Теория среднего уровня

Согласие с установкой теории среднего уровня

Как отмечалось ранее, акцент на теорию среднего уровня получил наибольший резонанс среди социологов, которые сами занима ются теоретически ориентированным эмпирическим исследованием.

Вот почему сегодня установка социологических  теорий среднего уровня получила признание, тогда как прежние варианты — которые мы вскоре изучим — не получили. Именно в том смысле, что тогда «не пришло время», как говорится. То есть двадцать—тридцать лет назад социологи, за явными исключениями, обычно были намного больше увлечены или поиском универсальной, унифицирующей теории, или описательной эмпирической работой с малой теоретической ориентацией. В результате призывы принять установку на теорию среднего уровня оставались в основном без внимания.

Тем не менее, как я отмечал в  других работах 20 , эта установка  не является ни новой, ни привнесенной извне; у нее глубокие исторические корни. Более чем кто-либо другой до него, Бэкон подчеркивал первостепенную важность «средних аксиом» в науке:

Не следует все же допускать, чтобы разум перескакивал от частности  к отдаленным и почти самым  общим аксиомам (каковы так называемые начала наук и вещей) и по их непоколебимой  истинности испытывал бы и устанавливал средние аксиомы. Так было до сих пор: разум склоняется к этому не только естественным побуждением, но и потому, что он уже давно приучен к этому доказательством через силлогизм. Для наук же следует ожидать добра только тогда, когда мы будем восходить по истин ной лестнице, по непрерывным, а не разверстым и перемежающимся сту пеням — от частностей к меньшим аксиомам и затем — к средним, одна выше другой, и наконец, к самым общим. Ибо самые низкие аксиомы немногим отличаются от голого опыта. Высшие же и самые общие аксиомы (какие у нас имеются) умозрительны и отвлеченны, и у них нет ничего твердого. Средние же аксиомы истинны, тверды, жизненны, от них зависят человеческие дела и судьбы. А над ними, наконец, расположены наиболее общие аксиомы, не отвлеченные, но правильно ограниченные этими средними аксиомами 21 .

Бэкон, в свою очередь, цитирует более  древнюю версию:

А Платон в своем «Тэетете» отмечает, «что частности бесконечны, а утверждения более общего порядка не дают достаточного представления», и что суть всех наук, то, что создает отличие искусного от неумелого, заключается в средних теоремах, которые в каждой отдельной области знаний берут из традиций и опыта 22 .

Точно так же, как Бэкон упоминает  Платона как своего предшественника, так и Джон Стюарт Милль и Джордж Корнуолл Льюис ссылаются на Бэкона. Хотя он и отличается от Бэкона в логике рассуждений, связывающей «самые общие законы» со «средними», Милль тем не менее вторит ему, высказавшись таким образом:

Бэкон высказал здравое замечание, что значимость каждой науке главным  образом придаютaxiomata media . Низшие обобщения, пока их не объясняют и не вбирают в себя средние законы, следствиями которых они являются, имеют лишь недостаточную точность эмпирических за конов; тогда как самые общие законы являются слишком общими и вклю чают слишком мало подробностей, чтобы дать достаточное представление о том, что происходит в отдельных случаях, где подробностей почти всегда огромное количество. Таким образом, в вопросе о важности, которую Бэкон придает в каждой науке средним законам, с ним нельзя не согласиться. Но мне представляется, что он кардинально ошибался в сво ей доктрине относительно способа получения raKnxaxiomata media ... [речь идет о «глубоком пристрастии Бэкона к полной индукции, совершенно не оставлявшем места для дедукции»] 23 .

Выступая в печати почти одновременно с Миллем, но, как свидетельствуют исторические данные, не оказывая такого же влияния на современников, Льюис много почерпнул у Бэкона, чтобы изложить свое представление об «ограниченных теориях» в политических науках. Он идет дальше, утверждая, что можно разработать большое число обоснованных теорем, ограничиваясь наблюдением за определенными классами сообществ:

...у нас есть возможность создать  ограниченные теории, чтобы пред сказать общие тенденции и превалирующие законы причинной связи, которые могут быть и неверными по большей части, если их распростра нить на все человечество, но которые имеют предполагаемую истинность, если их применить к лишь к определенным нациям...

...можно расширить область теоретической  политики в соответствии с  истинным отражением фактов, сузив  область наблюдений и не выходя  за рамки изучения ограниченного  класса общностей. Приняв этот  метод, мы сможем увеличить  количество верных политическихтеорем, которые можно получить из фактов, и в то же время придать им больше полноты, жизненности и содержательности. В отличие от сухих и пустых обобщений они напоминают Media Axiomata Бэкона, являющиеся обоб щенными выражениями фактов, но тем не менее достаточно близкими к реальности, чтобы служить руководством в жизненных делах 24 .

Хотя эти ранние формулировки отличаются в деталях — контраст между  Бэконом и Миллем особенно заметен, — все они подчеркива ют стратегическую важность классифицированного ряда эмпиричес ки подтвержденных теорий.

После тех ранних версий сходные, хотя и не идентичные форму лировки были выдвинуты Карлом Маннгеймом в понятии « principia media »; Адольфом Леви в тезисе, гласящем, что «социологические средние законы» связывают экономический процесс с социальным; и Моррисом Гинзбергом в исследовании подхода Милля к средним законам в социологии 25 . На данный момент, таким образом, существует достаточно данных, указывающих на то, что теории среднего уровня в социологии отстаивали многие из наших интеллектуальных предков. Но, видоизменяя кредо искателя предвосхищений, можно сказать: если задействованная в этой ориентации философия не так уж нова, она по крайней мере верна.

Едва ли вызывает сомнение тот факт, что широко известные формулировки Бэкона не были приняты социологами, поскольку не было социологов, чтобы исследовать уместность его концепций. И лишь немногим более сомнительным является то, что формулировки Милля и Льюиса почти двести сорок лет спустя не вызвали широкий резо нанс среди ученых в области социальных наук; эти дисциплины тогда лишь зарождались. Но почему формулировки Маннгейма, Леви и Гинзбергауже в 1930 г. не нашли отклика в социологической литерату ре последующего периода? Лишь после сходных формулировок Мар шалла и моей в конце сороковых годов можно обнаружить широкое обсуждение и применение этой ориентации к социологической тео рии. У меня есть подозрение — хотя я и не провел кропотливой подготовительной работы, необходимой для изучения этого вопроса, — что широкий резонанс, который получила теория среднего уровня в последние десятилетия, вызван отчасти появлением большого числа социологов, проводящих исследование, являющееся как эмпиричес ки обоснованным, так и теоретически релевантным.

Небольшое количество специально подобранных  случаев согласия с установкой теории среднего уровня покажет, чем вызван этот широкий резонанс. Обозревая развитие социологии за последние че тыре десятилетия, Фрэнк Хокинс заключает, что:

По всей видимости, теории среднего уровня... имеют большую объяс нительную значимость [чем универсальные социологические теории]. Здесь многое было сделано в отношений передачи информации, классовой стратификации, бюрократии, небольших групп разного типа и дру гих важных аспектов социальной общности. [А затем, с крайней пози ции «все или ничего», Хокинс делает противоположный вывод: вполне возможно, мы обнаружим, что они имеют только утилитарную и практи ческую ценность.] 26

Теория среднего уровня находит  отклик среди социологов самой разной общетеоретической ориентации при  условии, что они заин тересованы в эмпирической релевантности теории. Так, Артур К. Дэйвис, ориентирующийся на марксизм, считает, что многое гово рит в пользу «теорий среднего уровня» по сравнению с более универ сальным подходом Парсонса. ...Выясняется, что ориентация на сред ний уровень — эмпирический анализ в ограниченном концептуаль ном поле — в большей степени сильнее обеспечивает необходимый продолжительный контакте эмпирическими переменными 27 .

Десять лет назад Питер X . Росси, активно занимающийся эмпи рическим исследованием и внимательно наблюдающий за новейшей историей социологии, отметил, что точная характеристика ситуации, сложившейся в связи с появлением теорий среднего уровня, приво дит к сложным последствиям.

Концепция «теорий среднего уровня»  завоевала большую попу лярность как среди социологов, в первую очередь ориентирующихся на практическое исследование, так и среди тех, кто занимается теорией. Пока еще слишком рано судить о том, насколько эта идея по влияет на отношения между теорией и практикой в американской социологии. Пока что принятие идеи привело к двум противоположным результатам. Отрицательное последствие: исследователи, кото рых нетрудно обвинить в принадлежности к «чистым эмпирикам», обретают в этой концепции теории удобный способ повысить статус своей работы, не меняя ее формы. Положительное последствие: происходит повышение статуса исследования, ориентиром для которого служат соображения ограниченного характера, например, изучение малых групп. По мнению автора, в конечном счете можно извлечь большую пользу из перенесения теоретической деятельности с ши роких теоретических схем на уровни, гораздо теснее связанные с ны нешними возможностями нашей исследовательской технологии 28 .

Среди этого множества замечаний  наибольший интерес представ ляет отказ Росси от полярности суждений. Понятие теорий среднего уровня иногда неверно истолковывают как оправдывающее чисто опи сательные исследования, не отражающие никакой теоретической ори ентации вообще. Но неправильное применение концепции не явля ется проверкой ее достоинств. В конечном счете Росси, будучи соци ологом, занимающимся систематическим эмпирическим исследова нием ради теоретических выводов, поддерживает эту установку как сочетающую одинаковую заинтересованность в эмпирическом иссле довании и теоретической релевантности.

Монография Дюркгейма «Самоубийство» является, наверное, классическим примером использования и развития теории среднего уровня. Поэтому неудивительно, что такие социологи из школы Дюркгейма, как Арман Кювилье 29 , поддерживают эту теоретическую ориентацию.

В своей работе Кювилье напоминает нам, что теория среднего Уровня занимается как микро-, так и макросоциологическим иссле дованием и, следовательно, экспериментальное изучение небольших групп интересует ее не меньше, чем сравнительный анализ определенных аспектов социальной структуры. Дэвид Рисман тоже придер живается точки зрения, согласно которой макросоциологические исследования не предполагают универсальной системы социологичес кой теории. Он считает, что лучше «работать на среднем уровне, мень ше говорить о «прорыве» или об «основном» исследовании и умерить свои притязания» 30 .

Можно было бы предположить, что сложившаяся  европейская тра диция, нацеленная на создание универсальных систем социологии, могла бы привести к отказу от теории среднего уровня как от предпоч тительной ориентации. Но это совсем не так. Изучая недавнюю исто рию социологической мысли и высказывая предположения о перспективах ее развития, один обозреватель выразил надежду, что «теории среднего уровня» сократят простое полемизирование среди «школ со циологической мысли» и будут способствовать их непрерывному сбли жению 31 . Другие осуществили детальный анализ логической структу ры этого вида теории; особенно Филиппо Барбано в расширенном ряде монографий и статей, посвященных «теориям среднего уровня» 22 .

Наверное, самый тщательный и детальный  анализ логической структуры теории среднего уровня был проделан Гансом Л. Зеттер- бергом 33 и Андржеем Малевски 34 . Очень важно, что и Зеттерберг, и Малевски выходят за пределы тенденциозного рассмотрения теории среднего уровня как набора не связанных друг с другом специальных теорий. С помощью теоретических соображений и детальных приме ров они показывают, как специальные теории объединяются во все более крупные теоретические системы. Та же ориентация характерна для Бергера, Зелдича, Андерсона и их единомышленников; они счита ют что теории среднего уровня применимы ко всем ситуациям, в которых проявляются детализированные аспекты социальных явлений, и демонстрируют применение целого ряда таких теорий 35 .

Систематическое описание теорий среднего уровня, разработан ных за последние десятилетия, вышло бы далеко за пределы этих стра ниц. Но возможно, небольшая и случайная выборка покажет разно образие проблем и вопросов, которыми они занимаются. Существен ным моментом является то, что это эмпирически обоснованные тео рии, включающие целостную совокупность подтвержденных гипотез, а не просто упорядоченные описательные данные, или эмпиричес кие обобщения, или гипотезы, остающиеся логически несопостави мыми и несвязанными. Кумулятивный ряд таких теорий разработан исследователями бюрократий; особенно Селзником, Гоулднером, Блау, Липсетом (совместно с Троу и Кольманом), Крозье, Каном и Кацом и многими другими 36 . Рэймонд Мак разработал теорию профес сиональной подсистемы; Пелегрин — теорию перехода на самое высо кое положение в группе; Юнкичи Абе — промежуточную теорию, осно ванную как на микро-, так и на макросоциологических данных, которая соотносит модели девиантного поведения со структурой сообществ; Хай- мен осуществил объединение эмпирических закономерностей общественного мнения в сводную теорию, а Хиллери — объединение де мографических закономерностей 37 .

Есть, однако, более важная основа для оценки сегодняшней ори ентации социологов на теории среднего уровня, чем этот скудный спи сок примеров. Показательно, что Сорокин, хотя сам целенаправленно занимается разработкой широкомасштабной социологической теории, постоянно придает большое значение теории среднего уровня. В своей последней книге он периодически оценивает современные теоретические достижения с точки зрения их способности объяснить «закономерности среднего уровня». Например, рассматривая целый ряд статисти ческих исследований в социологии, он находит их ущербными, по скольку они «не дают нам общих закономерностей или закономерностей «среднего уровня», законов причинной связи или формул, верных для всех времен и для разных обществ». В другой книге Сорокин ис пользует этот критерий для оценки современного исследования, кото рое было бы оправданно, если бы оно «открыло универсальные зако номерности или по крайней мере... закономерности «среднего уров ня», применимые ко многим людям, группам и культурам». А еще в одной публикации он описывает избранные типологии культурных систем как приемлемые, если «подобно... обобщениям «среднего уров ня»... они не преувеличены и не чрезмерно обобщены». В своем обзо ре современных исследований в социологии Сорокин проводит чет кую грань между «нахождением фактов» и «закономерностями сред него уровня обобщенности». Первое поставляет «чисто локальный, временный «информационный» материал, лишенный общей позна вательной ценности». Второе позволяет наконец разобраться в хаоти ческом нагромождении исторических событий. Без таких обобщений мы запутаемся в этих дебрях, а бесконечные факты почти ничего не говорят о том, как и почему эти события происходят. С помощью не скольких основных правил мы можем сориентироваться в полной тем ноте этих не нанесенных на карту дебрей. Такова познавательная роль эти ограниченных, приблизительных, превалирующих правил и зако номерностей 38 .