Спорт в культуре XX века

Спорт создал и новую культурную, в том числе художественную, среду, ибо спортивные сооружения - стадионы, дворцы спорта, манежи, площадки, треки, бассейны и т.п. - не только стали  важными объектами архитектуры, но и оказали существенное влияние  на всю организацию и планировку поселений. Для примера можно  указать на города, бравшие на себя миссию проведения олимпийских игр  или других крупных международных  соревнований. В культурной жизни  середины века стали весьма заметны  также спортивные праздники, манифестации, парады и т.п. Они создали и  свои особые средства выразительности. Спорт определенным образом вошел  в художественную культуру современности  и в том плане, что стал оказывать  существенное влияние на искусство, вообще на стиль времени, в том  числе художественный. Более того, сам спорт стал областью производства непосредственно художественных ценностей.

Большие надежды возлагались на спорт и в плане нравственного  совершенствования общества. Конечно, никто не ожидал от спорта абсолютной чистоты и непогрешимости. Но были надежды, что дружеская расположенность  участников соревнований, бескорыстность борьбы и ее благородные правила  будут все в большей и большей  мере определять спортивные отношения, а через них распространяться в качестве общечеловеческих ценностей  и норм общения.

Спортивная победа и ее творец - рекордсмен - воспринимались в качестве национальных символов, и казалось, что они в наиболее чистом виде воплощают нравственные ценности патриотизма, верности долгу и чести. Оставалось привить эти качества массовому  сознанию, ориентированному на спорт, внедрить их средствами воспитания. Тем  самым, предполагалось, будут решены многие проблемы социального, этического и эстетического плана. Пропаганда спорта в этом направлении действовала  очень старательно и далеко не всегда безуспешно, что несомненно, следует поставить ей в заслугу.

Однако эта, если не идиллическая, то во всяком случае очень благополучная, картина уже к середине 60-х  гг. стала искажаться, деформироваться. А к концу десятилетия стало  ясно, что спорт входит в трудный  кризисный период своего развития.

Наиболее очевидно признаки кризиса  проявились в сфере спорта высших достижений-, хотя и во всех других компонентах  его системы они стали обнаруживаться с пугающей остротой. Вдруг стала  рушиться добротная и, казалось бы, надежная система физкультурно-спортивного  движения. Основу системы составляло убеждение, что массовость спорта служит надежной базой и условием высокого спортивного мастерства, что истоки и резервы олимпийских рекордов • в школьных и производственных спортивных коллективах, в массовом физкультурном всевобуче.

В действительности же оказалось, что  нет прямой и однозначной зависимости  между массовыми формами спортивных занятий и высшими спортивными  достижениями, что "большой" спорт, создавая для себя специфическую  искусственную сферу - материалы, методы тренировки и восстановления, режим  питания, базы - не только все более  дистанциру-ется от "естественного" массового спорта, но и - особенно в  наших условиях - обескровливает его, отвлекая на себя громадные материальные средства, снимая сливки с этих массовых спортивных клубов и коллективов. А  поскольку указанная схема действовала  как норма государственного мышления и, следовательно, практической политики, то она поддерживалась различного рода стихийными кампаниями, которые в  последнее время не столько подпирали, сколько разлагали ее. А еще  больше для поддержки этой схемы  использовалась статистическая ложь, согласно которой у нас на стадионы выходили десятки миллионов физкультурников  и спортсменов, среди которых  чуть ли не каждый третий со значком  мастера спорта.

В конечном счете уже к середине 70-х гг. стало ясно, что схема, более  или менее работавшая в 30-50-е гг., совершенно перестала соответствовать  реальности, а созданная тогда  неплохая система физической культуры стала разрушаться. Процесс усугублялся  нарастающим социальным, нравственным и профессиональным разочарованием миллионов людей, связанных со спортом  или ориентированных на его ценности. Единство массовости и мастерства обернулось мифом, а колесница государственной  политики все еще старалась катиться по этим далеко разошедшимся колеям.

Другой миф, который медленно рассеивался, связан с представлением о спорте как о едва ли не идеальном мире здоровья и физического совершенства. Лозунг о том, что спорт несет  здоровье, и подход к проблемам  спорта прежде всего с точки зрения медико-гигиенической или профилактической - это также один из наиболее распространенных стереотипов и массового сознания и государственного мышления. Чтобы  убедиться в этом, достаточно полистать  любые программные или директивные  документы, где строка о физической культуре и спорте всегда подверстывается  к разделу здравоохранения. Разумеется, никто не оспаривает этой функции  спорта, она действительно важна. Но только при таком понимании  спорт опять-таки выступает лишь как средство для достижения вне  его лежащей цели. Размывается, затушевывается, утрачивается видение спорта как явления культуры, притом явления, выполняющего в наше время системообразующую функцию, поскольку спорт стал областью самоактуализации, саморазвития человека, областью творческой деятельности и достижений высокого общественного значения.

Что же касается здоровья и физического  совершенства, то соревновательный спорт, особенно спорт высших достижений, - и это уже давно очевидно - вовсе их не гарантирует³. Более того, и то и другое зачастую приносится в жертву высоким результатам, точно так же, как и во всякой другой деятельности, которой человек отдается полностью и с увлечением (другое дело, что именно в сфере спортивной деятельности вырабатываются и проверяются многие важные, эффективные и надежные средства и методы физического совершенствования, достижения высокой функциональности, сохранения и укрепления здоровья).

Современная критика спорта, кстати, чаще всего связана именно с этой стороной дела: спорт губителен, заставляет работать на износ, приносит человека в жертву рекорду. Но вопрос не только в том, какова цена победы, а еще  и в том, кто и зачем ее добивается.

Если, допустим, олимпийская медаль становится главной целью самого спортсмена, он вправе платить за нее  любую цену, в том числе жертвует здоровьем или даже жизнью. Это  бесспорно, правда, лишь в том случае, если атлет идет на это сознательно, добровольно, по убеждению в высокой  личностной и социальной значимости своего дела, ради чести и славы  своей и своего народа, нации.

Совсем иное дело, когда "любую  цену" готовы платить клуб, тренер, государственное учреждение, под  эгидой которых действует спортсмен  и от которых зависят успех  или неуспех его деятельности. В таком случае высшая цель и ценность спорта - победа, рекорд - может стать  фальсифицированной и безнравственной. В этом коренится один из существенных истоков дегуманизации спорта, который  начал проявляться в конце 60-х - начале 70-х гг. Стала складываться и система, подчинявшая спортсмена своим интересам и делавшая из него инструмент добывания побед  и медалей.

Отмеченные выше признаки кризиса  наиболее отчетливо проявились (притом в специфической форме) в нашей  стране, хотя в той или иной форме  они характерны для всего мирового спорта.

Еще одно их проявление состояло в  том, что многие виды спорта стали  стремительно "молодеть". Рекордные  результаты стали показывать подростки  и почти дети. Особенно это относится  к спортивной и художественной гимнастике, к фигурному катанию, хотя и в  боксе, например, возраст победителей  также заметно снизился.

Казалось бы, и здесь нет особой проблемы. Ведь если юные спортсмены способны одерживать победы, то почему бы им этого  не делать. Суть дела заключается, однако, не только в феноменальных способностях и исключительном спортивном таланте, но еще и в той системе селективного отбора, в крайней, порой запредельной интенсификации подготовки, в психологической "накачке", в биологических, далеко не всегда безопасных, методах функционального  стимулирования, в способах и формах материального соблазна, которые в совокупности дают возможность заинтересованным лицам и учреждениям "выжимать" результаты. Естественно, что при-этом становится не просто фальшивой, но и циничной мировоззренческая и идеологическая основа спорта, декларирующая ценности спортивной морали и патриотического долга.

В подобных обстоятельствах, раздирающих  сущность спорта, он стал зоной глубоких нравственных деформаций, что сказалось  не только на судьбах отдельных спортсменов  или специалистов, но и на всей системе  спортивных отношений. Сказалось это  и на эстетической привлекательности  спорта.

Не менее злокачественное явление - вытеснение из спорта подлинной соревновательности. Имеются в виду прежде всего "договорные" состязания, когда результат и  победа определяются не на спортивной площадке, не уровнем мастерства, а  в кабинетах комитетов и управлений, в гостиничных номерах судей, в полуподпольных букмекерских конторах бухгалтерским подсчетом ставок и выгод. Можно представить масштаб  болезни, поразившей спорт, если учесть, например, тот факт, что в конце 80-х гг. 60% матчей союзного футбольного  чемпионата были проданы заранее (см. Конфликт, 1989, с. 25). Это была даже не коммерциализация спорта, это было его уничтожение своекорыстным  интересом спортивных ведомств и  околоспортивных искателей наживы.

Следует отметить и допинг, ставший  в 70-80-е гг. едва ли не главной опасностью в сфере спорта. Зло допинга  состоит, собственно, даже не в том, что он подрывает и разрушает  здоровье атлета, а в том, что результат  спортивной деятельности становится достижением  не человека, свободно пользующегося  своими возможностями и способностями, а прежде всего химии и фармакологии. Не исключена отмена всяких ограничений и запретов на применение допингов (вопрос уже обсуждается). Но тогда и соревнования с подобными условиями надо выделять в совершенно иной разряд и с совершенно иным нравственным кодексом. Нет сомнения, что в этом случае рано или поздно повторится история с разделением любителей и профессионалов, закончившаяся в наше время едва ли не тотальной профессионализацией спорта. В техническом и зрелищном плане спорт, правда, от этого выиграл, но зато сильно проиграл в плане гуманистики.

Все приведенные выше факторы в  своей совокупности привели к  нарастанию отчуждения между обществом  и сферой спорта. Атлеты, бывшие всеобщими  любимцами, самыми демократичными, "своими" героями, стали элитой, отделенной закрытыми  базами, сборами, рекламными клипами. Они  стали больше героями спортивных зрелищ, нежели представителями "наших". И уже не только азарт и красота  соревнований и спортивного духа влечет в эту сферу новых талантливых  людей, а куда больше интерес чисто  практический, утилитарный. Заметим  также, что разрыв между массовым спортом и спортом высших достижений увеличивается еще и по той  причине, что значительная часть  талантливых и перспективных  спортсменов не желает испытывать чрезмерных тренировочных нагрузок и режимных ограничений, без которых нельзя достичь мало-мальски заметных результатов  в спорте.

Отмечая некоторую идеализацию  спорта в середине века, следует  все же помнить, что всегда существовала более или менее заметная его  интеллектуальная и социальная критика. В первом случае она развертывалась в том плане, что спорт утрачивает свою гуманистическую функцию и  роль в обществе. Кроме того, критике  подвергалась структурная организация  спорта, ставящая спортсмена, результаты его деятельности, его социальный и жизненный успех в зависимость  от управленческого аппарата, недостаточно эффективного для развития современного спорта и занятого преимущественно  вопросами распределения.

Эти две критические позиции  отражали и поднимали две важные проблемы: первая - возвращение спорту смысла и качества здорового образа жизни, института физического воспитания для всех групп населения; вторая - выделение спорта высших достижений в качестве самостоятельной деятельности с соответствующей системой социального  и трудового обеспечения.

В нашей стране получилось так, что  сложившаяся за годы советской истории  система физической культуры и спорта, которая на основе проведения государственной  политики позволяла решать многие вопросы  организации физического воспитания населения, массового спортивного  движения и которая вывела советский  спорт на уровень высших мировых  показателей, к 90-м гг. исчерпала  свои возможности и в настоящее  время практически перестала  существовать. К сожалению, ей на смену  не пришла другая, более совершенная  или хотя бы столь же эффективная  система. Государственной или общенациональной программы развития спорта в настоящее  время нет, массовая физкультурно-спортивная работа оказалась на далекой периферии  интересов приватизируемых предприятий, рекреационный и оздоровительный  спорт практически потерял свое место в ставшей аморфной и  дезориентированной сфере спорта. Не в лучшем положении оказались  и школьное физическое воспитание и  школьный спорт. Все это - явления  кризисного развития, и преодолеваются они с большим трудом. Кризисные  процессы в спорте идут и в других странах мира, только в разных масштабах  и с разной степенью интенсивности: в развитых странах слабее и в  несколько иных формах, в развивающихся - острее и примерно в тех же формах, что и у нас.

Развитие олимпийского движения шло  противоречиво, и его история  полна компромиссов и отступлений  от собственных принципов. Но в середине века олимпизм приобрел поистине всепланетный масштаб и надежды на его миротворческую и гуманистическую миссию казались близкими к реализации. Однако, как  было отмечено выше, уже в конце 60-х  гг. появились существенные признаки кризиса спорта и олимпийское  движение обнаружило их прежде всего.