Биографический меиод в социологии

Те соображения, которые ранее были высказаны  применитель-но к внешней и внутренней валидности этнографических данных, применимы и к «историям жизни». В целом биографический метод особенно уязвим для критики, указывающей на наличие таких угроз внутренней валидности, как субъективные смещения и историческая эволюция субъектов. Все респонденты, рассказывающие свои «жизненные истории», анализируют свое прошлое (и предугадывают будущее) с точки зрения конкретного, «вот этого», момента своего личностного развития, обычно стремясь дать социально-одобряемую и согласованную картину жизни как целого. К тому же социолог должен помнить о том, что сама форма биографического повествования -- литературная по сути и кор-ням-- подталкивает субъекта к использованию популярных био-графических канонов, расхожих «сценариев» (например, «история успеха», «рассказ о поиске личностной идентичности», «жизнь при-рожденного неудачника» и т. п.). С этой точки зрения «хорошая» биография не должна быть излишне согласованной во всех деталях. Использование интерпретативных моделей в анализе биогра-фических данных, как мы неоднократно отмечали выше, ориенти-ровано не столько на выведение общих объяснений и причинных закономерностей, сколько на понимание субъективного смысла со-бытий с точки зрения деятеля. Однако и в этом случае достоверность интерпретации зависит от сопоставления сведений, полученных из разных источников, и критической оценки личных сообщений. Фак-тически биографический метод ведет исследователя к тем же про-блемам, что и метод историографический. Здесь часто необходимы и оценка достоверности и подлинности личного документа, и соот-несение с другими свидетельствами, а иногда -- и установление авторства. Биографический метод по определению историчен -- используя документы прошлого, он стремится к созданию убеди-тельного исторического объяснения полученных сведений. По-скольку историографией называют всякую попытку реконструкции прошлого на основе документальных данных, «история жизни» -- тоже форма историографии. Источники данных в историографии принято делить на первичные и вторичные. К первичным относят те источники, которые содержат непосредственные свидетельства очевидцев или прямых участников событий, а ко вторичным -- свидетельства или рассказы тех, кто не присутствовал при описы-ваемых событиях. В историографии принято считать более надеж-ными те документы, автор которых ближе включен в описываемую ситуацию и дает описание «из первых рук». Кроме того, выше це-нятся свидетельства более опытного и искушенного наблюдателя, иными словами, -- эксперта. Многие авторы полагают, что досто-верность и надежность документов тем выше, чем уже аудитория, 

к которой  адресуется автор, то есть по мере роста  предполагае-мой аудитории автор  все больше оказывается под влиянием тенден-ции описывать события  в апологетическом и драматическом  ракур-се: интимная исповедь постепенно превращается в пропаганду. 

Для социолога, использующего личные документы, определен-ный интерес представляют и те приемы критики источников и ус-тановления их подлинности, которые традиционно применяются в историографии. Во-первых, речь идет о проверке подлинности (несфальсифицированности) текста и установлении его автор-ства. Если для социолога, имеющего дело с «живым» рассказом, эти проблемы сравнительно малозначимы, то использование лич-ных документов «в отсутствие» субъекта выдвигает их на первый план. Исследователь должен убедиться в том, что документ являет-ся именно тем, за что его принимают (например, предсмертной за-пиской, а не наброском поэмы), а также определить принадлеж-ность документа данному автору. Для такой проверки используются и внешние материальные признаки -- почерк, бумага, место хране-ния, и формальные особенности текста -- стиль изложения, лекси-ческие характеристики, отсутствие анахронизмов. 

Немаловажное  значение имеет обоснованность интерпретации  текста с точки зрения его характера, целей написания, предполага-емой аудитории и шире -- его социального контекста. 

Наконец, даже последовательно интерпретативная трактовка биографического метода не избавляет от необходимости проверить  фактическую правдивость содержащихся в биографических доку-ментах сведений. Как известно, даже один из основателей интерпретативного подхода в социологии (У. Томас) полагал, что самые радужные перспективы для социологии откроются по мере разви-тия надежной государственной системы учета личных сведений о гражданах. 

Конечно, и расшифровка смысла документа, и установление его подлинности никогда не бывают окончательными. Наша способность к пониманию биографических и -- шире -- исторических событий всегда ограничена и доступным нам смысловым горизон-том социального действия, и принимаемыми теоретическими схе-мами. Один из подходов к объективному анализу исторических дан-ных и поступков деятеля -- это известная концепция «идеальных типов». 

М. Вебер  понимал под идеальным типом  некую социокультур-ную модель, служащую орудием теоретического понимания. Иде-альный тип -- это не гипотеза и не исторически конкретное описа-ние фактов, а сугубо теоретическая, абстрактная конструкция, которая может и не существовать в реальности, но позволяет уче-ному понять и объяснить реальность. Идеальный тип -- это отнюдь не что-то более совершенное и идеально соответствующее норме. Это скорее намеренно преувеличенное и одностороннее описание собственной точки зрения социолога, его видения смысла поступ-ков деятелей. «Этот мысленный образ сочетает определенные свя-зи и процессы исторической жизни в некий лишенный внутренних противоречий космос мысленных связей. По своему содержанию данная конструкция носит характер утопии, полученной посред-ством мысленного усиления определенных элементов действитель-ности... Задача исторического исследования состоит в том, чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка такому мысленному образу или далека от него...». Приме-рами идеальных типов могут служить «нуклеарная семья», «капи-тализм», «целерациональное действие» и т. п. 

Конструирование «идеально-типических» понятий (всегда «далеких от опыта») может стать  шагом к по-строению собственно эмпирически  проверяемых гипотез. 

Н. Дензин предложил общую схему анализа  и описания «исто-рий жизни»: 

«Шаг 1. Отберите исследовательские проблемы и гипотезы, ко-торые могут быть исследованы и проверены с помощью истории жизни. 

Шаг 2. Отберите субъекта или субъектов и определите, в какой форме будут собраны  биографические данные. 

Шаг 3. Опишите  объективные события и переживания из жиз-ни субъекта, имеющие отношение к интересующей вас проблеме. Эти события подлежат оценке с точки зрения различных источни-ков и перспектив (триангуляция) таким образом, чтобы противоре-чия, непоследовательность и нерегулярность стали очевидны. 

Шаг 4. Получите от субъекта его интерпретации этих событий, следуя естественному, или  хронологическому, порядку. 

Шаг 5. Проанализируйте  все утверждения и сообщения  с точ-ки зрения их внутренней и внешней  валидности... (Проверьте дос-товерность источников.) 

Шаг 6. Примите  окончательное решение о достоверности  вы-шеупомянутых источников и установите приоритетные источники для последующей  проверки гипотез. 

Шаг 7. Начните  проверку предварительно сформулированных гипотез, поиск опровергающих примеров. Продолжайте модифици-ровать эти гипотезы, выдвигать новые и проверять их. 

Шаг 8. Составьте  черновой набросок всей "истории  жизни" и ознакомьте с ним исследуемых, чтобы узнать их реакцию. 

Шаг 9. Переработайте  исследовательский отчет, изложив  собы-тия в их естественной последовательности и учтя замечания иссле-дуемых субъектов. Представьте в отчете те гипотезы и предположе-ния, которые получили подтверждение. В заключении остановитесь на теоретической значимости ваших выводов и перспективах даль-нейшего исследования»21. 

Эта схема  может служить ориентиром в работе с биографичес-кими данными. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

Совершенно  очевидно, что достоверность фактов и выводов, полученных исследователем, зависит от того, каким способом последний пришел к данным фактам и выводам, то есть от использованного им метода.  

В повседневной жизни мы также описываем факты, оцениваем их правдоподобие, выводим  гипотетические закономерности или  опровергаем выводы других людей. Однако в науке все эти повседневные методы получения нового знания подвергаются куда более тщательной разработке. 

В науке  чтобы сделать оценки более сравнимыми и объективными, используются статистические критерии и методы статистического  оценивания, позволяющие судить о  вероятности реализации определенного  события. 

Методология науки - это дисциплина, изучающая и технические, процедурные вопросы организации исследования, и более общие вопросы обоснованности используемых методов, достоверности наблюдения, критериев подтверждения или опровержения научных теорий. 

В настоящей работе раскрыта сущность, содержание и алгоритм реализации лишь одного из методов социологического исследования - биографического метода. 

 И  в этом смысле цель курсовой  работы достигнута. 

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 

1. Алъмодавар  Ж.-П. Рассказ о жизни и индивидуальная траектория // Вопросы социологии. 1992. Т.1. № 2.  

2. Бургос  М. История жизни. Рассказывание  и поиск себя // Вопросы социологии. 1992. Т. 2. № 2.  

3. Блок  М. Апология истории, или Ремесло  историка, 2-е изд., доп. М.: Наука. 1986. Гл. 3. 

4. Журавлев  В. Ф. Нарративное интервью  в биографических исследова-ниях // Социология: 4М. 1993-1994. № 3-4. 

5. Знанецкий  Ф. Мемуары как объект исследования // Социологические исследования. 1989. № 1. 

6. Козина  И. М. Поведение работников  на рынке труда. Способы трудо-устройства и личные стратегии занятости // Реструктурирование занятости и формирование локальных рынков труда в России. М, 1996. С. 84-107. 

7. Козлова  К Н, Крестьянский сын: Опыт  биографического исследова-ния // Социологические исследования. 1994. N° 6. С. 112-123. 

8. Оболенская  С. В. «История повседневности»  в историографии ФРГ // Одиссей.  Человек в истории. М, 1990. С, 182-197. 

9. Рождественский  С. Подходы к формализации жизненных  историй качественными методами // Судьбы людей: Россия XX век. Био-графии людей как объект социологического исследования / Отв. ред. В. Семенова, Е. Фотеева. М., 1996. С. 412-422. 

10. Тернер  Р. Сравнительный контент-анализ  биографий // Вопросы со-циологии. 1992. Т. 1. № 1. 

11. Томпсон  П. Гуманистическая традиция и жизненные истории в Поль-ше // Биографический метод в социологии: история, методология, практика / Ред. колл.: В. В. Семенова, Е. Ю. Мещеркина. М., 1993. С. 51-62. 

12. Томпсон  П. История жизни и анализ  социальных изменений // Вопро-сы  социологии. 1993. № 1-2. С. 129-138. 

13. Фукс-Хайнритц  В. Биографический метод // Биографический  метод в социологии: история, методология,  практика / Ред. колл.: В. В. Се-менова, Е. Ю. Мещеркина. М., 1993. С. 11-41. 

14. Хоффман  А. Достоверность и надежность  в устной истории // Биогра-фический метод в социологии: история, методология, практика / Ред. колл.: В. В. Семенова, Е. Ю. Мещеркина. М., 1993. С. 42-50.