Средства и методы ведения военных действий

       заинтересованность общества в выделении новой отрасли права;

       специальные принципы права, регулирующие построение новой отрасли права[8].

Если рассмотреть эти критерии применительно к совокупности норм и принципов права, применяемого в период вооруженных конфликтов, можно вывести следующее:

Предметом правового регулирования права вооруженных конфликтов являются специфические общественные отношения, возникающие в период вооруженной борьбы или в связи с вооруженной борьбой, которая может принять форму войны, международного вооруженного конфликта, конфликта немеждународного характера.

Специфический характер норм права вооруженных конфликтов вытекает из предмета регулирования и заключается в том, что они в основном устанавливают поведение субъектов международного права в период конфронтации между ними (война, вооруженный конфликт). Никакая другая отрасль международного права не содержит таких норм. Действие этих норм ограничено в пространстве и времени. Их характерная черта – относительная новизна принятия таких норм. Например, научно-техническая революция в военном деле привела к появлению мин-ловушек и шариковых бомб. Содержимое этих бомб составляют шарики, которые не просматриваются в человеческом теле рентгеном. Мины-ловушки и шариковые бомбы – антигуманное оружие (если какое-либо оружие и можно рассматривать как гуманное), от применения которого страдает, прежде всего, гражданское население. В 1980 году была принята специальная конвенция, запрещающая применение этого оружия против гражданского населения и в 1996 году она была дополнена Протоколами ООН №№ I, II[9].

Крупная общественная значимость, объективно обусловленный интерес в самостоятельном регулировании данного комплекса объясняется теми последствиями, которые несут с собой войны и вооруженные конфликты. Известно, что уже после второй мировой войны в вооруженных конфликтах погибло более 25 млн. человек, многие из которых – из-за неурегулированных отдельных областей права вооруженных конфликтов.

Объем нормативного материала права вооруженных конфликтов достаточно обширен. Некоторые юристы (например, Колосов Ю.М.) считают,  что само образование отрасли международного права, возможно, лишь в том случае, когда “государства договариваются о формировании широкого универсального международно-правового акта, содержащего основные принципы международного права в данной отрасли”[10], то есть формирование той или иной отрасли права в системе международного права связывается с наличием универсального международно-правового акта. Такие универсальные акты по праву вооруженных конфликтов имеются (Санкт-Петербургская об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1888 года, Гаагские конвенции 1899 г. и 1907 г. “Об открытии военных действий”, “О законах и обычаях сухопутной войны” и др., Женевские конвенции от 12 августа 1949 г., а также дополнительные Протоколы к ним и т.п.[11]).

С учетом рассмотренных критериев право вооруженных конфликтов можно определить как совокупность создаваемых путем международных соглашений или обычая юридических норм, применяемых в войнах, международных и немеждународных вооруженных конфликтах, запрещающих использование определенных средств и методов ведения вооруженной борьбы, обеспечивающих защиту прав индивида в ходе этой борьбы и устанавливающих международно-правовую ответственность государств и уголовную ответственность физических лиц за их нарушение[12].

2. Ответственность государства в связи с деянием другого государства.

Обстоятельства, которые порождают ответственность государства в связи с деянием другого государства, указаны в гл. IV Проекта статей об ответственности государств за международно-противоправные дея­ния, принятых к сведению LVI сессией Генеральной Ассамблеи ООН 12 декабря 2001 г. В соответствии с принципом ответственности государство несет ответственность за свое собственное поведение. Однако порою противоправное деяние яв­ляется результатом взаимодействия ряда государств. Если государство оказывает помощь другому государ­ству при совершении им противоправного деяния, то оно несет ответственность при условии, что а) это делается со знанием обстоятельств противоправного дея­ния; б) деяние было бы противоправным в случае, если бы оно было непосредственно совершено государ­ством, оказывающим помощь. Та­кие ситуации возникают в тех случаях, когда государство добровольно содействует или помогает другому государству в осуществлении деяния, нарушающего международные обязательства второго государства, на­пример, путем сознательного предоставления существенно важного средства или финансирования соответствующей деятельности, закрытия международного водотока, содействия похищению лиц и т. д. Государст­вом, несущим главную ответственность, в каждом случае является госу­дарство-исполнитель, а содействующее государство играет лишь вспомо­гательную роль[13]. Речь идет о соучастии в противоправном деянии. Поэтому вызывает определенные сомнения требова­ния пункта «б». Оказание помощи другому государству в нарушении договора, не обязательного для оказыва­ющего помощь государства, едва ли соответствует принципу добросовестности. Объяснись такое положе­ние можно лишь новизной института соучастия в меж­дународном праве.

В большинстве случаев этот момент не имеет значения, поскольку в практике обычно имеет место оказание помощи в нарушении общепризнанных норм. После бомбардировки американской авиацией г. Триполи в 1986 г. Ливия заявила претензии и Великобритании, которая разрешила использовать свои авиабазы. Генеральная Ассамблея ООН приняла поэтому поводу резолюцию, призвавшую все государства «воздерживаться от оказания какой-либо помощи или предоставления каких-либо средств для соверше­ния актов агрессии против» Ливии[14]. Генеральная Ас­самблея и Совет Безопасности неоднократно призы­вали государства воздерживаться от предоставления военной помощи государствам, совершившим серьез­ные нарушения прав человека.

Содействующее в совершении международно-противоправного дея­ния государство несет ответственность в следующих трех случаях: 1) со­ответствующему органу или учреждению государства, предоставляюще­му помощь или содействие, должно быть известно об обстоятельствах, придающих поведению государства, которому предоставляется помощь, международно-противоправный характер; 2) помощь или содействие долж­ны предоставляться с целью облегчения совершения такого деяния и фактически должны вести к его совершению; 3) выполнение деяния должно носить противоправный характер, как если бы оно было совер­шено самим содействующим государством.[15]

Более серьезным случаем является тот, когда госу­дарство осуществляет контроль над другим государ­ством при совершении последним правонарушения. Тем не менее условия наступления ответственности те же, что и при оказании помощи. Думается, что предъяв­ление и к этому случаю требования, чтобы деяние было противоправным и при совершении его контролирую­щим государством, еще менее обоснованно, чем при оказании помощи. В практике трудно найти факты, подтверждающие обоснованность такого требования.

Особый случай представляет принуждение другого государства к совершению противоправного деяния. Осуществляющее принуждение государство несет от­ветственность как за данное противоправное деяние принуждаемого государства, так и за его принуждение. Оно несет ответственность и при нарушении принуж­даемым государством договора, не обязательного для принуждающего государства.

              3. Международное преступление.

В международной практике получило признание понятие международного преступления, означающее грубое нарушение государством основополагающей нормы международного права. Ассамблея Лиги Наций в Декларации 1927 г. признала агрессию «междуна­родным преступлением». В принятом Генеральной Ас­самблеей ООН в 1974 г. определении агрессии агрес­сивная война квалифицируется как «преступление против международного мира». Конвенция о предуп­реждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. характеризует геноцид как преступление, кото­рое нарушает нормы международного права (ст. 1).

Значительную роль в формировании концепции международного преступления сыграла отечественная наука (Д.Б.Левин, Г.И.Тункин, Н .А.Ушаков). Кодифици­руя нормы об ответственности государств, Комиссия международного права определила международное преступление как «международно-противоправное де­яние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь

основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление международным сообществом в целом».

Концепция международного преступления нашло поддержку в ООН при обсуждении докладов Комиссии международного права. Решительно выступили против концепции США и Великобритания. Основные доводы противников концепции состояли в том, что она будто бы криминализирует поведение государств, а также то, что проект не предусматривает особой процедуры от­ветственности за них. Если второе замечание имело какие-то основания, то первое было лишено их. Комис­сия заявила, что использование термина «преступле­ние» имеет единственной целью выделить категорию особо тяжких правонарушений и ни в коей мере не означает криминализации поведения государств.

В стремлении к общему согласию Комиссия меж­дународного права приняла компромиссную формули­ровку «Серьезные нарушения обязательств, вытекаю­щих из императивных норм общего международного права», которая в принципе отражает ту же идею, что и «международное преступление».

Современное международное право не предус­матривает уголовной ответственности государства, что не раз отмечалось в международной практике, включая судебную. Например, решение международного уголовного трибунала для бывшей Югославии по делу «Обвинитель против Бласкича». Вместе с тем, необходимо было выделить область особой ответственности за наруше­ние особенно важных норм, имеющих императивный характер. Комиссия международного права предло­жила в 1976 г. следующий примерный перечень таких нарушений. Тяжкое нарушение международного обязательства, имеющего основополагающее значе­ние для: а) обеспечения международного мира и безопасности; б) обеспечения права народов на само определение (запрет колониального господства) в) защиты человеческой личности (запрет рабства, геноцида, апартеида); г) защиты окружающей среды (запрещение масштабного загрязнения атмосферы или моря).

Поскольку речь идет об особой категории обязательств, обязательств перед международным сообществом в целом, имеющих для и него жизненно важное значение, то они обеспечиваются в особом порядке, решении Международного Суда по делу компании «Барселона Трэкшн» говорится: «С учетом важности соответствующих прав можно утверждать, что все государства имеют юридический интерес, связанный с их защитой...». Соответствующие обязательства «являются обязательствами erga omnes».[16] Поскольку все государства имеют юридический интерес, то все он вправе призвать к ответственности государство, нарушившее обязательство erga omnes (между всеми). Более того, государства должны сотрудничать с целью положить конец любому из рассматриваемых правонарушений. Главная роль в организации такого сотрудничества принадлежит Генеральной Ассамблее и Сове-Безопасности ООН.

Ни одно государство не вправе признать право­мерным положение, сложившееся в результате рас­сматриваемых правонарушений и не может оказывать помощь в сохранении такого положения. Эта норма получила широкое признание. В Декларации о принци­пах международного права 1970 г. говорится, что госу­дарства не признают правомерным любое приобрете­ние территории в результате применения силы. Анало­гичное положение содержится и в резолюции Совета Безопасности 662 (1900 г.) о вторжении Ирака в Ку­вейт.

Особый интерес в этом плане представляет поло­жение консультативного заключении Международно­го Суда о Намибии 1970 г. о том, что поскольку непра­вомерность положения Намибии носит характер erga omnes, то она не может быть признана даже государ­ствами, не являющимися членами ООН.

В заключение следует обратить внимание на за­мечание, содержащееся в комментарии Комиссии международного права к рассматриваемым положени­ям: «...Правовой режим серьезных нарушений сам по себе находится в состоянии развития».

4. Обстоятельства, исключающие ответственность    государств.

Как и любая система права, международное право определяет обстоятельства, исключающие противо­правность поведения, которое не соответствует обяза­тельствам. Такими обстоятельствами являются согла­сие, самооборона, контрмеры, форс-мажор, бедствие и состояние необходимости. Этот перечень является исчерпывающим. Указанные обстоятельства не пре­кращают обязательство и не влияют на его содержа­ние. Они лишь оправдывают его неисполнение, пока они существуют.

В решении Международного Суда по делу «Габчиково-Надьмарош» содержится следующее положение: «Даже если будет установлено наличие состояния не­обходимости, оно не является основанием для прекра­щения договора. На это обстоятельство можно ссылать­ся только для освобождения от ответственности государ­ства, которое не выполнило договор...Как только состоя­ние необходимости прекращается, вновь возникает обязанность выполнять договорные обязательства».[17] Статьи об ответственности государств за международно-противо­правные деяния, подготовленные Комиссией международного права и одобренные (точнее, «принятые к сведению») LVI сессией Генераль­ной Ассамблеи ООН 12 декабря 2001 г., содержат перечень обстоятель­ств, исключающих противоправность. Ответственность государств ис­ключается при следующих определенных условиях:

1.Согласие государства на совершение другим госу­дарством деяния, противоречащего его обязательству, исключает противоправность деяния. Согласие долж­но быть юридически действительным. Противоправ­ность исключается лишь в отношении государства, давшего согласие, и в пределах этого согласия. В прак­тике такие случаи встречаются довольно часто, напри­мер, одно государство разрешает другому осуще­ствить транзит через его воздушное или внутреннее водное пространство.