовы меняющегося мира, предложить решения в новой социально-экономической, духовно-нравственной и геополитической  ситуации.

  Такое ощущение возникло сразу во многих странах мира, весьма различных с  точки зрения своего правового уклада, степени государственно-правового  прогресса, социального благополучия.

  Сейчас  остро ощущается дефицит юридических  идей и особенно веры в действующее  право. Несмотря на значительный рост числа юристов, почти массовость юридических знаний, доступность  в целом юридической помощи, глобальные размеры приобретает проблема правового нигилизма населения, властных структур и даже самих правоведов.

  Уже сделанные акценты в фактически принятой концепции строительства  правового государства, повторяющие  известные постулаты либеральной  демократии и правопорядка, при всей своей внешней очевидности и  теоретической разумности не только уводят от реальных общественных отношений, складывающихся в российской экономике, политике, духовной сфере, но и все  более расходятся с опытом мировой  правовой культуры, накопленным в XX в.

  Причины кризиса современной юридической  науки кроются в отсутствии новых  методологических концепций, адекватных вызовам времени. «Старые» теории не в силах предложить адекватных мер  разрешения противоречий современного государства и права кроме  традиционного усиления (ослабления) вмешательства государства, коллективизма (индивидуализма) как философии правового  статуса личности.

  По  мнению немецких юристов К. Цвайгерта  и X. Кётца, правовая наука в целом  сейчас является «больной наукой». Источником этой болезни является традиционный нерефлектирующий и самоуверенный догматизм, в целом позитивистская школа юриспруденции. В широком смысле к позитивизму примыкают как либеральная, так и марксистская юридические теории.

  Следствием  позитивистских методов строительства  правопорядка стала широкая непродуктивная практика рецепции правовых средств. «По  мере развития зрелых правовых систем, – замечают К. Цвайгерт и X. Кётц, –  они или полностью воспринимались, или становились предметом довольно полного подражания, и пока имитирующая  система (так называемое «дочернее  право») сохраняет, по крайней мере, стиль оригинала, ее решение юридических  проблем представляет собой лишь бледную копию решений материнского правопорядка, не достигая самобытности и взвешенности решений своего «знаменитого» предшественника».⁹

  Для России необходимость обновления теории правопознания обусловливается  следующими основными факторами: 1) новой геополитической ситуацией, в которой находится Россия после  распада СССР, диктующей необходимость  создания, по сути дела, новой правовой системы; 2) невозможностью прямого  системного заимствования правовых институтов иных правовых систем без  значительного ущерба для национальной правовой культуры и эффективности  правопорядка; 3) очевидной потребностью в новой правовой методологии  для решения проблем экономической  и политической модернизации.

  Российское  государство находится в ситуации, требующей нового этапа в осмыслении политико-правовых явлений с целью  выработки правовой доктрины, отвечающей реалиям правового развития в  мире.

  Взгляды на право как на «естественное» явление (человеческое или божественное), как  на позитивное изобретение законодателя либо как апофеоз «народной души»  в современной методологии права  интегрируются в изучении права  в качестве феномена мировой и  национальной культуры, где правовое регулирование рассматривается  не в виде произвольного продукта власти, априорных принципов справедливости или некоего мистического народного  духа, а в контексте правокультурной  ментальности общества, норм и традиций, выработанных в рамках мировых цивилизаций.

  Сущность  права коренится не в натуралистически понятых «естественных», экономических, формально-законодательных либо психологических  процессах, а в целостных, интегративных  и поэтому наиболее полных определениях в качестве феномена культуры. Право  «живет» в режиме изменений мировой  и национальной культуры: именно в  этой области находятся современные  приоритеты его изучения.

  Поэтому обновление методологии правовой науки  предполагает, прежде всего, необходимость  реконструкции исходных методологических подходов к собственно понятию права. Последнее, как известно, активно  обсуждалось у нас в 70 и 80-е  гг. Прежний спор между сторонниками «узкого» (нормативного) и «широкого» подходов в условиях господства либерального конституционализма значительно устарел. Современная дискуссия о правопонимании все более выявляет принципиальную теоретическую идентичность нормативной  и естественно-правовой школ как  различных трактовок «рационального права», механически детерминированного либо господствующим правопорядком, либо системой вечных социальных идеалов. Поэтому  утверждения, «что право – это  законы, веления государства», с  одной стороны, и что «существуют  естественные права человека, которые  государство обязано признавать и соблюдать» – с другой, вопреки  мнению В. А. Четвернина, отнюдь не противоположны, а дополняют друг друга. Расходясь  на уровне трактовки источника права (государство, Бог, природа человека, мира, совокупность общественных отношений), эти теории противоречат друг другу  в онтологическом плане, в методологическом же, как детерминистские метасистемы, претендующие на всеобъемлющее объяснение права, они принципиально тождественны, демонстрируя лишь плюрализм подходов в рамках единого мировоззрения Нового времени, начавшегося с Просвещения. Между тем смысл современной познавательной ситуации – в поиске новизны самой методологии, а не в выборе между известными интерпретациями права, такой методологии, которая позволит дать адекватный понятийный аппарат в условиях глобального кризиса правопорядка и традиционной юридической науки.

  Таким образом, только устранив основы, питающие разложение правовой культуры, можно  переломить тенденцию нарастающего кризиса правопорядка, получившую всемирный  характер. Для этого нужна иная методология права. Свое слово здесь  должна сказать общая теория права, которая нуждается в обновлении. При большой разумности и учености значительный недостаток нашей теоретической юриспруденции – социальная ограниченность. Очень мало методологических исследований, особенно на кандидатском уровне. В юридических научных работах самоценное значение приобрела «новизна» – формальная, не ведущая к движению познания, оторванная от доказательности и достоверности, что свидетельствует об определенном застое науки в переломный для российской истории период. Мы утрачиваем перспективу, находимся в глубокой колее вчерашних подходов именно тогда, когда мир переживает научные, в том числе гуманитарные революции. Странно и непростительно, что именно в сфере духа, где отечественная культура всегда имела мировые позиции, мы не смогли мобилизоваться, показали слабость.

  Ограниченность  нашей юридической науки, ее компилятивность, неспособность к методологическому  реформированию во многом обусловлены  самоизоляцией фундаментального правоведения от философских и научных достижений XX в. Мы погрязли в старых спорах и  тиражировании стереотипных учебников  по теории государства и права. Имея значительную дореволюционную и  советскую гуманитарную почву, юриспруденция  не смогла использовать для целей  своего развития этот колоссальный пласт  мысли, фактически выведя научное осмысление государства и права за скобки русской духовной традиции. Да, были и есть хорошие работы, продвигающие отечественную правовую социологию, философию, догматику, отрасли права, но они не смогли изменить общей  ситуации – отсутствия фронтальных  исследований национальной правовой культуры.

  Достичь гуманистических целей права  невозможно, если прямолинейно «творить»  хорошие нормы. Нужны философия, морфология, система юридических  понятий и явлений, которые позволили  бы развиваться правовой культуре снизу, дали бы возможность актуализации и  самовыражению правового сознания. Именно в этом суть правовой перспективы XXI в. Только такая концепция правовой реформы может сформировать жизнеспособную правовую систему России в будущем веке, которая будет гарантировать стабильность государственности. Право как рациональный продукт Нового времени, доведенное к концу XX в. до совершенства компьютерной системы, отстает от проблем человечества. Острые социальные противоречия, отчужденность человека от власти, демократии и права могут быть преодолены только через реконструкцию структур правового сознания, включающую всю гамму исходных социальных ценностей. Методология юридической науки должна системно ответить на вызовы XXI в.

      Таким образом, можно сделать вывод  о том, что в современной теории недостаточно исследуется российская правовая система, более того, предложенные методы не могут полностью удовлетворить  потребностей исследователя российской правовой системы. Только сочетание  методов буду способствовать этой цели.

  Глава2. Российская правовая система как целостный культурно-исторический феномен

  §1. Общечеловеческий и культурно-исторический аспекты изучения российской правовой системы

  Правовая  история и правовые традиции в  современном, политически организованном обществе складываются, как показано, не только из юридических правил, которые  общество признает в качестве общеобязательных. В восприятии правовых предписаний  и запретов задействованы правосознание, логическое мышление. Понимание правовой действительности, оценка, адекватное восприятие, соблюдение и исполнение норм права не в меньшей мере зависят  от мировоззренческих установок, правовой культуры - соединения правовых знаний и интуитивных механизмов познания права.

  Современная российская правовая система отражает не только реальную правовую действительность и ее идеологическую составляющую, но и правовую традицию, исторически  связанную с образом жизни  российского населения, его мышлением, отношением к праву и правовым установлениям государственной  власти.

  Специфика современной российской правовой системы  объясняется не одним только субъективным фактором восприятия права. Русской  национальной особенностью, подтвержденной историей общественно-политического  развития России, является стремление к "высшей" справедливости, правовому  идеалу и ее основанность на религиозных  верованиях и ценностях. Развитие российской государственности невозможно вне  такого понятия, как народность (одно из проявлений - коллективизм); формирование национального правового сознания основано на поклонении авторитетам, подверженности интуитивным стихийным побуждениям.¹⁰

  Правовая  культура, сложившаяся в России, в значительной степени ориентирована  на уважение к авторитету власти, персонифицированной  главным образом в лице официального лидера определенного уровня. Более  того, традиционно в отношениях государства  и личности явный "силовой" перевес  был на стороне государства: государственная  собственность была защищена более  значимыми санкциями; возможность  обращения за защитой нарушенных должностными лицами государства прав гражданина в судебные органы долгое время не предусматривалась.