Автор работы: Евгений Иванов, 18 Ноября 2010 в 16:03, биография
Описывается биография Никиты Михалкова, приводится текстовая версия программы "Познер" с участием Никиты Михалкова
В.ПОЗНЕР: Во Франции.
Н.МИХАЛКОВ: Что?
В.ПОЗНЕР: Во Франции во время революции 1789 года вешали священников и так далее.
Н.МИХАЛКОВ: Одну секундочку. Вы же видите различие между значением религии во Франции и в России?
В.ПОЗНЕР: Не знаю.
Н.МИХАЛКОВ: Знаете. Вы умный человек, вы знаете.
В.ПОЗНЕР: Я умный, но, может быть, я не все знаю.
Н.МИХАЛКОВ: Сегодня для Европы религия имеет большое значение?
В.ПОЗНЕР: Это другое.
Н.МИХАЛКОВ: Не. А откуда она выросла, эта Европа? Она выросла из той же самой Франции.
В.ПОЗНЕР: Ну, для некоторых стран имеет. Для Польши очень сильно чувствуется религия, да? Для Испании очень сильно. Во Франции гораздо меньше.
Н.МИХАЛКОВ: Конечно. Но давайте только еще разделим следующее: католицизм и православие.
В.ПОЗНЕР: Разделим, конечно.
Н.МИХАЛКОВ: Разделим. А в этом случае я могу сказать, как мне кажется, что, скажем, православие намного ближе к исламу, чем к католикам. Именно поэтому Россия – реальный мост между Востоком и Западом. Только поэтому именно в России сосуществуют эти конфессии без всяких проблем, если они не надуманы.
В.ПОЗНЕР: Вот это отношение к православию, к священнику, к церкви, которое проявилось в эти постреволюционные годы...
Н.МИХАЛКОВ: Спровоцировано
в том числе и русской
В.ПОЗНЕР: Вы считаете, что это литература?
Н.МИХАЛКОВ: В том числе русской литературой, безусловно. В том числе и русская литература.
В.ПОЗНЕР: Ладно.
Н.МИХАЛКОВ: Я представляю себе, как меня сейчас понесут по пням и кочкам в интернете. Ребята, я готов.
В.ПОЗНЕР: Скажите, пожалуйста, вы не поклонник демократического политического устройства?
Н.МИХАЛКОВ: А что вы называете этим?
В.ПОЗНЕР: То, что в основном существует на Западе. Вот эта форма политического устройства.
Н.МИХАЛКОВ: Я не поклонник принятия механическим путем западных форм для России. Они не приживаются.
В.ПОЗНЕР: Я почему спрашиваю. Аж девять лет тому назад в программе "Времена" вы были гостем, и вы проявили, на мой взгляд, поразительную прозорливость, с одной стороны. И, скажем так, некоторый антидемократизм. Посмотрите на экран.
ФРАГМЕНТ ПРОГРАММЫ "ВРЕМЕНА" ОТ 15 ИЮЛЯ 2001 ГОДА
Н.МИХАЛКОВ: Я думаю, что вообще губернаторов надо назначать и снимать.
В.ПОЗНЕР: То есть народ не должен выбирать?
Н.МИХАЛКОВ: Пока, думаю, нет. Потому что он не может выбрать – его обманывают все. Приходит человек, говорит, что "я вам дам то-то, то-то и то-то". А выясняется, что он оказывается должен просто тупо сидеть в тюрьме. Мне думается, что мы таким образом разжижаем ответственность людей, обреченных властью. Это моя субъективная точка зрения – я говорю то, что думаю.
В.ПОЗНЕР: Ну и тут все субъективны.
Н.МИХАЛКОВ: Я считаю, что губернаторы должны быть более зависимы на сегодняшний день.
Н.МИХАЛКОВ: Во-первых, я сегодня более худой, чем там, что меня уже радует.
В.ПОЗНЕР: Да, вы похудели, я хотел вам сказать. Это точно. Но во-вторых, вы прямо угадали. Это был 2001 год, а отмена выборов губернаторов произошла через три года. Так что вы попали поразительным образом.
Н.МИХАЛКОВ: Это, вообще, задача художника - так или иначе в какой-то степени предсказывать то, что будет.
В.ПОЗНЕР: Некоторые политологи будут с вами спорить, но я-то с вами именно так и согласен.
Н.МИХАЛКОВ: Но вы согласны с тем, что я не стал бы себя сейчас политологом?
В.ПОЗНЕР: Да.
Н.МИХАЛКОВ: Поэтому тогда тем более спорить...
В.ПОЗНЕР: Да. Вот смотрите. Вы и сейчас считаете, что не надо этого?
Н.МИХАЛКОВ: Этого чего?
В.ПОЗНЕР: Чтобы народ выбирал своих представителей. И неважно, губернатор он, мэр он. Или говорится: "Народ не готов". Тогда я спрашиваю: "А кто тот мудрый человек, который в определенный день скажет: "А вот теперь народ готов"?"
Н.МИХАЛКОВ: Народ и скажет. Народ и есть тот мудрый человек.
В.ПОЗНЕР: Сам народ?
Н.МИХАЛКОВ: Да.
В.ПОЗНЕР: Если вообще не лезть в воду, то не научишься плавать – это же факт?
Н.МИХАЛКОВ: А вы знаете, какая штука? Если бы мы были страной, скажем, Монако или Ватиканом, то можно было бы кинуть нас, как щенка в воду, и, так сказать, научиться плавать. А когда этого монстра вы закинете в воду учиться плавать, мало того, что он сам утонет, он еще и утопит с собой половину мира. Понимаете? Поэтому эксперименты такого рода со страной ни к чему хорошему не приводят. Вот я что считаю? Я говорил об этом и вам повторю. Вот Россия – крест, вот крест. Она всегда была крестом. На церквах, на груди у кого-то. Вертикаль власти и горизонталь культуры и экономики.
В.ПОЗНЕР: Да, вы это говорили, это я слышал.
Н.МИХАЛКОВ: Результаты безвластия в России будут настолько более кровавые и ужасные, чем результаты любой самой жестокой власти, что мало не покажется миру. Я в этом глубочайшим образом убежден. А самое главное, простите меня, что когда есть жестокий диктатор, ты знаешь, кто это, а безвластие – ты не знаешь, кто это.
В.ПОЗНЕР: То есть вы сторонник для России тогда – уж я не хочу перебарщивать здесь, но вы сторонник, скорее, жестокого диктатора? Скорее?
Н.МИХАЛКОВ: Чем безвластия?
В.ПОЗНЕР: Да.
Н.МИХАЛКОВ: Безусловно. Чем безвластия - безусловно.
В.ПОЗНЕР: И, следовательно, вот эта вертикаль, которая ныне как-то имеется, вы, видимо, за ее сохранение в этом виде. Я правильно понимаю?
Н.МИХАЛКОВ: А можно я вам вопрос задам? Пока мы об этом говорим.
В.ПОЗНЕР: Да.
Н.МИХАЛКОВ: А вы считаете, что безвластие в России созидательно?
В.ПОЗНЕР: Я вообще противник безвластия.
Н.МИХАЛКОВ: Замечательно. Все. Точка.
В.ПОЗНЕР: Но я хочу избирать свою власть. Хочу иметь право сказать: "За вас я голосую, а за него не голосую".
Н.МИХАЛКОВ: А кто вам будет мешать?
В.ПОЗНЕР: А мне говорят: "Нет, мы его назначаем, и твой голос ни к чему".
Н.МИХАЛКОВ: Ну кто вам говорит такое?
В.ПОЗНЕР: Ну как? Вот губернаторы – не могу голосовать.
Н.МИХАЛКОВ: Но вы губернатора... Вот если губернатор приходит к власти, губернатор, который купил определенным образом голоса, и в результате с ним нельзя сделать ничего.
В.ПОЗНЕР: Все понятно. Я хочу отвечать за свой голос. Вы же сказали, за президента. Ты отвечаешь, ты его выбирал. Я хочу отвечать.
Н.МИХАЛКОВ: Согласен. А кто вам мешает?
В.ПОЗНЕР: А мне назначают.
Н.МИХАЛКОВ: Одну секундочку. Если вам назначают, и вы, собравшись, говорите: "Нет, не хотим", - вам не назначат его.
В.ПОЗНЕР: А вообще не надо назначать. Ну это вопрос другой. Ладно.
Н.МИХАЛКОВ: Тогда нельзя и снять.
В.ПОЗНЕР: Нет-нет. Можно не выбрать в следующий раз.
Н.МИХАЛКОВ: Хорошо. А пока за четыре года он нас опустит так, что мало не покажется. Так, что ли, считаете?
В.ПОЗНЕР: В общем, да. В той же программе "Времена" вы дали изумительное определение того, что такое русский человек. Я помню отлично. Посмотрите. Пусть все вспомнят. Замечательно сказано.
ФРАГМЕНТ ПРОГРАММЫ "ВРЕМЕНА" ОТ 15 ИЮЛЯ 2001 ГОДА
Н.МИХАЛКОВ: Русский может быть только тот, у кого чего-нибудь нет. Не так нет, чтобы обязательно было, а нет – и хрен с ним.
В.ПОЗНЕР: Это да, но все-таки, суть, Никита Сергеевич, если так, нет – так хрен с ним, то безнадега. Нет продвижения, ну и хрен с ним. Нет желания. И тогда чего? О чем мы говорим? Прогресс, инновации. Куда чего?
Н.МИХАЛКОВ: Как раз в этом и заключается вот эта тайна, которую никак разгадать-то не могут. Что, с одной стороны, человек может обокрасть, а с другой стороны, отдаст любому встречному рубаху. С одной стороны, он "Хочу, вот, хочу" - "Ну ладно, только для этого..." - "У, нет. В зависимость не хочу". - "А ты хочешь квартиру?" - "Хочу" - "Но для этого..." - "Не хочу я квартиру! Забери, и мою забери, только не приставай ко мне!" Это черта русского характера. Но все-таки это некоторый художественный образ, да? Когда вы говорите: "А что тогда делать? Ничего тогда не будет". Но ведь построили страну великую. Великую! Реально великую страну. И в космос летали, и чудовищными усилиями, правда, выиграли войну – а я начитался по этому огромное количество всяких материалов, воспоминаний и писем. И единственная страна, где такое свалилось в XX веке, чего не снилось в страшном сне.
В.ПОЗНЕР: Согласен.
Н.МИХАЛКОВ: И тем не менее, конечно, это постоянно, мы живем в постоянном ощущении испытаний. Не будет в России мягкого климата. Не будет в России возможности, и в ноябре плюс 20, как в Лос-Анджелесе, и в июле плюс 26, как там же, этого не будет. Потому что Россия еще к тому же приговорена зарабатывать изменения, хотя бы даже в погоде, в климате. Владимир Владимирович, вот сейчас зима – уже надоело, да?
В.ПОЗНЕР: Нет? Наконец. Причем синее небо, солнце.
Н.МИХАЛКОВ: Согласен.
В.ПОЗНЕР: Светло.
Н.МИХАЛКОВ: Пройдет еще пара недель, опять мороз будет: "Да сколько можно 27 градусов?" Хотя так и должно быть, да? Весна пришла. Мы зарабатываем, мы выживаем новое время для себя, даже в погоде. И это судьба России, никуда не деться.
В.ПОЗНЕР: Вот я вам читал ваши же слова в начале программы и ваше отношение к тому, что происходит, то, что мы должны делать. В общем, то, что сказано, это более резко, чем то, что говорят или говорили так называемые диссиденты. И поэтому мне так любопытно, когда вы говорите – я цитирую, – что "я принципиально не принимаю диссидентства".
Н.МИХАЛКОВ: Да.
В.ПОЗНЕР: Для
меня диссидентство – это
Н.МИХАЛКОВ: Нет, я не против инакомыслия, я против диссидентства.
В.ПОЗНЕР: Как вы это понимаете?
Н.МИХАЛКОВ: Ну как вам сказать? Не знаю. Но когда за этим больше внешнего, чем внутреннего. Я вам объясню.
В.ПОЗНЕР: Люди-диссиденты отправлялись в лагеря, в тюрьмы. Разве можно сказать, что это внешнее?
Н.МИХАЛКОВ: Дайте сказать глухонемому.
В.ПОЗНЕР: Пожалуйста.
Н.МИХАЛКОВ: В нем нет созидания. Отрицание есть смелое, героическое.
В.ПОЗНЕР: Ну?
Н.МИХАЛКОВ: С подвигом. Но созидания в нем нет, для меня. Для меня любая точка зрения, если даже она идет вразрез с точкой зрения власти или кого-то еще, должна быть созидательной. Мне неинтересно снимать фильм "Так жить нельзя", потому что для этого ничего не нужно. Возьмите камеру и пойдите по стране, просто пройдите и смонтируйте: "Так жить нельзя". А я хочу знать, как жить можно, как нужно. Меня интересует возможность созидать. Отрицая то, что мне не нравится, но созидать. Предлагайте, а не просто отрицайте. Вы говорите о моих жестких высказываниях по этому поводу. Да, я высказываю. Но я высказываю это, не стоя в третьей позиции и глядя со стороны холодным взглядом Чаадаева. Я говорю о том, что я готов. Я хочу сам изменить это. Когда я говорю о том, что "хоть бы мы все вымерли", это крик души. Вы же понимаете, я не хочу, чтобы мы все вымерли. Но я хочу достучаться, чтобы это стало, скажем... Вот просто эта проблема. Вы не представляете себе, если вы вдумаетесь, тогда поймете, что такое, когда я говорю "прибрать страну". Это ведь не просто с веником пройтись. Там очень много всего.
В.ПОЗНЕР: А что это?
Н.МИХАЛКОВ: Ну что вы! Вы только вдумайтесь. Вы же помните детство, когда вас мама ругает за то, что вы в комнате у себя не приберетесь, там полный бардак. Вы убрались, пришли к вам товарищи и начали: "Три часа потерял! Ну-ка убери оттуда. Иди-иди, вытри ноги!" Правильно? Хотя бы две недели, да? Вот хотя бы на две недели ощутить, что это твое, это твой труд. Зачем мы собирали макулатуру и металлолом? Это же нужно было государству. Оно и так прожило бы. Почему? Потому что за этим было единое дело. За этим было единение. Нам нужно на едином деле соединять нацию, а не на разговорах о том, что...