Субъект преступления в уголовном праве РФ

Определяя возраст несовершеннолетнего, суд обязан точно установить число, месяц и год рождения, прибегая в необходимых случаях к помощи судебно-медицинской экспертизы. При этом подросток считается достигшим установленного возраста, исходя из предлагаемого экспертизой минимального возраста, а если дата рождения известна точно – на другой день после дня рождения. Если экспертами будет назван только год рождения, то днем рождения следует считать последний день названного года.

В последнее время перед экспертами ставится вопрос о соответствии обвиняемого его календарному, или «паспортному» возрасту. Причем имеется в виду ситуации, когда возраст обвиняемого известен, однако у следователя (суда) возникает предположение, что фактический уровень развития подростка значительно отстаёт от  обычного, присущего большинству его сверстников. Это связано с тем, что Уголовный Кодекс РФ вводит правило (отсутствовавшее в прежнем УК РСФСР), позволяющее освободить несовершеннолетнего от уголовной ответственности даже по достижении им возраста уголовной ответственности. В соответствии  с ч. 3 ст. 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, был не способен в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. В этих случаях речь, по сути дела, идет о своеобразной «возрастной невменяемости».

Другое дело, когда речь идет об утрате возможности осознавать свои действия и ориентироваться в конкретной обстановке в связи с болезненным состоянием лица и расстройством его психики в период совершения преступления. В этом случае следует говорить о решении вопроса его вменяемости или невменяемости путем проведения судебно-психиатрической экспертизы. При данном подходе, как замечает доктор психологических наук О. Д. Ситковская, «установление верхнего возрастного порога уголовной ответственности уже теряет смысл, так как эта проблема переводится на уровень вопроса о вменяемости или невменяемости лица»[7]. Вместе с тем нельзя в категоричной форме отрицать решение в дальнейшем данной проблемы. Следовательно, субъект преступления как физическое лицо, обладающее возрастом, предусмотренным в законе, и вменяемостью, как уже раньше было отмечено, даже в свои преклонные годы (65-75 и более лет) не освобождается от уголовной ответственности. Однако суд, назначая и индивидуализируя уголовное наказание в соответствии с требованиями ст. 63 УК РФ, в каждом конкретном случае не должен игнорировать, а, наоборот, обязан учитывать пожилой и старческий возраст лица, совершившего преступление.

Вместе с тем предложение доктора психологических наук О. Д. Ситковской «о предусмотрении в законодательстве невозможности привлечения к уголовной ответственности лиц старческого возраста, которые вследствие физиологического одряхления, не связанного с психическим расстройством, не могли при совершении преступления осознавать свои действия или руководить ими»[8], довольно интересно и заслуживает внимания. Оно требует своего более детального и аргументированного обоснования с точки зрения медицины (психиатрии), а также науки уголовного права и психологии. При этом в данном случае, видимо, следует говорить либо о совокупности двух критериев невменяемости — медицинского (биологического) и юридического (психологического), которые нашли свое законодательное закрепление в ст. 21 УК РФ  и исключают уголовную ответственность, либо о наличии только одного юридического критерия — вменяемости, когда лицо является субъектом преступления и несет уголовную ответственность.

Таким образом, возраст как признак субъекта преступления является не только неотъемлемой частью этого понятия, но и самым непосредственным образом влияет на уголовную ответственность лиц, совершивших общественно опасное деяние. При этом возраст тесно связан со всеми институтами уголовного права, требует своего дальнейшего изучения и уточнения с современных позиций видения совершенствования действующего уголовного законодательства, а также науки психологии, медицины, педагогики и других, как в теоретическом, так и практическом его осмыслении. Ряд положений о возрасте как признаке субъекта преступления, отмеченных нами, требуют также своего законодательного разрешения.

3. Вменяемость и невменяемость.

3.1 Понятие вменяемости

Вменяемость и возраст лица, совершившего преступление, установленные законом как признаки субъекта преступления, между собой тесно связаны, взаимно обусловливают и дополняют друг друга в составе преступления. Известно, и это аксиома, что состав преступления имеет место только тогда, когда налицо совокупность его элементов: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона преступления. И если общественно опасное деяние совершается вменяемым лицом, достигшим установленного законом возраста (14-16 лет), мы можем говорить о субъекте преступления.

Субъект преступления, по справедливому выражению академика Я. М. Брайнина, «как уголовно-правовое понятие практически немыслим без этих двух основных признаков»[9]. Следовательно, вменяемость как психическое состояние лица, при котором оно в момент совершения преступления было способно осознавать характер своего поведения и руководить им в определенной и конкретной ситуации, наряду с возрастом является неотъемлемым признаком субъекта как элемента состава преступления.

Наука уголовного права и уголовное законодательство устанавливают, что субъектом преступления может быть лишь вменяемое лицо. Таким образом, учение о признаках субъекта преступления — возрасте и вменяемости входит в общее учение о составе преступления.

Вменяемость и возраст как уголовно-правовые понятия имеют важное значение для определения не только субъекта преступления, но и состава преступления. При отсутствии этих признаков или одного из них нет и состава. Следовательно, и решение вопросов о виновности и уголовной ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние, отпадает. При этом значение вменяемости как признака, характеризующего субъект преступления, в отечественной и зарубежной уголовно-правовой литературе еще недостаточно определено, да и само понятие требует своего дальнейшего изучения и исследования с точки зрения науки уголовного права, психологии, медицины, а также философского обоснования.

Способность правильно понимать и оценивать фактическую сторону и значимость своих поступков и при этом осознанно руководить своей волей и действиями отличает вменяемое лицо от невменяемого.

Сознание и воля представляют собой наиболее важные психические функции, которые вообще определяют повседневное поведение любого человека. Учение о детерминированности и свободе воли лежит в основе самого понятия вменяемости. Следовательно, в философских теориях вменяемость, как правило, основывается на свободе воли.

Обладая способностью мыслить, человек со здоровой психикой может не только правильно оценивать свои действия, но и выбирать самые различные варианты поведения, соответствующие мотивам, потребностям, целям и задачам, которые он себе определил. Влияние же окружающей среды, внешних многочисленных факторов и обстоятельств, воздействующих на его поведение и определяющих таковое наряду с внутренними процессами, происходящими в нем, всегда проходят через его сознание.

В большинстве своем значительное количество работ в области уголовного права и медицины, а также научных исследований посвящены невменяемости. Отсутствуют вообще исследования, рассматривающие понятие вменяемости с позиций характеристики ее как признака субъекта преступления.

Понятие вменяемости противоположно понятию невменяемости, которое дано в уголовном законе (ст. 21 УК РФ), когда лицо вследствие психического расстройства здоровья в момент совершения преступления не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Следовательно, вменяемость предполагает такое психическое состояние лица, при котором оно, совершая преступление, может осознавать свои действия и руководить ими.

Более емко определяют вменяемость как признак субъекта преступления Ю. М. Антонян и С. В. Бородин, которые рассматривают ее как «психическое состояние лица, заключающееся в его способности при определенном развитии, социализации, возрасте и состоянии психического здоровья во время совершения преступления отдавать отчет себе в своих действиях и руководить ими, а в дальнейшем в связи с этим нести уголовную ответственность и наказание»[10]. В какой-то мере согласуется с такой трактовкой вменяемости определение профессором юридических наук Р. И. Михеева. Так, по его утверждению, «вменяемость представляет собой социально-психологическую способность субъекта преступления считаться виновным и подлежать уголовной ответственности за совершенное преступление, когда по своему психическому состоянию данное лицо было способно в данный момент сознавать общественную опасность преступного деяния и руководить своими действиями»[11].

Так, вменяемым может быть признан и не только психически здоровый человек, но и лицо, имеющее какие-либо психические расстройства, однако дающие ему возможность в момент совершения преступления осознанно и правильно оценивать свои действия в той или иной конкретной обстановке или ситуации. В данном случае речь идет о психических заболеваниях или расстройствах, которые, как отмечается в литературе, а также в судебно-психиатрической и судебно-следственной практике, не устраняют способности лица осознавать свои преступные действия и руководить ими.

Даже в утверждении «психически не здоров» в медицинском смысле, отмечает профессор юридических наук Р. И. Михеев, «субъект преступления может быть вменяемым. При этом не только когда речь идет о «пограничных» состояниях психики, но и при хронических психических заболеваниях, а именно: шизофрении (в случаях ремиссии), эпилепсии (перед приступом) и в других случаях»[12].

По данным Института судебной психиатрии им. В. П. Сербского, в частности, «больные шизофренией составили около 50% всех лиц, признанных невменяемыми при проведении судебно-психиатрической экспертизы душевнобольных, а из общего числа прошедших судебно-психиатрическую экспертизу больных эпилепсией вменяемыми было признано 24,7%, а невменяемыми — 75,3%». также из 3,5 тыс. лиц, подвергнутых судебно-психиатрическому освидетельствованию, 48,8% имели различные психические расстройства. «Однако они в установленном законом порядке были признаны вменяемыми, а также виновными в совершении преступлений и привлечены к уголовной ответственности»[13].

«Эта особенность была выявлена и при обобщении экспертной практики в судебной психиатрии и общепсихиатрических исследованиях в отношении психопатических лиц, совершивших преступления, которые не исключали способности отдавать отчет своим действиям и руководить ими в период совершения общественно опасного деяния»[14].

Вместе с тем на практике всякие сомнения относительно вменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, когда его поведение не соответствует самоконтролю над собой, имеет место с его стороны неправильная реакция на внешние воздействующие факторы и раздражители и т. п., должны решаться в пользу данного лица. В этих случаях в отношении лица, совершившего преступление, для установления его психического состояния на предварительном следствии в соответствии с ч.3 ст. 196 УПК РФ в обязательном порядке проводится. Дальнейшее решение вопроса о вменяемости лица, совершившего преступление, осуществляется судом в соответствии со ст. 203 УПК РФ на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы.

Рассмотрение понятий вменяемости в литературе, а также анализ данных практики позволяет говорить о том, что вменяемость — не только неотъемлемый признак субъекта преступления, но понятие, как отмечает профессор юридических наук Р. И. Михеев, «многогранное, довольно емкое и многоаспектное как по своему содержанию, так и по значению, которое определяется на основе толкования правовых норм, предусмотренных в уголовном законодательстве»[15]. В свою очередь, внутреннее содержание понятия вменяемости, которое подразумевается в уголовном законе, раскрывается, как и понятие невменяемости, посредством наличия совокупности двух критериев: юридического и медицинского.

Критерии вменяемости в науке уголовного права понимались неоднозначно и определялись учеными-юристами по-разному, так как многое зависело от подхода самого исследователя и его субъективного восприятия данного признака субъекта преступления. Создавшееся положение объяснялось, разумеется, отсутствием понятия вменяемости в уголовном законе, что порождало самые различные предложения по определению формулы вменяемости.

Большинство ученых, как обратил внимание профессор юридических наук Р. И. Михеев, «восприняли конструкцию вменяемости, состоящую из сочетания двух критериев (юридического и медицинского), наряду с формулой вменяемости, которая строилась на сочетании трех критериев: юридического, психологического и медицинского. Некоторые исследователи предлагали вывести формулу вменяемости, в основе которой должен находиться только юридический критерий, другие предлагали сконструировать ее при помощи только медицинского критерия»[16].