Современные исследования в региональной политике России. Критический обзор научных публикаций

9,           Выделение горной и равнинной частей харак­терно и для работ экономикогеографов..

A. Геополитический блок. После распада СССР Северный Кавказ из важного транзитного региона, соединяющего Россию (и Украину) с За­кавказьем, превратился в регион тупиковый, так как транспортные связи с Закавказскими госу­дарствами почти прекратились. Абхазия на запа­де региона и Чечня на востоке стали дополни­тельным внеэкономическим фактором, отрица­тельно влияющим на транспортную систему Северного Кавказа. Основой транспорт­ной сети региона в целом являются железнодорож­ные магистрали Москва-Ростов-Баку, Ростов- Краснодар-Туапсе-Сочи и Волгоград-Котельни- ково-Сальск-Тихорецкая-Краснодар. Погранич­ное положение Юга России, примыкание к райо­нам межнациональных вооруженных конфлик­тов, единственный выход к южным морским воротам, общегосударственное значение круп­нейшего в стране АПК, мощный промышленный потенциал выдвигают транспортно-дорожный комплекс в число главнейших государственных приоритетов (что подтверждается приоритетностью строительства обходящих кри­зисные районы дорог).

В некоторых работах Северный Кавказ опреде­ляется как пространство между Грузией, Турцией и Украиной, устьями рек (Волги и Дона, восприни­мающееся как мост, т.е. соединительное звено между Кавказом и Россией (соответственно, отно­сящееся к ним обоим), или морскими бассейнами

(Черное море и Каспий)[1].

Во внутреннем делении региона B.C. Белозе­ровым выделяется Ставрополье, занимающее центральное положение на Северном Кавказе, в окружении большинства северокавсказских рес­публик и Калмыкии (т.е., хотя в данном случае Калмыкия не входит в Северный Кавказ, но ее со­седство учитывается) и призванное обеспечивать политико-экономическую интеграцию всех рос­сийских субъектов региона .

По другой точке зрения, ключевое (и наиболее уязвимое) геополитическое положение на Север­ном Кавказе занимает Дагестан, так как желез­ная дорога, нефтепроводы и линии электропере­дач, связывающие Дагестан с остальной Россией, пролегали через кризисную Чечню. К настоящему времени в обход Чечни построена железнодорожная ветка на Кизляр, продолжена автомобильная дорога на Элисту и далее на Аст­рахань и Волгоград.

Также стоит выделить возможные связи с ис­пользованием потенциала Прикаспийской зоны: распространение геополитического и геоэконо- мического влияния России в направлении Пер­сидского залива, Индии, Пакистана и стран Цен­тральной Азии. Возможны связи с раз­витием трубопроводного транспорта и паромных переправ между Россией и Ираном с опорой на порты Астраханской области (пос. Оля) и Даге­стана (Махачкала) . Здесь Северный Кавказ выступает как звено комплексных связей не только на уровне России, но и на международ­ном уровне.

Г. Социально-экономический блок. В данном блоке Северный Кавказ рядом авторов делится на русскую равнинную часть (где расположено большинство крупных городов, происходит рост городского населения за счет миграционного прироста) и горную кавказскую (характеризую-щуюся убылью городского населения и оттоком русских). Часть авторов, исходя из этнодемографических критериев, ограничива­ют Северный Кавказ территориями, заселенны­ми горскими народами, политически оформлен­ными в национальные республики. От горного Северного Кавказа они отделяют Южно-Русский регион, составляющий Предкавказье, в который включают Краснодарский и Ставропольский края, а также Ростовскую область, а иногда так­же Волгоградскую, Астраханскую области и Рес­публику Калмыкия.

Исторически обусловлено преимуществен­ное сосредоточение населения (причем не толь­ко городского, но и всего) в низкогорье и средне­горье — основных территориях хозяйственного освоения. Необходимо учитывать, что для горных и предгорных районов характерно ма­лоземелье, что является одним из факторов соци­альной напряженности. Среди городов доминируют республиканские и областные цен­тры (с окружающими их сельскими поселения­ми). На Западном Кавказе малые города и город­ские поселки приурочены преимущественно к низкогорью, на Центральном - также к высоко­горью и среднегорью. Специфика экономических проблем городов связана с аграр­ной специализацией региона, чем, прямо или кос­венно, и вызвана его относительно низкая урба- низированность. Низкие показатели промышленного производства характерны преж­де всего для национальных республик, тогда как Краснодарский и Ставропольский края, Ростов­ская область имеют относительно более разви­тую промышленность и эффективное сельское хозяйство.

В других источниках также выделяются рав­нинная (не совпадающая с физико-географиче­ским делением) - степное (равнинное) Предкав­казье, и горная части. Равнинное Предкавказье образуют Ростовская область, Краснодарский (хотя на юге его территории расположены и го­ры) и Ставропольский края. Иными словами, рав­нинная часть в данном случае выделяется на осно­ве сетки АТД, а не по физико-географическим критериям. Горную часть (выделяемую по струк­туре населения) региона составляют республики Северного Кавказа. Характерный процесс - вы­мывание (и замещение) русских из окраинных об­ластей, стремление к образованию моноэтниче­ских областей. Хотя отток русских наблюдался начиная с 1970-х годов, процесс резко усилился в 1990-е годы.

Районы Ростовской области, активно теряю­щие сельское русское население, во многом сход­ны в природно-климатическом отношении и по специализации хозяйства с районами Ставропо­лья с подобным характером динамики численно­сти русских. Это районы полупустынной и засуш­ливой степной зоны, т.е. юго-восточной и восточной части области. Таким образом, при кризисной социально-экономической ситуации факторы природного характера проявляют себя через специализацию хозяйства (разные нацио­нальности заняты в различных отраслях), опосре­дованно влияя на национальный состав, тогда как при стабильном положении экономики воздей­ствие данных факторов не столь значительно.

Районы, в которых отмечается относительно высокий прирост численности русских, образуют как бы “коридор”, протянувшийся от республик Северного Кавказа через все Ставрополье, Крас­нодарский край и Ростовскую область в Цен­тральную Россию. Он совпадает с маршрутом следования потока вынужденных мигрантов-рус- ских из Чечни и других республик Северного Кав­каза и стран Закавказья. В равнинном Предкавказье оседают титульные народы ближ­него зарубежья (прежде всего армяне - на Став­рополье и Кубани). Миграционные пото­ки постепенно сделали неопределенной и весьма условной линию разграничения между Предкавка­зьем и (горным) Северным Кавказом, служащим в свою очередь своего рода связующим звеном меж­ду Закавказьем и Предкавказьем.

Иначе говоря, в данном случае “равнинные” и “горные” части приобретают важные дополни­тельные признаки, отсутствующие в случае про­стого физико-географического деления. В част­ности, благодаря общности демографических и социально-экономических процессов горной и равнинной частей, “горная” часть распространя­ется далее своей физико-географической грани­цы, а Северный Кавказ в целом как бы расширя­ется от границ, определенных физической гео­графией, до границ экономического района.

Ключевой территорией горной зоны является так называемый Центральный Кавказ, объединя­ющий Кабардино-Балкарию и Северную Осетию, а также группу городов Кавказских минеральных вод в Ставропольском крае. Он находит­ся в центре основной полосы расселения Северно­го Кавказа на ее стыке с перевальными дорогами связывающими район с Закавказьем: к Военно- Грузинскому шоссе, связывающему Тбилиси с Владикавказом, добавляется Военно-Осетинское шоссе (между Кутаиси и железнодорожной стан­цией Дарг-Кох в Северной Осетии).

Д. Этнорелигиозный блок. Рассмотрим струк­туру Северного Кавказа с этнорелигиозной точ­ки зрения.

Его население представлено разными этноса­ми и народами, к тому же принадлежащими к раз­ным языковым семьям.

Исходя из ареалов расселения русских и соб­ственно кавказских этносов, весьма трудно, если не невозможно, провести сколько-нибудь четко очер­ченную линию разграничения между Предкавка­зьем и горным Северным Кавказом (в уз­ком смысле этого термина). Здесь сказывается влияние неоднократных массовых перемещений населения, продолжающихся и в настоящее время.

Среди мусульман Северного Кавказа боль­шинство (горные народы Дагестана и народы вайнахской и адыгской групп) исповедующие сун­низм. Первыми (примерно в первой половине VIII в.) были обращены в ислам аварцы и другие этносы южного Дагестана (цахуры, даргинцы, ру- тульцы и некоторые другие). В то же время на за­падной окраине региона интенсивно развивалось христианство, а исламизация (через турецкое влияние) началась только с XV в.: там первыми приняли ислам адыги и абазины. Среди чеченцев ислам стал распространяться еще с XVI в. (благо­даря традиционным связям с Дагестаном), а среди ингушей (с помощью уже чеченцев) лишь в пер­вой половине XIX в. Сравнительно недавно стали мусульманами карачаевцы и балкарцы .

Отдельно выделяются таты (многоконфессио­нальные) и осетины (христиане с VI в.), при этом часть жителей Северной Осетии исповедует ислам.

Часть лезгин - шииты, также встречаются приверженцы ваххабизма.

Кроме представителей кавказской семьи в ре­гионе давно проживают тюрки (карачаевцы, бал­карцы, кумыки, ногайцы), представители иран­ской группы народов (осетины), не говоря уже о русских, украинцах, белорусах, армянах, греках, немцах, грузинах, азербайджанцах, курдах, тур- ках-месхетинцах и др..

Таким образом, коренное население Северного Кавказа образуют отдельные группы, не форми­рующие единого комплекса, каждая из них тесно связана с Россией в целом. Характерно, что такая разнородность обусловлена не только социально- экономическими, но в значительной степени физи­ко-географическими и историческими факторами. Примечательно утверждение: “специфические особенности орогенеза и рельефа, обилие мери­диональных горных ущелий, труднодоступных мест - даже это объективно работает против идеи Конфедерации” .

Также признается, что в ряде случаев, в част­ности в Дагестане, альтернативы русскому языку, как средству межнационального общения, просто не найти.

Некоторые исследователи считают, что о единстве кавказских (в узком смысле слова) наро­дов ни в их историческом прошлом ни в настоя­щее время речи идти не может. А для кардинальных сдвигов в будущем потребуются радикальные изменения во всех условиях регио­на. В то же время этим народам “предопределено самой историей, географией, геополитикой и ре­альностями современного мира жить вместе” Т.е. во многом именно отсутствие единства приводит к невозможности размежевания и к за­висимости своего дальнейшего существования от соседей. Таким образом, Северный Кавказ может функционировать только как единая совокуп­ность всех населяющих его народов.

Е. Социологический блок. С точки зрения со­циологов, в Северо-Кавказском районе выделя­ются следующие ключевые регионы (по распре­делению всероссийской выборки для проведения социологических опросов), в совокупности даю­щие наиболее полную картину Северного Кавка­за: Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Краснодарский край, Ростовская область, а так­же Ставропольский край. Для Кабардйно-Валкарии пункты, в которых проводятся социологиче­ские опросы - г. Прохладный, Прохладненский (с двумя селами - пунктами проведения опросов) и Зольский (три пункта) районы. Для Карачаево- Черкесии - г. Черкесск и Прикубанский район. Для Краснодарского края - г. Сочи, Лабинск (и район), Кореновский и Ленинградский районы (по три пункта). Для Ставропольского края - г. Ставрополь, Георгиевск и Георгиевский район, г. Новоалександровск (и два районных пункта). И, наконец, в Ростовской области опросы проводят­ся в самом Ростове-на-Дону, Батайске и Усть-До- нецком районе (в последнем - три пункта выборки).

Таким образом, в совокупности данные точки (и регионы) дают целостное (по мнению экспер­тов Фонда “Общественное мнение”) представле­ние о настроениях жителей Северного Кавказа и позволяют адекватно учесть территориальную, экономическую и социокультурную специфику различных российских регионов, избежав при этом излишней дробности, неизбежной, по их же мнению, при делении страны на административ­но-территориальные единицы.

По материалам данных социологических опро­сов можно выявить следующую тенденцию отно­шения жителей России к Северному Кавказу. Еще в 1998 г. значительная часть опрошенных полагала угрозу распада России на несколько независимых осударств реальной и усиливающейся. При этом среди регионов, могущих отделиться, на первом месте шла Чечня (26% опрошенных), на втором - Северный Кавказ в целом (21%). Также пока­зательно, что в начале 1999 г. почти половина (45% против 34) опрошенных считали Чечню неза­висимым государством. Соответственно, Чеч­ня была для Северного Кавказа ключевой терри­торией, в которой фокусировалось восприятие ре­гиона как независимого (в настоящее время или в перспективе) образования.

С обострением обстановки на Северном Кав­казе (лето 1999 г.) точка зрения о Чечне как неза­висимом государстве начала утрачивать популяр­ность. Также и Северный Кавказ в целом, благодаря резко возросшей угрозе его безопасно­сти, стал восприниматься как неотъемлемая часть России, поэтому нападение на Дагестан ста­ло преимущественно не “внутренним делом”, а “войной с внешним агрессором”.

В этой кризисной ситуации для Северного Кавказа важную роль за последние годы сыграло создание Южного федерального округа. Жители Южного округа считали введение федеральных округов (по итогам 2 лет) полезным чаще, чем в среднем по стране (35% опрошенных против 21). Это характерно и для другого проблемного окру­га - Дальневосточного. Однако же об отсутствии пользы (но не наличии вреда) от создания феде­ральных округов, наблюдается и в других местах. В Южном округе больше, чем в других округах, известен полномочный представитель президен­та, известность, начиная с 2000 г. говорила не­сколько большая часть опрошенных (37%), сход­ная ситуация выросла. Считается, что он облада­ет реальной властью и положительно влияет на развитие региона. Любопытно, что за 3 года до того возможное введение прямого президент­ского правления на уровне страны в целом под­держивалось меньшинством опрошенных.

Можно констатировать, что принятые меры оказались в целом нужными и своевременными (судя по результатам опросов) в первую очередь для проблемных регионов, включая Северный Кавказ.

К августу 2004 г. половина (51%) российских ре­спондентов считала ситуацию в Чечне стабильной и четверть - улучшающейся (в сентябре - 50 и 17%, соответственно). При этом негативные оцен­ки встречались значительно реже (7%, однако в сентябре - 19%). Для жителей Южного округа разброс в крайних оценках был чуть выше: в сен­тябре улучшающейся ситуацию считали 19% ре­спондентов, тогда как ухудшающейся - 28 [18].