Экологический туризм на особо охраняемых природных территориях России: проблемы и перспективы

Экологический туризм на особо охраняемых природных территориях России: проблемы и перспективы 
(текст доклада на Международной конференции «Инновационная политика в сфере 
сохранения культурного наследия и развития культурно-познавательного туризма». 
Москва, 25–27 ноября 2005 г.)

 
Степаницкий В.Б., 
Эксперт Фонда развития экотуризма «Дерсу Узала», 
Заслуженный эколог Российской Федерации

Хотя российское законодательство специально не раскрывает понятие экологического туризма, на особо охраняемых природных территориях следует планировать развитие именно экотуризма, то есть:

• обращенного к природе;
• не наносящего существенного ущерба природной среде;
• нацеленного на экологическое просвещение;
• заботящегося о сохранении местной социокультурной среды;
• обеспечивающим устойчивое развитие районов, где он осуществляется.

 
В Российской Федерации создание охраняемых природных территорий является традиционной и эффективной формой природоохранной  деятельности. Сегодня в России:

• 100 государственных природных заповедников;
• 35 национальных парков;
• 69 федеральных заказников;
• 50 региональных природных парков,
• и это помимо многочисленных региональных заказников и памятников природы.

В современном  мире развитие экологического туризма  неразрывно связано с охраняемыми  природными территориями – национальными парками, природными парками, рефугиумами.

Казалось бы, не является исключением и Россия. По официальным данным за 2003 год  посетителями территорий заповедников явились более 200 тысяч чел., национальных парков – свыше 800 тысяч.

Однако ситуация с развитием экологического туризма  в заповедниках и парках России весьма проблематична, причем с различиями для заповедников, национальных и  природных парков.

О заповедниках

Концептуальный  вопрос – быть или не быть экологическому туризму в заповедниках- был долгие годы дискуссионен, причем многие представители научной общественности и самих заповедников настаивали, что для заповедников это неприемлемо (они и сейчас продолжают настаивать). При этом приводится и такой аргумент – исторически российские заповедники шли особым путем, не предусматривая самой возможности экотуризма, на их территории допустимы лишь научные исследования и так было заведено всегда. Тезис этот неверен, тенденция к «искоренению» туризма в заповедниках стала проявляться лишь с 70-х годов, но дело не в этом: за последние 10 лет вокруг этой проблемы велась обширная дискуссия, в результате около 80 заповедников (из 100) объявили о своем интересе к экологическому туризму, а на федеральном уровне был принят ряд программных и методических документов, направленных на использование потенциала заповедников в интересах развития экотуризма.  
Следует особо отметить, что этот потенциал в современной России не может быть заменен потенциалом национальных парков: заповедников в стране в три раза больше, а существующая в России сеть национальных парков не сможет даже в перспективе реализовать желание многих людей увидеть многообразие дикой природы в различных физико-географических регионах. Нет национальных парков в Арктике, нет на Алтае, нет на Дальнем Востоке, нет в дельте Волги, нет во многих других регионах (но зато там есть заповедники).

Но на практике все оказалось сложнее.

Во-первых, действующее  законодательство, хотя и не препятствует развитию щадящего познавательного  туризма в заповедниках, но, с другой стороны – и не ставит им эту деятельность в обязанность в качестве направления работы. Таким образом, участие того или иного заповедника в экотуристической сфере полностью зависит от позиции и желания его администрации. В то же время в США развитие экологического туризма – прямая обязанность администрации национального парка или рефугиума.  
Во-вторых, деятельность в области экотуризма в заповедниках России отличается исключительной мелкомасштабностью. Счет идет на десятки, сотни, в лучшем случае – тысячи посетителей в год. Причем в суммарной цифре большую часть составляют посетители музеев природы на центральных усадьбах нескольких заповедников, сами же посетители – в основном из числа местных школьников либо отдыхающих окрестных пансионатов. Классический же, познавательный туризм, связанный с посещением конкретных маршрутов на заповедной территории, развит крайне мало. Причем одна из самых посещаемых в этих целях территория – Долина Гейзеров в Кроноцком заповеднике на Камчатке принимает лишь 3000 посетителей в год – Для сравнения: Долину Гейзеров в Йеллоустонском национальном парке в США посещают 2 млн. туристов ежегодно.  
Развитие массового туризма (в масштабах зарубежных нацпарков) в наших заповедниках немыслимо, причем никто этого никогда не замышлял, да и технически это неосуществимо. Но ограниченный, познавательный (не развлекательный, «здесь слушают птиц, а не транзисторы»), тщательно регламентированный туризм в заповедниках, с учетом их размеров, специфики, традиций только поднимет рейтинг нашего заповедного дела, повысит социальную значимость заповедников, будет способствовать росту их авторитета в глазах населения и органов власти (чего заповедникам так не хватает), а также стать дополнительным и веским аргументом против непрекращающихся попыток вовлечь природные ресурсы заповедных территорий в иные формы хозяйственной деятельности.  
На сегодняшний день лишь несколько из 100 заповедников страны на деле, а не на словах осознали важность и перспективу развития познавательного туризма и осуществляют конструктивные шаги на пути его развития. В их числе заповедники Лазовский и Дальневосточный морской в Приморском крае, «Шульган-Таш» в Башкирии, Астраханский в дельте Волги, Саяно-Шушенский в Красноярском крае, Лапландский в Мурманской области, Катунский в Республике Алтай.

О национальных парках

В отличии от заповедников, для национальных парков развитие туризма – одно из основных и официально декларируемых направлений  деятельности. Однако:

1. Многие годы  органы лесного хозяйства, в ведении которых национальные парки находились до осени 2000 г., не уделяли этому вопросу сколь – нибудь значительного внимания, не говоря уж о методическом руководстве.

2. Всем очевидно, что развитие туризма в национальных  парках требует создания эффективной инфраструктуры. В 1995 году, когда верстался Федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях», огромные надежды связывались с идеей развития в национальных парках отношений, аналогичных концессионным отношениям в нацпарках Северной Америки. На реализацию этой идеи и был ориентирован заложенный тогда в Закон механизм лицензирования и сдачи в аренду земельных участков для развития туризма и отдыха. Оправдался ли в полной мере расчет на эти отношения? К сожалению, нет. У нас так и не появился «концессионер» под стать американскому, столь же ответственный за природоохранную сторону дела, вносящий такой же вклад в дело экологического просвещения, тяготеющий к развитию не только развлекательного, но и познавательного туризма.  
За истекшие годы в 15 (из 35) национальных парках лицензии на право деятельности по организации туризма не выдавались вообще. Земельные же участки по договорам аренды (для этих же целей) представлялись лишь в 17 парках. Очевидно, что широкое внедрение договорных, и в первую очередь, арендных отношений в национальных парках тормозит ряд причин, в том числе сомнительная рентабельность инвестиционных проектов на арендованных участков для потенциальных арендаторов. Желающих вкладывать свои средства в капстроительство на чужой земле мало, с большим энтузиазмом инвесторы брали бы в аренду земельный участок с уже созданной инфраструктурой, которой, к сожалению, в наших парках немного.

3. Не лучшим  образом способствует развитию  туризма и излишне сложная,  громоздкая, забюрократизированная процедура оформления в национальном парке лицензионных и арендных отношений. Причем практика последних лет наглядно продемонстрировала, что вся эта сверхсложная процедура не является панацеей ни от коррупции, ни от экономически ущербных для парка сделок.

4. Что особенно  существенно: в законе, возлагающим  на национальные парки задачу  развития туризма, о туризме экологическом ни говорится ни слова – речь идет о неком «туризме и отдыхе вообще». Такая непродуманность при разработке закона привела к тому, что и развитие горнолыжных курортов, санаториев и баз отдыха, и спортивная рыбалка и охота, и просто рекреационное оборудование пикниковых точек для воскресного отдыха горожан – для национальных парков России, вопреки международной практике, оказались поставленными в качестве общей задачи в один ряд с познавательным туризмом. Сегодня, развитие горнолыжной инфраструктуры в нацпарках Сочинском, Приэльбрусье, Нечкинском, домов отдыха, санаториев и кемпингов в национальных парках Валдайском, Прибайкальском, Тункинском, «Самарская Лука», «Башкирия», «Куршская коса», фешенебельных отелей в «Орловском полесье», спортивной охоты в нацпарках «Мещера» и «Мещерский» хотя и является «созданием условий для отдыха», но противоречит самой идеологии национальных парков, сложившейся в мире за последние 100 лет. В тоже время развитием познавательного туризма с ярко выраженной просветительской основой могут похвастаться лишь немногие национальные парки, среди них – Кенозерский, «Паанаярви», «Угра», Забайкальский, «Югыд ва», причем масштабы этой деятельности и там невелики. Для всех этих парков развитие такого направления туризма в значительной мере определяется жизненной позицией их руководителей.

О региональных природных парках

В отличии от системы национальных парков, не пополнившейся за последние 6 лет ни одним новым, сеть природных парков в последние годы развивается достаточно интенсивно и способна внести достойный вклад в развитие познавательного туризма. В то же время:

1. Централизованного  финансирования эти парки не имеют, их финансовое обеспечение – прерогатива субъектов Федерации и зависит от заинтересованности администрации соответствующего региона в их деятельности (а также от возможностей регионов – они у всех разные). По этой причине, наряду с хорошо финансируемыми природными парками, создающими мощную инфраструктуру (например, парк «Ленские столбы» в Якутии) ряд парков существуют фактически «на бумаге» (например, парки в Белгородской, Магаданской областях, Калмыкии, Дагестане).

2. Имеются значительные  изъяны в российском законодательстве, предельно осложняющие деятельность региональных природных парков. Это касается управления лесами, регулирования земельных отношений, организации охраны территорий. В отличие от национальных парков, природные парки не являются полными хозяевами на своей территории, их удел – «многоначалие», что едва ли способствует эффективной работе, в т.ч. в части экологического туризма.

3. В плане  развития экологического туризма  сеть региональных природных  парков, в силу ее географических  особенностей, не может полностью, в национальном масштабе, заменить другие территории – она лишь их дополняет. Территории, вызывающие первоочередный (в масштабах страны) интерес для развития познавательного туризма, представлены природными парками лишь в Карелии, в горном Алтае, в Якутии, на Камчатке, но их нет в горах Кавказа, на Байкале, в Горной Шории, Арктике, на Курилах и Командорах и во многих других интереснейших регионах, где созданы заповедники и национальные парки.

Ряд проблем, тормозящих развитие познавательного туризма, являются общими и для заповедников и для национальных парков России. К их числу я бы отнес:

1. Отсутствие  ощутимых экономических стимулов  для развития познавательного  маршрутного туризма. На зарплату  и размеры доходов администрации заповедников и национальных парков эта деятельность существенно не влияет (в силу ряда причин), для дополнительного же пополнения бюджета у заповедников и парков есть более простые и эффективные способы, кроме того, нынешняя социально-экономическая ситуация стимулирует администрацию этих федеральных бюджетных учреждений скорее на бездействие, чем на самостоятельное зарабатывание денег.

2. Экологический  туризм требует профессионального  подхода и, как любое серьезное  дело, не терпит дилетантства. В  тоже время и в заповедниках и в парках ощущается острейший дефицит квалифицированных специалистов в этой сфере и это на фоне отсутствия какой либо системы подготовки и повышения квалификации своих работников. Следствием этого является слабое понимание работниками заповедников и парков специфики организации познавательного туризма, сути туроператорской деятельности, ценовой политики, важности рекламы, маркетинга, информационного обеспечения посетителей.

3. Отдельный  вопрос – ценообразование. Зачастую, заповедники и парки, стараясь увеличить доходы, идут не путем увеличения объемов туристической деятельности и расширения платных услуг, а путем неоправданного взвинчивания цен, либо пытаясь брать плату за все, что можно (например, за любительское фотографирование). Все это не способствует развитию экологического туризма.

4. Парадокс, но  почти во всех заповедниках  и национальных парках, декларирующих  свою приверженность познавательному  туризму, отсутствуют оборудованные  должным образом экологические  тропы и маршруты (которых по официальным данным более 800). Сегодня таковые объекты есть в заповедниках Кроноцком, Кавказском, Лазовском, Дальневосточном морском, национальных парках Кенозерском, Водлозерском, «Паанаярви» – пожалуй, почти все. В остальных случаях можно говорить о протоптанных дорогах и иных направлениях движения – но не об экологических тропах и маршрутах.

5. Существенная  проблема – недостаток информации. В частности, лишь 32 из 135 заповедников  и национальных парков могут  похвастаться собственным Интернет-сайтом, причем далеко не на каждом из них желающие посетить эти территории могут найти необходимую информацию. К числу же обладателей наиболее удачных сайтов можно отнести национальные парки «Паанаярви», «Угра», «Югыд ва», «Лосиный остров», заповедники Лазовский, Катунский, Большой Арктический, Центрально-Лесной, Путоранский, Окский.

6. Еще один  принципиальный вопрос. Каждый, кто  представляет систему российских  национальных парков и, одновременно, видел известные нацпарки мира  – например, в США и Канаде  – знает одно ярко выраженное отличие: в зарубежных парках один из неотъемлемых элементов экологического туризма – демонстрация посетителям диких животных в естественных условиях. Так, автор этих строк, осенью 2005 г., пройдя 2 км по пешеходной туристской тропе природного парка в пригороде Анкориджа (Аляска), имел возможность наблюдать около 70 лосей и 4 черных медведей.  
В наших же национальных и природных парках с этим вопросом более чем проблематично: зверя мало, он «нахлестанный» и близко не подпускает, да и организаторов туризма в наших парках эта проблема волнует мало. А напрасно, ибо демонстрация посетителям животных в естественных условиях – это: