Память. Понятие, виды, характеристики

      Рекорды памяти

      Исключительная  долговременная память была у Наполеона. Однажды, еще будучи поручиком, он был посажен на гауптвахту и нашел в помещении книгу по римскому праву, которую прочитал. Спустя два десятилетия он еще мог цитировать выдержки из нее. Он знал многих солдат своей армии не только в лицо, но и помнил, кто храбр, кто стоек, кто сообразителен.

      Академик  А.Ф. Иоффе пользовался таблицей логарифмов по памяти, а великий  русский шахматист А. А. Алехин мог  играть по памяти «вслепую»  с 30-40 партнерами одновременно. Что иллюстрирует у  них великолепную зрительную память.

        Феноменальной «фотографической»  памятью обладал брат А. С.  Пушкина — Лев Сергеевич. Его  память сыграла спасительную  роль в судьбе пятой главы  поэмы «Евгений Онегин». А.  С. Пушкин потерял ее по дороге  из Москвы в Петербург, где  собирался отдать ее в печать, а черновик главы был уничтожен.  Поэт послал письмо брату на  Кавказ и рассказал о случившемся.  Вскоре он получил в ответ  полный текст потерянной главы  с  точностью до запятой:  его брат один раз слышал  ее и один раз читал.

      Несколько лет назад во Франции, в городе Лилле, в присутствии   авторитетного  жюри преподаватель математики Морис  Дабер   соревновался с компьютером. Он заявил, что признает себя побежденным, если машина решит 7 арифметических задач раньше,   чем он 10. Дабер решил 10 задач за 3 минуты 43 секунды, а    компьютер 7 задач — за 5 минут 18 секунд.

      Наш современник —   феноменальный  счетчик Чикашвили легко вычисляет, например,   сколько слов и букв произнесено за определенный промежуток   времени. Был поставлен контрольный эксперимент, когда диктор комментировал футбольный матч. Требовалось подсчитать число     слов и букв, произнесенных им. Ответ последовал, как только    диктор закончил: 17427 букв, 1835 слов, а на проверку по магнитофонной записи ушло несколько часов. Ответ был правильный.

         Еще один пример феноменальной  зрительной памяти: Леонард Эйлер помнил шесть первых степеней всех чисел от 2 до 100. Однако для нас интереснее, как он представлял себе объекты, с которыми он оперировал. Эйлер представлял себе действительное число наглядно, то как бесконечную десятичную дробь, то как точку на прямой с  нанесенной на ней шкалой. Не давал он и общего определения   слову «функция». Он просто наглядно представлял себе различные задания функции: формулами, графиками, таблицами приближенных численных значений и последовательностью коэффициентов   степенного ряда, и особыми геометрическими и физическими   условиями, которым можно дать лишь бледные парафразы в символической логике

      Немного подробнее остановимся на случае, описанном А. Р. Лурия — феномене С.В. Шерешевского. Он мог повторить без ошибок   последовательность из 400 слов через 20 лет. Один из секретов его памяти состоял в том, что у него восприятие было     комплексным, синестетическим. Образы — зрительные, слуховые, вкусовые, тактильные — сливались для него в единое целое.   Шерешевский слышал свет и видел звук, он воспринимал на вкус    слово и цвет. «У вас такой желтый и рассыпчатый голос», — говорил он. Синестезия отмечалась у Н. А. Римского-Корсакова,    А. Н. Скрябина, Н. К. Чюрлениса. У всех у них зрение было связано со слухом. Римский-Корсаков считал, что «ми-мажор» — синий, «ми-минор» — сиреневый, «фа-минор» — серовато-зеленый, «ля-мажор» — розовый. У Скрябина звук порождал переживание цвета, света, вкуса и даже прикосновения. У. Диаманди, обладавший уникальными способностями к счету, также считал, что запоминать цифры и оперировать ими помогает их цвет, а   процесс вычисления представлялся в виде бесконечных симфоний    цвета.

         Имеет ли синесезия объективную основу? Э. Церковер предложил     эксперимент на определение совместимости ряда псевдослов с     изображениями фантастических существ. Надо было определить,    кто есть кто. Обработка материалов показала, что существует   корреляция между зрительным образом и акустическим, т. е. синестезия имеет объективную основу. Создается впечатление,   что основа эта — в тесных, подсознательных связях образов с эмоциями. В них зрительный эффект увязывается в подсознании с положительными эмоциями, так же как температурный эффект.

      В многолетнем исследовании А. Р. Лурия выявил как сильные   стороны, так и слабости интеллектуальной деятельности Шерешевского, вытекающие из особенностей организации его   памяти. С одной стороны, Шерешевский мог произвольно и точно    вспомнить все, что ему предъявлялось для запоминания много лет   назад. Помогало ему в этом умение ярко, зрительно представить   себе каждое запоминаемое слово (например, цифру 7 он воспринимал как человека с усами), но это же создавало для него и особые затруднения при чтении, поскольку каждое слово порождало яркий образ, а это мешало пониманию читаемого. Кроме   того, его восприятие было очень конкретным, слова, выражавшие абстрактные понятия, например «вечность», «ничто»,   представляли для него особые трудности, так как их сложно сопоставлять со зрительным образом.

      Помимо  этого у него было сильно затруднено обобщение. Вот   пример, демонстрирующий  слабые стороны его феноменальной  памяти. В большой аудитории Шерешевскому прочитали длинный ряд   слов и попросили воспроизвести их. С этим он справился безукоризненно. Затем его спросили, было ли в  ряду слово, обозначающее инфекционное заболевание. Все присутствующие в   аудитории зрители с обыкновенной памятью мгновенно вспомнили  это слово (тиф), а Шерешевскому потребовалось  целых две минуты чтобы выполнить  задание. Оказывается, в течение  этого времени он перебирал в  уме по порядку все заданные списком  слова, что     свидетельствовало  о слабости обобщения в его  памяти.

      Запоминание у Шерешевского подчинялось скорее законам восприятия и внимания, чем  законам памяти: он не воспроизводил  слово, если плохо видел его. Припоминание зависело от освещенности и размера  образа, от его расположения, от того, не затемнился ли образ пятном, возникшим  от постороннего голоса. Чтение было пыткой для Шерешевского. Он с трудом пробирался через зрительные образы, которые  помимо его воли вырастали вокруг каждого слова, что очень утомляло его. Необходимо также отметить, что у Шерешевского были большие трудности с забыванием. Ему приходилось изобретать специальные приемы, чтобы забывать.

      Память – это мыслительный процесс, включающий в себя запись, сохранение и извлечение информации. Чтобы процесс воспроизведения информации был наиболее успешным, необходимо знать и применять на практике законы запоминания:

     1. То, что мы можем выразить словами,  обычно запоминается легче и  лучше, чем то, что может быть  воспринято только зрительно  или на слух. Если, кроме того, слова не просто выступают  как вербальная замена воспринятого  материала, а являются результатом его осмысления, т. е. если слово не название, а понятие, содержащее в себе связанную с предметом существенную мысль, то такое запоминание является наиболее продуктивным. Чем больше мы думаем, над материалом, чем активнее мы стараемся представить его зрительно и выразить словами, тем легче и прочнее он запоминается.

     2. Если предметом запоминания является  текст, то наличие заранее продуманных и четко сформулированных к нему вопросов, ответы на которые могут быть найдены в процессе чтения текста, способствует его лучшему запоминанию. В этом случае текст в памяти хранится дольше и точнее воспроизводится, чем тогда, когда вопросы к нему ставятся уже после его прочтения.

     3. Сохранение и припоминание как  мнемические процессы имеют свои особенности. Многие случаи забывания, связанные с долговременной памятью, объясняются не столько тем, что воспроизводимый материал не был как следует запомнен, сколько тем, что при воспоминании к нему был затруднен доступ. Плохая память человека может быть больше связана с трудностями припоминания, чем запоминания как такового. Попытки что-либо вспомнить, извлечь это в нужный момент из долговременной памяти, где обычно хранится колоссальное количество информации, аналогичны поискам небольшой книги в огромной библиотеке или цитаты в собрании сочинений, насчитывающем десятки томов. Неудача в отыскании книги или цитаты в данном случае может оказаться связанной не с тем, что их вовсе нет в соответствующих хранилищах, а с тем, что мы, быть может, ищем их не там, где нужно, и не так, как требуется. Наиболее показательные примеры удачного припоминания дает нам гипноз. Под его влиянием человек неожиданно может припомнить давно забытые события далекого детства, впечатления о которых, казалось бы, навсегда утрачены.

     4. Если двум группам людей предложить  запомнить одинаковый список  слов, которые можно сгруппировать  по смыслу, и если, кроме того, обе группы людей снабдить  разными обобщающими словами-стимулами,  с помощью которых можно облегчить  припоминание, то окажется, что каждая  из них в состоянии будет  вспомнить больше именно тех  слов, которые связаны с предложенными  ей словами-стимулами.

     Чем богаче и разнообразнее стимулы-средства, которыми мы располагаем для запоминания, чем более просты и доступны они  для нас в нужный момент времени, тем лучше произвольное припоминание. Два фактора, кроме того, повышают вероятность успешного припоминания: правильная организация запоминаемой информации и обеспечение при ее воспроизведении таких психологических условий, которые идентичны тем, в которых происходило запоминание соответствующего материала.

     5. Чем больше умственных усилий  мы прилагаем к тому, чтобы  организовать информацию, придать  ей целостную, осмысленную структуру,  тем легче она потом припоминается.

       Организация запоминаемого материала  в подобного рода структуры способствует его лучшему воспроизведению потому, что значительно облегчает последующий поиск необходимой информации в «кладовых» долговременной памяти, а этот поиск требует системы продуманных, экономичных действий, наверняка ведущих к нужному результату. При предварительной структурной организации запоминаемого материала вместе с ним в долговременную память закладывается и сама схема, с помощью которой материал был организован. При его воспроизведении мы можем воспользоваться этой схемой как готовой. В противном случае ее бы пришлось создавать и конструировать заново, так как воспоминание также происходит по схемам.

     В настоящее время разработано  и на практике используется немалое  количество разнообразных систем и  методов практического влияния  на память человека с целью ее улучшения. Одни из этих методов основаны на регуляции  внимания, другие предполагают совершенствование  восприятия материала, третьи базируются на упражняемости воображения, четвертые – на развитии у человека способности осмысливать и структурировать запоминаемый материал, пятые – на приобретении и активном использовании в процессах запоминания и воспроизведения специальных мнемотехнических средств и приемов и действий. Все эти методы в конечном счете основаны на установленных в научных исследованиях и подтвержденных жизнью фактах связи памяти с другими психическими процессами человека и его практической деятельностью.

     6. Поскольку от внимания к материалу  непосредственно зависит его  запоминание, то любые приемы, позволяющие управлять вниманием, могут оказаться полезными и для запоминания. На этом, в частности, базируется один из способов улучшения запоминания дошкольниками и младшими школьниками учебного материала, который стараются сделать таким, чтобы он вызывал к себе непроизвольный интерес со стороны учащихся, привлекал их внимание.

     7. На вспоминание материала влияют  и связанные с ним эмоции, причем в зависимости от специфики ассоциированных с памятью эмоциональных переживаний это влияние может проявляться по-разному. О ситуациях, оставивших в нашей памяти яркий, эмоциональный след, мы думаем больше, чем об эмоционально нейтральных событиях. Связанные с ними впечатления мы лучше организуем в своей памяти, больше и чаще соотносим с другими. Положительные эмоции, как правило, способствуют припоминанию, а отрицательные препятствуют.

     8. Эмоциональные состояния, сопровождающие  процесс запоминания, являются частью запечатленной в памяти ситуации; поэтому, когда они воспроизводятся, то по ассоциации с ними восстанавливается в представлениях и вся ситуация, припоминание облегчается. Опытным путем было доказано, что если в момент запоминания человек находится в приподнятом или подавленном настроении, то искусственное восстановление у него соответствующего эмоционального состояния при припоминании улучшает память.

     9. На технике улучшения восприятия  материала базируются различные  приемы обучения так называемому  «ускоренному» чтению. Человека здесь учат быстро обнаруживать в тексте наиболее важное и воспринимать главным образом это, сознательно пропуская все остальное. В немалой степени такому обучению, а следовательно, и совершенствованию запоминания могут помочь психолингвистические знания о смысловой структуре текстов.

     10. Показано, что воображением можно  управлять. При наличии продуманных  и систематических упражнений  человеку становится легче представлять  видимое в своем воображении.  А так как способность что-либо зрительно представить положительно влияет на запоминание, то приемы, направленные на развитие воображения у детей, одновременно служат совершенствованию их образной памяти, а также ускорению процесса перевода информации из кратковременной и оперативной памяти в долговременную.

     11. Привычка к осмысленному восприятию  материала также связана с улучшением памяти. Особенно большую пользу в совершенствовании памяти учащихся оказывают упражнения и задания по пониманию различных текстов, составлению к ним планов. Использование записей (например, стенографирование), составление схем различных объектов с целью их запоминания, создание определенной обстановки – все это примеры употребления различных мнемотехнических средств. Их выбор обусловлен индивидуальными особенностями и личностными возможностями человека. Лучше всего человеку опираться при совершенствовании памяти на то, что у него больше всего развито: зрение, слух, осязание, движения и т. п.