Антропологическая модель истории (Костомаров Н.И.)

Министерство  Образования Российской Федерации.

Мордовский  государственный университет имени Н.П. Огарёва.

Рузаевский институт машиностроения (Филиал) 
 
 
 
 

Кафедра гуманитарных дисциплин 
 
 
 
 

РЕФЕРАТ

по философии 

Антропологическая модель истории

(Костомаров Н.И.) 
 
 

                  Выполнил: студент  301 группы

                                                 Дударкин А.А. 

                  Проверил: Гагаев А.А. 
 
 
 
 
 
 
 
 

Рузаевка 2011

Содержание 

Введение         3

1 Этапы  становления и развития исторической  антропологии   4

2 Страницы жизни Н.И. Костомарова       7

3 Антропологическая модель истории               10

Заключение

Список  используемых источников          
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

     Возникновение исторической антропологии как научного направления с определенным кругом вопросов и методов было одним  из проявлений глобальной смены ориентиров исторического знания, получившей название «Новой исторической науки». Для «новой исторической науки» характерно обогащение теоретическими моделями и исследовательскими принципами и методами, понятийно-терминологическим рядом других общественных наук, в противоположность традиционной истории, а также расширение предмета, проблематики исторического исследования, разработка новых, более эффективных приемов анализа исторических источников, введение в оборот множества исторических фактов. Главной новацией этого направления явилась переориентация внимания исследователя с описания политической и военной истории, персоналии правящих элит, истории церкви, истории искусства и т.п. на изучение «истории повседневности», образов жизни, картин мира, обычаев, привычек и иных стереотипов сознания и поведения рядового человека рассматриваемой эпохи, изучением «культуры ментальностей» городского населения средневековой Европы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1 Этапы становления  и развития исторической  антропологии 

     Начало  «Новой исторической науки», в том  числе появление исторической антропологии, связано с французской школой «Анналов». В 1929 г. французские историки Марк Блок и Люсьен Февр - основали в Страсбурге журнал, получивший название «Анналы экономической и социальной истории», с 1945 г. – «Анналы. Экономика, общества, цивилизации»). Этому журналу и сформировавшейся вокруг него группе историков было суждено совершить революцию в историческом знании.

К первому  поколению «Анналов» принадлежали отцы-основатели журнала. С самого начала Блок и Февр открыто заявили, что их главной целью было обновление исторической науки, выведение ее из затяжного кризиса. Она замкнулась в университетских кабинетах и разорвала связь с живой действительностью. Блоку и Февру принадлежат новаторские работы, в которых рассматривались проблемы психологических особенностей людей той или иной культуры на определенном отрезке времени, массовые представления и верования. Тогда же впервые было выдвинуто предположение об исторической изменчивости мышления и мирочувствования человека. Саму науку историю Марк Блок определял как «изучение человека во времени» и сразу же уточнял: не человек, но люди - люди, организованные в классы, общественные группы, т.е. общество.

     Второе  поколение историков, к которому надо отнести в первую очередь Броделя - ученика Февра, возглавившего журнал после ухода учителя, Шарля Моразе, Робера Мандру и др. выдвинуло на первый план экономическую проблематику. Настоящий переворот в исторической науке совершила выдвинутая Броделем концепция существования трех времен истории: быстрого событийного времени политической жизни, медленного времени экономических и социальных процессов и практически неподвижного времени большой длительности, изменения происходящие в котором не осознаются человеком. Следствием этой идеи стал отказ Броделя и его учеников признавать роль в истории отдельного индивидуума и его личной инициативы.

     Третьего поколения школы «Анналов» - Жоржа Дюби и Жака Ле Гоффа, Эманнуэля Леруа Ладюри и Андре Бюргьера, Марка Ферро и Жака Ревеля, Пьера Нора и Франсуа Фюре, Жан-Клода Шмитта и др. Если для основателей «Анналов» изучение истории привычек и обычаев было лишь средством более глубокого понимания экономической и социальной истории, то для их последователей (третьего поколения школы «Анналов») эти сюжеты приобрели самостоятельную ценность. Как писал Бюргьер, введение термина «историческая антропология» было продиктовано стремлением историков «увязать социальную историю обществ с естественной историей, восстановить в исторических исследованиях изучение Человека во всем его единстве.

     Еще до появления школы «Анналов»  появлялись работы, готовившие почву  для переворота в историографии. Настольной книгой любого историка, изучающего ритуалы, служит книга Арнольда ван  Геннепа «Обряды перехода» (1909). Марсель Мосс способствовал эволюции традиционной экономической истории в сторону экономической антропологии. Пробуждению интереса историков к повседневной жизни людей способствовали работы социолога и этнолога Пьера Бурдье. поведения, отвечающую сложившимся жизненным обстоятельствам.

Среди антропологов, чьи работы особенно часто цитировались историками на протяжении последних десятилетий, нужно, несомненно, назвать имя американского ученого Клиффорда Гирца.

     Итальянский историк Карло Гинзбург в течение нескольких десятков лет был верен одной теме – изучению народной культуры и религии.

В 1980-е  гг. все более заметное участие  в историко-антропологических исследованиях принимают американские ученые: в это время выходят работы Линн Хант, Роберта Дарнтона, Натали Земон Дэвис.

     В начале 1980-х гг. стали складываться школы историко-антропологических  исследований в Германии. В марте 1983 г. в Дюссельдорфском университете состоялся коллоквиум, по материалам которого вышел сборник «Историческая антропология. Человек в истории» (1984).

     Впервые на русском языке термин «историческая  антропология» употребил А.Я. Гуревич в 1984 г. для обозначения нового научного направления. Он же приложил немало усилий, чтобы познакомить отечественных гуманитариев с достижениями французской школы «Анналов».

     Исследования русской культуры в русле принципов исторической антропологии имеют хорошую традицию в лице Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, П.Н. Милюкова, во многом предвосхитивших научную идеологию исторической антропологии . 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2 Страницы жизни  Н.И. Костомарова 

     Костомаров  Николай Иванович [1817—1885] — украинский и русский историк, этнограф, писатель, критик. Родился в семье русского помещика, мать — крепостная украинская крестьянка. Окончил Харьковский университет (1837 г.). Еще Учась в харьковском университете, Костомаров всерьез увлекся историей. По позднейшим словам самого Костомарова,  «История сделалась для меня любимым до страсти предметом; я читал много всякого рода исторических книг, вдумывался в науку и пришёл к такому вопросу: от чего это во всех историях толкуют о выдающихся государственных деятелях, иногда о законах и учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью народной массы? Бедный мужик, земледелец-труженник, как будто не существует для истории; от чего история не говорит нам ничего его быте, о его духовной жизни, о его чувствованиях, способе его радостей и печалей? Но с чего начать? Конечно, с изучения своего русского народа…». Он изучает историю украинского народа, исследует восстания Наливайко, первым из учёных обратил пристальное внимание на знаменитые ныне летописи Величко, Самовидца, Грабянки, Ригельмана и многие другие важнейшие памятники украинской истории.

     Общественно-политические и исторические взгляды Костомарова  формировались под влиянием И. И. Срезневского, Д. Н. Бантыш-Каменского, Н. А. Марковича и др. В 1841 г. подготовил магистерскую диссертацию «О причинах и характере унии в Западной России», которая была запрещена и уничтожена за отход от официальной трактовки проблемы. В 1844 г. защитил диссертацию «Об историческом значении русской народной поэзии». С 1846 г. профессор Киевского университета по кафедре истории. Один из организаторов (вместе с Т. Г. Шевченко и др.) тайного Кирилло-Мефодиевского общества и авторов его устава и программы. В обществе Костомаров занимал правые позиции. В 1847 г. общество было разгромлено; Костомаров арестован и после годичного заключения сослан в Саратов. До 1857 г. служил в Саратовском статистическом комитете. В Саратове Костомаров познакомился с Н. Г. Чернышевским. В ноябре 1859 г. он открыл свои лекции в Петербургском университете. Это была пора наиболее интенсивной работы в жизни Костомаров и наибольшей его популярности. Известный уже русской публике, как талантливый писатель, он выступил теперь в качестве профессора, обладающего могучим и оригинальным талантом изложения и проводящего самостоятельные и новые воззрения на задачи и сущность истории. Эти воззрения находились в тесной связи с теми взглядами, какие выработались у него еще в Харькове. Сам Костомаров так формулировал основную идею своих лекций: "Вступая на кафедру, я задался мыслью в своих лекциях выдвинуть на первый план народную жизнь во всех ее частных проявлениях... Русское государство складывалось из частей, которые прежде жили собственной независимой жизнью, и долго после того жизнь частей высказывалась отличными стремлениями в общем государственном строе. Найти и уловить эти особенности народной жизни частей русского государства составляло для меня задачу моих занятий историей". Под влиянием этой идеи у Костомаров сложился особый взгляд на историю образования московского государства, резко противоречивший тем воззрениям, какие высказывались славянофильской школой и С. М. Соловьевым. Одинаково далекий от мистического преклонения перед народом и от одностороннего увлечения идеей государственности, Костомаров старался не только вскрыть условия, приведшие к образованию московского государственного строя, но и определить ближе сам характер этого строя, его отношение к предшествовавшей ему жизни и его влияние на народные массы. Рассматриваемая с этой точки зрения, история московского государства рисовалась в более мрачных красках, чем в изображениях ее другими историками, тем более, что усвоенное Костомаров критическое отношение к ее источникам очень скоро привело его к мысли о необходимости признать недостоверными отдельные блестящие ее эпизоды, считавшиеся до тех пор прочно установленными. Некоторые свои выводы Костомаров излагал и в печати, и они навлекали на него сильные нападки; но в университете его лекции пользовались неслыханным успехом, привлекая массу как студентов, так и посторонних слушателей. Арест, ссылка, работы по истории народных движений («Богдан Хмельницкий и возвращение Южной Руси к России», 1857 г.; «Бунт Стеньки Разина», 1858 г.) создали Костомарову широкую известность. Он был одним из организаторов и сотрудников украинского журнала «Основа» (1861—1862 г.г.), выходившего на русском и украинском языках. В 1862 г. Костомаров отказался поддержать протест против ссылки проф. П. В. Павлова, что возмутило передовых студентов, и он вынужден был уйти из университета.

     Как в годы освободительного движения, в годы участия в движении «братства», так и впоследствии его научные  исследования соотносились с действительностью, современной учёному, шаг за шагом раскрывали историю народа, жизнь его деятелей. Вполне справедливо мнение учёного о том, что «история, занимаясь народом, имеет целью изложить движение жизни народа». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     3 Антропологическая  модель истории 

     Против  идеи развития и внутренней закономерности истории общества, выраженной лишь в государстве, или в противопоставление государства народу, в середине — второй половине XIX века выступили не только представители демократического направления в отечественной историографии, но и часть либеральных историков. Если для первых главной движущей силой в истории выступали народные массы в их борьбе с угнетением государственной властью, то для вторых, история — это «движение жизни народа во всех сферах, в которых является жизненный процесс человеческих обществ», в том числе в сфере государственных отношений. Последнее высказывание принадлежит выдающемуся отечественному историку Н. И. Костомарову. Его университетская карьера сложилась неудачно, однако огромное научно-литературное наследие ученого, оказало большое влияние не только на становление киевской школы историков, но и в целом на последующее развитие отечественной историографии.

     Историко-этнографический  подход позволил Н. И. Костомарову выдвинуть так называемую «федеративную теорию», или теорию племенного быта Древней Руси. По ней в домонгольский период Русь представляла федерацию независимых земель на основе древнего племенного деления восточных славян, скрепленную единством происхождения, быта и языка, единством княжеского рода и религии. «С давних времен восточная половина нынешней Европейской России была населена народами племени чудского и тюркского, а в западной половине, кроме народов литовского и чудского племени, примыкавших своими поселениями к балтийскому побережью, жили славяне под разными местными названиями, держась берегов рек». Этот же период историк связывал с господством удельно-вечевого начала, с которым боролось единодержавие, пока с XVI века не утвердилось окончательно. Возникновение удельно-вечевого «уклада» Н. И. Костомаров видел «в отдаленные эпохи», когда у русско-славянских племен образовывались земли с властью веча и княжения при начальстве князей. «Никаких установлений, связующих между собой племена, не было. Признаков государственной жизни мы не замечаем. Славяно-русские племена управлялись своими князьками, вели между собой мелкие войны и не в состоянии были охранять себя взаимно и общими силами против иноплеменников, а потому часто были покоряемы. Религия их состояла в обожании природы, в признании мыслящей человеческой силы за предметами и явлениями внешней природы, в поклонении солнцу, небу, воде, земле, ветру, деревьям, птицам, камням и т.п. и в разных баснях, верованиях, празднествах и обрядах, создаваемых и учреждаемых на основании этого обожания природы. Их религиозные представления отчасти выражались в форме идолов, но у них не было ни храмов, ни жрецов; а потому их религия не могла иметь признаков повсеместности и неизменяемости».