Социология М.Вебера

В данном случае я бы хотела рассмотреть прежде всего второй из них: господство, основанное на преданности тех, кто подчиняется чисто личной харизме вождя, так как здесь корениться мысль о призвании в его высшем выражении. Преданность харизме пророка или вождя на войне, или выдающегося демагога в народном собрании или парламенте как раз и означает, что человек подобного типа считается внутренне призванным руководителем людей, что последние подчиняются ему не в силу обычая или установления, но и потому что верят в него. Правда сам вождь живет своим делом.

Конечно, главными фигурами в механизме политической борьбы не были одни только политики в  силу их "призвания" в собственном  смысле этого слова. Но решающую роль здесь играет тот род вспомогательных  средств, которые находятся в их распоряжении. Как политически господствующие силы начинают утверждаться в своем государстве? Данный вопрос относится ко всякому роду господства во всех его формах: к традиционному, равно как и к легальному, и к харизматическому.

Штаб управления, представляющий во внешнем проявление предприятие политического господства, как и всякое другое предприятие, прикован к властелину, конечно, не одним лишь представлением о легитимности. Его подчинение связано двумя средствами, апеллирующими к личному интересу: материальным вознаграждением и социальным почетом. Политический союз, в котором материальные средства управления полностью или частично подчинены произволу зависимого штаба управления, мы будем называть расчлененным союзом.

Можно заниматься политикой - то есть стремиться влиять на распределение власти между политическими  образованьями и внутри них - как  в качестве политика "по случаю", так и в качестве политика для  которого эта побочная или основная профессия, точно так же, и при  экономическом ремесле. Политиками "по случаю" являемся все мы, когда  отпускаем свой избирательный бюллетень  и т.д. у многих людей подобными  действиями и ограничивается их отношение  к политике. Политиками "по совместительству" являются в наши дни, например, все  те доверенные лица и правления партийно-политических союзов, которые - по общему правилу - занимаются этой деятельностью лишь в случае необходимости, и она не становится для них первоочередным "делом  жизни" ни в материальном, ни в  идеальном отношение. Точно так  же занимаются политикой члены государственных  советов и подобных совещательных  органов, начинающих функционировать  лишь по требованию. Но равным же образом ею занимаются и довольно широкие слои наших парламентариев, которые "работают ".

Есть два  способа сделать из политики свою профессию: либо жить для политики, либо жить за счет политики и политикой. Кто живет для политики, в каком-то внутреннем смысле творит свою жизнь  из этого - либо он открыто наслаждается обладанием властью, которую осуществляет, либо черпает свое внутреннее равновесие и чувство собственного достоинства  из сознания того, что служит делу, и  тем самым придает смысл своей  жизни. Именно в таком смысле всякий серьезный человек, живущий для  какого то дела, живет также и этим делом. За счет политики как профессии живет тот, кто стремиться сделать из нее постоянный источник дохода; для политики - тот, у кого иная цель.

Если государством или партией руководят люди, которые  живут исключительно для политики, а не за счет политики, то это означает "плутократическое" рекрутирование политических руководящих слоев. Несомненно, профессиональные политики непосредственно не вынуждены искать вознаграждения за свою политическую деятельность, на что должен претендовать всякий неимущий политик.

Руководить  политикой можно либо в порядке "почетной деятельности" и тогда  ее занимаются "независимые", то есть состоятельные люди. Или же к политическому  руководству допускаются неимущие и тогда они должны иметь вознаграждение. Профессиональный политик, живущий  за счет политики, может быть чистым чиновником на жалованье.

Подлинной профессией настоящего чиновника - это  имеет решающее значение для оценки нашего прежнего режима - не должна быть политика. Он должен управлять прежде всего беспристрастно - данное требование применимо даже к так называемым политическим управленческим чиновникам по меньшей мере официально, пока под вопрос не поставлены государственные интересы господствующего порядка.

Так какие  же внутренние радости может предложить карьерная политика и, какие личные предпосылки она предполагает в том, кто ступает на данный путь? Этот вопрос задает себе Вебер и вот, что он считает по данному поводу. Прежде всего, она дает чувство власти. Даже на формально скромных должностях сознание влияния на людей, участия во власти над ними, но в первую очередь - чувство того, что и ты держишь в руках нерв исторически важного процесса. Также необходимо отметить, что в основном три качества являются для политика решающими: страсть, чувство ответственности, глазомер. Политика есть мощное медленное бурение твердых пластов, проводимое одновременно со страстью и холодным глазомером. И закончить данный пункт своей работы я бы хотел словами Вебера:" Лишь тот, кто уверен что он не дрогнет, если, с его точки зрения, мир окажется слишком глуп или слишком подл для того, что он хочет ему предложить; лишь тот, кто вопреки всему способен сказать " и все- таки! ",-лишь тот имеет профессиональное призвание к политике".

                                                      Заключение.

Подводя итоги  небольшому экскурсу в социологию М.Вебера, хочу отметить, что далеко не все  рассмотренные немецким социологом проблемы политики получили здесь освещение. Свою задачу я видела не в том, чтобы  дать анализ всей совокупности вопросов, так как мне это не по силам. Подобное мероприятие не по силам  и ученному и даже целому научному коллективу. Оно не по силам и  поколению социологов. Потому что  с каждым десятилетием, с каждым витком в развитии современных обществ, принадлежащих к самым разным кладам, открываются новые возможности  осмысления и интерпретации учения Вебера.

Некоторые из тем Вебера, перекликающихся со "злобой" нашего дня были затронуты в данной работе, а некоторых я даже не коснулась в своем докладе.

Властители  наших дум долгое время считали, что для нравственного преображения общества, достаточно экономических, политических, ну в лучшем случае также и " общекультурных" преобразований. Но, как мы видим, ни одной из этих революций в отдельности, ни всех их вместе не было достаточно для решения этой задачи.

Как добросовестный ученый, Вебер не оставлял не раскрытой  ни одной иллюзии - и при принятии любого решения он просчитывал слишком  много "ходов вперед", больше, чем  это допустимо для политика. В  этом была и его проницательность, но и его просчет: он слишком переоценивал возможности рациональной раскладки, не оставляя места для не предусмотренных, случайных моментов, которые в  данном случае позволяют реально  действующему человеку быть увереннее  и решительнее в своих действиях.

Возможно, что  более глубокое почтение текстов  по социологии Макса Вебера поможет  лучше разобраться во многих практических вопросах, которые ныне стоят перед  Россией, несомненно, переживающей этап модернизации. Возможно, учения Макса Вебера никогда не утеряют своей познавательной ценности.  
 
 

                                 Список используемой литературы.

1. П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдов. История и рациональность. Социология Макса Вебера. М.,1991г.

2. М. Вебер.  Избранные произведения. М.,1990г. 

3. А.И. Кравченко.  Социология Макса Вебера. М.,1997 г. 

4. Работы  Макса Вебера по социологии  и идеологии.