М. В. Ломоносов, ученый и патриот

   «α) …Винить меня не станет никто, так  как произведения учёных столь поздно доходят до нас, особенно из Америки. β) Нисхождение верхней атмосферы Франклин только предполагал по догадке; я же вывожу его из внезапного наступления холодной погоды, о чём у Франклина нет никакого упоминания. γ) Я также произвёл расчёт и доказал, что верхний воздух не только может, но и должен стекать вниз, чего у Франклина нет и следа. δ) Мнение Франклина о северном сиянии совершенно расходится с моим. Ведь электрическую материю необходимую для образования северного сияния, он старается привлечь с тропиков к полюсам; я же нахожу её в изобилии на месте; он не излагает, каким образом это происходит, а мимоходом в нескольких словах намечает свою догадку, а я подробнейшим образом изъясняю свою теорию; он не обосновал никакими аргументами, а я подкрепляю не только аргументами, но и объяснением явления».

   Очень важно в рассмотрении М. В. Ломоносовым  света и электричества, в контексте  его корпускулярно-кинетической теории тепла, единое толкование их волновой природы. 
 
 

   Глава 3. Гуманитарные науки  и творчество. 

   С пятидесятых годов учёный облекает плоды размышлений и исследований в живую форму своих речей, произносимых на собраниях Академии и в качестве представителя науки  перед общественностью — когда  он свободно высказывает свои теоретические  взгляды, не стесняясь требований полноты  и строгости академического мемуара  — и здесь объединив в своём  лице оратора, естествоиспытателя, популяризатора научного знания и литератора —  он «даёт указания, выражает надежды, вырабатывает планы новых снарядов и опытов, приводит …результаты  собственных изысканий в лаборатории и кабинете». 

   3.1. Вклад в развитие риторики. 

   Нельзя  сказать, что до Ломоносова в России совершенно никто не интересовался  риторикой. Были и учебники по этому  предмету. Но все они составлялись либо на церковнославянском языке, либо на латыни, а Ломоносов в 1743 написал  «Краткое руководство к риторике»  на русском языке. Основной труд Ломоносова по риторике — «Риторика» 1748 года, которая  стала, по сути, первой в России хрестоматией мировой литературы, включавшей также  лучшие произведения отечественной  словесности. Пособия Ломоносова были первыми общедоступными руководствами  по красноречию. Само определение риторики у него традиционно: Риторика есть наука о всякой предложенной материи красно говорить и писать, то есть оную избранными речами представлять и пристойными словами изображать на такой конец, чтобы слушателей и читателей о справедливости её удостоверить. 

   В «Риторике» выделены три традиционных раздела: об изобретении, украшении, расположении. В своем труде он выделяет собственно риторику — учение о красноречии  вообще; ораторию — наставление  к сочинению речей в прозе; поэзию — наставление к сочинению  поэтических произведений. Первая попытка  Ломоносова создать учебник риторики — событие большого исторического  значения. На основе «Риторики» впоследствии были написаны учебники по русскому красноречию. 
 

   3.2. Грамматика и теория стиля.

   «Российская грамматика» — основы и нормы  русского языка, в которой Ломоносов  разработал понятия о частях речи, правописание и произношение того или  иного слова. Орфоэпические рекомендации «Российской грамматики» опираются  на специфику «московского наречия»: «Московское наречие не только для  важности столичного города, но и для  своей отменной красоты прочим справедливо предпочитается».³⁹ Ломоносов ввёл понятие художественно-выразительных приёмов.

   Разработал  стилистическую систему русского языка  — теорию трёх штилей (книга «Рассуждение о пользе книг церковных»).

1. Высокий штиль — высокий, торжественный, величавый. Жанры: ода,героические поэмы,трагедии, ораторская речь.
2. Средний штиль — трагедии, сатиры, элегии,драмы,эклоги,дружеские сочинения.
3. Низкий штиль — комедии, письма, эпиграммы, песни,басни.

   3.3. Ломоносов – литератор и поэт. 

   Для своих современников Ломоносов  был прежде всего поэтом. Первые поэтические  произведения Ломоносова были присланы им еще из-за границы, при "Отчетах" в Академию Наук: французский перевод в стихах "Оды Фенелона" (1738) и     оригинальная "Ода на взятие Хотина" (1739). В сущности этим начиналась новая     русская литература,  новыми размерами стиха, с новым языком, отчасти и с     новым содержанием; но современникам первые оды Ломоносова не тотчас     напечатанные, долго, по-видимому, не были известны, и среди самих академиков   обратили внимание, кажется, лишь одного Тредьяковского . Ко второй оде было  приложено Ломоносовым "Письмо о правилах российского стихотворства", где автор выступает против Тредьяковского. Трядьяковский тотчас написал на "письмо" критический ответ, но последний не был послан по назначению   академической конференцией, "чтобы на платеж за почту денег напрасно не   терять". Славу поэта Ломоносов приобретает лишь по возвращении своем из-за  границы; оды его с этого времени быстро следуют одна за другой, одновременно  с обязательными для него переводами на русском языке различных "приветствий", писавшихся по-немецки академиком Штелином.

   В августе 1741 г.   посвящает вторую оду, а в декабре того же года он переводит написанную Штелином немецкую оду к новой императрице, где говорится совершенно обратное тому, что сказано в двух предшествовавших одах.

   Со  вступлением на престол  Елизаветы Петровны  поэтическая деятельность Ломоносова ставится в  несравненно более счастливые условия: его похвалы делаются вполне     искренними. В 1747 г., после утверждения императрицей Елизаветой нового устава для Академии Наук и Академии Художеств, Ломоносов пишет оду:  "Радостные и благодарственные восклицания Муз Российских", где, по выражению Мерзлякова , "дышит небесная страсть к наукам"; поэт прославляет императрицу  за покровительство наукам и искусствам и вместе воспевает Петра Великого и  науки, "божественные чистейшего ума плоды"; здесь же он обращается к новому поколению России, призывая его к просвещению, наукам. Одами приветствует Ломоносов и Екатерину II, сравнивая новую императрицу с Елизаветой и выражая надежду, что Екатерина II "златой наукам век восставит и от презрения  избавит возлюбленный Российский род". Он приветствует начинания Екатерины в  пользу русского просвещения и воспитания. Кроме торжественных од, Ломоносов  уже с 1741 г. поставляет стихотворные надписи на иллюминации и фейерверки,  на спуск кораблей, маскарады. Он пишет по заказу даже трагедии ("Тамира и   Селим", 1750; "Демофонт", 1752), проводя, при каждом случае, свою основную  идею: необходимость для России образования, науки.

   В этом отношении с одами   Ломоносова ближайшим образом связаны и так называемые его "Похвальные слова"   Петру Великому и Елизавете Петровне. В сущности, это - те же оды, как и     другие произведения Ломоносова, где рядом с обычной, обязательной лестью,     "мглистым фимиамом", прославляются "дела Петровы" или вообще доказывается     важность образования. Везде мы видим стремление автора выразить так или     иначе свои просветительные общественные идеалы, подчеркнуть те задачи, от     исполнения которых зависит счастие России. Всюду проглядывает глубокая     мысль, часто встречаются реальные указания на то, что действительно нужно     было России (Пыпин ). В "рифмичестве" Ломоносова нередко сверкали искры   истинной, неподдельной поэзии. Чаще всего это случалось тогда, когда    Ломоносов "пел" о значении науки и просвещения, о величии явлений природы, о     предметах религиозных. 

   Лучшими поэтическими произведениями Ломоносова были  духовные оды. Уже к 1743 г. относятся оды: "Вечернее размышление о Божием    величестве при случае великого сияния" и "Утреннее размышление о Божием    величестве", полные религиозного чувства и вместе с тем свидетельствующие о   научных интересах автора. "Вечернее размышление", по словам самого   Ломоносова, содержит его "давнейшее мнение, что северное сияние движением    эфира произведено быть может". Истинным поэтом Ломоносов был и в тех  случаях, когда в стихах касался "любезного отечества". Это именно и    придавало в его глазах цену его поэтическим произведениям, возвышало их над   "бедным рифмичеством".

   Вообще  Ломоносов смотрел на свои стихотворения,   главным образом, с чисто практической, общественной стороны, видел в нем  лишь наиболее удобную форму для выражения своих прогрессивных стремлений.  

   Как приcяжный песнотворец, Ломоносов считал обязательными для себя и другие  формы поэзии: писал эпиграммы, шутливые стихотворные пьесы, произведения   сатиричеcкие и т. п. При общей бедности тогдашней русской жизни пьесы эти  иногда вызывали целые бури, порождали резкую полемику. Такую бурю - которая    могла быть небезопасной для автора - вызвало, например, до самого последнего    времени остававшееся ненапечатанным стихотворение Ломоносова: "Гимн бороде"    (1757) - сатира, направленная не только против раскольников, но и против    всех, кто, прикрываясь знаменем церкви, "покровом святости", на самом деле     был врагом знания и прогресса. Стихотворение Ломоносова постановлено было     "чрез палача под виселицею сжечь", а самому автору было поставлено на вид,   какие "жестокие кары грозят хулителям закона и веры"...

   Поэзия  Ломоносова    стояла всецело на почве пресловутого псевдоклассицизма. С последним   Ломоносов познакомился в Германии как с теорией, господствовавшей тогда   всюду в Европе. Эту теорию Ломоносов ввел и в нарождавшуюся русскую   литературу, где она потом и господствовала во все продолжение XVIII века.    

     Поэзия в то время и на  Западе не имела самостоятельного  права на   существование: она признавалась лишь в качестве развлечения, "отдохновения  от дел", "летом вкусного лимонада", или должна была нести чисто практическую  службу, в буквальном смысле "учить" общество, давать ему мораль, практически   нужные советы и указания. К этому присоединялись фактические отношения    поэзии ко двору, в котором концентрировалась жизнь страны. С тем же общественным положением, с тем же характером, "литература" явилась и в  России. Ломоносов усвоил себе общепринятую тогда манеру писания, надел на   себя общепринятый поэтический костюм. В одах Ломоносова не могло не быть той     высокопарности, надутости, даже лести, которые вообще были обязательны для     тогдашних поэтов. Но в западном псевдоклассицизме была и другая, более   важная сторона. Ложноклассические оды и при дворе, и в обществе нравились не   только разлитым в них "лилейным фимиамом", но и "прелестью стиха".

   Значительное   место   в   поэзии   Ломоносова   занимает тема   войны   и   мира.   Поэт-патриот   прославляет  величие России, ее победы над врагами, гордится ратными подвигами своего народа. Выразительно описывает он те ужасы, какие приносит народам война:

   ... — кровавая война!

   Которое от ней не стонет государство?

   Которая с/т ней не потряслась страна?

   Где были созданы всходящи к небу храмы

   И стены — труд веков  и многих тысяч  пот,

   Там видны лишь одне развалины  и ямы,

   При коих тучную имеет  пасству скот.

   О коль мучительна родителям  разлука,

   Когда дают детей, чтобы  пролить их кровь!

   Выше  всего Ломоносов ставит в стихотворениях этого типа «тишину», т.  е. мирное развитие страны. Во многих своих поэтических произведениях он отмечает, что именно мир обеспечивает народам возможность радостного и спокойного труда:

   Российска тишина пределы превосходит

   И льет избыток свой в окрестные страны:

   Воюет воинство Твое против войны;

   Оружие  Твое Европе мир приводит.

   До  нас дошло большое число его  списков, относящихся к середине XVIII в. Вскоре «Гимн бороде» стал известен членам Синода, и Ломоносов  был вызван в Синод для объяснения. Ему предъявили обвинение в том, что он не только оскорбил всех бородатых «персон», но и «тайну святого крещения». Члены Синода предложили Ломоносову раскаяться, однако он отказался это сделать.