Понятие баланса сил в мировой политике как принципа построения отношений между государствами

     Наши  воины выполнили боевую задачу, передав  по назначению работающие заводы. Благодаря  этому не пострадали замечательные  архитектурные памятники Кракова, в том числе имеющий мировую  известность замок Вавель, единственное в своем роде древнее здание цеха суконщиков — Сукеннице, Мариацкий  костел с его скульптурными работами Ствошаи ,Краковский университет, основанный в 1364 г.

     ____________________________________

     * Освободительная миссия Советских  Вооруженных Сил во Второй  мировой войне. М., 1971. С. 141.

     **  Арцибасов И. Н., Егоров С. А.  Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989. С. 78.

     *** Штеменко С. М. Гордость освободителей  // Наука и жизнь. 1970. № 5. С. 6.

     Современные вооруженные конфликты нередко  свидетельствуют о нарушении  принципа разграничения военных  и гражданских объектов. Например, в ходе войны в Чечне федеральными войсками была уничтожена картинная галерея, разрушены ряд исторических памятников, а также архитектурных сооружений. В процессе балканского конфликта нанесение с санкции ООН бомбовых ударов США по территории Сербии только в сентябре 1995 г. привело к уничтожению нескольких десятков мирных граждан, жилых домов, памятников истории и др.

     Естественно, что вооруженные действия подобного  характера, ведущие к гибели мирных жителей, уничтожению гражданских  объектов, среды обитания людей, не могут иметь оправдания, даже если они и ведутся во имя мира , разрешения кризисной военно-политической обстановки в регионе.

     Проблема  выживания человечества настоятельно требует сегодня создания глобального  и устойчивого, справедливого и  демократического, демилитаризованного  и ненасильственного мира. Такой  мир, развивающийся по своим специфическим  законам, способен устранить угрозу войны, создать условия для равноправных отношений между народами и государствами.

     Только  в условиях такого баланса сил  могут быть успешно решены многие глобальные проблемы, обострившиеся на рубеже нового, XXI столетия. К их числу следует в первую очередь отнести современные экологические и демографические проблемы, борьбу с болезнями, бедностью, экономической отсталостью многих стран и народов.

     Недопущение новой гонки вооружений, существенное сокращение государствами гигантских военных расходов дадут необходимые  ресурсы для обеспечения устойчивого  и безопасного развития всех народов  и стран.

     3. Некоторые элементы противостояния в мировом балансе сил на             современном этапе развития.

     Окончание холодной войны стало завершением  одной мировой трагедии и, увы, началом  новых испытаний человечества, 50-летнее мировое противостояние по социально-идеологическому  признаку, казавшееся всепоглощающей осью мировой политики, на самом  деле было гигантской ширмой, за которой  скрывались подлинные конфликты  человечества.

     Виделось, что крушение берлинской и прочих стен вызовет огромный прилив центростремительных  сил. Но крушение двухполюсного мира вызвало, неожиданно для многих, не невольное магнетическое стремление к единому центру (разумеется, Западу), а как раз противоположное движение — к собственной цивилизации. Именно эти цивилизации стали сборными лагерями народов, а не ООН, не западная технологическая крыша.

     "Неизбежной  ценой универсалистских претензий  стал двойной стандарт, — метко  подметил американский политолог  С.Хантингтон. — Демократия поощряется, но не в том случае, когда  она приводит к власти исламских  фундаменталистов; нераспространение ядерного оружия обязательно для Ирана и Ирака, но не для Израиля; свободная торговля подается эликсиром экономического роста, но не в случае торговли сельскохозяйственными товарами; гражданские права являются проблемой в отношениях с Китаем, но не с Саудовской Аравией; агрессия против богатого нефтью Кувейта встречает массированный отпор, но не агрессия против не имеющих нефти боснийцев".*

     Возможно, Запад частично перенапрягся в ходе холодной войны, частично он следовал курсу, о котором ныне сожалеет. В частности, он необычайно помог "чемпиону Азии" Японии и создал центры современной технологии в других азиатских странах, представляющих почти противоположный по отношению к Западу цивили-зационный полюс. Помощь получили исламские страны и афганские моджахеды. Запад способствовал укреплению сил, которые за фасадом противостояния коммунизму укрепили собственные устои.

     Шанс  другим цивилизациям Запад фактически дал сам, изобретя конвейерное производство, убивающее как раз то, в чем  он сам был так силен: самостоятельность, инициативность, индивидуализм, творческое начало в труде, поиски оригинального решения. Оказалось, что конфуциански воспитанная молодежь где-нибудь на Тайване не менее, а более приспособлена к новым обстоятельствам упорного труда. Шанс, данный Генри Фордом в Детройте, подхватила Восточная Азия, иная цивилизация, иной мир.

     Вглядываясь в новый для себя посткоммунистический мир, Запад видит, что такие цивилизации, как восточноевропейская, латиноамериканская, индуистская, хотя и проходят определенную фазу самоутверждения, не проявляют очевидной враждебности по отношению к западной цивилизации и не пытаются демонстрировать своего превосходства над западной культурой. Но азиатские цивилизации — китайская, японская, буддийская и движущийся в этом смысле параллельно с Азией мир ислама — занимают все более жесткую позицию в отношении Запада. Как азиаты, так и ________________________

     * Нuntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N.Y., 1996, p. 184.

     мусульмане  ныне, в конце 90-х годов, открыто утверждают свое превосходство над западной цивилизацией. На микроуровне основная линия спора пролегает между исламом и его православными, индуистскими, африканскими и западно-христианскими соседями. На макроуровне же главенствующая линия пролегает между мусульманским и азиатским обществами, с одной стороны, и Западом — с другой. Опасные схватки будущего возникнут, скорее всего, из взаимодействия западного высокомерия, исламской нетерпимости и китайского самоутверждения.

     Истории еще придется вынести суждение относительно того, была ли разумной для Запада широкая помощь населенным китайцами Тайваню, Гонконгу и Сингапуру. За фасадом самой впечатляющей сверхиндустриализации 80—90-х годов китайцы сумели сохранить верность конфуцианской культуре, не изменив своему прошлому, национальным традициям, самоуважению. Возможно, что в данном случае Запад перестарался в противостоянии коммунизму. Принимая достаточно примитивную идеологию модернизации (насильственной модернизации в условиях изоляции), какой был коммунизм, за смертельно опасную форму агрессивной религии, он активно содействовал модернизации своего подлинного геополитического противника. Возможно, Западу придется убедиться, что конфуцианство, помноженное на современную технологию и менеджмент, — более страшное оружие противодействия. В любом случае почти очевиден вывод, что Китай начал успешно совмещать передовую технологию со стоическим упорством, традиционным трудолюбием, законопослушанием и жертвенностью обиженного историей населения.

     По  оценке Всемирного банка (1993 г.), китайская  экономика уже превратилась в  четвертый мировой центр экономического развития наряду с США, Японией и  Германией. В начале следующего столетия Китай превзойдет США по объему ВВП. Но к китайской цивилизации относится  не только собственно континентальный  Китай. С точки зрения китайского правительства, все имеющие китайскую  кровь азиаты являются как бы членами  одного китайского сообщества. Согласно этой точке зрения, китайцы —  те, кто принадлежит к одной  расе, имеет одну кровь и вырос в одной культуре, т.е. карта китайского населения значительно превышает карту КНР. В эту зону входят китайцы Гонконга, Тайваня и Сингапура, китайские анклавы в Таиланде, Малайзии, Индонезии и на Филиппинах, некитайские по крови меньшинства Синьцзяня и Тибета, и даже "дальние конфуцианские родственники" — корейцы и вьетнамцы.

     Фактом  стало то, что политическая и экономическая  жизнь региона начинает все больше вращаться вокруг китайской оси. Этому в высшей степени способствует влиятельная китайская диаспора.

     Когда португальцы в 1999 г. уйдут из последней  колонии Запада в Китае Макао, мир станет несколько иным, севороатлантическая  зона получит полнокровного соперника. "Китайцы станут равными американцам  и европейцам в высоких советах, где принимаются решения о  войне и мире"*, — пишет Р.Холлоран. Новый мировой гигант уже сейчас смотрит на Запад безо всякой симпатии. В закрытом китайском документе 1992 г. говорилось: "Со времени превращения  в единственную сверхдержаву США  жестоко борются за достижение нового гегемонизма и преобладание силовой политики — и все это в условиях их вхождения в стадию относительного упадка и обозначения предела их возможностей". Президент КНР Чжао Цзыян заявил в 1995 г., что враждебные силы Запада ни на момент не оставили свои планы вестернизировать и разделить нашу страну". По мнению китайских лидеров, США пытаются "разделить Китай территориально, подчинить его политически, сдержать стратегически и сокрушить экономически"**.

     Мировые военные расходы сократились между 1987 и 1994 гг. с 1,3 трлн. до 840 млрд. долл. Но эта мировая тенденция встречает противоположное движение в наиболее динамически развивающемся регионе мира — в Восточной Азии. Если Североатлантический блок за период 1985—1993 гг. уменьшил свои расходы на 10% (с 540 млрд. до 485 млрд. долл.), то восточно-азиатский регион за это же время увеличил свои военные расходы на 50% (с 90 млрд. до 135 млрд. долл.). Военные расходы Японии за 1987— 1994 гг. увеличились с 32,4 млрд. до 45,8 млрд. долл., Южной Кореи — с 7,9 млрд. до 11,5 млрд., Таиланда — с 2,3 млрд. до 3,8 мдрд., Малайзии — с 1,3 млрд. до 2,1 млрд. долл. Но, конечно, самый большой рост военных расходов произошел в Китайской Народной Республике. Начиная с 1991 г. КНР увеличивала свои военные расходы на 17% в год. Китай между 1988 и 1993 гг. удвоил военные расходы, доведя их, при оценке по официальному обменному курсу, до 40 млрд. долл. (а по реальной покупательной способности — до 90 млрд. долл.).*** Закупки у России истребителей Су-27, подводных лодок, ракет класса земля—воздух и большого числа танков еще более укрепили китайские вооруженные силы. Пекин изменил свою военную стратегию, переориентируя вооруженные силы с северного направления на южное, развивая при этом ВМС, планируя оснастить авианосцем, совершенствуя _________________________

     *"Economist", 9.03.1996, р.ЗЗ.

     **Нalloran R. The Rising East. - "Foreign Policy", Spring 1996, р.З.

      ***"The New York Times", 21.04.1992; 1.08.1995.

     способности дозаправки своих самолетов в  полете, покупая истребители современного класса.

     Новая гонка вооружений в Восточной  Азии объясняется, во-первых, китайским  ирредентизмом, стремлением собрать  воедино все земли и острова, которые когда-либо были в китайском  владении. Речь идет о Гонконге, Тибете, Тайване и островах Южно-Китайского миря. Китай открыто выразил готовность применить военную силу для восстановления своих "попранных прав".

     Западные  аналитики начинают сравнивать подъем Китая с дестабилизирующим мировую  систему выходом вперед кайзеровской Германии на рубеже XIX—XX вв. Премьер Сингапура Ли Куан Ю оценил подъем Китая следующим образом: "Размеры изменения Китаем расстановки сил в мире таковы, что миру понадобится от 30 до 40 лет, чтобы восстановить потерянный баланс. На международную сцену выходит не просто еще один игрок. Выходит величайший игрок в истории человечества"*.

     Главный союзник нового азиатского мира во главе с Китаем — страны ислама, самоутверждение мусульманского мира. "На протяжении почти 1000 лет, от высадки  мавров в Испании до второй осады  Вены турками, Европа находилась под угрозой ислама"**, — пишет ведущий западный специалист по исламу Б.Льюис. Основой современного самоутверждения стало реализованное во второй половине XX в. практически полное приятие идей материального развития при одновременном отрицании западных ценностей и западных рекомендаций. Представитель Саудовской Аравии заявил: "Ислам для нас не просто религия, а образ жизни. Мы в Саудовской Аравии желаем модернизации, но не вестернизации"***. Подъем ислама осуществил новый средний класс совсем недавно, начиная с 70-х годов. Знаменем этого подъема стало новое "требование религии": работа, порядок, дисциплина.

     Миллиардный исламский мир 20 лет назад начал  это движение, охватившее огромный регион - от Марокко до Казахстана, от Индонезии до Кавказа. Во второй половине 90-х годов любая из стран, где  преобладает ислам, была уже другой (в политическом и культурном отношениях). Она была значительно более исламской. Явлением стала радикализация молодежи и интеллектуалов. Лучшее объяснение, которое может дать западная социология, это то, что "ислам предоставил достойную ________________________________